Часть 2 Золотой кораблик

Часть 2
Золотой кораблик

Глава 1
Старик из леса

Предутренний туман окутал Замарову падь, будто старушечьим косматым пуховым платком. Далекие птичьи голоса доносились из белого марева, как из-под воды. На почерневших от времени бревнах избы Линты блестела роса. Обрубки стволов с комлями, из которых была сложена ограда, казались растопыренными в воздухе когтистыми лапами хищных птиц.

Открылась низкая дверка, выпуская из теплого сумрака избы облако пара. Метта, опираясь на древко охотничьего копья, допрыгал до запряженной телеги и взобрался на козлы. Ехать за дровами — дело нужное. Тут хочешь не хочешь, а поднимайся и отправляйся в лес.

Вслед за мальчишкой вышел на крыльцо и Аюр. Выпрямился во весь рост, поправил перевязь тула, окинул округу хмурым взглядом.

— А вот и наше солнышко ясное взошло! — послышался позади ехидный голос бабки Линты. — Сейчас тучки-то развеет и весь мир собой озарит!

Царевич закатил глаза и горестно вздохнул. Подхватил стоявший у двери топор, тряхнул им, проверяя, не болтается ли топорище в проушине, и тоже направился к телеге.

Ему вспомнилось, как совсем недавно Линта пришла к нему, вручила этот самый топор и проскрипела:

— На! Ступай за дровами.

От такой наглости у царевича глаза на лоб полезли.

— Я сын Солнца, — напомнил он сквозь зубы. — Мне не подобает рубить дрова!

— Что же это я, старая, запамятовала-то! — Ведунья хлопнула себя ладонью по лбу. — Точно ведь — сын Солнца! Ну тогда-то и впрямь нам дрова не нужны. Ты нам избушку-то и без них обогреешь — сиди себе и свети! — Аюр стиснул челюсти, но бабка не унималась. — А вот кашу варить стану, как тебе сподручнее — котелок в руки давать или ты взглядом в нем воду вскипятишь?

— Не смей со мной так говорить!

— Да как скажешь. Могу вообще умолкнуть. Да только дрова-то сами на двор не придут. Или ты и деревьями, как водами, повелеваешь? Так чего попусту болтать — прикажи им, пусть из лесу сюда сбредутся, на дрова сами порубятся и в поленницу сложатся. А ежели нет — не обессудь. Кто за дровами пойдет? Метта колченогий или Туоли безрукий? А может, меня, старую, отправишь?

— А раньше кто за ними ходил? — буркнул царевич, с отвращением глядя на топор.

— Да как когда. Иной раз добрые люди за излечение отблагодарят. Иной раз сама за хворостом по ближнему лесу волокусь… Ну да хворост собирается медленно, а прогорает быстро… Ну а иногда, что мудрить, ежели ничего нет, и в холодной избе сижу, зубами стучу, корешки жую, ключевой водой запиваю…

— Ладно, давай сюда топор!

Аюр горько усмехнулся, подумав: "Видели б меня сейчас в Лазурном дворце!"

— Дрова, я тебе скажу, трижды греют! — с важностью объявила бабка, воздевая к небесам узловатый палец. — Первый раз — когда дерево рубишь, второй — когда поленья колешь, а третий раз — уже когда в печи горят. Так что ступай, дитятко. Тебе греться полезно…

С той поры сменилось уже две луны. Походы за дровами стали для Аюра делом привычным. И не только за ними он уходил каждый день в лес, но и за ягодами и за грибами, и с луком — промышлять пернатую дичь. Вот и сейчас он забрался в телегу и устроился позади мальчика. Метта тронул вожжами коней, понукая их идти со двора.

— Аюр! — повернулся к царевичу мальчонка, когда они отъехали от старухиного жилища. — Научи меня из лука стрелять, как ты!

— Ну ты сказал! — засмеялся тот. — Так, как я, — не выйдет. Это в крови должно быть.

— Да ну, в крови! Стрелы пускать всякий может — кто-то получше, кто-то похуже.

— Ну вот и пускай, — обиделся Аюр.

Как можно так пренебрежительно говорить о священном искусстве?! С детства царевичу внушали, что есть три высшие воинские доблести арьев — стрелять из лука, метать копье, править боевой колесницей, — и во всех наследники Ардвана должны быть примером для прочих! Аюр и сам не помнил, когда впервые отправил стрелу в цель, — как бы не прежде, чем научился ходить… Что он там понимает, этот сын стражника…

— Если всякий может, зачем у меня науки просишь?

— Коли так, — в свою очередь обиделся Метта, — я еще и тебя превозмогу!

Дальше они ехали молча, пока мальчик не натянул вожжи.

— Глянь-ка… — сказал он, оглядывая заросли. — Тут, по всему видать, вихрь прошел. Вон сколько деревьев изломано. Полную телегу валежника набрать можно. — Он обвел рукой окрестности и вдруг застыл. — Кажись, там кто-то прячется!

— Где?

Аюр с привычной ловкостью выдернул лук из налуча, стрела тут же легла на тетиву. И вдруг в его памяти, будто рыба, играющая в волне, сверкнуло воспоминание. Невиданное чудище в берестяной личине… Выскочивший из леса перепуганный сакон, которого Аюр убил просто так, без необходимости, — сейчас он это хорошо понимал. Ради того, чтобы показать Шираму свою удаль…

Аюр отпустил тетиву и буркнул:

— Может, там зверь?

— Какой же зверь близ человеческого жилья ходит? — усомнился Метта.

— Да хоть какой. Лось, к примеру…

— Лося издалека видно, — мотнул головой Метта, переложив сулицу на колени и пристально вглядываясь в бурелом.

— Может, росомаха?

— Отец сказывал, росомахи тут не водятся.

— Сиди, а я пойду гляну. — Аюр спрыгнул наземь. — Нет там никого, так хвороста насобираю. Если что, кликну — будь наготове.

Метта кивнул, расправил плечи и поудобнее перехватил копье.

Аюр неспешно, крадучись, чтобы не спугнуть неведомого зверя, двинулся туда, куда указывал приятель. Он двигался тихо, чтобы ни одна ветка не хрустнула под ним и никакая притаившаяся в траве лесная птица не вспорхнула, оглашая лес заполошными криками.

Приметное место и впрямь было удобно для укрывища. Вывернутая бурей старая толстая береза с прогнившей середкой торчала вверх разлапистыми корнями, а под ними виднелась глубокая промоина. Сейчас, когда листва прикрывавшей ее молодой березки пожелтела и осыпалась, яма неплохо просматривалась, но еще недавно мимо нее можно было пройти совсем рядом, не заметив.

Настороженно подняв лук, Аюр подошел чуть ближе. Ага! Метта был прав — в промоине под березой сидел человек. Впрочем, его легко можно было принять за лесного духа, какими бьяры щедро населяли свои чащобы.

— Вылезай! — сурово приказал Аюр. — Кто ты такой? Что здесь делаешь?

— Пощади, высокий господин! — раздался жалобный голос из-под косматых корней. — Я зла не умышлял, с лихими людьми не знаюсь. Брел себе, грибы собирал да ногу и подвернул. А тут вы едете… Ты, с позволения сказать, по виду и вовсе не из наших земель… Вот я и спрятался…

Аюр пристально смотрел на говорившего, который на четвереньках вылезал из своей норы. Ростом незнакомец был невысок, впрочем как почти все бьяры. Сутулый, узкоплечий старичок с морщинистым лицом и редкой седой бородой. За собой он тянул объемистый короб, доверху полный грибов.

Конечно, и такой мог бы в одно движение метнуть нож… На первый взгляд дедок выглядел совершенно безобидным и перепуганным. Однако Аюру вновь вспомнился бьярский оборотень в священной роще. После того как с него стащили личину, он тоже оказался таким вот ветхим старичком. Помнится, Хаста еще говорил — чем старше колдун, тем он опаснее…

"И что же, в каждого старого бьяра стрелять теперь?"

Аюр решительно опустил лук.

— Ты куда направлялся, дед? — спросил он, вкладывая стрелу в колчан.

— К ведунье Линте, высокий господин. Я ей грибочки приношу, она из них снадобья готовит… А я их потом в свою деревню ношу. Давно уже так ведется, много зим…

Царевич вспомнил вязанки сушеных грибов под крышей бабкиной избушки. И впрямь, сами они туда едва ли забрались.

— Если тебе к Линте, то нам по дороге, — ответил он. — Пошли, подвезу тебя.

Он мотнул головой, указывая в сторону телеги.

— Удача-то какая! — всплеснул руками старичок. — Да только вот беда, до телеги не дойду! Нога распухла как полено! Ступить больно!

Аюр поглядел на бьяра долгим взглядом:

— Может, на палку обопрешься?

Тот попытался было приподняться и охнул:

— Совсем плохо. Ступить не могу…

— Ладно, — с досадой сказал Аюр. — Видно, господь Исварха послал тебя мне навстречу с неким умыслом, ведомым лишь ему…

Он стащил налуч и колчан, наклонился, взвалил старика себе на плечи и медленно пошагал к телеге.

— Сейчас я помогу! — крикнул Метта.

— Сиди уж, — прокряхтел Аюр. — Куда тебе, хромому?

Щуплый и невысокий старикашка оказался на удивление увесистым. "Должно быть, — думал сын Ардвана, сгибаясь под ношей, — я еще не вошел в полную силу…"

Наконец он доволок старого бьяра до телеги и с помощью Метты перевалил его через край.

— Сейчас сухостоя нарублю, и поедем к бабке, — тяжело дыша, сказал он.

— Вот спасибо, высокий господин! Да пребудет с тобой свет господа нашего Исвархи!

Аюр удивленно вскинул брови. Конечно, местные жители на словах были обращены в истинную веру, однако царевич своими глазами видел, кому они на самом деле поклоняются. Услышать от лесного старичка подобное благословение было весьма неожиданно.

— Да выпрямит твои пути сын его, Зарни Зьен, — продолжал тот, — и да пребудет Мать Зверей твоей доброй защитницей! А как за валежником пойдешь, окажи милость, прихвати у ямы мой короб с грибочками, а то ведь без него мне ведунья снадобий не даст…

Аюр хмыкнул и отправился в лес.

За полдень груженная хворостом и дровами телега въехала в обнесенный оградой из комлей двор.

— Бабушка Линта! — спрыгивая наземь, крикнул Аюр. — Я тебе тут бьяра-подранка привез!

Старуха, согнувшись в три погибели, вылезла из избы, поглядела на юного государя, пытающегося снова взвалить на закорки охающего старика, всплеснула руками и завопила:

— Ты что удумал, старый ты насмешник? Для чего на мальца взобрался?

Аюр вздрогнул и тут же услышал у себя за спиной хихиканье. Затем старик соскользнул на землю и как ни в чем не бывало зашагал к избе.

— Но…

Сын Ардвана не мог поверить своим глазам. Совершенно другой человек — выше, стройнее, легче в движениях…

Да он даже не был бьяром!

Будто почувствовал на себе ошарашенный взгляд юноши, тот обернулся.

— Невид, ты?!

— А чему ты удивляешься? — ухмыльнулся глава Северного храма. — Я же обещал прийти — вот, пришел. Линта, ты славно выходила молодого государя. Я сам нынче это проверил. Он здоров и силен, вот только слишком доверчив, а потому неосторожен. Но этим я как раз собираюсь заняться… А сейчас…

Светоч опустил плечи, прищурился, съежился, сморщился… Аюр моргнул — перед ним вновь стоял ветхий старец-бьяр.

— Высокий господин, — дребезжащим голосом попросил тот, — окажи милость, занеси в дом короб! Там под грибами всякие яства упрятаны. Надо отпраздновать встречу!

* * *

— Это все от жителей Белазоры тебе подношения, — доставая из короба и выкладывая на стол копченую стерлядку, соленую семгу, пироги и пряники, приговаривал старец. — Ты уж не серчай, государь, на простые кушанья. Что добыли — то и прислали. Всего мне не унести было — так, по малости взял…

Аюр почувствовал, как заурчало у него в животе. После бабкиных каш из осиновой коры и сыроежек принесенные Светочем вкусности показались царевичу дворцовым пиршеством. Он поспешно сел за стол и уже протянул руку к яствам, но поглядел на стоящих у двери Туоли и Метту, и ему стало неловко от своей жадности.

— Садитесь, угощайтесь, — щедро предложил он. — Одному мне этого не съесть.

Невид удовлетворенно кивнул и продолжил выкладывать на деревянные блюда все новые и новые гостинцы, будто изнутри короб был куда больше, чем казалось снаружи.

— Как там, в Белазоре, после той волны? — спросил Аюр, уписывая за обе щеки пироги с нежной красной рыбой.

— Что сказать, непросто. Однако Исварха милостив. Море поднялось и затопило Нижний город, но до окрестных сопок вода не дошла. Горожане, кто уцелел, перебрались туда и теперь ставят там дома пращуров…

— Как это — дома пращуров?

— Те, что ты видел прежде, — каменные — при твоих деде и прадеде возводили арьи. Теперь эти дома все под водой. Пришлось бьярам вспомнить дедовские обычаи. Копают землянки, обмазывают глиной, а сверху настилают острую крышу на шестах. В давние времена такие дома даже из китовых ребер ставили, но сейчас охота не та, что прежде. Сверху шкуры накинут или берестой обложат — вот и дом готов.

— Котта, — вспомнил Аюр свое приключение по пути в Белазору.

Невид кивнул:

— Она самая. В середине очаг, вокруг людишки к огню жмутся.

— Так ведь зимой холодно!

— У костра терпимо. Все лучше, чем замерзать на берегу. Зима пройдет — те, кто ее переживет, бревенчатые избы выстроят. Прежней Белазоре с ее каменными хоромами уже не бывать. Но если Исварха смилуется, встанет новая, бьярская… — Светоч бросил острый взгляд на царевича. — Все там тебя благодарят.

— Почему? — удивился царевич.

— За живого бога почитают. Ты и змея победил, и волну остановил, и море заморозил…

— Море? Когда это я успел?

Старуха, устроившаяся под боком у Светоча, захихикала:

— Солнышко ты наше ясное! Покуда ты у меня здесь от хвори поправлялся, ты уже столько чудес по всей Бьярме совершил, что и десяти здоровых царевичей на то не хватило бы…

— Помолчи пока, Линта, — шикнул на нее Светоч. — Об этом мы с ним поговорим особо. А что касается моря — вскоре после вашего отъезда, как раз после того, как люди дома пращуров поставили, пришел с полуночи лютый холод. Утром горожане проснулись, глядь — море встало.

— Так ведь Змеево море не замерзает! — подал голос изумленный Туоли, тихо сидевший в присутствии верховного жреца. — Отродясь такого не бывало!

— Милостью Исвархи и волей сына его, нашего царевича, это случилось, — строго отозвался Светоч. — И не побоюсь сказать, спасло жителей Белазоры. Рыбачьи суда все разбило волной, берег в болото превратился — к воде не подойти… А сейчас рыбаки по льду ходят, лунки во льду долбят, рыбу прикармливают и бьют острогами. Все сыты, никто не голодает…

— Но я-то тут ни при чем, — фыркнул Аюр.

— Э, я вижу, ты тут совсем от рук отбился. Как это ни при чем?! Ты что теперь, обычный лесовик-охотник? Забыл, что через тебя в мир является наш Господь Солнце? Ну-ка, идем!

Аюр удивленно поглядел на Светоча.

— Идем, идем, — жестко повторил старец.

Ничего в нем больше не напоминало доброго деда, неторопливо рассуждавшего о домах пращуров и рыбной ловле.

— А вы сидите, ешьте… И да — скоро нас обратно не ждите. Может, к утру вернемся, а может, и того позднее.

Обитатели бабкиной избушки дружно закивали.

— Мне пряников оставьте! — крикнул Аюр, выходя во двор вслед за Светочем.

Глава 2
Огненная длань

— Туда пойдем.

Светоч ткнул пальцем в расколотую вершину скалы, что поднималась над лесистыми горными отрогами. Озаренная заходящим солнцем, она казалась раздвоенным языком пламени, застывшим в вечернем небе.

— Сейчас? — удивился Аюр. — Засветло же не доберемся!

— Что с того? — буркнул старик и зашагал в сторону деревьев по уже известной Аюру тропинке с таким видом, будто часто по ней ходил. Царевич подумал, что так оно наверняка и было. Он и сам уже излазил окрестности избы Линты и на гору взбирался, осматривая округу. Первый раз — едва почувствовав возвращение силы после той удивительной ночи, когда на грудь ему забралась бабкина змея, а потом явился во сне золотой ящер.

Аюр пытался выяснить у Линты, что значил тот сон, но старуха лишь бормотала невнятицу, поминая старого хозяина избушки — колдуна Замару, не то великана, не то змея огненного… На что надеялся тогда Аюр, еще не окрепшими ногами одолевая горные кручи? Что увидит с высоты сияние золотых доспехов в облаках? Или "старый хозяин" избы явится ему и все объяснит сам? Аюр не знал. Но тот сон долго не отпускал его…

Они начали подниматься в гору. Тропинка петляла среди сосен и валунов — таких больших, будто их сбросил с горы какой-то бьярский бог. Невид с царевичем поднимались молча, тяжело дыша, то и дело поскальзываясь на влажной земле, хватаясь за тонкие стволы росшей повсюду рябины. Аюр время от времени с сомнением поглядывал на старика. Пока они идут по лесу, еще ничего, а дальше будет сложнее. На почти отвесную расколотую скалу Аюр и сам пока не отваживался взбираться. Но Светоч поднимался бодро, как ни в чем не бывало.

Поднимались на гору долго — до поздних сумерек. На закате тропинка привела на скалистый лоб. С него, покато уходящего прямо в пропасть, открывались головокружительные дали: бесконечные леса и где-то там вдали, в туманной дымке, — синеватая кромка гор. Лучи солнца, вырываясь из-под низких облаков, заливали Бьярму слепящим огнем. Казалось, Исварха, отходя ко сну, желает благословить мир.

Аюр подошел к краю обрыва, протянул перед собой руки и погрузил в сияние немигающий взгляд золотых глаз. Светоч встал с ним рядом и запел вечерний гимн Исвархе. Аюр немного удивился — в столичном храме его пели иначе. Молитва Тулума, пожалуй, меньше походила на торжественный гимн, скорее на задушевную беседу. Но хотя слова были разные, смысл не менялся.

— Катится солнце за край миров,
Свет его меркнет, тает тепло,
Перворожденной бездонной тьмой
Лик вековечный скрывает свой.
Не уходи! Позволь мне гореть!
Слаб мой огонь и недолог век.
Силой своей меня одари,
Властью из праха огнь сотвори!

Вместе они пропели славу уходящему солнцу, провожая его на покой, призывая вернуться поутру и взглянуть на свой мир оком милости. Здесь, на пустынном склоне, где были только они двое, единство с небесным отцом чувствовалось как нигде. У Аюра не было никаких сомнений, что Исварха смотрит на них так же, как и они на него, и внимает каждому их слову.

Закончив петь, царевич обернулся. Расколотая надвое, будто ударом молнии или божественного меча, вершина горы маячила уже прямо у них над головой. Она казалась обманчиво близкой.

— Нет. Еще долгий путь, — выслушав его, ответил Невид. — Сейчас пройдем немного, я знаю полянку, где можно заночевать. Отдохнем, а как взойдет луна, полезем дальше.

— Ночью, в темноте, лезть на скалу? — усомнился Аюр.

— Я могу забраться на нее с закрытыми глазами, — ответил старик.

Как сказал Светоч, так и оказалось — когда солнце совсем ушло и все окуталось тьмой, они вышли на ровную полянку в роще кривых горных сосен.

— Дальше деревьев уже не будет. Только кусты, ну а потом лишь голый камень, — переводя дыхание, сообщил Аюр.

— Смотрю, ты тут прекрасно освоился.

— Да, я поднимался досюда, и не раз, а дальше пока не ходил.

— Скоро местные белки при твоем появлении будут стрекотать от радости.

— Ты о чем? — насторожился юноша, уловив насмешку.

— Я хочу тебе напомнить, что ты — государь всего этого. — Невид обвел рукой темные пространства, озаренные лишь слабым светом восходящей луны. — И все, что ты увидишь с вершины, тоже твои владения — вернее, их крошечная часть. Ты уже вполне здоров. Пора возвращаться в столицу.

Аюр промолчал.

— Можно, конечно, надеяться, что Исварха возьмет тебя за шкирку и, как щенка, перенесет в Лазурный дворец, — раздраженно продолжал старец. — А там сожжет пламенем своего гнева душегуба и лжеца Кирана и усадит тебя на престол. Но летописания не упоминают, что такое бывало прежде. Так что ждать придется долго!

— Чего ты хочешь? — спросил Аюр, вытягиваясь на траве.

— Я хочу сидеть за столом в избе у Линты и ужинать. Полагаю, ты тоже. Но никто не исполнит должного вместо тебя.

— Послушай, Невид… — Царевич приподнялся на локте. — Вот ты говоришь о моем долге перед Араттой. Поверь, я тоже о нем все время думаю. А еще о том, что всего моего войска — два калеки и полоумная бабка. И если я прилюдно объявлю свое имя, то буду немедленно схвачен людьми Кирана как самозванец. Не ты ли сам это твердил, покуда я тебе не поверил? Да что говорить — убийца добрался до меня прямо в твоем храме!

— Убийца… — пробормотал Светоч, не отвечая на его вопрос. — Его звали Ряпушка. Никто толком не мог сказать, чем он занимался прежде, чем прижился на храмовой кухне. Его полагали безобидным дурачком — однако, как выяснилось, ошиблись. Ряпушка с детства побирался возле рыбного торжища. Там-то он и приметил, что глупцу подают больше. Вот тогда он сперва поглупел… а затем исчез. Говорили — ушел с торговыми гостями. Три зимы кряду о нем никто ничего не слыхивал. Вернее, почти никто… Потом он вернулся в Белазору, прибился к кухарям, а сам несколько лет лазутничал в храме, выведывая наши тайны. И вот, когда ему стало известно, что у нас скрывается сын Ардвана…

— Погоди, — перебил Аюр. — Откуда тебе все известно? Парень на моих глазах выбросился из окна в море! Его что, поймали?

— Его — нет. Но обнаружился еще один лазутчик. Храмовый лекарь, который за тобой ходил.

— Что?! Да он был рядом со мной каждый день! Я ел и пил из его рук…

— На твое счастье, — усмехнулся Светоч, — лекарь служил не Кирану, а наместнику Аршалаю.

— Наместнику Бьярмы? — в замешательстве спросил Аюр. — И он тоже хочет моей смерти?

— Насколько я знаю, Аршалай желает лишь одного — чтобы никто не мешал ему единолично править этими землями. Зачем ему твоя гибель? Но ее желает твой родич Киран. Эта, далеко не первая попытка тебя убить — его приказ. На твое счастье, Ряпушка был лишь худосочным пареньком из бьяров, а не каким-нибудь головорезом-накхом…

— Не говори так о накхах! Ты вовсе не знаешь их, они храбры и преданны…

Глаза Невида так блеснули в темноте, что Аюру стало не по себе.

— К слову сказать, — произнес жрец, — у Аршалая имеется свой отряд накхов. С его предводителем по имени Данхар наместник очень дружен. За много лет они ни разу не поссорились и во всем помогают друг другу. Особенно в разных темных делишках. В обмен на поддержку оружием наместник позволяет Данхару творить произвол везде, где тот появляется. Может быть, известные тебе накхи другие, но в Бьярме я не слышал об их племени ни единого доброго слова. Весь северный край боится и ненавидит личную стражу наместника. Детей Змея считают здесь кровопийцами, творящими расправу развлечения ради…

Лицо царевича стало упрямым.

— Зачем ты мне все рассказываешь? Хочешь доказать, что ни в столице, ни в Бьярме и нигде во всей Аратте у меня нет союзников? Так я знаю! Вот и делаю единственное, что могу, — прячусь!

Невид покачал головой:

— Это не ты прячешься. Это мы, жрецы Северного храма, помогли тебе, тайно увезли из Белазоры, поселили у Линты… Однако нельзя же прятаться вечно. Ах, Аюр! Ты так доверчиво посадил себе на спину старичка-бьяра. А ведь для того, чтобы воткнуть тебе в затылок длинную острую щепку, не нужно ни молодости, ни особой силы. Ты бы умер, не успев понять, что произошло…

Аюр хмуро промолчал.

— Тебе нужно перестать быть мальчишкой. Ты — повелитель Аратты и сам уже убедился, что именно тебе предопределено спасти державу. Так пойди и сделай!

— Но как? — вздыхая, спросил Аюр. — Я же сказал, у меня нет войска…

— Ты сын Солнца. А самое главное, — усмехнулся Невид, — не забывай, что ты Зарни Зьен.

— Бьярские богохульные выдумки, — поморщился Аюр. — Мне претит ими пользоваться…

— О нет. Сейчас в них — единственная твоя настоящая сила. Тебе, верно, кажется странным, что это говорит жрец Исвархи. Но за вздорными суевериями порой скрывается истина. Бьяры и сами не знают, какие грозные сокровища таятся в их землях… А у нас есть ключ к одному из них — твое кольцо лучника…

— А-а, — протянул Аюр. — Я помню, ты хочешь найти Лук Исвархи.

— Видел расколотую вершину над нами? По преданию, она стала такой после того, как Замара выстрелил в нее огненной стрелой из волшебного лука.

— Бьярские сказки! Где этот волшебный лук? Может, его и на свете-то нет!

Невид улыбнулся.

— Расскажи-ка мне о твоем вещем сне, — попросил он.

— Откуда ты о нем знаешь?.. — Аюр запнулся. — Ах, ну конечно, от Линты. Она, должно быть, посылала тебе весть… Да ты из-за него сюда и пришел!

— Рассказывай, Аюр.

— Ладно, слушай…

После того как сон был подробно пересказан, Невид встал и некоторое время расхаживал в темноте, бормоча себе под нос.

— Вот видишь? В руках у Замары был лук с огненными стрелами… Но ты говоришь, он стрелял в тебя?

— Мне сперва так почудилось, — помолчав, ответил Аюр. — Но потом я знаешь о чем подумал? Этот золотой то ли человек, то ли змей стоял прямо против меня. А я ведь помню, как он стоял, как он лук держал… Нам с сестрой в детстве, помнится, наставник говорил: умелого стрелка видно уже по тому, как он стрелу из тула достает… И он промахнулся по мне, стреляя в упор?

— Ты к чему ведешь?

— Я подумал — а может, он стрелял в кого-то за моей спиной?

Светоч остановился и поглядел на небо. Среди медленно плывущих по небу туч вспыхивали звезды.

— Уже совсем ночь, — сказал он. — Давай поспим, пока не начнет светать. А как чуть развиднеется, сразу пойдем дальше. Надо непременно успеть на вершину к рассвету.

* * *

Сон был беспокойным и рваным. Под утро путешественников разбудил холод. В синих сумерках они вновь начали карабкаться на скалы — теперь почти безжизненные, продуваемые студеными ветрами. Когда наконец взобрались на вершину, Невид бросил взгляд на розовеющее небо и встал неподвижно.

— Что дальше? — пытаясь отдышаться после быстрого подъема, спросил Аюр.

— Сейчас сам все увидишь. Когда взойдет солнце — оглянись назад.

Ждать пришлось недолго. Вскоре над черной кромкой далеких гор поднялась слепящая полоса. Аюр обернулся и обомлел. На сером камне один за другим вспыхивали золотые огни. Будто огненные капли, они были щедро разбросаны по всей вершине горы. Они мерцали, образуя огромную светящуюся ладонь. Аюр с Невидом стояли прямо в середине ладони.

— Что это? — ошеломленно спросил царевич.

— Место, о котором знают очень немногие. Говорят, Исварха оперся на вершину, оставляя землю. Обратись к нему, и он тебе ответит. Здесь не надо приветствовать его словами гимна. Задавай вопрос.

— О чем я должен спрашивать? — завороженно оглядываясь, пробормотал Аюр.

— Что за глупые речи? — нахмурился Светоч. — Кто из нас его сын? Твоим словам он и станет отвечать. Спрашивай о том, что у тебя на сердце.

Аюр еще раз поглядел на сверкающую ладонь. Он чувствовал, как на лбу у него выступил пот, а в горле пересохло, будто в жару. Он глядел на алый край солнца, медленно встающий над туманной Бьярмой. Даже захоти он сейчас спеть рассветную песнь, он не смог бы ее вспомнить.

— Здравствуй, небесный отец, дарующий свет и тепло, — наконец выдавил он, унимая дрожь. — Погляди на меня, ответь мне! Дай мне хоть крупицу твоей мудрости. Солнечная держава в беде. Страх и смута поселились в ее границах. Дай мне силы одолеть их! Я хочу спасти Аратту от гибели… Хочу, чтобы в мой дом вернулись мир и покой…

Аюр прерывисто вздохнул и умолк. Алый диск поднимался все выше, нестерпимо яркий, огромный… Царевич не отводил взгляда. Ему почудилось, что он видит в его сиянии лицо отца. Видение становилось все более явным. Теперь Аюр хорошо различал каждую черточку. Небесный отец улыбнулся. Губы его шевельнулись. Аюр перестал дышать, стараясь расслышать ответ. Но это было излишне. Единственное слово громко прозвучало в его голове:

"Пещера".

Затем лик исчез, скрылся в сизом мареве облаков. Сияние ладони погасло, и молодой государь обессиленно опустился на камни.

— Ну? О чем ты спросил? — Подошедший Светоч тряс его плечо, будто желая пробудить ото сна.

— Я спросил, как спасти Аратту.

— И получил ответ?!

— Да… Наверно, да. Я должен найти пещеру.

— Пещеру? — нахмурился старец. — И что дальше?

— Пока не знаю.

— И где она?

— И это мне неизвестно… — Аюр подумал и добавил: — Но я уверен, куда бы я ни пошел, я найду ее.

* * *

К Замаровой пади Аюр с наставником вернулись около полудня. Царевич принюхался и сглотнул — еще изба не показалась из-за леса, а в воздухе уже вкусно пахло рыбными пирогами. Линта встретила их у ворот:

— На гору лазили?

— Тебе-то что за дело? — отозвался Светоч. — Хоть бы и лазили.

Старуха не удостоила его ответом.

— Стало быть, уходить скоро будете, — проворчала она.

— Откуда ты знаешь, где мы были? — удивился Аюр.

— Мне о том птицы с утра насвистели. Да и самой догадаться несложно. Пять Пальцев не всякий день кажутся. Расскажете, что там пригрезилось? Или мне, старой, умолкнуть и язык не распускать?

— Вот именно, — нахмурился Светоч. — Умолкни и не распускай.

— Это легче легкого! А только как вы Замарову могилу искать будете, если я буду сидеть как мышь под веником да безгласно кашу вам подавать?

Аюр изумленно уставился на нее:

— Ты знаешь про пещеру?!

— Что знаю? О том, где она? Или о том, что тебя в нее потянет? — ехидно отозвалась Линта.

— Говори уж, — буркнул Светоч.

— Благодарю тебя, милостивец, за дозволение! — церемонно раскланялась старуха. — Ну слушайте, что люди сказывают. К Замаре, бывало, много людей ходило, особенно бьяры, что в берестяных коттах живут. Он многим помогал — кому делом, кому советом. Но как стал он стар, все реже людям показывался. И вот однажды пришло ему время помирать. Или не помирать, не знаю, он же не нам чета… Обернулся он змеем, лег в еловую колоду и заснул вечным сном. Замарова падь наполнилась чудными и жуткими знамениями. Что из того было правдой, что нет — не ведаю. Но вскоре пришли из дальних лесов дикие люди. Были они вроде бьяры, только здоровенные, как вот наш Туоли. Племя их зовется вурсами. Явились, будто знали, зачем пришли. Забрали домовину с чародеем да и унесли ее с собой, в пещеру на Черной горе…

— Куда? — в замешательстве спросил Аюр. — Погоди, ты сказала — вурсы?!

Царевич слыхал это слово давно, но оно врезалось ему в память — да и немудрено! Он резко обернулся к Светочу:

— Вурсы — это ж те наемники Кирана, которые хотели меня убить в столице! Помнишь, в подземелье? Ты тоже там был!

— Помню, а как же, — кивнул жрец.

— Словом, ушли они в леса, — продолжила старуха. — А потом слух пошел: дескать, с недавних пор завелось нечто там, на каменных хребтах… — Линта махнула рукой куда-то за лес. — Оно многим ведунам грезится. Великан, в сиянии, будто золотом облитый, и голова-то не человеческая, а змеева…

— Ох, Линта, выдумщица, — покачал головой Светоч. — Я ведь помню Замару. Не был он змеем, и сияние от него не исходило… А те, кто за ним пришел… да, есть в Бьярме такое племя, дикое и свирепое. Живут в горах у кромки Великого Льда, никого к себе не пускают…

— Мне почем знать, я Замару воочию не видела, — отозвалась старуха. — Зато дух его сюда порой наведывается, шепчет…

Светоч пристально поглядел на старуху:

— Может, и как до той пещеры пройти, знаешь?

— Да что ты, откуда? — замахала она руками. — Там же земли вурсов, те кого хочешь сожрут! Разве только сам Замара пропустить пожелает…

— Вот что… — вмешался Аюр. — Кто бы ни был этот Замара, умер он или не умер, а Господь Солнце сказал, что мне туда надо идти.

Он поежился, невольно вспоминая подземелье в особняке Артанака и трех убийц, рыскавших во мраке.

— Возможно, если тебя призвал сам Замара, стражи пещеры тебя не тронут, — мгновение подумав, заявил Светоч. — Однако я на всякий случай пойду с тобой.

— Благодарю, — склонил голову царевич.

В душе он, впрочем, сразу повеселел. Он отлично помнил, как Светоч в одно мгновение отвел глаза убийцам и заставил их сражаться друг с другом.

— А еще, — продолжала Линта, как будто всего предыдущего было мало, — охотники говорили, в тех горах неладно стало. Деревья поют, камни сами по небу летают…

Светоч пожал плечами. Аюру же сразу припомнилось каменное строение на вершине горы в Затуманном краю. Его тоже называли домом великанов. Местные ингри считали, что в нем живет бог ветра. Аюр бы и не поверил, когда б не видел своими глазами, как парят в небе валуны размером с быка.

— Так бывает, — коротко сказал он. — Я сам видел.

— Видел? — повернулся к нему Светоч, подняв бровь.

— Да, на Великой Охоте. Я был тогда ранен и не разбирал сна и яви. Но мои люди сказали, что вокруг святилища, где я лежал в бреду, летали камни. Я и сам потом видел обломки каменного дома, разбросанные на сотни шагов…

— Так-так… Значит, ты был ранен и вокруг тебя летали камни?

— Будь здесь жрец Хаста, он подтвердил бы мои слова. Мог бы подтвердить и Ширам, но те же неведомые силы скинули его со скалы. А сбить саарсана с ног непросто, я пробовал…

— Погоди ты со своим саарсаном, — чуть поморщился глава Северного храма. — Было ли что-то еще?

— Да. Мне тогда опять привиделись золотые корабли.

— Это хорошая новость, — тихо проговорил Невид.

— Ты знаешь, что это за корабли? — с любопытством спросил Аюр. — За последний год они уже несколько раз снились мне, когда я бывал ранен или болен…

— Быть может. Но об этом потом. А сейчас мы должны собираться. Линта! Ты можешь хотя бы рассказать, в какую сторону ушли тогда вурсы?

— Рассказать могу, отчего ж нет, — согласилась старуха. — А лучше птичку пошлю вам путь указать.

Она подняла руку. Ворон, будто ждавший знака, спорхнул с торчащего в небо комля ограды и опустился ей на предплечье.

— К хозяину лети, — потрепав его клювастую голову, шепнула она.

Глава 3
Пещера

Аюр устало шагал через черничник, выискивая не тропу — ее не было и в помине, — а хоть какие-то просветы среди уходящих к небу сосен и елей, широко растопыривших колючие лапы. Пятый день они с Невидом пробирались сквозь чащобы, а лесистые горы все так же маячили вдалеке. Места здесь были совсем глухие. Плохонькая дорога доходила только до Замаровой пади, а дальше начинались владения бьярских лесных богов.

Ворон Линты каждый день улетал далеко вперед. Потом, с удивлением понимая, что люди где-то приотстали, он возвращался, усаживался на ветку у них над головой и начинал недовольно каркать: дескать, хватит ползти, как две улитки, летите за мной!

Наконец, когда почти закончились собранные Линтой припасы и Аюр принялся поглядывать по сторонам в поисках дичи, местность начала понемногу повышаться. Среди столетних сосен колючими клубками зазеленел можжевельник, пышные мхи сменились сухими белыми лишайниками. Колючие заросли малинника заставляли путешественников то и дело петлять в поисках прохода.

Однажды, когда уже начало смеркаться, шедший чуть впереди молодой государь предостерегающе вскинул руку:

— Погоди…

Невид тихо приблизился. Его спутник молча указал на пролом в стене кустарника.

— Здесь шел большой зверь.

Светоч подошел к измятому и переломанному малиннику и наклонился, рассматривая ветки.

— Это верно, — кивнул он. — Большой зверь, мощный. Даже медведь вот так не ломится — тот внутрь залезает, чтобы полакомиться ягодами…

Невид замолчал, выпрямился, оглядел заросли и снял с веток несколько свалявшихся клочьев шерсти.

— Не знаю такого зверя, — признал он, помяв их между пальцев. — Похоже, их тут было несколько. Один шел впереди, пробивая дорогу. За ним, верно, шли детеныши. Вот погляди. Эти серые ворсинки — жесткие, а рыжие — мягкие как пух… — Он раздвинул носком сапога примятые ветки. — Экая мешанина следов… Но когтей не вижу. Впрочем, саблезубцы втягивают когти.

Аюр быстро оглянулся:

— А что, здесь живут саблезубцы?

— Я о таком не слыхал. Но в мире осталось еще немало уголков, где обитают древние звери.

Царевич покачал головой:

— Знаешь, давай сделаем крюк и обойдем эти кусты подальше…

Вечером, устраиваясь на ночлег, Аюр особенно внимательно выбирал место и набрал вдвое больше валежника, чтобы костер ярко горел всю ночь.

— Как мы найдем пещеру? — спросил он, положив лук так, чтобы его можно было схватить в любой миг. — Идем ведь, считай, наугад!

— Если предначертано Исвархой, мы найдем ее, — отозвался Светоч. — Не о чем беспокоиться.

— Не о чем?! Послушай, Невид… — дрогнувшим голосом произнес Аюр. — Линта говорила, из этих краев никто еще не возвращался…

— Теперь ты вздумал бояться? Стыдись, сын Солнца! — вздохнул Светоч. — Твой небесный отец сам повелел тебе искать пещеру…

— Это так, но…

— Никаких "но"! Верь, что Исварха с тобой, и будь тверд.

Аюр скривился и отвел глаза. Да, признаться, ему было страшно. Вспоминалось, как прошлым летом — а кажется, много зим назад! — один хитрый и подлый ингри спровадил его в глушь охотиться на медведя. Тогда царевич был уверен в себе и беспечен. Ведь его охраняли лучшие из жезлоносцев государя! Что ему звери, что лесные дикари? И чем все кончилось?

А теперь он идет один — искать какую-то Черную гору, под которой зарыт наводивший страх на всю Бьярму чародей, через лес, где на кустах висят клочья шерсти неведомых тварей. Ну ладно, все же не один, со Светочем. Конечно, глава Северного храма на многое способен — но сумеет ли он совладать со стаей хищников?

"Господь Исварха явил свою волю, — напомнил себе Аюр. — Отец Солнце, я пройду этот путь! Мне бы только храбрости…"

На следующий день они увидели Черную гору.

Круглая одинокая вершина, поросшая густым хвойным лесом, возникла впереди за перевалом, одним своим видом развеивая всякие сомнения в том, что она и есть их цель. Гора на самом деле была совершенно черная. Вскоре Аюр с Невидом узнали почему. Одна за другой им навстречу начали попадаться необычные ели. У них были гладкие серые стволы, покрытые смолистыми белыми потеками, и исчерна-зеленая хвоя. Ветви на этих елях начинались очень высоко, так что порой путешественникам казалось, будто они идут среди гладких серых колонн под черными сводами.

Чем ближе они подходили к Черной горе, тем чаще им встречались эти деревья. А вскоре появилось кое-что еще. Ночью, сквозь сон, царевичу начали мерещиться голоса. То ли далекое пение, то ли женский плач. Аюр вскидывался, вглядывался во тьму, но лишь елки качали ветвями и поскрипывали в темноте. Призраки, духи погибших? Светоча почему-то голоса не беспокоили. "Если бы здесь были люди или призраки, я бы их заметил. А если их тут нет, то и беспокоиться не о чем".

И вот наконец Черная гора оказалась прямо перед ними. Светоч с Аюром остановились, глядя вверх на колючую громадину. Оставалось только взойти наверх.

— А что это там, вдали? — спросил Аюр, указывая на перечеркнувшую небосвод белую размытую полосу.

Эту полосу царевич заметил уже несколько дней назад. Сперва он принимал ее за облака. Полоса, однако, не исчезала, наоборот, становилась все более отчетливой. Теперь уже Аюру чудилось, будто над отдаленными лесистыми отрогами поднимается отвесная ледяная стена до неба. Словно земля треснула, вздыбилась и устремилась ввысь, да вдруг застыла. Но разве такое возможно?

— Это Великий Лед, — ответил Светоч. — Насколько далеко он тянется, никому не известно. Я не слышал, чтобы хоть кому-то удавалось на него взойти. Смертным там делать нечего. Пойдем, Аюр. Наша цель лежит куда ближе…

На исходе дня, когда солнце уже начало скатываться вниз по небосклону, Аюр устало опустился у замшелого ствола высокой сосны и пробормотал:

— Все, передохнуть надо!

Светоч спорить не стал, уселся рядом и начал развязывать тощий мешок с припасами. Они остановились на небольшой прогалине, окруженной вековыми соснами вперемешку с черными елями. Под деревьями буйно раскинулись заросли папоротника.

— Вот и все, — сказал Светоч, вытряхивая из мешка тонкую скрученную полоску вяленого мяса и серые крошки. — Даже на вечер не хватит. А не пойти ли тебе поискать… — Он не договорил, обернулся, прислушался. — На нас кто-то смотрит.

— Кто? — распахнув глаза, выпрямился царевич.

Будто только и ожидая этих слов, папоротники качнулись, и совсем рядом, шагах в пяти от места их привала, из-за дерева бесшумно вышел зверь.

С какой непостижимой целью Исварха вздумал сотворить чудище, в котором запечатлелся сам нутряной свирепый ужас? Или, может, его породили здешние темные боги ради устрашения смертных?

Аюр глядел на зверя и не мог отвести взгляда как зачарованный. Он сразу узнал жуткую тварь. Ох не к добру он нынче вспоминал Великую Охоту! Господь Солнце, должно быть, пытался предупредить его — да только, занятый поиском троп и перелазов, царевич не внял его знакам. Перед ним стоял Зверь из Бездны. Правда, он был заметно меньше того, на которого тогда налетела царская охота, — всего лишь ростом со взрослого кабана.

В полнейшей тишине зашелестели папоротники, и вслед за первым чудищем появились еще два таких же — слева и справа, будто стремясь окружить путников с разных сторон. Аюр видел их очень явственно: клыкастые пасти приоткрыты, ярко-желтые глаза пристально глядят на незваных гостей.

В висках юноши застучало. Он воочию припомнил глаза "волчьего секача" из Затуманного края, горящие лютой жаждой его крови и мяса. Тогда Ширам отвлек древнюю тварь на себя, дав царевичу возможность собраться с духом и выстрелить. Но сейчас Аюр не мог даже выхватить стрелу — звери внимательно следили за каждым его движением. Вскинь он руку — и бросятся на него с трех сторон.

Аюр попытался медленно подняться, потянулся к налучу… Стоящий напротив него зверь чуть опустил голову и угрожающе фыркнул. Аюр вновь замер, а зверь поднял голову и завыл долгим, выматывающим душу визгливым воем. От этого звука хотелось бежать подальше, забиться в какую-нибудь яму, лишь бы не слышать его. А зверь все выл, и к его зову прибавлялись новые голоса. Вскоре Аюру уже казалось, что весь лес переливается этим жутким пением.

Сколько же здесь этих тварей?!

— Ты можешь их отвлечь? — прошептал юноша Светочу. — Мне нужен лишь миг, чтобы вытащить стрелу… Ближайшего сниму, заберусь на дерево, затащу тебя…

— Не надо, — отозвался старик. — Не успеешь. Если тебе даже удастся застрелить этого, остальные из леса не выпустят… Погоди-ка…

Светоч начал подниматься — плавно и неторопливо, как прорастает молодое дерево. Зверь тут же перестал выть и вдруг издал странный звук, похожий на скрежет. Две рыжевато-бурые клыкастые твари, стоявшие по сторонам, вышли на прогалину и замерли. Они не рыли землю, не пытались кинуться — просто смотрели.

Аюр почувствовал, как начинают холодеть его руки. Он живо вспомнил лесное святилище в землях ингри, куда хотел пробраться именно потому, что это было запрещено. "Чего хотят эти звери? — лихорадочно думал юноша. — Они ведь не охотятся! Иначе давно бы уже набросились и растерзали…"

Он облизал пересохшие губы. Сердце колотилось о ребра, но кровь в жилах казалась ему холодной, как вода в горном ручье.

— Выбери одного из них и смотри ему в глаза, — прошептал Светоч. — Не отводи взгляда.

— Если я буду смотреть в глаза, он решит, что я бросаю ему вызов.

— А если отведешь взгляд, он посчитает тебя за жертву. Пока ты на него смотришь, все остальные тоже будут знать, что ты готов к бою. Но не пробуй схватить оружие, ничего не делай, просто не отводи взгляда…

— Я буду смотреть на того, который вышел первым.

— Это правильно. Я займусь остальными.

Светоч долгим плавным движением воздел руки. Звери не отрываясь следовали взглядом за его движениями. Затем вдруг одновременно легли, подогнув под себя ноги и не спуская глаз с ладоней старца.

— Теперь дело за тобой, — тихо сказал глава Северного храма. — Ты уже дал знать вожаку, что ровня ему. Теперь докажи, что пришел с миром. Объясни зверю: если он не станет пытаться убить нас, мы не станем убивать его.

Аюр поглядел на зубастого секача. "Этот зверь совсем не такой, как тот, в землях ингри, — сказал себе юноша. — Он небольшой… И он не хочет нападать…"

Царевич протянул зверю открытую ладонь. Неспешно, будто перетек, сделал шаг вперед.

Хищник тоже чуть подался вперед, втянул длинным морщинистым рылом воздух…

Аюр скосил глаза на Светоча. Лицо того было спокойно. Лишь вздувшиеся на висках жилы выдавали напряжение. Звери по сторонам лежали не шевелясь. Судя по их мутным взглядам, уже засыпали.

И вдруг Аюр почувствовал странное беспокойство. Точно кто-то давящим взглядом посмотрел ему в затылок. Затем ощущение прошло так же быстро, как возникло. Но тут рядом раздался резкий вздох. Царевич вновь бросил взгляд на Светоча и увидел, как на лбу старика выступает испарина. Воздетые руки начали дрожать, будто жрец пытался выстоять под невыносимой ношей.

— Что с тобой? — ошеломленно пробормотал Аюр, оглядываясь.

И тут, среди колючих ветвей, прямо за спиной Светоча, он увидел еще одного зверя. Этот был огромен — выше лося, бурый, в сизых проплешинах. Его морда приходилась вровень с макушкой Аюра, а над ней возвышался колючий щетинистый горб. Чудовище стояло меж двух черных елей, низко опустив голову, и не отрываясь смотрело в затылок верховному жрецу.

— Постой… — ошарашенно зашептал Аюр, начисто забыв, что зверь не понимает его. Сейчас бы нужно взывать о помощи к Исвархе, но слова моления не шли на ум.

— Оставь нас, мы не враги…

В этот миг Светоч вдруг рухнул как стоял, лицом вниз. А колючее чудовище, всхрапывая, двинулось вперед.

— Постой! — в отчаянии закричал царевич, заступая дорогу зверю. — Исварха благословил нас искать пещеру…

Взгляд жуткого зверя впился ему между глаз, будто продавливая себе путь сквозь лобовую кость. Ноги царевича подогнулись, незримая тяжесть навалилась, придавливая к земле.

— Не трогай нас, — теряя сознание от боли и тошноты, выдохнул Аюр. — Мы не желаем зла…

Ему вдруг привиделось вздыбленное море, нависшее над головой, и сам он, стоящий на шатких мостках неподалеку от распахнутых ворот. Волна так же давила, стремясь разрушить, разметать…

От удара оземь Аюр очнулся. Вцепился скрюченными пальцами в опавшую хвою и поднял голову. Его овеяло смрадное дыхание зверя…

— Мы не враги, — задыхаясь, выговорил Аюр. — Мы идем в пещеру Замары! Он сам позвал нас!

Колючее чудище остановилось. Голова его чуть склонилась набок, болезненное давящее чувство в голове царевича вдруг исчезло.

"Да он же понял меня!" — подумал юноша и снова потерял сознание.

* * *

Аюр окончательно пришел в себя от холода, сырости и смрада.

— Где это я? — пробормотал он, открывая глаза.

Неподалеку слышался глухой грохот и стук камней, громкое тяжелое дыхание… Он приподнялся — наверху, сквозь щель над мощным завалом, виднелось темнеющее серое небо.

Просвет был величиной не больше двух ладоней. Сын Ардвана едва успел заметить огромные валуны, которыми завалили вход. Он перевел взгляд на стены — у одной из них без движения лежал Светоч.

"Это же пещера, — догадался Аюр. — Уж не та ли самая пещера Замары?!"

Как ни пытался он вспомнить путь сюда, все впустую. Точно и не было никакого пути, а чудовища ему пригрезились… "Уж точно не они нас сюда перетащили!"

Снаружи послышались звуки незнакомых голосов, снова грохот — и последнее отверстие исчезло. Лишь в еле заметные щели пробивались тонкие лучики.

"Скоро и того не будет, — подумал Аюр, прикусывая губу. — Похоже, мы у цели. Но делать-то теперь что?!"

По спине пробежала дрожь. Быть может, Замара и впрямь обитает в этой пещере? Никто ведь не видел его мертвым. Линта сказала, что он заснул… "Быть может, видения на расколотой горе лишь заманивали меня сюда? Сейчас выползет из скалы золотой змей…"

Аюру начало мерещиться, что каменные стены подрагивают, будто скала дышит.

"Это пасть!" — вдруг подумалось царевичу. Мохначи рассказывали об огромных червях, прогрызающих нутро гор… Взгляд уже привык к окружающей темени, и царевич как наяву увидел огромные клыки в глубине пещеры. Они тянулись сверху и снизу — белесые, острые…

"Сейчас как вздохнет, как сомкнет челюсти…"

Не задумываясь, царевич вскинул лук и спустил тетиву, посылая стрелу в один из ближайших клыков. Острие зуба отломилось и с мертвым стуком упало на камень. Яростное ликование охватило юношу. "Ага! Значит, тебя можно сразить!"

Он бросился вперед, выхватывая из ножен кинжал. Схватился за другой клык — и с растерянностью и стыдом понял, что это лишь камень. И стекал по нему вовсе не яд, а обычная вода.

Аюр смочил ею ладонь, вытер лоб. Кругом по-прежнему было темно и смрадно, но прежний страх оставил юношу.

"Обычная нора под горой, — подумал он, стараясь мыслить здраво. — Надо разведать, что тут к чему. Возможно, найдется другой выход — такое часто бывает…"

Он вернул лук в налуч, подобрал стрелу. Подошел к Светочу, склонился над ним, прислушался — старик тихо, ровно дышал. Аюр вновь встал и осторожно двинулся вглубь пещеры.

Проход заметно изгибался и уходил вниз. Вонь становилась все сильнее. Аюр ожидал, что сейчас окажется в кромешной тьме, но вокруг начинал брезжить блеклый свет. "Мерещится, что ли? — стараясь отвлечься от гнилостного запаха, подумал Аюр. — Наверно, глаза привыкли к темноте…"

Вдруг он понял, что в самом деле видит свет. Слабый, будто едва пробивающийся откуда-то издали. Но сомнений не было — где-то в глубине разгоралось золотистое сияние. Аюр ускорил шаг — сделать это было несложно. Узкий ход шел под уклон. Свет становился все ярче. Забыв о смраде, царевич побежал вперед и замер на полушаге. В каменном полу пещеры чернела глубокая расселина. Сын Ардвана чуть наклонился, глянул вниз и отпрянул — снизу на него, скалясь, глядели человеческие остовы. Видать, не первым он отыскал Замарову пещеру…

"Так вот оно что! Они, верно, спешили на свет, как и я. И не заметили этой проклятой щели… А дальше — если упасть и сломать ногу или руку, наверх уже не выберешься…"

Ну нет, он так просто в западню не попадется! Аюр отошел подальше от края расселины, примерился и легко перепрыгнул через провал.

Свет становился все ярче. Почти как вечером в зале, озаренном лишь светом очага.

Аюр осторожно прошел чуть-чуть дальше и едва не наступил на еще один скелет. Бесплотные руки были вытянуты, будто в последний миг гибнущий пытался схватиться за стену. Между иссохшими пальцами что-то блеснуло. Аюр присел и вгляделся в пятерню мертвеца. Казалось, костяная длань сжимала что-то вроде перстня. Но стоило его поднять — и "перстень" вдруг развернулся.

Это оказалась плотно свернутая золотая нить. Вернее, даже не золотая — теплая и легкая, почти невесомая, похожая на солнечный луч.

"Да что же это такое?" — озадаченно подумал юноша. Стараясь получше разглядеть находку, он поднес ее к глазам и принялся разворачивать.

"Клянусь Солнцем, нить в самом деле светится!"

В тот же миг туго свитый луч обернулся тонкой змейкой. Та обвила запястье царевича и, распахнув пасть, потянулась к лицу.

Не успев испугаться, Аюр отдернул голову. Первым порывом было отбросить змею. Но пальцы по-прежнему подсказывали, что он сжимает нить!

Змея вдруг исчезла. Аюр почувствовал, как начинает нагреваться дотоле холодный сырой камень. Стены и свод раскалялись и начинали наливаться красным, будто в кузнечном горне. Костяная рука схватила Аюра за сапог. А из глубины пещеры донеслись гулкие цокающие шаги. И дыхание — мощное, будто выдох священного храмового рога.

Царевич дрыгнул ногой, освобождая ее из захвата, отскочил. Пол под его ногами потрескивал, будто раскаленный. Будь он в самом деле таким горячим, как выглядел, Аюр бы давно сгорел…

"Заколдованное место! Бежать, скорее бежать отсюда!" — требовал мятущийся разум. Но в памяти встала жуткая трещина, из которой несло трупной вонью. Она ждала его, будто распахнутая пасть, и была куда реальнее, чем его видения.

"Те тоже пытались бежать", — сообразил Аюр.

Однако ноги будто сами продолжали тащить его к провалу. Царевич с силой ударил себя ладонью по щеке. Пол и стены угасли — но гулкая поступь и тяжелое дыхание не исчезли.

"Кто бы там ни шел сюда — я его встречу!"

Аюр снова изготовился к бою. Наложив стрелу на тетиву, он стал ждать появления врага.

Он появился внезапно — Зверь из Бездны, клыкастое чудовище, выше самого большого тура. Аюр узнал его — тот самый, с сизыми проплешинами, стоявший за спиной у Невида. Великий Зверь шел прямо на царевича. Его налитые кровью глаза светились бездонной яростью.

Пальцы Аюра задрожали. Стрела сорвалась и ушла в темноту, не причинив "волчьему секачу" ни малейшего вреда. Царевич выхватил новую стрелу, но, как ни силился, не мог натянуть тетиву. А чудище приближалось.

— Ширам, где ты? — пролепетал Аюр, как потерявшийся в лесу ребенок.

И снова перед ним возникла опушка леса в диких землях ингри. Нападающее чудовище… Угрюмый телохранитель бросается навстречу воплощенной смерти с лунной косой наперевес…

"Вот мне расплата за то, что присвоил чужую победу!"

Великий Зверь вернулся и жаждет расправы, и помощи теперь ждать неоткуда. Трясущимися руками Аюр вновь попытался наложить стрелу на тетиву, но пальцы, точно промерзшие, не слушались, совсем как тогда, в лесу. Страх превратил тело в мягкий, податливый камень…

Стыд, будто ушат ледяной воды, окатил Аюра. Ну нет! На этот раз все будет иначе!

Стрела будто сама собой встала на место. Тетива негромко тенькнула. Оперенное древко пролетело сквозь голову чудовища и, ударившись о камень где-то вдали, упало на пол.

— Ты ничего не сделаешь мне! — Аюр рванул вперед, выхватывая клинок из ножен. — Ты ничто — призрак, злой дух, — а я сын Исвархи!

Ему показалось, что тот самый свернутый в кольцо солнечный луч, который он надел себе на палец, ярко блеснул. Видение растворилось, как и не бывало. Аюр продолжал идти вперед, выставив перед собой кинжал.

— Я сын Солнца, — твердил он. — Кто осмелится встать против меня?!

Последние мгновения почти стерлись из его памяти. Проход закончился небольшим круглым чертогом. Аюр огляделся. Голова была странно легкой и пустой, будто налетел сильный холодный ветер и выдул из нее пугающие, обманные видения. Теперь он видел лишь то, на что глядели глаза.

Перед ним была небольшая пещера с черными каменными стенами, покрытыми белыми и зеленоватыми разводами плесени. Со свода свисали корни, — похоже, тут было совсем недалеко до поверхности. Посреди зала на небольшом возвышении, сверкая, лежало золотое изваяние.

Аюр глядел во все глаза. Пожалуй, то, что он видел, напоминало высокого могучего мужчину, облаченного в сияющий доспех и причудливый шлем. Тело определенно было человеческое, но голова напоминала морду чудовища, похожую на змеиную. Сыну Ардвана явственно представилось, как шея лежащего удлиняется, словно змей хочет выползти из человекоподобных лат, и его пробрала дрожь. Понемногу Аюру начало казаться, будто чудище дышит. "Линта была права, — подумал царевич, осторожно пятясь к выходу из пещеры. — Он не мертв, а просто спит… и вот-вот проснется…"

И тут Аюр почувствовал, что какая-то сила не выпускает его и не дает отвести взгляд от каменного ложа.

"Солнечная нить", — вдруг вспомнил юноша.

Преодолевая страх, он шагнул к каменному ложу и снял с пальца туго свернутый луч, чтобы оставить на темном камне возле руки золотого человека-змея.

— Я ничего не похитил, — громко сказал он. — И ничего не хотел здесь брать. Это твое.

Он раскрыл ладонь.

"Это твое… Это твое…" — отозвались внезапным эхом стены круглой пещеры.

Царевич явственно увидел, как глаза страшилища чуть-чуть приоткрылись…

Не в силах больше сдерживать страх, Аюр сжал ладонь и кинулся прочь. Мир смешался перед ним — так вихрь в одно мгновение превращает в ничто сложенную умелыми садовниками картину из разноцветных осенних листьев.

Лазурный дворец, сад Возвышенных Раздумий, Северный храм, наступающая волна… Ледяная расселина в безлюдных землях мохначей… Парящие камни в храме ветра… Все сейчас было с ним, и он был сразу везде.

Перескочив трещину, Аюр кинулся к выходу. Он совсем забыл, что тот завален, и вскоре налетел в темноте на кучу валунов. Царевич споткнулся, покатился кубарем, больно ударился головой о камень. Видения и явь вспыхнули, слились в одно, а потом погасли.

Глава 4
Поющий лес

Сознание медленно возвращалось к молодому государю. Сквозь забытье он почувствовал боль. Что-то теплое стекало по его лбу и щеке. Аюр поднял руку, пытаясь утереться. Лизнул свою ладонь и понял — кровь. Рассек голову, ударившись о камень, но, похоже, неглубоко.

Не приснилось ли ему все?

Царевич приподнялся и сел, прислонившись спиной к холодному камню. Он находился возле самого выхода из пещеры. Сквозь каменный завал сочились тонкие бледные лучи, озаряя лежащего рядом Светоча. Жрец, кажется, тоже очнулся и тихо стонал сквозь зубы, держась за голову. Сознание Аюра вспыхивало яркими пятнами. Он снова видел существо в золотом доспехе. Вспомнил, как приоткрылись глаза змеиной головы…

"Привиделось или нет? Может, я ударился о камень у входа в пещеру, а все остальное лишь морок?"

Он разжал кулак — на ладони свидетелем произошедшего светилось колечко золотой нити.

"Значит, все-таки явь…"

Светоч приоткрыл глаза и обратил на юношу мутный взгляд.

— Как ты? — спросил Аюр.

— Голова раскалывается… Кто это меня?

— Большой зверь. Он подобрался к тебе сзади.

— Я старый дурак, — страдальчески прошептал Невид. — Говорили же мне, будто вурсы почитают своими предками каких-то неописуемых чудищ. Мог ли я вообразить, что эти жуткие твари и сейчас живут рядом с ними…

— Так ты знал о зверях? Что ж мне не сказал?

Сын Ардвана прислушался. Из-за каменной кладки явственно доносились голоса и перестук бросаемых камней.

— Погоди… Кажется, разбирают завал!

Старый жрец кивнул, но потом, встрепенувшись, воскликнул:

— Ты успел осмотреть пещеру?

— Да… Кажется.

"Вот бы еще разобраться, что случилось во сне, а что наяву…"

— А лук?! Ты нашел Лук Исвархи?

— Нет, — покачал головой Аюр. — Только не думай, я смотрел очень внимательно! Рядом с Замарой не было ни сокровищ, ни оружия…

— Очень странно, — пробормотал Светоч.

— Зато я нашел вот это.

Сын Ардвана раскрыл ладонь, показывая свернутый в кольцо золотой луч. Сумрак словно попятился, когда под сводами разлилось его сияние.

— Перстень? — прищурился старый жрец.

— Нет, это что-то вроде нити. Она была в руках мертвеца, на полу. Один из расхитителей, видно, хотел ее утащить, но не добежал даже до той ямы, где лежат остальные… Я хотел вернуть сокровище Замаре. Но по-моему, он не принял его.

Аюр надел "кольцо" на палец и задумчиво уставился него.

— Дай-ка поглядеть, — попросил Невид. — Нет, я не буду трогать, разверни сам!

Царевич послушно размотал нить. Она оказалась не слишком длинна. На обоих ее концах обнаружились небольшие петли. Светоч увидел их, и его глаза вспыхнули.

— Да это же тетива от Лука Исвархи!

В этот миг один из камней, закрывавший вход, откатился в сторону. Снаружи хлынул свет, который тут же закрыли чьи-то косматые головы. Выше пламенело яркое закатное небо.

И вдруг, соприкоснувшись с зыбким солнечным светом, золотой лучик вспыхнул, озарив пещеру, каменную насыпь и лужайку перед ней.

* * *

Первыми в отверстии показались морды детенышей "волчьего секача". Звери толкались и порыкивали друг на друга, будто требуя поскорее убрать валуны, чтобы добраться до тех, кто сидел внутри. Но вурсы и без того торопились. Они с легкостью отбрасывали громоздкие камни, каждый из которых с легкостью проломил бы стену бьярского дома. Как только проход достаточно расширился, детеныши толпой устремились в лаз. Они радостно окружили ошеломленного Аюра, повалили его и начали вылизывать с фырканьем и хрюканьем. Про Невида звери забыли, словно его там и не было. Последним в пещеру втиснул башку огромный седой хищник. При его появлении остальные нехотя, чуть повизгивая, расступились. Могучий вожак повел плечами, раздвигая камни, шагнул к Аюру, легко ткнулся ему в плечо жесткой морщинистой мордой и выдохнул так, что по пещере пронесся порыв ветра.

Аюр, едва успевший подняться, вновь едва не упал от этого толчка. Но не испугался — внутреннее чувство подсказывало ему, что бояться нечего. Он протянул руку и дружески коснулся ужасной морды. Обернувшись, он хотел было сказать Невиду: вот зверь, что тебя в лесу одним взглядом свалил! Не успел — снаружи послышался голос, произносивший слова на незнакомом языке. Большой зверь попятился, детеныши один за другим выскочили в проход и куда-то умчались.

— Нас зовут, — произнес Светоч. — Пошли поприветствуем хозяев этого места…

Царевич никак не мог привыкнуть к манере лесовиков появляться беззвучно. Они будто сгущались из пожухлых листьев, серой хвои, древесных стволов, покрытых мхом. Люди, один за другим возникавшие на небольшой поляне перед пещерой, привели царевича в оторопь. Аюр, как и все знатные арьи, был рослым — макушки большинства бьяров приходились юноше чуть выше плеча. Однако обитатели Черной горы смотрели на него сверху вниз. Даже "потомок великанов" Туоли рядом с ними показался бы коротышкой.

Аюр с опаской огляделся. Так вот они какие, вурсы, — самое скрытное и дикое из племен Бьярмы! И вновь вспомнились трое убийц в подземелье… Однако лесные люди не проявляли никакой враждебности. Несмотря на сумрачные скуластые лица с нависшими бровями и косматые волосы, падавшие на плечи, лесовики казались скорее удивленными, чем готовыми растерзать незваных гостей. Царевич начал лихорадочно вспоминать северный бьярский говор, близкородственный языку Аратты, но все же от него отличный. Однако Светоч опередил его. Выступив вперед, жрец заговорил с вурсом, стоявшим впереди всех, рядом с "волчьим секачом". Великий Зверь тоже внимательно прислушивался к разговору. Аюру стало досадно, — похоже, все здесь понимали, о чем речь, кроме него!

— Он говорит: "Великий Дед приветствует золотоглазых", — перевел Светоч.

— Скажи, что и мы их приветствуем и не желаем им зла.

— Вурсы знают. Говорят, Великий Дед признал нас. Как я понимаю, они имеют в виду Замару. Они считают его своим предком и оберегают его владения…

Местный житель обернулся и сделал призывающий знак. Несколько вурсов, ждавших в стороне, не спеша двинулись к молодому государю и его спутнику. В руках у нескольких были короткие охотничьи копья с широкими, в локоть длиной наконечниками.

— Что это они замышляют? — настороженно спросил Аюр.

— Он говорит: "Великий Дед предлагает золотоглазым отдохнуть в жилище двуногих, пока он решает, что делать дальше".

— Гм… звучит зловеще… Погоди, как это — в жилище двуногих?

— А мне больше другое любопытно, — пробормотал Светоч. — Что это он собирается делать с нами дальше?

Самый здоровенный из вурсов повел копьем куда-то в сторону, явно приглашая следовать за ним. Аюр окинул взглядом поляну, невольно прикидывая, а не удастся ли сбежать в лес, и на миг встретился взглядом с "волчьим секачом". Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом царевич вдруг усмехнулся.

— Это он нас приглашает, а не Замара, — объяснил он Светочу. — Этот зверь и есть Великий Дед.

* * *

Недалеко от пещеры, в роще черных елей, обнаружилась деревушка. Аюр ожидал невесть каких чудес, однако увидел все те же бьярские островерхие котты, крытые широкими пластами серой коры, — только большие. В сумраке ельника они смотрелись как огромные муравейники. У жилищ хлопотали вурсы, женщины и мужчины, — по правде сказать, их сложно было отличить случайному взгляду. Все были высокие, мощные, безбородые, с длинными косами вдоль лиц, на вид приветливые и добродушные. Одевались вурсы в рубахи и толстые штаны из шкур мехом внутрь, расшитые костяными бусинами и пучками перьев. Аюр вспомнил — нечто подобное носили мохначи.

Да и вообще это племя очень напоминало ему обитателей Змеиного Языка. Прежде всего — их удивительной, почти волшебной связью с четвероногими побратимами. Как и мохначи с мамонтами, вурсы, несомненно, общались с "волчьими секачами" силой мысли. Зубастые звери бродили повсюду, то и дело возникая из зарослей. Аюр с опаской и любопытством следил за ними. Никогда прежде он не видел, чтобы свободно живущие дикие звери подходили бы к людям и настойчиво ловили их взгляд. Огромный колючий самец, чей призрак напугал Аюра в подземелье, был здесь такой один, все прочие — самки и детеныши, — видимо, составляли его семью. Вожак не отходил от незваных гостей. Аюр не сомневался, что Великий Дед слушает все их разговоры.

Чем дольше царевич наблюдал за здешними чудищами, тем сильнее ему казалось, что это не вурсы завели себе таких собратьев, а совсем наоборот. Как только страх отступил, юноша осознал, что жутковатые звери очень умны и общительны… И кажется, это они указывают людям, что делать!

А еще клыкастые секачи умели колдовать. Отводить глаза — так наверняка. Аюр несколько раз своими глазами видел, как звери возникали ниоткуда, чуть ли не из воздуха, а потом вновь пропадали, стоило лишь на миг отвернуться. Царевич бы не поверил, что такое возможно, если бы не вспомнил туманных волков в землях ингри. Те точно так же исчезали и появлялись, становясь совершенно невидимыми, когда желали того.

"Неужели все древние звери так умны, да еще способны к волшбе? — задумался царевич, вспоминая почти человеческие взгляды огромных лобастых волков. — Почему же они тогда прячутся в уединенных горах и лесах, если могут даже повелевать людьми? Верно, потому, что их осталось совсем мало…"

Пока Аюр дивился зверям, Светоч пытался расспрашивать местных старейшин. Но вурсы явно были не склонны к беседам — а может, Великий Дед запретил. Без лишних слов они привели чужаков к просторной котте с острой крышей и низкими бревенчатыми стенами. Внутри жилище устилали шкуры, в середине был выложен каменный очаг. Сделав гостям знак заходить внутрь, вурсы вскоре принесли царевичу и старцу пару туесков с толкушкой из мяса, орехов и ягод, разожгли очаг и удалились, задернув кожаный полог.

* * *

— Почему они все время называют нас золотоглазыми? — спросил Аюр.

Была уже глубокая ночь. Несмотря на полный волнений и испытаний день, царевичу не спалось. Усевшись возле очага, он наблюдал, как струйка дыма утекает в отверстие крыши, прямо в черное небо. Юношу снедало странное нетерпение. Будь его воля — ушел бы гулять по лесу, и не важно, что там полно чудищ…

Светоч, лежавший на спине по другую сторону очага, напротив, выглядел скверно. За один день он ослаб и зримо состарился. Все пережитое явно оказалось для него чересчур. Словно Великий Дед своим взглядом что-то сломал в нем…

— Замара тоже был золотоглазым, — не поднимая век, ответил глава Северного храма. — Вурсы, похоже, сочли нас его родичами.

— Откуда ты знаешь, каким он был?

— Я же говорил — я знал его. Нож, что я тебе когда-то показывал в храме…

— Который не тупится триста лет?

— Да, этот, — его мне тоже Замара подарил. Я думаю, ему самому было лет не меньше, чем тому ножу…

Аюр недоверчиво покачал головой:

— Это он рассказал тебе про Лук Исвархи?

— Волшебный лук, посылающий солнечные стрелы, упоминается в десятках священных песен и во множестве сказаний… Ты ведь учился в храме. Замаре не было никакой нужды рассказывать о нем: что толку повторять общеизвестное? Но он передал мне кольцо лучника.

— То самое?

— Да. Теперь понимаешь? Хвала Солнцу, Господь как будто ведет нас к цели кратчайшей дорогой…

Светоч понемногу переходил на шепот, а затем и вовсе умолк, будто у него не стало сил говорить. Аюр с тревогой посмотрел на осунувшееся лицо и запавшие глаза старца:

— Как думаешь — зачем лесовики нас кинули в ту пещеру?

— Вурсы, — улыбнулся Светоч. — Славное племя. Не знаю, для чего они этим зубастым страшилищам, но Замара не мог бы найти более преданных и внимательных сторожей для места своего вечного сна. И смотри, вурсы нас даже пальцем не тронули. Окажись ты не сыном Солнца, а случайным грабителем, искателем сокровищ, — пещера Замары убила бы тебя сама. Но ты сумел пройти прямо в сердце их земель, в недра этой горы, и остаться живым. Заодно с тобой выжил и я. А все прочие лишь получили по заслугам.

Аюру невольно вспомнилась зловонная трещина, полная костей и черепов.

— Но там нет никаких сокровищ, — возразил он. — Только эта нить…

— А доспех Замары? Его называют неуязвимым для любого оружия; он способен воссиять ярче самой яркой звезды, ослепляя всех, кто увидит; а еще он способен сделать хозяина незримым… и, может быть, даже продлить ему жизнь… Запомни — как знать, может, когда-нибудь он тебе пригодится… Когда-нибудь… — Как ни был слаб Светоч, он слегка приподнялся, глядя на царевича горящими глазами. — Главное сейчас — найти Лук Исвархи!

— Но его в пещере не было!

— Ну и что? Послушай, Аюр! Ты сумел взять кольцо лучника — и не сгорел. Ты остановил волну — и остался жив. Ради тебя вспыхнула Золотая Длань. Сам Исварха повелел тебе искать эту пещеру. Ты отыскал ее — и вышел живым. В конце концов, ты нашел тетиву!

— Знаешь, я сомневаюсь, что это тетива…

— А ты не сомневайся. До Лука Исвархи остался один шаг!

— Ну и где этот лук, по-твоему? — с сомнением спросил сын Ардвана.

— Где-то здесь, у вурсов. Больше негде. Я думаю, тебя ждет последнее испытание…

Аюр тяжко вздохнул:

— Опять…

— Ты пройдешь его, — едва слышно закончил старец.

— Эй! Невид! — встрепенулся царевич — ему показалось, что Светоч перестал дышать. — Не помирай! Ты мне нужен!

— Я давно готов к смерти, — прошептал глава храма. — Лишь бы ты завершил свой путь, лишь бы жила Аратта… Ты и сам будешь готов отдать за нее жизнь, когда придет твое время.

У Аюра мурашки побежали по коже.

— Пусть это время не придет никогда! Невид, ты бредишь? Тебе в самом деле так нехорошо? Давай я позову вурсов!

— Не нужно…

Светоч к чему-то прислушался, глубоко вздохнул и быстро заговорил:

— Тебе следует знать. Возможно, у тебя есть очень опасный враг.

— Кто? — с недоумением спросил Аюр.

— Много лет назад в столицу пришел один человек. Он был лучшим гусляром из всех, кого рождала земля Аратты. Своей игрой он зачаровывал людей, склоняя их и к добру, и к худу… Из-за него погибла твоя мать. Линта могла бы кое-что рассказать об этом, не сойди она с ума… А еще тот гусляр ненавидел арьев — всех до единого. В этой ненависти было что-то жуткое…

— Погубил мою мать? И что, этот человек еще жив? — хмурясь, спросил Аюр.

— Молись, чтобы нет. Он давно пропал. Куда — спроси своего дядю Тулума. Прежде чем стать верховным жрецом, он заведовал тайным сыском…

— Как звали того человека?

Губы Светоча искривились в усмешке.

— В прежние времена его тоже называли Зарни Зьеном…

Прежде чем Аюр успел что-то ответить, кожаный полог у входа колыхнулся и внутрь котты всунулось громадное клыкастое рыло.

— Похоже, это за тобой. — Старый жрец вновь закрыл глаза. — Ступай, Аюр, принеси искомое…

* * *

Аюр поднимался в гору. Ноги с каждым шагом глубоко погружались в многолетний слой прелой хвои. Рядом в темноте плыла косматая туша Великого Деда. Зверь и человек двигались почти бесшумно среди серых стволов, уходящих в непроглядную тьму. Только и слышно было, как где-то наверху ветер качает верхушки елей. Ничего иного здесь не росло, отчего лес казался той самой Кромкой, отделяющей мир живых от мира мертвецов, духов и богов.

Удивительное дело — Аюру было совсем не страшно. Он шагал невесть куда, направляясь в незнакомое место, бок о бок с самым ужасным существом, какое только рождалось на свете, и чувствовал себя совершенно спокойно. Наоборот, ему казалось, одно присутствие Великого Деда защищает его от любых угроз.

Чудище на ходу повернуло к нему морду и коротко всхрапнуло — как показалось царевичу, насмешливо. "А ведь не показалось, — сообразил юноша спустя миг. — Это он мне и сказал!"

Чем ближе к вершине горы, тем сильнее налетал ветер. Ели начали раскачиваться, и вместо привычного шороха и скрипа воздух наполнился… голосами? Аюр против воли начал вслушиваться, чувствуя, как сжимается сердце.

Ему чудились далекие крики жезлоносцев, схлестнувшихся с медвежьими людьми, звонкий стук камней по бронзовым латам… Такими он видел их в последний раз — вставших плечом к плечу, чтобы дать сыну государя время спастись. Порой царевичу казалось, что они все еще сражаются там…

…Терзающий душу плач толпы у погребального костра отца…

…Пение читры на дворцовом пиру, смех танцовщиц, подобный звону колокольчиков… Аюр почти мог разобрать слова песни, но в последний миг они ускользали от его слуха.

…Полузабытые голоса из детства. Старшие братья, отец… Где-то отзвуком эха — веселое пение матери. И еще чей-то берущий за душу низкий голос и… дивный перебор гусельных струн…

В ночной ельник словно бы слетелись души всех, кого он знал, кого забыл, но сейчас вспомнил. Всех, кого любил и потерял.

"Ты можешь спасти их всех — ты же Зарни Зьен!"

Кто это сказал? Аюр резко остановился, завертел головой.

— Как я их спасу, если они умерли? — воскликнул он.

Рядом раздалось недовольное фырканье косматого зверя. Аюр с силой провел рукой по лицу, зашагал дальше. Голоса духов, живущих в черном ельнике, отдалились и смолкли.

Они вышли на широкую проплешину на самой вершине. Здесь деревья уже не росли, и ветер гулял свободно. Над раскинувшимися во все стороны хребтами сияли россыпи звезд. Великий Лед белел вдалеке напоминанием о мире, в котором нет места смертным.

Зверь привел царевича на самую макушку и остановился. Аюр поглядел себе под ноги — там на сухой, покрытой изморозью земле лежало нечто завернутое в плотную шкуру. Затаив дыхание, юноша наклонился, развернул сверток и застыл в недоумении.

"Но это же не Лук Исвархи!" — явилась первая мысль.

А за ней и вторая:

"Что это вообще такое?!"

Сперва царевичу показалось, что перед ним игрушка. Пузатый продолговатый кораблик, выточенный из легкой золотистой древесины, с длинным, высоко задранным носом в виде журавлиной шеи. Шея, как и положено, заканчивалась искусно вырезанной птичьей головкой.

Аюр поднял кораблик и принялся его с недоумением разглядывать. Покачал в руках, постучал по деревянному ковчежцу и понял, почему игрушка показалась ему такой легкой, — внутри она была полая. На журавлиной шее, у самой головки, было просверлено три отверстия, в них сидели толстые деревянные гвозди.

"Ага, — нахмурился Аюр, — так вот зачем… Но это определенно не лук!"

Великий Дед переступил с ноги на ногу, повел мордой куда-то вниз.

"Отец сказал — тебе", — пришла очень четкая мысль.

"От Замары", — догадался Аюр, поняв, куда показывает зверь.

— Благодарю, — выдавил он.

"И все же где лук?!"

* * *

— А где Лук Исвархи? — встретил его вопросом Светоч.

Старик выглядел куда бодрей прежнего. Аюр порадовался — в глубине души он боялся, вернувшись, найти Невида мертвым. Но упрямый старец, видно, не пожелал уйти, не удостоверившись, что дело сделано.

— Вот… — Царевич вновь развернул шкуру, протягивая жрецу подарок вурсов. — По-моему, это читра. Только очень необычная…

— Никакая не читра! Это бьярский поющий кораблик.

Аюр огорченно развел руками. Светоч принялся вертеть деревянного "журавля", недовольно хмыкая.

— Вообще, бьяры поющий кораблик очень уважают, — заметил он. — Играют на нем лишь по большим праздникам, во славу богов. Говорят, его звуки способны зачаровать медведя…

— А нам-то что с того?

Царевич постучал по золотистому боку. Кораблик ответил звонким гулом, в котором Аюру вновь на миг послышались человеческие голоса.

— Какое это дерево? Волокон совсем не видно…

— Оно растет повсюду на этой горе, — ответил Светоч. — Его так и зовут — гусельная ель. Кряжи покупают за огромные деньги и точат самые сладкозвучные читры. Видишь, какая светлая и ровная древесина? Она вообще не гниет. Дорогое, редкое дерево…

— Но зачем нам бьярский кораблик? — разочарованно проговорил Аюр, вновь заворачивая находку в шкуру.

Светоч уныло кивнул:

— Понятия не имею! Я-то думал, наши поиски подошли к концу! Видно, поторопился… Там, в пещере, точно не было лука? Может, ты просто не заметил?

— Предлагаешь пойти проверить?!

— Прости…

Юный государь и глава храма смотрели друг на друга, не зная, что и сказать. Поющий кораблик загадочно золотился в свете рдеющих углей.

Глава 5
Долгожданная встреча

Растревоженный ворон кружил над Замаровой падью. Пару дней назад выпал снег, легкий и пушистый, и больше уже не таял. Время туманов кончилось — за одну ночь пришла запоздавшая зима. Карканье далеко разлеталось среди побелевших сосен в чистом холодном небе.

— Никак бродяги наши вернулись? — высунувшись из приоткрытой двери, крикнула старая Линта и поглядела из-под руки на чернокрылого вестника.

Однако Светоча с Аюром, входящих на двор, видно не было. Линта вышла на крыльцо, запахнула телогрейку, нахмурилась:

— Почему один прилетел? Что там приключилось еще?

Ворон спорхнул на край крыши и громко закаркал, недовольно раскатывая каждое свое утробное "ка-арр".

— Чужаки? Много? Кто такие?

Ворон слетел на заметенный снегом двор и запрыгал по нему, оставляя елочки следов.

— Так много?

Линта хотела еще о чем-то расспросить разумную птицу, но тут из леса появились всадники. Маленькие кони ловко пробирались по неглубоким еще сугробам среди сосен. Старуха, бледнея, пробормотала:

— Накхи? Здесь?!

Сомнений не было. Пятеро верховых быстро приближались к распахнутым воротам подворья. Линта попятилась, пытаясь укрыться в избе.

— Старуха, стой, где стоишь! — раздался резкий окрик. — Я тебя вижу!

— Сами стойте. Вам сюда путь заказан! — дребезжащим голосом отозвалась колдунья. — Те, кто нарушат покой этого дома, зиму не переживут!

Всадник в черном осадил коня и остановился в воротах. Поверх накхской одежды на его плечи был накинут подбитый волчьим мехом плащ.

— Тебя никто не тронет, если скажешь, где царевич!

— Здесь его нет.

— Лжешь, старая! Нам известно, что Аюр здесь!

Линта не мигая глядела на гарцующих за оградой воинов. Скрюченные пальцы вцепились в клюку, взгляд застыл.

— Кровь, вокруг кровь, — забормотала она. — Они убили всех, все мертвы! Не бейте меня! Меня с ней не было! Я только открыла калитку! Я не знаю, что там было, не бейте!

Колени ведуньи подогнулись. Она уселась на пороге и прижалась лбом к дверному косяку.

— Не бейте, меня там не было, — всхлипывая, бормотала она.

В дверном проеме показалось испуганное лицо Метты. В руках мальчик держал отцовский тяжелый лук.

— А ну, проваливайте! — крикнул он, выскочив на крыльцо и быстро доставая стрелу из тула. — Аюр показал мне, как стреляют арьи! Я прикончу каждого, кто посмеет войти!

Метта поднял лук и начал было оттягивать тетиву, но в этот миг густая сеть, тенью мелькнув над головой, упала на него и облепила, словно паутина. В следующее мгновение один из всадников резко повернулся на месте, привязанная к сети веревка натянулась, и Метта слетел с крыльца в снег.

— Стойте!

Из дома вслед за сыном, пригнувшись, появился Туоли.

— Оставьте его, он лишь мальчик! — закричал он. — Я скажу все, что вам нужно!

— Мы ищем царевича. Где он? — спросил накх с полосатой лентой в косе, подъезжая к крыльцу.

— Вам уже сказали правду — даже если вы нас убьете, она не изменится! Да, Аюр был здесь, но ушел еще до того, как лег снег…

— А ты сам кто такой?

— Храмовый стражник из Белазоры. То есть был им до того, как пришла большая волна…

В этот миг из лесу, охватывая дом широким полукольцом, появился новый отряд всадников — куда больше прежнего, с Маргой во главе.

Старший дозора повернулся к предводительнице:

— Эти люди говорят, что Аюра здесь больше нет. Похоже, не врут. Коней я не вижу, свежих следов тоже…

— Допроси их по одному, — приказала накхини. — Они должны знать, куда ушел царевич. Что там еще?

— Мальчишка пытался стрелять в нас из лука. Раньше мы сразу казнили всякого, кто поднимал на нас оружие. Прикажешь его вздернуть?

Лицо Туоли закаменело. Конечно, с едва начавшими двигаться руками он был не боец. Но и сдаваться без схватки не собирался.

— Погоди, — оборвал говорившего один из всадников. Разбежавшиеся по плечам рыжие космы и длиннополая бурая одежда выдавали жреца. — Мальчик просто испугался. Если бы к тебе во двор приехало этакое войско и, даже не поздоровавшись, принялось допрашивать твоих домочадцев, что бы ты сделал?

— Вырезал бы сердца ублюдкам, — пожал плечами накх.

— Вот видишь! А он собирался всего лишь в тебя выстрелить. По сути, вы мало чем отличаетесь… И если я верно понимаю — паренек, как и мы все, пытается защищать Аюра. Зачем же убивать храбреца?

Недовольный воин перевел взгляд на Маргу.

— Жрец прав, — коротко ответила та.

"Она тут главная?" — поразился Туоли, глядя на невысокую молодую женщину с гордой осанкой, отдававшую приказы. А что это за жрец, который ей советует? Могучий бьяр внимательно вгляделся в рыжеволосого, вступившегося за Метту. Судя по знакомому, крашенному луковой шелухой одеянию, он был из Северного храма. Туоли почувствовал, как внутри что-то разжимается и смертельная тревога за сына отпускает его.

— Прости, почтенный жрец, не ведаю твоего имени, — обратился бывший стражник к Хасте, присаживаясь возле барахтающегося в сети Метты, — ты верно сказал. Мы все служим государю Аюру. Недавно, во время потопа в Белазоре, он спас жизнь моему сыну. Неужто государь Аюр спасал мальчика для казни?

— Почему мы должны тебе верить? — спросила Марга.

— Сам верховный жрец Северного храма мог бы подтвердить истинность моих слов. Вот только они с государем Аюром ушли в горы по важному и тайному делу…

— Ах вот как… — протянул Хаста. — Светоч здесь!

— Да. Мы ждем их назад со дня на день…

Рыжий жрец склонился к Марге и что-то прошептал ей на ухо. Та кивнула и приказала отряду отъехать от изгороди.

— Может, тогда пригласишь нас в гости? — спросил Хаста. — Думаю, нам есть о чем поговорить.

— Можно подумать, если я откажу, что-то от этого изменится, — кланяясь, проворчал Туоли себе под нос.

* * *

Хаста оглядел съежившуюся на лавке старуху, послушал, бьется ли ток жизни на ее руке. Линта лежала тихо, перестав сотрясаться в рыданиях.

— Скоро она придет в себя, — сказал рыжий жрец, обращаясь к мальчику. — Сейчас я перечислю травы, нужные для отвара, который поставит ее на ноги…

— Бабушка и сама знает, — запальчиво сказал Метта, зыркнув из угла. — Нечего тут лезть с наставлениями.

Мальчишка уже вылез из кожуха и теперь сидел, отрывая от него липкие нити.

— Здесь сушатся разные травы, — покачал головой Хаста. — Я не вижу той, что нужна. Но об этом после… — Жрец повернулся к Туоли. — Я не буду спрашивать тебя, по какому тайному делу Аюр со Светочем отправились в горы. Скажу так: нам обязательно надо отыскать молодого государя. Я и все эти люди пришли сюда очень издалека. У меня есть для Аюра важное известие.

— Так язык у тебя вроде на месте, — буркнул Туоли. — Зачем нужно было еще и свору накхов с собой приводить?

Сидящая рядом на лавке Марга сжала кулаки и начала подниматься.

— Не будем ссориться, — остановил ее Хаста. — Этот воин заботится о безопасности государя. Должно быть, все накхи для него — головорезы вроде Данхара.

— И что? Это не дает ему права скалиться на моих людей! — огрызнулась Марга. — Ты слишком мягок с наглецом. Эй, бьяр! Если сейчас не расскажешь мне, где Аюр…

— Прекрати так с ним разговаривать! — оборвал ее Хаста.

От удивления сестра Ширама замолчала, оборвав речь на полуслове.

— Ты смеешь мне приказывать?

— Моими устами сейчас говорит твой брат. Этот человек — воин Аюра. К тому же при всем желании неспособный встать против тебя с оружием в руках. Много ли чести в твоих угрозах?

— Какая разница! — фыркнула накхини. — Мы не для того сюда пришли, чтобы рядиться, как на торгу, с каким-то бьяром! Нам надо узнать, где Аюр, и, клянусь Отцом-Змеем, он мне скоро все выложит!

Хаста застонал от досады:

— Послушай, Марга…

Туоли, затаив дыхание, следил за разгоравшейся перебранкой.

Накхини внезапно умолкла и напряженно прислушалась. Со двора долетело тревожное ржание коней. Затем раздались истошные крики.

— Что там?!

Марга вскочила на ноги:

— Засада!

Она выскочила из избы, едва не зацепив притолоку. Увиденное снаружи заставило ее замереть. Не ведающие страха накхи, которые только-только начали располагаться за воротами на привал, повскакав на коней, улепетывали кто куда, не разбирая дороги. Некоторые силились удержать несущих во весь опор коней, но большинство криками понуждали их скакать еще быстрее…

— Это еще что? — изумленно огляделась накхини.

Внезапно она увидела в воротах громадного зверя. Он был выше лося и стоял, низко наклонив голову. Бурая колючая холка возвышалась над торчащими комлями. Морда с оскаленными клыками принадлежала скорее злому духу, чем живому существу. Маленькие красноватые глаза неподвижно смотрели прямо на девушку. Казалось, чудовище нарочно ловило ее взгляд.

— О Мать Найя… — прошептала Марга.

Верно, ей мерещится, такого зверя быть не может! Рука медленно потянулась к рукояти меча. В следующий миг виски девушки пронзило будто раскаленной иглой. Марга упала лицом в снег и с воем начала кататься возле крыльца.

Если бы Хаста увидел этого зверя, то сразу же узнал бы его. Жрец не участвовал в самой Великой Охоте, но чучело "волчьего секача" хорошо рассмотрел и даже зарисовал. Но только он дернулся к двери вслед за Маргой, его остановил голос Туоли.

— Сидеть! — прорычал бьяр.

Рыжий жрец обернулся и застыл на месте. Мальчишка, отбросив сеть, целился в него из лука.

— Ты не жрец Северного храма, — вставая с лавки, проговорил Туоли. — Ты либо отступник, либо самозванец. Не знаю, как вы нас нашли, но ты привел сюда накхов, чтобы схватить моего государя. Только шевельнись, Метта стрелу в тебя всадит!

— Вот и поговорили, — уныло пробормотал Хаста, со вздохом поднимая руки и прислушиваясь к воплям снаружи.

Судя по всему, ничего хорошего там не происходило. Вдруг, перекрывая шум, со двора долетел знакомый юношеский голос:

— Эй, Линта, Туоли! Что тут делается? Вы живы?

Рыжий жрец подскочил на месте.

— Аюр! — вырвалось у него.

— Он самый, — буркнул Туоли. — Выходи на двор, самозваный жрец. И не вздумай бежать. Не родился еще человек, которому бы удалось обогнать стрелу.

— Клянусь Исвархой, я не стану бегать, даже если твой сын опустит лук!

— А если не опустит — тем более не станешь. Шагай себе да помалкивай!

— Весьма убедительно, — кивнул Хаста и, не опуская рук, направился к выходу.

Двор был снова пуст, только истоптан копытами. Накхи исчезли — все, кроме Марги, неподвижно лежавшей около крыльца.

Хаста с изумлением огляделся. Что стряслось? Отчего так орали накхи? Что с Маргой? И где Аюр? Не почудился же ему знакомый голос!

— Хаста, дружище! Как я рад тебя видеть!

Царевич, в пушистой дохе, появился в воротах и, оттолкнувшись длинной острой палкой, лихо въехал на двор. На ногах у него были широкие, подбитые оленьим камусом лыжи. При виде Хасты лицо Аюра озарилось широкой улыбкой и он замахал ему рукой в варежке.

— А уж я-то как рад, — отозвался Хаста. — Бросился бы к тебе навстречу, да только со стрелой в спине боюсь не добежать.

Аюр рассмеялся:

— Туоли, здравствуй! Метта, опусти лук, это мои друзья!

Он присел и принялся отвязывать лыжи.

— А Ширам с тобой? И что за накх лежит у крыльца?

— Ширам не смог явиться сам, — ответил Хаста, опуская руки. — Это его сестра. Если твои люди не возражают, я постараюсь выяснить, что с ней произошло.

— Да, конечно!

Аюр несколько удивленно поглядел на мрачного Туоли:

— Так что у вас стряслось?

— Ты опять ведешь себя чудовищно доверчиво, — раздался позади царевича резкий старческий голос, заставивший Хасту вздрогнуть. — Друзья, говоришь? Это накхи-то? И вот этот вражий соглядатай?

Во двор не спеша вошел невысокий щуплый старичок с редкой бородой и яркими желтыми, как у лесного кота, глазами. Хаста мгновенно понял, кто это. Он никогда прежде не видел главу Северного храма — зато вспомнил некую садовую беседку, услышал крики сгорающих заживо стражников…

— Ты называл другом лишь одного накха, — продолжал старик, обращаясь к Аюру. — Который прежде всего желал спастись сам и, чтобы не лишиться головы, спасал тебя. А этих ты не знаешь вовсе! И ты в самом деле думаешь, что они желают помочь тебе?

— Накхи — зло, — подтвердил стоящий на крыльце Туоли. — Когда в прежние времена я служил у наместника в Майхоре, всякий знал, кому поручают самую грязную работу. Бьяры, проклиная врага, говорят: "Пусть за тобой придет Данхар!" Вот эта злобная девка, — он указал на Маргу, — собиралась пытать меня, пока я не скажу, где молодой государь. А там, в избе, валяется сеть, какими они ловят беглецов. Хорошо, что Метта был в шапке, — когда такая прилипает к лицу, отрывается вместе с кожей! Если бы самозваный жрец не остановил накхини…

— С чего ты решил, что Хаста самозванец? — удивился Аюр. — Он самый настоящий жрец. Мой дядя Тулум доверил ему сопровождать меня в дни Великой Охоты, а это о многом говорит.

— Да, это говорит о многом, — пробормотал Светоч. Но в следующий миг добавил громко: — Говорит лишь о том, что святейший Тулум и впрямь в союзе с мятежниками! Скажи, Аюр, — кто первый наследник трона, если вдруг ты исчезнешь?

— Мой дядя Тулум. Однако он никогда не помышлял о престоле.

— По когтям узнаю льва, по ушам — зайца, — насмешливо отозвался верховный жрец. — Смотри сам: мы видим здесь ближнего человека твоего дяди в кругу накхов. И они явились сюда, разыскивая тебя! Призови на помощь здравый смысл…

Хаста, стоявший на коленях подле стонущей от боли Марги, при этих словах поднял голову.

— Кому, как не Светочу Исвархи, главе Северного храма, рассуждать о заговоре в столице? — воскликнул он. — Он ведает, кто открыл двери и кто вошел в них! Многое Господь открыл Светочу, и многое он знает так, будто видел воочию! Но и мне, при малости моей, великое Солнце дарует порой неясные образы. Вот, скажем, дом, на ограде которого — вепри, идущие в ряд. И легкая беседка в саду, а под нею — тайное жилище… — Хаста прикрыл глаза ладонью. — Я вижу, как человек, поразительно похожий на Светоча, выходит оттуда и беседует с хозяином того сада… Я вижу, как хозяин говорит, что в городе неспокойно и следует прятаться в ином месте, более надежном… Где же подыскать такое место? Уж не в доме ли Артанака, прежнего Хранителя Покоя?

Аюр, слушавший с любопытством, при этих словах широко распахнул глаза.

— А ведь именно у той изгороди следопыты Ширама, пытавшиеся вернуть государю Ардвану сына, потеряли его след, — продолжал Хаста. — Они утверждали, что тело перебросили через забор…

— Это в самом деле было так! — ошеломленно воскликнул царевич. — Перебросили мешок, а в том мешке был я! Идущие вепри — это же родовой знак Кирана! — Аюр с подозрением поглядел на Светоча. — Невид! Как это понимать? Вы что, вместе с Кираном подстроили мое похищение?

— Да кого ты слушаешь?! — рявкнул старик, еле сдерживая ярость. — Наглого проходимца?! — Светоч развернулся, ткнул пальцем в Хасту. — Ты! Если ты и впрямь жрец, как смеешь клеветать на меня? Как смеешь говорить со мной, не склонив головы и не спросив дозволения? Ты же знаешь, кто перед тобой!

Хаста встал и поглядел прямо на Светоча:

— Конечно знаю. А как смею… Исварха мне свидетель — без всякого труда и с немалым удовольствием!

Рыжий жрец снял с шеи висевший на кожаном шнурке золотой перстень и напоказ надел его на палец.

— Я здесь не жрец Хаста, нижайший из служителей храма, — властно произнес он, поднимая руку. — Я — глас святейшего Тулума. Все, что сказано мною, — сказано им, старшим и любимейшим из сынов Солнца! Склонись перед его волей!

Два жреца застыли, буравя друг друга взглядами.

— Так это… может, в дом? — выдавил Туоли, ошеломленно следивший за схваткой. — Что же о таких делах посреди двора горланить?

В этот миг короткая накхская стрела, пролетев между спорщиками, вонзилась в стену избы. Тут же Марга вскинула голову, приподнялась на локте, и в ее руке мелькнул клинок метательного ножа. Хаста, успев заметить движение, рухнул на нее сверху, хватая запястье девушки и всем телом вжимая ее в снег.

— Нет, не надо!

— Не смей мешать мне, или первым я убью тебя! — борясь с дурнотой, прохрипела накхини.

— Прошу, перестань! Вот перед тобой царевич, мы нашли его! Аюр, клянусь, она не хочет тебе зла! И все те, кого она привела, тоже…

— А стреляли они по доброте душевной, — ввернул Светоч. — То, что они промахнулись, меня не удивляет — накхи на редкость плохие стрелки. Но как можно после этого по-прежнему считать их друзьями?

— Там послание! — воскликнул Аюр, указывая на примотанный к древку лоскут. — Отпусти ее, — попросил он Хасту.

Хаста выпустил запястье накхини. Марга со стоном оперлась на руку и села в снегу.

— Не хватайся за оружие, — прошептал рыжий жрец, обнимая ее за плечи. — Дай мне со всем этим разобраться…

— Тяни время, — тихо отозвалась сестра Ширама, сжимая виски. — Я видела в воротах ужасное чудище…

— Чудище? — удивленно повторил Хаста. — Но здесь никого нет, кроме Аюра и Светоча… Ну да, Светоч. Думаю, он навел на тебя морок.

— Ах, тот старик. Теперь ясно… Скоро я приду в себя, и тогда…

Тем временем Аюр быстрым шагом направлялся к стреле.

— Стой, это наверняка вражья уловка! — вслед ему крикнул Светоч.

— Какая уловка? — отмахнулся царевич. — Хотели бы перестрелять, давно бы уже стрелами утыкали! Я не понял, почему накхи разбежались, но сейчас они наверняка сидят за деревьями и видят нас как на ладони.

— Говорю тебе, это хитрость. Дикари не ведают грамоты!

Аюр пожал плечами:

— В любом случае, если стрела торчит не из твоего горла, значит пославший ее хочет, чтобы мы прочли написанное.

Светоч нахмурился, но промолчал. "Как могло случиться, что Замарова падь обернулась ловушкой? — раздумывал он с бесконечной досадой. — Откуда здесь взялись воины Данхара? Неужто лживый трус Аршалай набрался храбрости и все-таки повел свою игру? Кто выдал заповедное место? Ясно одно: накхи лишь повинуются, а голова всему — рыжий заморыш, любимчик Тулума… Но мне-то что делать теперь? Попытаюсь одолеть его силой хварны — следующая стрела и правда в горле будет торчать. Значит, нужно покуда кивать и соглашаться… А там, глядишь, что-нибудь да изменится…"

— "Ублюдкам и колдунам, которые удерживают наследника престола! — прочитал вслух Аюр. — Вы окружены, и в грудь каждого из вас направлена стрела! Если не отпустите наследника, всем смерть! Если сам солнцеликий Аюр привел вас — склоните голову и сложите оружие. Если царевич Аюр, саари Марга, дочь Гауранга, и жрец Хаста подтвердят вашу преданность — мы оставим вам жизнь. Вам приказывает Ставир из рода Зериг…"

— Уж не знаю, кто таков этот Ставир, но почерк у него великолепный, — закончив чтение, озадаченно произнес Аюр. — Готов поклясться: писал человек, обучавшийся в столичной храмовой школе… Эй! — Он обернулся к воротам и замахал исписанным клочком ткани. — Возвращайтесь! Никто тут не желает мне зла!

— Я бы не зарекался, — негромко, но очень внятно проговорил Хаста, пристально посмотрев на верховного жреца Северного храма.

— Ты о чем? — спросил Аюр.

— Мой дед говаривал: "Камень, бьющий по ореху, не желает ему зла". И тот, кто держит камень, не желает зла ореху. Он просто хочет его съесть!

— Источая змеиный яд, мы не наполним чашу примирения, — заметил Светоч. — Наша встреча плохо началась, однако солнцеликий Аюр убежден, что все мы — на одной стороне. Стало быть, нам нечего делить. Доблестный страж, — он обернулся к Туоли, — проводи наших гостей в дом. Мы сядем за стол и обсудим, как поступать дальше.

Назад: Глава 12 Дар Найи

Дальше: Глава 6 Слезы Змея

Глава 1 Старик из леса

* * *

Глава 2 Огненная длань

* * *

* * *

Глава 3 Пещера

* * *

Глава 4 Поющий лес

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава 5 Долгожданная встреча

* * *