Анна

Мне все стало понятно, когда утром Марина постучала в дверь нашего трейлера. Глаза у нее покраснели, руки лежали на животе.

– Вы уезжаете?

Она не смогла ответить, только кивнула и расплакалась. Я пригласила ее войти.

– Хорошо, но только ненадолго, мне нужно помочь Грегу собрать вещи. Мы хотим отправиться в путь засветло. Мы ведь еще когда-нибудь увидимся?

Девочки выпрыгнули из постели, причем Лили с недовольным видом.

– Конечно, увидимся. Тулуза и Биарриц не так далеко друг от друга.

– Почему вы решили не заканчивать путешествие вместе со всеми? – поинтересовалась Хлоя.

– Мне не сразу удалось свыкнуться с мыслью, что у меня будет ребенок, но теперь я полностью готова. И у меня огромное желание всем этом сообщить и заняться подготовкой вплотную.

Марина обняла девочек.

– Как же я буду скучать!

Я присоединилась к ним, пытаясь не заплакать.

– Было очень приятно с вами познакомиться, – прошептала я, почувствовав, как Марина сжала мне руку.

Незадолго до их отъезда мы зашли к ним попрощаться. Группа в полном составе уже собралась перед их машиной. Небо было пасмурным, что соответствовало обстановке.

Им пришлось отсрочить отъезд на некоторое время, так как объятиям и обещаниям снова встретиться не видно было конца. Прощание на самом деле оказалось нелегким.

Мне казалось, что я прощаюсь со старыми друзьями. Без них все уже не будет прежним. Лили не преминула заметить, что лучшие всегда уходят первыми, Франсуаза сделала вид, что обиделась, и все рассмеялись. Смех – лучшее противоядие от слез.

Наконец машина исчезла из виду. На месте, где она стояла, образовалась огромная пустота. Я поскорее вернулась в наш трейлер, чтобы окончательно не расклеиться. Не успела я войти, как на телефон пришло сообщение от Марины:

«Совсем забыла: огромного счастья вам с Жюльеном!»

Мне ее уже не хватало.

Оставшаяся часть дня прошла в прогулке по Бергену. Лили пришла в восторг от старого квартала Брюггена, расположенного в центре города, с его притиснутыми друг к другу разноцветными домами и улочками, вымощенными деревом. Она заявила, что хорошо бы все дороги сделать деревянными, тогда падать с велосипеда было бы не так больно. Хлоя не переставала восхищаться, когда мы сели в фуникулер, поднявший нас на вершину холма, откуда открывался чудесный вид на город, – воистину, это дитя рождено для путешествий. Потом мы купили себе бутербродов для завтрака на рыбном рынке. Мне показалось, что Лили расплачется, когда она увидела на прилавке сэндвичи с китовым мясо м.

Девочки заснули рано, а мне все никак не удавалось уснуть. Думала я о Марине и Греге, и вообще о людях, с которыми ты встречаешься и кто порой оказывает на твою жизнь большее влияние, чем те, кто ее с тобой разделяет. Я думала о пересекающихся и расходящихся жизненных дорогах, о дочерях, которые однажды от меня уйдут. Очень скоро. Мне захотелось выйти на воздух.

Взяв телефон, я быстро набрала сообщение. Ответ пришел мгновенно. Он тоже никак не мог уснуть.

Я надела пальто и сапоги и тихонько вышла. Жюльен меня уже ждал, его пижамная куртка выбивалась из джинсов.

– Что случилось? – спросил он.

– Тоска заела.

Жюльен улыбнулся.

– Пройдемся?

– Хорошо.

Дорога не была освещена, но день словно не спешил смениться ночью, и было светло.

– Так что тебя беспокоит?

– Мне странно видеть, как растут мои дочери. Знаю, что это глупо, тут уж ничего не поделаешь, но каждый раз, вспоминая время, когда они были маленькими, я не могу удержаться от слез. Все прошло так быстро…

– Понимаю, время действительно летит. У меня такое ощущение, что Ной родился вчера.

– Точно. Я чувствую, что еще не насладилась ими сполна, и вот, скоро, может быть, завтра они меня покинут. И я не в состоянии с этим смириться.

И в тот момент, когда я произнесла эти слова, до меня дошла нелепость ситуации.

– Прости, Жюльен, прости! Какая же это с моей стороны бестактность – жаловаться на моих девочек, которые становятся самостоятельными…

– Ты права, мое беспокойство в чем-то противоположно твоему: мой сын, скорее всего, никогда не сможет стать самостоятельным и уйти из дома, и эта мысль не дает мне спокойно спать. Но все равно я могу тебя понять. Я тоже с грустью вспоминаю время, когда он сидел у меня на руках и не оттаптывал мне ноги.

Я улыбнулась.

– Когда Лили было пять лет, ее воспитательница объявила, что у нашей девочки аутизм. Она не контактировала с другими ребятами в группе, почти не разговаривала, все время перебирала камешки и терпеть не могла, когда к ней прикасались. Я страшно перепугалась, но, к счастью, за несколько месяцев специалисты справились с начинавшимся расстройством. Оглядываясь назад, я думаю, что боялась не столько того, что ее исключат из детского сада, сколько того – и сейчас мне за это стыдно, – что она вырастет не такой, как другие, нормальные дети.

– А знаешь, в этом нет ничего ужасного, даже наоборот. Когда Ною поставили диагноз, мой мир рухнул. Мне понадобилось немало времени, чтобы принять, что мой ребенок никогда не будет таким, как другие. Мы боимся любых отклонений от нормы и потому отвергаем их. А ведь, по сути, именно Ной указал мне верный путь. Он не обращает ни малейшего внимания на насмешки, он непроницаем для любой формы зла. И он вовсе не страдает, я даже думаю, он по-своему счастлив. Наверняка я никогда не научу его строить космические корабли из «Лего» и не встречусь с его «второй половинкой», но он полон любви к своему волчку, он обожает смотреть, как проплывает по небу луна или сверкают молнии. Мой сын научил меня многому.

Мы продолжили путь молча. Я пережевывала свое невежество, переваривала свои былые предубеждения, отныне я тоже могла сказать, что Ной «научил меня многому». Счастье моих дочерей должно стать единственным, что имеет значение.

Я предложила вернуться, мы ушли уже далеко от стоянки.

Жюльен ничего не ответил. Встав передо мной, он посмотрел на меня напряженным, пронзительным взглядом. Лицо его было всего в нескольких сантиметрах. Ладонь нежно прошлась по моей щеке, а большой палец стал ласкать мне губы. В его заблестевших глазах читалось желание. Он приблизился еще немного, и я почувствовала на коже горячее дыхание. Рука его протянулась к моему затылку и зарылась в волосах. Я задрожала всем телом. Тогда он привлек меня к себе, и в момент, когда его губы отыскали мои, я закрыла глаза.