Хроники Хлои

Как же тяжело было прощаться со всеми в Кристиансанне. Мы должны были там сесть на паром, чтобы добраться до Дании, а оттуда уехать домой. Но в последний момент мама объявила, что хочет свозить нас с Лили в Осло, находившийся в четырех часах езды отсюда. Отныне наши пути с группой расходились. Я к этому не была готова.

Мне всегда нравилось начало отношений. Ты знакомишься с людьми, учишься их раскрывать для себя, сам раскрываешься для них.

И мне никогда не нравился конец отношений. Ты прощаешься с людьми, возможно, навсегда, а ведь уже столько дорог пройдено вместе.

Я крепко расцеловала Диего и поблагодарила его за советы. Он даже представить не мог, как сильно они на меня повлияли. Если бы мне посчастливилось иметь прадедушку, я бы хотела, чтобы это был он. Я никогда его не забуду. Эдгар выглядел усталым. Я пообещала им написать. В душе я знала, что не сдержу обещания, и тогда я поцеловала их еще раз.

Франсуаза и Франсуа сказали, что я очень многое сделала для их дочери, что вообще я – потрясающая девушка. Я постаралась скрыть свои чувства, не пристало потрясающим девушкам их показывать, однако сама с трудом сдерживала слезы от волнения.

Луиза ждала своей очереди в отдалении. Моя новая подруга держала себя в руках, но в ее глазах затаилась печаль. Она меня расцеловала в обе щеки и произнесла своим лепечущим голоском:

– Было здорово с тобой встретиться, стервоза ты этакая!

Я обняла ее и добавила к своим друзьям на Фейсбуке.

Луи протянул мне конверт. Я не стала его открывать перед ним, хотя и отлично знала, что в нем находится. Я поцеловала его в лоб и шепнула: «Спасибо, юный поэт». Он покраснел и что-то пробормотал от смущения.

Оставив Луи, я подошла к Жюльену и Ною, которые как раз прощались с Лили и мамой.

Лили что-то прошептала на ухо Ною, затем поцеловала его в щеку и поспешила присоединиться к остальной части группы.

Мама пыталась улыбаться. Я не слышала, что говорил ей Жюльен, но от меня не укрылись нежные прикосновения их рук. Человек, который знал заветные словечки для трейлеров, пообещал, что очень скоро мы увидимся, ведь они живут недалеко от нашего дома, а Лили и Ной надеются, что и дальше будут играть вместе. Не осмелившись его обнять, я сказала только, что это очень здорово, и оставила их наедине, подумав, что мне будет очень не хватать его старомодных рубах дровосека.

Все долго махали руками, когда наш трейлер наконец взял курс на Осло. Мама заливалась слезами. Лили тоже. И я вместе с ними.

Анна

Мне совсем не хотелось возвращаться. Хотелось развернуться, вновь очутиться на Северном мысе и начать путешествие сначала, но конверт почти опустел. Волей-неволей скоро придется снять маскировку и облачиться в униформу.

Хлоя пыталась нас утешать, говоря, что мы не должны грустить, а, напротив, должны радоваться, что пережили такие славные моменты. Лили заспорила с ней, утверждая, что жизнь оказалась страшной скупердяйкой, раз они так быстро прошли, эти моменты. Я не стала вмешиваться, хотя в душе согласилась с Хлоей. Мне хотелось чувствовать себя окрыленной, но вместо этого страшная печаль давила мне на плечи. У нас еще будет немало прекрасных мгновений, я в этом не сомневалась. Но тому, что я делила с семнадцатилетней Хлоей и двенадцатилетней Лили, уже не суждено повториться. Они уникальны – ничем не напоминают предыдущие и не будут похожи на будущие. Теперь у них есть имя – «воспоминания». Несколько раз я пыталась отвлечься, «поставить на «паузу», но это не срабатывало. Никогда мне не смириться с тем, что они остались в прошлом.

Думая, как предложить девочкам продлить наше путешествие еще на два дня, я вспомнила когда-то прочитанную статью о парке в Осло.

После четырехчасового пути, который прошел в мучительных воспоминаниях, после полудня мы наконец очутились в Осло. Еще час нам понадобился, чтобы отыскать подходящее место для парковки.

– Когда Жюльен рядом, всем гораздо лучше, – заметила Хлоя.

Я сдержалась, чтобы не подтвердить ее слова со слишком большой убежденностью.

– Это и есть Парк скульптур Вигеланда? – спросила Лили, когда мы проходили через железные кованые ворота.

– Да, он самый.

Мы пошли вдоль центральной аллеи, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться скульптурами Густава Вигеланда, украшавшими парк. У всех статуй было нечто общее: они изображали женщин, мужчин и детей большого роста, полностью обнаженных.

– Невероятно! Совсем как настоящие! – удивлялась Хлоя.

Она была права. Выразительные лица, реалистично исполненные тела. Скульптуры представляли различные сцены из жизни людей, порой странные, порой пронзительные. Например, старика, державшего в объятиях свою ослабевшую жену, семейную пару с только что родившимся младенцем, женщину, которая утешала подругу, гладя ее по голове, расплакавшегося ребенка, двух старых дам, одна из которых прикрывала рот рукой, словно забыла сказать о чем-то важном, и три переплетенные человеческие фигуры, изображавшие «колесо жизни». От каждой из этих скульптур исходило живое чувство, но нас с Лили и Хлоей особенно завораживали некоторые из них. Мать с младенцем на вытянутых руках, лицо которой светилось от счастья. Мать, утешавшая плачущего ребенка, который закрывал лицо ладонями. И особенно шагающая мать с длинными, струившимися по ветру волосами, несущая на руках свое дитя; руки малыша обвивали шею женщины, а головка покоилась на ее плече. Увидев эту скульптуру, мы замерли на месте. Никто ничего не сказал, но я уверена, что почувствовали мы одно и то же. Силу женщины, ее тревогу за ребенка, огромную любовь к нему и эту нерасторжимую связь между ними, что бы ни случилось. Связь между матерью и ее ребенком, между той, кто любит его больше всего на свете, и тем, кто навсегда останется для нее величайшей любовью.

Вернулись мы поздно, угостившись в порту копченой селедкой, после чего долго бродили по многолюдным улицам Осло, пытаясь избавиться от тоски, которая никак не уходила. Небо соответствовало нашему настроению, в конце концов оно пролилось слезами, что и заставило нас ускорить шаг. Когда мы пришли на стоянку, мы уже успели промокнуть до нитки. Нам едва хватило времени переодеться, как разразилась сильнейшая гроза.

– Мне страшно, – проговорила Хлоя, прячась под одеяло.

– Для страха оснований нет, все скоро пройдет, – сказала я, стараясь придать голосу побольше уверенности.

Устроившись все вместе на кровати, мы тесно прижались друг к другу. Я перестала слышать раскаты грома и стук дождя по крыше трейлера, перестала видеть молнии за окнами. Я чувствовала беспокойные ноги Лили, дыхание Хлои на своей шее, ощущала сладостный аромат их волос, тепло, исходившее от них, приятную тяжесть в руках от их тел и еще ощущала, как сердце мое наполняется счастьем.

Мне кажется, у нас это получилось – снова зажечь звезды.