47
Металлический пол задрожал, и в грузовой трюм въехал еще один погрузчик.
Контейнер тяжело плюхнулся в третий ярус, а погрузчик развернулся и укатил прочь.
Капитан Эббот и Бен Форенсен переглянулись. Они не знали, сколько еще будет оставаться на приколе эта грузовая калоша. Новый контейнер перекрыл и без того слабое освещение, теперь приходилось сидеть в полной темноте.
Где-то по транспортному коридору проехал еще один погрузчик. Добравшись до места, он сбросил свой груз и вернулся обратно. Снова все стихло. Так продолжалось с минуту, а потом послышались голоса:
– Эй, Щуплый, сюда, в двенадцатый… – сказал первый голос.
– С чего это в двенадцатый, Чиф? Капитан ясно сказал «второй этаж, нечетные номера», – возразил второй голос.
– Что-то я такого разговора не помню…
– Ты вообще ни хрена не помнишь. Слушай меня, и будешь жить в Труайере.
– В Труайере тоже много крыс?
– Да это я так, образно.
– Чего? Говори по-человечески, Щуплый, я тебя не понимаю.
– Вот я давно тебе говорил, Чиф, что ты ни хрена не помнишь и ни хрена не понимаешь.
– А по очкам? – угрожающе произнес Чиф.
– Вот это ты можешь. По очкам, по лбу, по башке… Надевай маску и не открывай баллон раньше времени, а то в прошлый раз я чуть не загнулся раньше этих поганых крыс.
Послышался грохочущий звук роликов – кто-то открывал раздвижные ворота. Зашипел сжатый газ, распылитель начал выбрасывать ядовитый аэрозоль.
– Надеюсь, к нам они не зайдут… – неуверенно проговорил Бен Форенсен.
– Ты же слышал, что они сказали, – нечетные номера, а у нас двенадцатый… В любом случае нам остается надеяться на Щуплого.
Шипение прекратилось, и ворота закатили на место.
– Смотри, смотри! Какая здоровая! – послышался из коридора крик Чифа.
– Как ей удалось выскочить-то?
– Да прямо через мою ногу перепрыгнула!
– Ну ладно, пошли в девятый.
– Подожди, я ее сейчас поймаю.
– Зачем? Она теперь и так сдохнет…
– А вдруг не сдохнет? Нет, Щуплый, такую большую тварь отпускать нельзя. Вон она в углу сидит… Ну-ка, крошка, иди к своему папочке…
– Не лезь к ней, Чиф, она тебе палец откусит. У нее зубы – во…
– Ты еще не знаешь Чифа, салага, если Чиф вышел на тропу войны, то… А-а-а! – раздался истошный вопль. – Она меня укусила! Сука! А-а-а! Удавлю!
– Я же тебе говорил. Иди, у меня бинт есть… – предложил свою помощь Щуплый.
Напарник, не обращая на него внимания, продолжал выкрикивать угрозы по адресу крысы. Затем из коридора послышались звуки отчаянной борьбы и громкий топот.
Время от времени стены трюмов и пол сотрясались от яростных ударов. Неожиданно все прекратилось и прозвучал полный торжества голос Чифа:
– Все-таки я ее размазал! Она за все заплатила…
– Что ты наделал, а? – плачущим голосом проговорил Щуплый. – Ты же разбил баллон, идиот… Как мы теперь работать будем?
Чиф ничего не ответил, видимо, осматривал баллон.
– А вот так и будем… – наконец сказал он. – Для нас главное, чтобы в трюме воняло аэрозолем. Проверяющий придет, понюхает – запах есть, значит, дело сделано.
– Как же ты этот запах будешь делать?
– А прямо из баллона набрызгаю. Ты ворота приоткроешь, а я брызну разок, и хватит. Так мы закончим работу еще быстрее…
Наконец морильщики крыс убрались по своим делам, и Форенсен с капитаном Эбботом получили возможность передохнуть.
– Больше всего я боялся, что эта крыса забежит к нам, – сказал Бен.
– Да… А мне казалось, что самым сложным будет забраться в этот трюм, – признался Эббот. – Что там еще у них в программе?
– Должна быть таможня или санитарный контроль. – Бен повернулся поудобнее и распрямил затекшие ноги. – Где у нас будет первая остановка?
– Эмиль говорил – Бейт или Малиновка. В обоих случаях два дня пути или что-то вроде этого.
В коридоре снова загромыхали шаги, и голос с казенными интонациями произнес:
– Так, Двенадцатый… Что у нас здесь?
– Восемь тонн семян, дубленые кожи и груз кленовой доски.
Заскрежетали ролики откатных ворот, потом послышался шелест бумаг.
– Ага, точно. Теперь будем проверять… Контейнеры промаркированы?
– Конечно, мы порядки знаем. Будете проверять маркировку?
– На то и таможня, чтобы проверять…
– Ну тогда я, с вашего позволения, пойду. Если что не так, дежурный знает, где меня найти.
– Хорошо.
Один человек вышел из трюма. Его шаги затихли в коридоре.
– О! Я уж думал, что он никогда не уйдет… – простонал первый таможенник.
– Давай быстрее, а то он вернется, – сказал второй таможенник.
– А-а-а, как хорошо… Думал, не дотерплю… – Послышался звук льющейся воды, запахло мочой.
– Тебе бы надо к психиатру, Тоби, – сказал второй.
– Зачем это?
– Ты же больной. Мочиться в грузовых трюмах, это нормально?
– А я виноват, что ли? Стоит только зайти в трюм и увидеть эти штабеля, так сразу… И что интересно – в грузовиках «Госхем & Клотц» мне совсем не хочется, а вот компании «Атлантис» и «TRR» действуют на меня ну просто убийственно.
– Как хочешь, Тоби, но тебе пора обратиться к врачу. И не запускать свою болезнь еще больше.
– А ты думаешь, что может быть еще хуже?
– Конечно, дело может дойти до того, что ты начнешь валить по углам кучи… С тобой никто не захочет работать.
– Но ты же мой свояк, Ганс…
– Ладно, закрыли тему. Смотри маркировку на синем контейнере…
– Есть маркировка.
– А рядом, на двух красных…
– Тоже в норме.
– Ну тогда пошли.
Когда таможенники ушли, капитан Эббот сказал:
– Думаю, Бен, что теперь мы вынесли все испытания. Давай перебираться вон в тот угол.
– Зачем?
– Не догадываешься? Когда корабль даст крен, вся эта гадость потечет к нам.
Беглецы перебрались в безопасный угол и стали ждать старта. Прошло около полутора часов, прежде чем корпус корабля загудел от запускаемых двигателей. Еще четверть часа они работали на малых оборотах, а потом начали увеличивать тягу. Грузовик качнулся и тяжело оторвался от земли.
– Прощай, Мусан, прекрасная планета… – с чувством облегчения произнес Бен.
– И здравствуй, Бейт, – добавил Эббот. – Ты можешь поспать, а я покараулю. Потом поменяемся…
– А чего караулить-то?
– Ну, знаешь, лишняя осторожность не помешает.
Форенсена не нужно было упрашивать. Напряжение последних дней дало о себе знать, и он быстро уснул. Задремал и капитан Эббот. Он умел впадать в легкую дрему, оставляя бодрствовать часть своего сознания.
Время шло, час сменялся часом. Форенсен и Эббот поочередно караулили, ели и спали. За время путешествия они сумели наверстать многие бессонные ночи и к концу полета чувствовали себя удовлетворительно. Даже питание сублимированными продуктами не повлияло на их настроение – неприхотливые желудки путешественников вели себя нормально.
Когда грузовик затрясло на воздушных ямах, Форенсен сказал:
– Хорошо бы знать, куда мы прибыли, – на Бейт или на Малиновку?
– Это определенно Бейт.
– Откуда вы знаете, сэр?
– Эти воздушные ямы и газовые вихри не спутаешь ни с чем. Только в атмосфере Бейта происходит такая карусель.
Словно в подтверждение слов Эббота корабль тряхнуло так, что заскрипели контейнеры.
– Надеюсь, они не рухнут нам на голову, – сказал Форенсен и с опаской посмотрел вверх.
