От долгого сидения на дереве левая нога Иво затекла. Он осторожно распрямил колено, потянулся и едва погасил крик от внезапной боли. Когда она начала отступать, возникла другая проблема. Раздувшийся мочевой пузырь требовал немедленного опорожнения, и никакие извивания тела или напряжение мышц не помогали превозмочь веление организма. Сгорая от нетерпения, он попытался разглядеть преследователей. Один из них поднялся и отошел на несколько шагов в сторону. До Иво долетел звук бьющей о землю струи, и позывы собственного тела стали еще невыносимей. Положение было отчаянным. Еще немного, и переполненный пузырь взорвется, его обнаружат и, покрытого несмываемым позором, подстрелят, как неуклюжую куропатку. Страж вернулся на прежнее место. Иво внимательно осмотрел дерево. Расходящиеся под ним ветки образовывали небольшое углубление. Что, если использовать его как сосуд, который используют в домах германцев? Одна только мысль о возможном облегчении вызывала ни с чем не сравнимый восторг. Он подтянулся чуть выше, чтобы принять более удобное положение для задуманного, высвободил своего уже доставившего ему столько наслаждений и бед зверя, и начал извергать из себя нескончаемый поток жидкости, с ужасом наблюдая, как она быстро наполняет маленькую ложбинку, добирается до неровных краев и начинает переползать по ним дальше, медленно стекая по шершавому стволу вниз. Остановить извергаемый поток было выше его сил.

Острый запах наполнил ноздри Иво. Одуряющий липовый аромат все еще наполнял воздух и притягивал бесконечное множество лесных насекомых, бегающих и ползающих. Сама Мать леса, казалось, парила между листвой дерева на крыльях бабочек, присаживалась на бархатные тела пчел, раскачивалась на невидимых паутинках. Но с каждым мигом новый резкий дух сильней и сильней наполнял праздничное течение жизни. Встревоженные насекомые метнулись в стороны, зависли в отдалении беспокойным облачком, сгруппировались то ли в предчувствии новой беды, то ли в предвкушении собственной атаки на вторгшегося в их пространство чужака.

Что-то неладное ощутили и безмятежно сидящие у подножия дерева ливы. Молодой страж вскочил на ноги и обеспокоено оглянулся.

– Что с тобой? – насторожился старший, нехотя поднимаясь с насиженного места. – Ты что-то видишь?

– Чувствую.

– Как наш бывший жрец? Лучше бы ты видел или слышал. Эй, откуда этот запах? Ты что, наделал в штаны как малое дитя?

– Я не малое дитя! Этот запах от дерева.

– Дерево не может… – старший тоже принюхался и отбежал на несколько шагов, увлекая за собой молодого напарника. – Осторожней. Это медведь. Он мог спрятаться от нас наверху. Сейчас узнаем. Бери лук.

– Стойте!

Накопленный за долгую и тревожную ночь поток наконец окончательно исторгся из недр тела Иво. Вокруг, привлеченные запахом, уже роились мухи, растерянное поначалу жужжание пчел переходило в угрожающий гул, но любой укус можно было перетерпеть. За исключением укуса стрелы.

– Стойте! – отчаянно закричал он. – Не стреляйте. Я не медведь, а ваш соплеменник. Мы говорим на одном языке.

– Наши стрелы нацелены на тебя. Ты мог притвориться человеком. Слезай медленно. Так, чтобы мы видели твои руки, – закричал в ответ старший. В его голосе сквозил испуг, и это было хуже всего. Испуганный человек с нацеленным на тебя луком опасней ядовитой змеи. Никто не знает, в какой момент может дрогнуть его рука.

– Я слезаю. Я не сделал вам ничего плохого, – медленно опускаясь с дерева, Иво говорил без остановки, больше всего опасаясь сделать резкое движение, которое может быть неверно истолковано. – У меня нет оружия. Скажите мне, куда я попал. Я пошел на поиски невесты, но заблудился в лесу.

Внизу он медленно повернулся к взявшим его на прицел ливам. На поляне появились еще несколько человек. Один из них, высокий седовласый человек с дротиком в руках подошел ближе и внимательно осмотрел наряд Иво.

– Моя жена сшила эту тунику. Откуда она у тебя?

– Я купил ее на рынке Риги, – честно ответил Иво. – Моя сильно истрепалась за время блужданий. Не мог же я прийти за невестой в изодранной одежде.

– Изодранной или пропитанной кровью нашего Лова?

– Я не знаю никакого Лова!

– Откуда тогда у тебя его лодка?

– Не понимаю, о чем вы говорите. У меня нет лодки, я пришел сюда пешком.

– Ты лжешь. Рига и наша деревня окружены водой. Никто не может пройти по ней пешком.

На поляну стягивались новые участники поиска. Вид у них был торжествующий.

– Смерть ему!

– Сожжем его на костре.

– Пусть сначала скажет, куда он дел тело Лова. Мы должны похоронить его. Почему он это сделал? Чем ему помешал рыбак? Кто принесет рыбу его детям?

– Но я не делал ничего из того, что вы говорите, – в отчаянии настаивал Иво. – Я попал сюда в поисках невесты.

– Пусть женится на вдове Лова!

– Что?

Неожиданное предложение привело людей в замешательство. Приземистый мужчина со сгорбленной спиной и длинными, свисающими до колен руками подошел к Иво вплотную, ощупал его мускулатуру и одобрительно кивнул.

С виду он не очень силен, но у него крепкие руки, чтобы управлять лодкой и ловить рыбу. У вдовы Лова трое детей. Пусть женится и кормит семью.

– Но как она будет жить с убийцей мужа?

Иво закатил глаза и изо всех сил возвысил голос, чтобы перекричать остальных.

– Я не убивал вашего Лова. И не хочу жениться на его вдове. Я ни в чем не виновен перед вами. Разве что в том, что залез на дерево и помочился сверху на ваших людей. Но это не намеренно. Я просто не мог сдержать жидкость в себе.

– Ты – что? – длиннорукий изумленно открыл рот. – Ты помочился на них?

– Я не хотел…

В толпе рассмеялись, а караульщики из-под липы ожесточенно взялись доказывать, что на них ничего не попало. Младший в доказательство предлагал понюхать его одежду, но односельчане только отшатывались от него с деланым отвращением. Караульщики метали в Иво разгневанные взгляды.

– Мы должны отомстить за Лова. Убьем его прямо сейчас!

– Тогда ты женись на вдове Лова, – предложил длиннорукий.

– Почему я? – возмутился юноша, и смех в толпе усилился.

– Она не пойдет за него, – предположил кто-то. – Запаха не выдержит.

– Точно.

– Кому охота с вонючкой?

– Ах так! – неожиданно для всех молодой караульщик схватил дротик и метнул его в Иво. Движение это заметил только мергеровец. В тот же миг он нырнул в сторону, и дротик вонзился в ствол липы. Караульщик попытался выхватить второй дротик у стоящего рядом воина, но односельчане уже навалились на него и повалили на землю.

– Не тебе решать, кто должен жить, а кто умирать, – гневно сказал длиннорукий, склоняясь над поверженным соплеменником. – Вдруг он говорит правду.

– Это правда! – выкрикнул Иво.

– Только богам ведомо, что случилось на самом деле.

– Верно! – подхватили в толпе. – Пусть решают боги.

– Испытание конем!

– Точно. Испытаем его.

Несколько дюжих ливов окружили Иво, оттесняя от него молодого караульщика, отвели к реке, усадили в одну из многочисленных лодок, переправили на другой берег и повели к деревне возле крепости. Земляной защитный вал начинался сразу за небольшим перелеском. Внутрь, как и в Мергере, вели приоткрытые плетеные ворота. За ними можно было разглядеть десятка полтора домов. Несколько из них сгруппировались в центре, остальные растянулись вдоль земляного вала. Подворья у домов были небольшими, да и сами дома были меньше, чем в Мергере, выглядели беднее. На шестах во дворах висела рыба, откуда-то тянуло острым запахом копченой салаки. В животе Иво заурчало так, что ближайший к нему стражник злорадно захохотал.

– Смотрите, он еще и есть хочет!

– Эй, кому не жалко салаку? – подхватил другой.

– Ему недолго осталось. Зачем зря переводить рыбу?

Вся деревня, привлеченная непривычным гомоном, собралась на поселковой площади. Женщины были в будничных нарядах, без украшений. Подростки нерешительно выглядывали из-за спин взрослых. Прямо перед Иво остановилась простоволосая женщина, за юбку которой цеплялись три босых ребенка в коротких, не по росту туниках. Лица их были зареванными. Глаза женщины впились в Иво. На ее губах выступила пена, из искривленного в ненависти рта раздалось шипение, как от готовящейся к броску змеи. Казалось, лишь окружающие Иво люди мешали ей вцепиться в него смертельной хваткой. Это и есть вдова Лова, догадался он, разглядывая набухшие мешки под ее глазами, обвисшие груди над заметно раздавшимися бедрами, и подумал, что, быть может, лучше подвергнуться казни за несовершенное преступление, чем оказаться в ее объятиях.

– Конь! Конь идет! – разнеслось по расступившейся толпе. Огромного вороного жеребца вели под уздцы двое мужчин. Не доходя до пленника нескольких шагов, они остановились, и на свободное пространство вышел длиннорукий горбун. Он сорвал с Иво пояс и поднял его над головой.

– Мы нашли лодку Лова со следами крови! И мы поймали этого человека неподалеку. Он прятался на дереве.

– Смерть убийце!

– Смерть!

– Но сначала отдайте его мне, – сквозь новое шипение разобрал Иво и содрогнулся.

– Я невиновен! – закричал он. – Мать ночи не простит вам убийства невинного. Я пришел в поисках невесты, по нашим обычаям.

– Лжешь! – прошипела женщина. – Ты убил моего мужа.

– Стойте, стойте. – Горбун еще раз потряс поясом Иво. – Пленник отрицает свою вину. Никто не видел, что произошло на самом деле. Только боги. Пусть они скажут нам!

Он дождался, пока утихнут выкрики, подошел к коню, встал перед ним на колени и поднял голову к небу.

– Мать лошадей и ты, Мать леса! Вам ведомо все. Помогите нам. Пусть виновный понесет заслуженную кару. Пусть невинный обретет свободу.

Горбун осторожно распрямил пояс Иво перед копытами коня, поднялся на ноги и повернулся к пленнику.

– Мать лошадей знает правду. Если конь переступит пояс левой ногой, мы примем тебя как брата. Но если правой – значит, сами боги укажут нам на виновного в смерти Лова.

Иво не отрывал глаз от ног коня. Он не убивал Лова, и Мать лошадей даст нужный знак. Но что, если конь ошибется? Что, если Мать лошадей вызвали в другую деревню, и она даже не знает, что происходит здесь. Германцы называют своего Бога единым и вездесущим. Каупо сказал, что проверил это сам. А кто проверит Мать лошадей или Мать леса? Кто… Иво замер.

Горбун шлепнул коня по крупу, мерин недовольно переступил с ноги на ногу, и толпа отозвалась невнятным вздохом.

– Мать лошадей не знает, – тихо сказал кто-то, и горбун гневно повернулся в его сторону.

– Ты смеешь подвергать сомнению веление богов? Они знают все. Но проверяют наше терпение. Смотрите!

Он еще раз, но чуть сильнее, толкнул животное. Конь недовольно фыркнул, мотнул головой вбок и шагнул вперед.

– Я невиновен! Невиновен! – торжествующе закричал Иво.