О том, что свадьбы будут отложены до возвращения войска из предстоящей битвы, Лембит объявил сам. Один за другим к Мергере подтягивались вооруженные отряды, за околицей выстраивались новые и новые шатры, к небу поднимался дым от многочисленных костров. Много лет подряд ливы встречались лишь на ярмарках или на свадьбах, время от времени мужчинам из раскиданных по берегу моря поселков доводилось отбивать нападения соседних воинственных племен, но никогда еще они не стояли плечом к плечу в большой битве. Вместо свадеб, сказал Лембит, будут устроены военные учения, и мужчины встретили его слова одобрительным гулом. Командиры отрядов собрались под навесом в доме Уго, и старейшина Мергеры призвал на эту встречу Вальтера.

– Ты хочешь для начала развлечь нас музыкой? – сдерживая эмоции, спросил Лембит и крепко сжал плечо Велло, чтобы подавить порыв его возмущения.

– Этот человек собирает истории о военных походах и может нам многое поведать о воинском искусстве германцев, – объяснил появление необычного гостя Уго. – Одно дело встречать врага в чистом поле и совсем другое – захватить окруженную каменной стеной крепость.

– И ты правда знаешь, как это сделать? – Лембит поднялся со своего места во главе стола, обошел вокруг миннезингера и с сомнением оглядел его тщедушное телосложение. – Я слушал твою музыку в Ире. Но пощипывать струны и натягивать тетиву лука – вряд ли кому удается это делать одинаково хорошо.

– Даже безрукий может рассказать, как натягивать тетиву, если его глаза видели, как это делают другие, – невозмутимо ответил Вальтер.

– А ты дерзкий… Это опасное свойство. Особенно в военное время.

– Я вовсе не собирался перечить великому вождю, – почтительно склонил голову Вальтер. – Это только фигура речи. Я слагаю песни, и мой слог отличается от других. Извини, если ты усмотрел в моих словах что-то обидное. Это не было моим намерением.

– Да разве может, выражаясь твоим языком, заяц обидеть медведя? Ладно. Так сколько же крепостей было захвачено на твоих глазах?

– Ни одной.

– Тогда он впустую тратит наше время! – нетерпеливо выкрикнул Велло. – Нечего чужеземцу делать на военном совете ливов!

– Я не просился на военный совет. Я прихожу, когда меня просят спеть или сыграть, или рассказать историю. Я здесь потому, что меня позвал Уго.

– Пусть расскажет, что знает! – поддержал миннезингера Кирьянс.

Лембит пытливо оглядел присутствующих, неторопливо вернулся на прежнее место и поднял руку.

– Хорошо. Мы послушаем твою историю про крепости. Говори.

– Я расскажу о двух крепостях, – улыбнулся Вальтер, и тон его голоса изменился, речь потекла плавно и завораживающе. – Далеко на юге у теплого моря стоит город с несметными богатствами. Он окружен высокой стеной, сделанной из крепкого камня. Вокруг стены прорыт глубокий ров, наполненный водой. На стенах стоят зубцы, за которыми легко прятаться невидимым снизу лучникам. Вход в крепость защищают тяжелые железные ворота. Поднять их можно только изнутри с помощью ворота, который вращают несколько сильных воинов. Когда к крепости подошли крестоносцы, все жители окрестных деревень спрятались внутри и привезли с собой припасы. Крестоносцы окружили крепость со всех сторон и попытались взять ее штурмом. У них были орудия под названием катапульта, которые могли метать в стены или через них камни и огненные шары. Но камни отскакивали от стен и от железных ворот, а огненные шары жители моментально тушили, не давая разгореться пожару. Тогда рыцари соорудили штурмовые лестницы и башни на колесах. Но стоило им перебраться через ров и приблизиться к стенам, как оттуда летели тучи метких стрел и лилось горящее масло. Крестоносцы даже пытались сделать туннель, чтобы проникнуть в город под землей. В скрытом от глаз защитников города месте вырыли большую яму и начали подкоп, но своды его обрушились и погребли под собой землекопов.

– Ты что, пытаешься запугать нас? – взвился Велло, и Лембиту опять пришлось придержать младшего брата.

– Вовсе нет, – невозмутимо ответил Вальтер. – Я рассказываю о великой победе и о том, как это происходило. Много крестоносцев полегло под крепостными стенами, и тогда рыцари разбили вокруг города лагерь и стали ждать. Постепенно в городе закончилась еда, потом закончилась вода, и в город пришли болезни, от которых не было лечения. Но люди умирали не только от них. Еще до осады крепости крестоносцам удалось прислать туда своего человека, который исподволь убивал самых влиятельных и важных горожан. Жители были в ужасе. И тогда оставшиеся в живых горожане открыли ворота и впустили крестоносцев без боя.

Вальтер сделал паузу, и Уго глухо напомнил ему:

– Ты не сказал, сколько времени ждали крестоносцы, пока горожане откроют ворота.

– О, по сравнению со всем походом, который длился три года, два месяца совсем не казались им долгим сроком.

– Два месяца? – ужаснулся Кирьянс. – Кто будет присматривать за нашими хозяйствами два месяца? Мы оставили в домах стариков, женщин и детей. Им не под силу справляться с хозяйством долгий срок. Без присмотра кабаны вытопчут наш урожай, огороды зарастут сорняками, волки и медведи задерут скот. А разбойники литвины разорят наши беззащитные дома и заберут наших жен и детей.

Недовольный ропот пронесся среди старейшин, и Лембит опять призвал их к спокойствию.

– Мы уже обсуждали это. Никогда еще у ливов не было такого сильного войска, как сейчас, когда мы объединились. Никто не посмеет нападать на наши селения, если будет знать, что мы разгромили германцев и можем отомстить любому, кто посягнет на наши границы. Но ты, – мрачно напомнил он Вальтеру, – хотел рассказать нам о двух крепостях. Что случилось со второй из них?

– Конечно, конечно, – закивал миннезингер. – Хотя вы, возможно, знаете эту историю сами. Мне рассказали ее, когда мы перебирались из Икскюля в Ригу. По пути на острове стоит крепость Гольм. Ливония перестала платить дань полоцкому князю. Разгневанный князь на многих кораблях спустился по Вене к острову и осадил крепость. В это время в ней было всего два десятка рыцарей. Десять дней продолжалась осада замка, и все это время германцы не покидали стен, посылая стрелы в любого, приближающегося на расстояние выстрела. На одиннадцатый день защитники крепости едва держались на ногах, и любая атака могла принести полоцкому князю успех. Но в этот момент на реке появились корабли, нападавшие решили, что это идет подмога защитникам и поспешно отступили.

– И это все?

– Нет, не совсем. В битве за крепость, с которой я начал рассказ, участвовал сам Ричард Львиное Сердце, и я сложил о нем песню. Если хотите, я могу…

– Не сейчас, – остановил его Лембит. – А теперь ты можешь идти.

Дождавшись, когда Вальтер, забрав так и не востребованный гитерн, покинет двор Уго, Лембит вновь повернулся к командирам отрядов.

– В любой битве погибают воины. Только боги знают, кто вернется домой, а кто нет. Но услышанный нами рассказ был действительно интересен, и я рад, что Уго привел этого человека сюда. Скоморох сказал, что погибают те, кто первыми нападают на крепость. Но именно это и собираются сделать курши. От нас они ждут помощи в открытом бою, когда германцы выйдут за городские стены. Мы обещали им именно это, когда пожимали руки, верно?

– Верно, верно, – подхватили старейшины, и даже вечно сомневающийся Кирьянс подтвердил:

– Да, тогда уж мы покажем германцам, что могут ливы.

Встретив ожидающий взгляд Лембита, Уго тоже поднялся с места. Каким-то образом старейшине Ире удавалось поворачивать в свою пользу любое сказанное слово. Может быть, потому, что боги действительно стоят на его стороне. И этот мудрый человек, наверное, сможет найти правильное решение даже в случившемся с Леей.

– Нам надо проверить нашу готовность к действиям до начала настоящей битвы. Никогда еще столько наших воинов не собирались вместе. Когда я поведу войско в бой, я хочу быть уверенным, что каждое мое слово будет услышанным, и что я смогу послать любой из отрядов туда, где это требуется, так же быстро, как кидаю топор.

– Моя конница первой ворвется в Ригу! – возбужденно выкрикнул Велло.

– Чтобы ворваться в Ригу, надо сначала переправить через Вену лошадей, а это могут сделать только курши на их кораблях. Конница будет нужна для других целей. – Уго отцепил притороченный к поясу мешочек и высыпал на стол шахматы. Быстро отделив черные фигуры от белых, он с удовлетворением отметил изумление в глазах окружающих его старейшин и сказал:

– Черные – это войско германцев. Белые – мы. У меня другой план, который мы должны отработать сегодня.