27
По окраине Глентауна шли два ничем не примечательных человека, внешне очень похожие на горных рабочих. Видимо, у них был выходной и они искали подходящее местечко, чтобы начать свободный день наилучшим образом, как они себе это представляли.
Мужчины остановились у входа в кабачок «Матушка Делон» и, посовещавшись, вошли внутрь.
– Эй, ребята, еще только половина десятого утра. Если вам нужно похмелиться, то могу дать только кофе и булочки, – сказала хозяйка, невысокая женщина лет пятидесяти. Тронутые сединой волосы были уложены в аккуратную старомодную прическу, в глазах и голосе чувствовалась твердость и сила. – Так что, ребята? Кофе?
– А может, все-таки, в виде исключения, а, бабуля? – начал канючить чернокожий парень.
– Да? Ишь ты какой шустрый, а если ты из мэрии, тогда что? Прощай, лицензия? Нет, ребята, или кофе, или ждите одиннадцати часов…
– О’кей, мадам, – примирительно поднял руки второй посетитель, тот, что был пониже ростом и постарше. – Сойдет и кофе. И одну чашечку для вас – мы угощаем…
Хозяйка зажгла газ, и вскоре по залу кабачка поплыл аромат кофе.
– Готово, ребята! – объявила она и, поставив на поднос три дымящиеся чашки, понесла к занятому посетителями столику. – Ладно, так уж и быть, посижу с вами, время есть. Раньше половины двенадцатого у меня обычно никто не появляется. – Хозяйка села за столик и крикнула: – Ангелина!
– Да, мадам! – послышалось с кухни.
– Неси булочки и масло!
– Да, мадам!
Вскоре появилась Ангелина. Она принесла блюдо со свежеиспеченными булочками и тарелку с кусочками масла. Ангелина была толстая, с круглым сонным лицом, однако булочки у нее получались хорошие.
– Что-нибудь еще, мадам? – прогнусавила Ангелина.
– Больше ничего, можешь возвращаться. И не забудь, – крикнула хозяйка вслед уходящей работнице, – что противень нужно смазывать на каждый второй раз!
– Ой, мадам, ну сколько можно?
– Своенравная девчушка, – заметил тот, что был постарше.
– И не говорите, – кивнула хозяйка. – Что-то кофе получился слабоватый…
Эббот сделал глоток и едва не поперхнулся от крепости напитка:
– О мадам, все в порядке. В самый раз…
Заметив затруднение гостя, хозяйка улыбнулась и сказала:
– А мы к такому привыкли. Если сделать слабее, то уже ничего и не чувствуем.
– Вашей работнице, похоже, и кофе не помогает, – заметил Бен, – спит на ходу.
– Она всегда такая… – махнула рукой мадам.
– А вы, значит, и есть матушка Делон?
– Да, – кивнула хозяйка. – Она самая…
– А давно ли вы овдовели, мадам?
– Да уж восемь лет, как нет моего Каспара Делона. С тех пор одна и управляюсь. А вы что же, местный? Знали покойного Каспара?
– И местный и неместный, мадам. Сейчас снова на Мусане, поскольку на Ашеми, где я жил последнее время, меня объявили нежелательным лицом… – Эббот вздохнул и откусил булочку. Бен угрюмо уставился в чашку с кофе.
– Беда какая, – покачала головой матушка Делон. – А что там у вас случилось? На бандита вы вроде не похожи, мистер…
– Увы, судьи думали иначе. Доказать ничего не смогли, но с Ашеми выслали… А булочки-то у вас анзильские, я такие очень уважаю…
– Это же надо! Как приятно встретить человека, который может отличить анзильские булочки! – всплеснула руками хозяйка. – Ребята, вы мне так понравились, что денег за кофе я с вас не возьму.
– А вот это нет, мадам, мы с приятелем при деньгах и обязательно расплатимся, тем более за такой кофе и булочки. – Капитан многозначительно поднял кверху палец. Немного помолчав, он добавил: – А что касается мистера Делона, то я его почти не знал. Так, видел пару раз. Ваш кабачок тогда находился на другой стороне улицы. Правильно?
– У вас хорошая память…
– Да. Не жалуюсь. А еще я помню башмачника Жарнеля, его лавочка была возле цветочного магазина… Что с ним стало, он жив?
– Увы, нет, – печально покачала головой хозяйка. – Башмачника Жарнеля убили грабители.
– Да что вы говорите? Ты слышал, Сидней? – повернулся он к Бену. Форенсен только печально вздохнул.
В зал с кухни вышла Ангелина. В руках она держала метелку. Тяжело переваливаясь, работница проследовала к двери и вышла наружу. Вскоре с улицы послышалось шорканье по брусчатому тротуару.
– У нас очень строгий санитарный инспектор, – пояснила матушка Делон, – требует, чтобы чистота была и в помещении, и возле двери. Хотя я считаю, что чистота на улице – это забота городской управы.
– Да-да, – закивали гости.
– Может быть, еще кофейку или булочек?
– Пожалуй, – согласился Эббот.
Матушка пошла на кухню и вернулась с полным блюдом сдобы. Она поставила его на стол и спросила:
– А что, не помните ли вы еще кого в нашем городе? Так, знаете ли, интересно поговорить с человеком, который что-то еще помнит.
– Да, помню, – охотно отозвался Эббот. – Помню Рапинского, парикмахера. Он работал в стеклянном зале, в здании старого универмага, правильно?
Дверь хлопнула. Ангелина вернулась с улицы. Она громко сопела, от работы ее лицо покрылось румянцем.
– Навела порядок? – строго спросила хозяйка.
– Навела, мадам, – буркнула Ангелина.
– Мусор убрала в бак? Не замела, как в прошлый раз, под дверь к соседям?
При этих словах Эббот и Форенсен невольно улыбнулись.
– Все нормально, – прогнусавила работница и, проходя мимо стола с посетителями, остановилась позади Бена. Ствол пистолета уткнулся Форенсену в затылок, а сильная рука прихватила его за волосы.
– Не дергайся, «шоколадный», – произнесла Ангелина вполне внятно.
– И ты тоже, – добавила матушка Делон, обращаясь к капитану Эбботу. Он осторожно перевел взгляд на хозяйку и заметил в ее руках «людвиг», который она держала очень уверенно.
– Мадам, мы не грабители… – начал было Эббот.
– Заткнись, руки за спинку стула, – коротко бросила матушка Делон.
Капитан Эббот и Бен Форенсен подчинились команде, и вскоре их руки были надежно связаны резиновыми полицейскими шнурами.
Под присмотром хозяйки Ангелина быстро обыскала связанных и побросала на стол документы, деньги и еще несколько потертых бумажек, которые могли валяться в кармане любого человека.
– Все? – спросила матушка Делон.
– Все, – ответила Ангелина и отошла в сторону, держа пистолет наготове. Теперь работница уже не производила впечатления неповоротливой и сонной. Эббот поразился такой совершенной маскировке.
– Вставайте и идите на кухню, – приказала хозяйка. С трудом поднявшись со стульев, арестованные проследовали за стойку бара.
Они вышли на кухню, где обе женщины смотрелись бы очень гармонично, если бы не держали в руках оружие. Пленников проводили еще к одной двери, за которой оказался спуск в подвал.
Первым шел Эббот. При свете тусклой лампочки он с трудом различал ступеньки и едва не упал, пока спускался на самое дно подвала. Внизу было совсем темно, и Эббот остановился. Рядом с ним встал Форенсен.
Щелкнул выключатель, подвал озарился ярким светом.
Капитану достаточно было короткого взгляда, чтобы понять: их привели в комнату, оборудованную для допросов.
– Мадам, я бы хотел объясниться… – обратился капитан к хозяйке.
– Терпение, господа, терпение, – остановила его матушка Делон. Она стояла с автоматом в руках, а Ангелина металлическими захватами пристегивала обоих пленников к стене.
Когда все было готово, девушка отошла на два шага и полюбовалась своей работой. Затем подошла к Форенсену и коротко ударила его в солнечное сплетение. Как ни хорошо был подготовлен Бен, но он повис в металлических зажимах, потеряв сознание.
Затем так же сильно Ангелина ударила капитана Эббота.
Выполняя много раз заученное упражнение, Эббот заблокировал всю мощь удара в месте касания и перевел эту энергию во внешнюю агрессию. Его тело затрясло от злобного припадка, и он выкрикнул в лицо Ангелине:
– Сука!!! Корова жирная!!!
Ангелина пораженно глядела на капитана, а он глубоко вздохнул и улыбнулся.
– Ну ты силен, парень, – сказала матушка Делон. – Может, ты скажешь, кто научил тебя таким трюкам?
– Конечно, ведь эти сведения спасут мою жизнь, – нахально заявил Эббот.
– Ты можешь знать его имя, но это не значит, что ты и твой подчиненный выйдете отсюда живыми. – Матушка Делон подошла к столу и положила на него автомат. Затем села на стоявший у стены стул и снова обратилась к Эбботу: – Ты даже не представляешь, как много могут знать некоторые люди, выдающие себя за друзей. Но я умею развязывать языки. Помнится, один из них знал мое настоящее имя и кое-что из моей биографии. Это были такие интимные моменты, что я поняла: он не мог почерпнуть их в моем досье. Их там попросту не было.
– Это были «парни из колледжа»? – спросил Эббот.
– Ты так говоришь, будто не имеешь к ним никакого отношения. – Матушка посмотрела на Эббота долгим взглядом. – Если признаетесь сразу, обещаю, что застрелю вас одним выстрелом. Это очень легкая смерть…
Она произнесла это таким будничным тоном, словно объясняла работнице, как нужно намазывать маслом противень. У Эббота мелькнула мысль, что от долгой «консервации» матушка Делон свихнулась и теперь убивает всех подряд.
– Ваше кодовое имя Пикаш, мадам. Вы находитесь в консервации уже четырнадцать лет.
Застонал пришедший в сознание Форенсен.
– Дай ему воды, – приказала хозяйка Ангелине, и та поднялась на кухню.
– Об этой девушке в конторе ничего не известно, – сказал Эббот.
– Да, это моя личная инициатива, – улыбнулась Пикаш. – Ну, давай дальше, выкладывай свои карты. Посмотрим, много ли в них козырей.
– Мой начальник полковник Риндзаи. Вы должны его знать…
– Я его помню, – кивнула хозяйка. – Дальше…
– Ну я знаю пароли. Новый и старый, но для вас это, наверное, не аргумент?
– Не аргумент, – согласилась мадам.
– На окраине города у нас с коллегой остался тайник. Там наши удостоверения, местная рация и мобильное устройство для связи с полковником Риндзаи. Но, к сожалению, сейчас этот канал связи не работает. Поэтому я и прибегнул к крайнему варианту – решил побеспокоить вас.
– Почему прервалась связь?
– Канал поддерживался с помощью пограничной станции, но несколько часов назад наш человек на станции был уничтожен… Пошлите Ангелину к тайнику, и тогда вы увидите наши удостоверения…
В это время работница спустилась в подвал со стаканом воды. Форенсен сделал пару глотков и благодарно кивнул. Затем перевел взгляд на капитана Эббота:
– Вы отлично выглядите, сэр.
– Спасибо, Бен.
– Эй, – обратился Бен к хозяйке, – а почему не бьют этого белого парня? Вы что, расисты?
– Отдохни, – сказала ему Ангелина тоном, которым говорят «заткнись».
– Как ни странно… Как там тебя зовут?
– Капитан Эббот, мадам.
– Как ни странно, я склонна поверить вам, ребята, но такое случалось и раньше. – Пикаш помолчала несколько секунд, а потом спросила: – Ты помнишь, когда Риндзаи был еще майором, с ним работали Ламберт и Коши? Они тогда тоже носили майорские погоны. Скажи мне, какие он им давал клички?
– Должен вас поправить, мадам. Когда Риндзаи был майором, Ламберт находился у него в подчинении в чине капитана. Когда Ламберт получил майорские погоны, Риндзаи уже стал подполковником. А Коши никогда не работал с Риндзаи, он только проходил в его отделе практику, будучи молодым лейтенантом, поэтому никак не мог носить майорские погоны одновременно с Риндзаи. После стажировки он работал в отделе статистики. И Риндзаи никакой клички ему не давал. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. А вот Ламберта он частенько называл Долгоносиком… Одно только мне непонятно, мадам. Если вы обо всем этом знаете, то я вас должен был бы помнить…
– О’кей, ребята. Экзамен сдан. Добро пожаловать в гости к матушке Делон. Ангелина, развяжи их.
Работница освободила пленников, нисколько не удивляясь такому обороту дела. Все четверо поднялись на кухню и уже там продолжили свой разговор.
– И ты, капитан, ничуть не боялся, что я тебя шлепну?
– Я слишком много знаю о делах конторы, чтобы не доказать свою подлинность, – улыбнулся Эббот.
– Но в какой-то момент ты подумал, что агент Пикаш свихнулась, ведь так?
– Признаюсь, мадам, был такой момент, – ответил Эббот.
– Одно мне непонятно, – вмешался Форенсен, – за что тогда били меня?
– Да брось ты вспоминать, – успокоительным тоном произнесла матушка Делон. – Для такого крепыша, как ты, битье, что яблочный пирог, чем больше – тем лучше.
– Благодарю, мадам, только я бы предпочел яблочный пирог.
– Ангелина, у нас остался яблочный пирог? – спросила хозяйка.
– Да, мадам. Он в холодильнике.
– Тогда угости этого блондина, а то он на тебя в претензии… – Матушка Делон посмотрела на Форенсена: – Это ничего, что он вчерашний, яблочный пирог хранится долго…
– А ваши клиенты, мадам, они не будут беспокоиться, что дверь закрыта? – напомнил Эббот.
– Нет, мы часто открываемся в двенадцать, а сейчас только без четверти. Кто обучил тебя «технике поглощения», Эббот?
– Учитель Хаши…
– Хаши? А учитель Ло?
– Учитель Ло отошел от дел и передал Хаши всю академию… Некоторые считали, что с уходом старого учителя уйдет и его стиль, однако, как видите, на что-то я еще гожусь.
– Однажды «техника поглощения» спасла мне жизнь. Это было в Центральных Мирах, и я была на двадцать пять лет моложе.
У нас рухнула сеть агентов, внедренная в организацию подпольных торговцев оружием, вместе со всеми взяли и меня. Против нас тогда работал Фред Миллер, который создал для преступников отличную службу безопасности. Одним словом, они меня взяли. Причем взяли очень чисто…
Потом, как положено, началась обработка. Мне отбивали бока три крепких парня. Они умели бить так, чтобы продлевать мучение жертвы бесконечно долго. Поработав со мной два часа, они пошли передохнуть. И после перерыва не вернулись.
– Они умерли?
– Нет, как выяснилось позже, их кулаки покраснели и начали невыносимо чесаться, а еще через час на руках появились язвы. На какое-то время меня оставили в покое и отвели в камеру. Я проспала целую ночь, а затем за мной пришли и отвели в медицинский бокс. Там раздели донага и забрали всю одежду. После этого отвели в душ, где два санитара лично вымыли меня жесткой мочалкой. Они были уверены, что моя одежда пропитана каким-то неведомым ядом.
Вскоре меня вернули в комнату для допросов, где уже новая тройка амбалов принялась за меня с новой силой. Но теперь я точно знала, что «техника поглощения» действует, и во второй раз все сработало еще быстрее. Через час мои истязатели были госпитализированы, а на моих боках остались только поверхностные синяки и не было сломано ни одного ребра. Никому из них и в голову не приходило, что они избивают друг друга. Просто эффект наступал с большой задержкой.
– И какой же вы удерживали образ?
– О, я как безумная держалась за кусок нетесаного гранита, и мне казалось, что еще немного, и я действительно превращусь в каменную глыбу. – Матушка Делон улыбнулась.
– А что же было потом? – спросил Бен Форенсен, который, увлекшись рассказом хозяйки, съел почти весь вчерашний пирог.
– Потом Фред Миллер допустил ошибку. Он понял, что здесь скрывается какая-то тайна, и решил выведать такую бесценную информацию. Меня привезли на загородную виллу. Там было много охраны, но без руководства Миллера они были все равно что малые дети. Оставшись с ним один на один, мы начали беседу. Он хотел узнать о тайне, а я хотела смыться. У меня были связаны руки и ноги, но кое-как передвигаться я все же могла.
Пришлось рассказать Миллеру правду. Он был такой человек, которого никакими сказками не проведешь. Когда он понял, что я не вру, он ослабил бдительность – так мне удалось уйти.
– А Миллера вы убили?
– К сожалению, нет.
В дверь кабачка постучали.
– Ангелина, открой, – сказала хозяйка.
Девушка вышла в зал и отворила дверь. В кафе вошли несколько посетителей.
Работница начала принимать заказы, а матушка Делон сказала:
– Вам пора уходить. Все, чем я могу вам помочь, – это дать адрес нужного человека. Он не в штате, а просто сочувствующий. Этот человек готов сотрудничать с кем угодно, лишь бы навредить «парням из колледжа». Запоминайте: улица Ронсор, двадцать восемь, Эмиль Кавандес. Скажите, что вы пришли с окраины, – он поймет…
