У греческих богов героизм отсутствовал. Все олимпийцы были бессмертны и неуязвимы. Они не могли загореться отвагой и бросить вызов опасности. Греческие небожители сражались, уверенные в своем триумфе. Им ничто и никогда по-настоящему не грозило. В Асгарде все обстояло иначе. Обитавшие в Ётунхейме зловредные великаны не только вечно донимали асов (так назывались скандинавские боги), были их неутомимыми врагами и представляли собой постоянную угрозу, но и знали, что в конце концов победа останется за ними.

Понимание этого угнетало весь Асгард, однако самым тяжким грузом лежало оно на сердце верховного бога и предводителя асов ОДИНА. Он любил странствовать, облачившись в серый, как тучи, плащ и надев на голову небесно-синюю шляпу или низко надвинув капюшон. Как и Зевс, Один был Всеотцом, а еще звался Высоким. На этом сходство с Громовержцем и Тучегонителем заканчивается. Трудно представить бога менее похожего на гомеровского Зевса, чем Один.

Он всегда мрачен, замкнут и отчужден. Даже пируя с другими богами в своих золотых палатах, Гладсхейме, или с героями в Вальгалле, он ничего не ест, скармливая все, чем его потчуют, двум лежащим у ног волкам. На плечах у него сидят два ворона, которые каждый день облетают мир людей и приносят Одину вести обо всем, что там происходит. Зовут их Хугин (Мысль) и Мунин (Память). Пока другие боги пируют, Один размышляет о том, что поведали ему Мысль и Память.

Он больше всех остальных богов, вместе взятых, отвечает за то, чтобы как можно дольше не допускать наступления конца времен, Рагнарёка, когда будут уничтожены и небо, и земля. Один — Всеотец, главенствующий над богами и людьми. Тем не менее он неустанно ищет способы стать мудрее. Однажды Один спустился из Асгарда к великану Мимиру и попросил позволения испить из источника мудрости, который тот охранял. Мимир потребовал в уплату глаз, и бог без колебаний согласился на это. В великих страданиях обрел Один и знание, воплощенное в рунах — знаках скандинавского письма. Считалось, что они обладали магической силой и были могущественным орудием в руках того, кто умел вырезать их на дереве, камне или металле. Один постиг тайну рун ценой мистического ритуального мученичества. В «Старшей Эдде» он говорит, что висел

в ветвях на ветру

девять долгих ночей,

пронзенный копьем,

посвященный Одину,

в жертву себе же,

на дереве том,

чьи корни сокрыты

в недрах неведомых.

Знание, полученное в результате невероятного самопожертвования, Один передал людям, чтобы и они могли пользоваться рунами для защиты. Он вновь подверг свою жизнь опасности, когда похитил у великанов священный напиток — мед поэзии. Любой, отведавший его, становился поэтом. Этот полезный дар Один тоже вручил и богам, и людям. Он благодетель человечества во всех отношениях.

Одину служат ВАЛЬКИРИИ. На пирах в Асгарде эти воинственные девы подносят яства и наполняют кубки-рога, но главная их задача — реять над полем битвы, определяя по указанию Одина, кто победит и уцелеет, а кто должен умереть в бою, а потом уносить в его владения доблестно погибших. Корень «вал» означает «убитый», то есть валькирии — это «выбирающие убитых». Они препровождают героев в чер- тоги павших, Вальгаллу. В разгар сражения отважный воин перед смертью видит

всадниц прекрасных,

доспехами блещущих,

в мрачном раздумье

белой рукой помавающих.

В некоторых германских языках имя Одина (Водана или Вотана у германцев, обитавших южнее Скандинавии) сохранилось в названии третьего дня недели — среды (англ. Wednesday).

Из остальных богов важное значение имеют пять — БАЛЬДР, ТОР, ФРEЙР, ХEЙМДАЛЛЬ и ТЮР.

БАЛЬДР был всеобщим любимцем и на земле, и на небе. Его гибель стала первым из несчастий, обрушившихся на богов. Однажды Бальдра всю ночь донимали зловещие сны, предрекавшие неминуемую беду. Узнав об этом, его мать ФРИГГ, жена Одина, решила защитить сына от любых напастей. Она обошла весь мир и со всех, будь то живые создания или неживые объекты, взяла клятву не причинять вреда Бальдру. Но Одина это не успокоило. Он спустился в подземное царство мертвых, НИФЛЬХЕЙМ, и отыскал там жилище богини усопших ХЕЛЫ, или ХЕЛЬ, сияющее праздничным убранством. Вёльва-вещунья поведала Одину, кого ждет здесь торжественная встреча:

Мед здесь стоит,

он сварен для Бальдра,

<…> отчаяньем сыны

асов охвачены.

Тогда Один понял, что Бальдру грозит скорая гибель, но прочие боги верили в обеспеченную стараниями Фригг неуязвимость и затеяли веселую игру. Забавы ради они пытались ударить Бальдра, кто камнем, кто дротиком, стрелой или мечом, но раз за разом промахивались или опасные орудия отскакивали без малейшего ущерба для него. Ничто не брало светлого бога. Несокрушимость словно возвысила его над остальными, и за это все прониклись к нему великим почтением, кроме ЛОКИ. Он был не богом, а сыном великана и повсюду сеял беды, то и дело ввергая богов в опасности и неприятности. Однако в Асгарде Локи мог появляться беспрепятственно, поскольку по необъяснимой причине Один с ним побратался. Всем сердцем ненавидя силы добра, Локи позавидовал Бальдру и решил во что бы то ни стало найти способ нанести ему увечье. Обернувшись женщиной, он сумел разговорить Фригг. Та поведала, как обошла весь свет ради того, чтобы уберечь Бальдра, и как все сущее поклялось не причинять ему вреда. Не дал обет лишь крохотный кустик омелы, который богиня попросту не удостоила вниманием.

Для Локи этого было достаточно. Он добыл омелу и пришел к богам, которые развлекались, стараясь ранить Бальдра. Не принимал участия в игрищах только брат Бальдра, слепой Хёд. «А ты почему сидишь в стороне?» — спросил Локи. «Так ведь слеп я, — отвечал тот. — Да и нечем мне в него запустить». — «Нет, так негоже, — убеждал его Локи. — Вот тебе прутик, его и брось, а я направлю твою руку». Хёд взял омелу и метнул со всей силой, как указывал ему Локи. Прутик рассек воздух, словно стрела, и вонзился прямо в сердце Бальдра. Тот упал замертво.

Но даже тогда его мать не оставила надежды. Фригг воззвала к богам, прося кого-нибудь спуститься к Хель и выкупить Бальдра. На призыв откликнулся брат погибшего, Хермод, и на полученном от Одина коне Слейпнире понесся в Нифльхейм.

Остальные тем временем готовили погребение. На большом корабле сложили они высокий костер и водрузили на него тело Бальдра. Жена погибшего, Нанна, пришла посмотреть на мужа в последний раз, но сердце ее разорвалось от горя, и она, бездыханная, рухнула на палубу. Ее уложили рядом с мужем. Затем костер запалили, корабль оттолкнули от берега, и в объятиях пламени он постепенно скрылся за горизонтом.

Когда Хермод прибыл с прошением богов к Хель, та ответила, что отпустит Бальдра, если убедится, что о нем скорбит весь мир, но, если хоть кто-то или хоть что-то откажется лить по нему слезы, Бальдр останется у нее. Боги повсюду разослали гонцов с просьбой ко всему сущему оплакивать Бальдра, чтобы вызволить его из царства смерти. Нигде они не встретили отказа. Небеса и земля, не жалея слез, рыдали по любимому богу. Воодушевленные гонцы уже собиралась обратно в Асгард, чтобы принести богам счастливую весть. И вот тогда повстречалась им великанша, которая свела на нет скорбь всего мира, отказавшись рыдать. «Сухи мои слезы, — сказала она с издевкой. — Ничего хорошего не сделал мне Бальдр, вот и я ему добра не принесу». Так Хель оставила погибшего у себя.

Локи был наказан. Боги схватили его и приковали к стене глубокой пещеры, а над головой повесили змею, чтобы яд капал ему на лицо, причиняя невыносимую боль. Но верная Сигюн, жена Локи, пришла ему на выручку: с тех пор она сидит рядом, подставив плошку под капли яда. Однако даже за тот краткий миг, когда Сигюн опорожняет ее, яд успевает упасть на лицо Локи, и тот бьется в конвульсиях, от которых сотрясается вся земля.

Остальную четверку великих богов составляют: ТОР — повелитель грома и самый сильный из асов, в честь которого в ряде германских языков назван четверг (англ. Thursday); ФРЕЙР, ведавший плодородием; ХЕЙМДАЛЛЬ — страж Биврёста, радужного моста между небом и землей, который ведет в Асгард; ТЮР — бог войны и ратного мастерства, давший свое имя вторнику (англ. Tuesday), который когда-то был его днем.

В Асгарде богини не пользовались таким влиянием, как на Олимпе. Среди скандинавских богинь не найдется никого сравнимого с Афиной, и лишь двух можно считать сколько-нибудь значимыми. Жена Одина Фригг, в честь которой, по одной из версий, названа в отдельных германских языках пятница (англ. Friday), слыла очень мудрой богиней, но при этом была крайне немногословной и ни с кем, даже с Одином, не делилась тем, что ей известно. Образ ее размыт. Чаще всего Фригг изображается за прялкой, на которой она делала золотые нити, хотя для чего — остается тайной.

ФРЕЙЯ — богиня любви и красоты, но, как ни удивительно, ей доставалась половина погибших в битвах. Валькирии Одина могли забрать в Вальгаллу только одну часть поверженных, а за своей долей Фрейя являлась на поле брани сама, и скандинавские сказители считали это занятие вполне естественным и подходящим для богини любви. Согласно общепринятой версии, пятница в некоторых германских языках названа именно в ее честь.

Между тем существует пространство, в котором безраздельно господствует богиня. Это Хель, владычица царства мертвых, где больше никто из богов, даже Один, не имеет власти. Золотой Асгард принадлежит богам, блистательная Вальгалла — павшим героям (эйнхериям), Мидгард — это вечное поле битвы для мужчин, где женщинам отведена подчиненная роль. Как говорит Гудрун в «Старшей Эдде»,

жены покорствуют мужам жестоким.

А вот холодный, унылый, призрачный мир усопших в скандинавской мифологии — это целиком женская вотчина.

СОТВОРEНИE МИРА

Вёльва-вещунья в «Старшей Эдде» говорит:

В начале времен

<…> не было в мире

ни песка, ни моря,

земли еще не было

и небосвода,

бездна зияла, <…>

солнце не ведало,

где его дом,

звезды не ведали,

где им сиять,

месяц не ведал

мощи своей.

Однако зияющая эта бездна при всех своих грандиозных размерах простиралась не всюду. К северу от нее располагался Нифльхейм, холодное царство смерти, а к югу — МУСПЕЛЛЬСХЕЙМ, огненная страна. Текущие из Нифльхейма двенадцать рек низвергались в бездну и, замерзая там, медленно наполняли ее льдом. Приходящие из Муспелльсхейма огненные тучи топили лед, превращая его в туман, из которого осаждалась роса. Из этой росы произошли ледяные девы и ИМИР, первый великан. Потом возник Бури. Его сын, чьи мать и жена были ледяными девами, стал отцом Одина.

Один с двумя своими братьями убили Имира. Из его тела они сотворили землю и небо: из крови — море и воду, из плоти — сушу, из черепа — небесный свод. Искры из Муспелльсхейма они поместили на небо, сделав их солнцем, луной и звездами. Земля была круглой и омывалась океаном. Крепкой стеной, выстроенной из бровей и век Имира, боги оградили мир, который предстояло населить людьми, и назвали его Мидгардом. Первых людей создали из деревьев: мужчину — из ясеня, женщину — из вяза. От этой пары и пошло все человечество. Кроме того, в мире существовали КАРЛИКИ-ЦВЕРГИ — уродливые внешне, но искусные мастера, обитавшие под землей, и АЛЬВЫ — прелестные создания, духи, заботившиеся о цветах и ручьях.