Глава 14. Комары воплощенной судьбы. Хлопок, рабство, Мексика и американский юг

В самом сердце молодых Соединенных Штатов зрел серьезный конфликт. Индейцы, жившие западнее линии королевского указа, проходившей по Аппалачам, отчаянно сопротивлялись американской экспансии и агрессивному вторжению враждебно настроенных поселенцев на свои земли. Губернатор индейской территории, Уильям Генри Гаррисон, в октябре 1811 года писал президенту Джеймсу Мэдисону о том, какую опасность представляет вождь племени шауни, Текумзе, и его коалиция, которую поддерживают британцы. «Абсолютное подчинение и глубокое уважение, с которым последователи Текумзе относятся к нему, поистине удивительны, и более чем все остальное убеждает меня в том, что он – один из тех редких гениев, которые изредка появляются для свершения революций и изменения существующего порядка вещей. Если бы не соседство Соединенных Штатов, он наверняка стал бы основателем империи, которая по величию могла бы соперничать с Мексикой или Перу [цивилизациями майя, ацтеков и инков]. Никакие трудности не страшат его… и куда бы он ни отправился, он везде производит впечатление, благоприятное для его целей. Сейчас он готовится нанести последний штрих в своей работе». Призыв к действиям мгновенно подхватили «ястребы» в Конгрессе. Конгресс потребовал объявить войну Британии, и президент Мэдисон в июне 1812 года утвердил это решение. Война должна была окончательно закрепить суверенитет США, провозглашенный в Парижском договоре 1783 года. Кроме того, американцы намеревались захватить транспортные пути в районе канадских Великих озер, чтобы стимулировать торговлю.

Экономические экспансионистские убеждения многих иммигрантов и поселенцев определяли военную политику Америки. В идеологии и средствах массовой информации господствовала идея о предназначенной судьбе: сам Господь повелел Америке расширяться от Атлантики до Тихого океана, развиваться и процветать под демократическим управлением. Ярче всего это видение воплощенной судьбы проявилось в картине Джона Гаста «Американский прогресс». На картине изображена Колумбия в образе ангела. Она символизирует одновременно и Соединенные Штаты, и «Дух Фронтира». Белое одеяние развевается, и фигура величественно плывет с востока, неся диким просторам запада цивилизацию и ее современные блага.

Начиная с войны 1812 года реализация воплощенной судьбы Америки не была ни благотворным, ни альтруистическим делом. Агрессивная и воинственная американская территориальная экспансия являла собой разительный контраст с доброжелательным и безмятежным образом невинной Колумбии. Воплощенная судьба и ее экономический стимул и движущая сила, производство хлопка, подтолкнули Соединенные Штаты к целому ряду войн против северного соседа, Британской Канады, против коренных народов Америки, а впоследствии и против Мексики, чтобы обеспечить себе ценные тихоокеанские порты Калифорнии. Комары активно участвовали в завоевательных войнах Америки и способствовали консолидации земель континентальных Соединенных Штатов.

Американо-мексиканская война стала отходом от исторической нормы, когда комары атаковали иностранных захватчиков и определяли исход войны. Во время этого империалистического конфликта американские штабисты и командиры сознательно перехитрили мексиканских комаров. Они обошли болотистые миазматические смертельные ловушки, избежали опаснейших болезней и захватили оставшиеся западные земли. В 1850 году Калифорния стала штатом, и американский флаг, родившийся в крови революции за семьдесят лет до этого, стал развеваться над огромным континентом и бескрайними просторами Соединенных Штатов.

После обретения Америкой независимости побежденная Британия поняла, какую опасность для ее интересов представляет растущая американская экономика. Войну с наполеоновской Францией Британия решила использовать для подавления американской торговли. С 1806 года Британия не только установила торговое эмбарго на американский экспорт, чтобы лишить Наполеона источника доходов, но еще и блокировала судоходство в центральной части Атлантики и задерживала американские торговые корабли в поисках британских дезертиров. К 1807 году Британия украла или «задержала» около 6000 американских моряков, отправив их на службу в Королевский флот. Чтобы Америка больше занималась собственными делами, Британия стала направлять оружие и боеприпасы из Канады мощной индейской коалиции, которую возглавлял могучий воин из племени шауни Текумзе. Племена эти занимали территории от Южной Канады до юга Соединенных Штатов. Как до него Понтиак, Текумзе хотел создать могучее, чисто индейское государство, объединив разные народы.

Поскольку Соединенные Штаты не имели ни военной, ни финансовой возможности вторгнуться на Британские острова (такого не случалось со времен Вильгельма Завоевателя – норманны пришли в Британию в 1066 году), то наиболее удобной и ценной целью стала Канада. Во время войны 1812 года, которую часто называли Второй американской революцией, американцы не раз вторгались в Канаду, но получали отпор от индейских коалиций, британской армии и канадской милиции. В ходе этой войны были убиты Текумзе и командующий британской армией, сэр Айзек Брок.

В 1813 году американцы захватили и сожгли столицу Верхней Канады, Йорк (Торонто), хотя предварительно все же эвакуировали жителей. В отместку закаленные в боях британцы, прибывшие в Канаду из Европы после поражения Наполеона в Испании, в августе 1814 года высадились в Вашингтоне, округ Колумбия. Они сожгли Белый дом, Капитолий и другие административные здания. Первая леди, Долли Мэдисон, которая потеряла первого мужа и маленького сына в Филадельфии во время эпидемии желтой лихорадки 1793 года, героически спасла множество бесценных реликвий из пылающего Белого дома.

После атаки на Вашингтон британский командующий, адмирал Александр Кокрейн, решил отступить, опасаясь наступления сезона малярии и желтой лихорадки. Он прекрасно знал, что в окружающих американскую столицу лабиринтах рек и болот гнездятся полчища комаров. «Кокрейн хотел вывести весь флот из Чесапикского залива в конце августа, чтобы избежать заражения желтой лихорадкой и малярией, – пишет Дэвид Петриелло. – Он отдал предпочтение более здоровым гаваням Род-Айленда». Хотя адмирал Кокрейн сообщал своему командованию, что комариный сезон не позволит добиться успеха в боевых действиях, но к нему не прислушались. Есть комары или нет, но Кокрейн должен атаковать Балтимор. Первый удар британцев был направлен на портовую крепость, форт Макгенри. Это был важный для Соединенных Штатов культурный момент. На рассвете 14 октября после опаснейшего 27-часового обстрела с моря Фрэнсис Скотт Кей увидел, что огромный американский флаг все еще развевается над развалинами форта. И тогда он написал стихотворение «Оборона форта Макгенри», которое сейчас более известно в виде песни «Звездно-полосатый флаг».

К концу 1814 года обе стороны не имели желания продолжать дорогостоящую войну, в которой никому не удавалось добиться перевеса.

Поводы к войне исчезли. Америка получила доступ на внешние рынки, в том числе и на британский. Моряков больше никто не похищал. Президент Мэдисон оказался прикован к постели малярией, но в Рождественский сочельник 1814 года был подписан Гентский договор, по которому малая война объявлялась законченной, хотя победителя в ней так и не оказалось. В ходе войны 1812 года умерло и погибло 35 000 человек, включая индейцев и гражданских. Из них 80 процентов умерло от болезней – малярии, тифа и дизентерии. В территориальном отношении обе стороны остались при своем, после чего Канада и Америка навсегда остались лучшими друзьями.

После договора Раш-Багота 1817 года и договора 1818 года о демилитаризации границы и водных путей (и прочих сердечных договоренностей) Канада никогда более не представляла угрозы национальной безопасности Соединенных Штатов. Страны стали надежными военными союзниками и торговыми партнерами. Сегодня 70 процентов канадского экспорта идут на юг через самую длинную международную границу мира (ее протяженность составляет 5525 миль, и каждый день ее пересекает 350 000 человек), а 65 процентов канадского импорта приходит от южного соседа. В 2017 году товарооборот между двумя странами составлял около 675 миллиардов долларов, при этом профицит американской стороны составил 8 миллиардов.

Удивительно, но крупнейшее сражение войны 1812 года произошло после официального объявления мира. В сражении при Новом Орлеане генерал Эндрю Джексон командовал пестрой армией, состоявшей из ополченцев, пиратов, преступников, рабов, испанцев, недавно освобожденных гаитян – словом, всех, кого он угрозами или посулами сумел заманить на службу. В январе 1815 года, пока известия о заключенном мире шли через Атлантику, Джексон и его армия в 4500 человек сумела победить британскую армию, которая по численности втрое их превосходила. Джексон, бедный парень из провинции, который во время американской революции в возрасте тринадцати лет попал в плен, обрел великую славу – и впоследствии стал президентом США.

Сторонники считали Джексона защитником простых людей. Он был героем войны, человеком, который сам всего добился, выходцем из низов, взлетевшим на высоты. Противники же считали его неотесанным, непостоянным и психически неуравновешенным. Он был необразованным скандалистом, способным на вулканические вспышки ярости. На улицах он часто набрасывался на людей с палкой, потому что, как ему казалось, они чем-то оскорбили его самого или его жену. Он по малейшему поводу вызывал людей на дуэль, даже когда дуэли почти исчезли. Две пули на всю жизнь остались в его теле. Кроме того, его мучили повторяющиеся приступы малярии. Недоброжелатели прозвали его Ослом или Ослом Джексоном. В истинно джексоновском духе он принял это прозвище, и с тех пор осел стал символом демократической партии. Джексон, которого Джефферсон считал опасным человеком, стал президентом в 1828 году. Первым делом он приказал, чтобы его называли генералом Джексоном, а не мистером президентом. А потом он приказал переместить всех индейцев, проживавших восточнее Миссисипи, на Индейскую территорию (нынешняя Оклахома).

Хлопок должен был поддержать шаткую американскую экономику.

В 20-е годы XIX века экономика экспансионистской и устремленной на запад страны нуждалась в реорганизации. Основным предметом экспорта был табак. Возделывание этой культуры начал еще Джон Ролф в Джеймстауне. Но табак более не приносил такой прибыли, как прежде. Табачный рынок был переполнен, спрос падал, более дешевый и качественный табак поставляли в Европу из соседней Турции и с других рынков. Взгляды предприимчивых американцев устремились на юго-запад. Переориентация с табака на хлопок могла бы дать толчок экономике и способствовать ее развитию. Потребность в хлопке в качестве замены шерсти росла, а выращивать эту культуру можно было только на американском юге. Хлопковая страна протянулась на запад, охватывая Северную Флориду, Джорджию и обе Каролины, по дельте Миссисипи до Восточного Техаса. Эти земли были заселены индейцами – чероки, крик, чикасо, чокто и семинолами, то есть «пятью цивилизованными племенами». Для американской капиталистической экспансии индейцы были помехой. Президент Джексон, который всегда гордился своими ожесточенными схватками с индейцами, сделал личные взгляды федеральной политикой. В 1830 году был принят Закон о переселении индейцев.

Выбора у коренных народов не было. Либо они добровольно собирают имущество и отправляются в указанное им место на Индейской территории, либо их переселят туда же, но насильно и жестоко. «У вас есть только одно средство, и это средство – переезд на запад, – недвусмысленно заявил Джексон индейцам чероки в 1835 году. – Судьба ваших женщин и детей, судьба вашего народа, судьба будущих поколений зависит от вашего решения. Не обманывайтесь более». В ходе жестоких, но успешных этнических чисток Джексона против индейцев криков, чероки и семинолов во Флориде, Джорджии и Алабаме от болезней, переносимых комарами, умерло всего лишь около 15 процентов американских солдат.

Войны с семинолами с перерывами велись с 1816 по 1858 год. Война шла в суровых и не прощающих ошибок, кишащих аллигаторами и комарами болотах Эверглейдс. Около 48 000 американских солдат сражались с 1600 воинами семинолов и криков. Это была самая продолжительная и дорогая в американской истории индейская война – и в смысле финансов, и в смысле жизней. Печально известные карательные экспедиции американской кавалерии против Джеронимо и его апачей и против сиу под предводительством Красного Облака, Сидящего Быка и Бешеного Коня в годы Гражданской войны бледнеют перед войнами с семинолами.

Для обычного американского солдата тщетная и все более непопулярная война с семинолами означала пребывание в гнилом болоте, кишащем комарами, то есть в настоящем аду на земле. «Растительность здесь настолько густая, что лучи солнца редко достигают поверхности земли, – писал солдат, мучившийся от малярии. – Вода стоит круглый год, без малейшего течения. Землю повсюду покрывает толстый слой зеленой слизи. Стоит потревожить поверхность, поднимаются зловонные испарения, вызывающие рвоту». Эндемичная малярия и желтая лихорадка усугубляли психологические травмы и усталость и без того находившихся на грани американских солдат. «Война с семинолами – это бесконечные лишения и страдания, – писал командующий, генерал Уинфилд Скотт. – И никто не ждет от нее ни малейшей славы». Семинолы методично и успешно использовали новаторские методы партизанской войны, подстерегая американцев в засадах. Не оставляли армию в покое комары и аллигаторы. Малярия, желтая лихорадка и дизентерия вселяли в сердца ужас.

Запасы хинина иссякали, и полковые врачи все чаще писали о том, что солдаты умирают от «безумия, вызванного мозговой лихорадкой», «сильного расстройства в голове», «в приступе психического расстройства», «мании» или «неистового безумия». Медик Джейкоб Мотт изумлялся и ужасался тому, как самодовольные и высокомерные политики жертвуют жизнями американских солдат ради получения бессмысленных и зловонных индейских болот, «самой ничтожной и бедной земли, из-за которой когда-либо кто-то ссорился. Это самое ужасное место для жизни, настоящий рай для индейцев, аллигаторов, змей, лягушек и отвратительных рептилий». И, конечно же, для комаров. Дневники и письма солдат, офицеров и врачей рисуют мрачную, лихорадочную, параноидальную и страшную картину конфликта. Но когда непокорные семинолы удалились в свои болотистые земли во Флориде (американские власти сочли эти земли бесполезными), а вождь Оцеола умер от малярии, Джексон сумел добиться своей стратегической цели – переселить всех индейцев к востоку от реки Миссисипи.

100 000 индейцев были насильно отправлены на Индейскую территорию. Их путь получил название Тропы слез. По разным оценкам, во время войн и этого трагического пути от голода, болезней, переохлаждения и других причин умерло около 25 000 индейцев. А их бывшие земли были открыты для бизнеса – теперь туда можно было завозить рабов и выращивать хлопок.

На Юге хлопок и рабство были неразделимыми понятиями. Глобальная потребность в американском хлопке была, в буквальном смысле слова, бесконечной. Североамериканские и британские текстильные фабрики и другие рынки требовали столько хлопка, сколько его могли произвести африканские рабы. Естественно, что потребность в рабах тоже резко возросла. В 1793 году США произвели пять миллионов фунтов хлопка. Через тридцать лет, благодаря хлопкоочистительной машине Эли Уитни и увеличению количества рабов, этот показатель вырос до 180 миллионов фунтов. Накануне Гражданской войны американский Юг производил 85 процентов мирового хлопка. Король Хлопок в той или иной форме составлял половину американской экономики. В экономике Юга он составлял все 80 процентов, а на Севере производилось 90 процентов всех американских товаров. Две части страны, разделенные линией Мейсона-Диксона, были настолько различны, что единой страной они оставались лишь по названию.

В тот же самый тридцатилетний период с 1793 по 1823 год количество рабов возросло с 700 000 до 1,7 миллиона. В следующие сорок лет на Юге были куплены и проданы 2,5 миллиона рабов. Поскольку многие прибыли с закрывшихся табачных плантаций на востоке, выражение «продать вниз по реке» стало общим местом: рабов продавали и отправляли вниз по Миссисипи на Глубокий Юг. У рабов, рожденных в Америке, акклиматизация и наследственные генетические защитные механизмы от малярии и желтой лихорадки, в том числе и серповидные клетки, ослабели из-за межрасового смешивания, связанного с запретом работорговли, – Конгресс принял такой закон в 1808 году. Эти рабы прекрасно сознавали опасность, которая грозит им на южных хлопковых плантациях. Стихотворение аболициониста Джона Гринлифа Уиттьера 1838 года «Прощание рабыни-матери из Виргинии с дочерями, проданными в рабство на Юг» они превратили в рабочую песню:

Такой территориальный сдвиг и переориентация американской экономики с табака на хлопок в первой половине XIX века вдохнули новую жизнь в угасающий институт рабства. Южный хлопок возродил северную промышленность. А новым экспортным товарам – южному хлопку и северным промышленным товарам – требовались новые торговые порты.

Америка продолжала продвигаться к Тихому океану. В 1846 году США объявили войну Мексике, чтобы захватить западную треть страны, главным образом Калифорнию. Во время поддержанных комарами революций, расколовших испано-американскую империю на самостоятельные государства, Мексика в 1821 году получила независимость. Америка давно хотела заполучить Калифорнию с ее удобными портами, которые позволили бы выйти на азиатские рынки. Но Мексика отклоняла все предложения о покупке территорий. В мае 1846 года президент Джеймс К. Полк объявил Мексике войну. Цель заключалась в захвате Калифорнии и других западных территорий с помощью дипломатии канонерок. Антивоенные настроения общества никто учитывать не собирался. Американская армия готовилась к наступлению. Мексиканские комары затаились в ожидании свежей американской крови.

75-тысячная американская армия выдвинулась на земли Монтесумы. Им противостояла равная армия под командованием генерала Антонио Лопеса де Санта Анна, ветерана мексиканской войны за независимость. Когда американская армия под командованием генерала (и будущего президента) Закари Тейлора выдвинулась с севера, американский флот захватил ключевые порты в Калифорнии, в том числе Сан-Франциско, Сан-Диего и Лос-Анджелес. Одновременно генерал Уинфилд Скотт, который командовал армией во время войн с семинолами, высадился со значительной армией в порту Веракрус, откуда можно было быстро добраться до столицы, Мехико.

Имея за плечами сорокалетний опыт службы, Скотт был прекрасным стратегом. Он давно глубоко изучал военную историю. И он прекрасно знал о гибели и поражении европейских солдат британской, французской и испанской армий на Карибах, в Южной и Центральной Америке – и в Мексике. Он осознавал, какую опасность представляют комары. Его противник, Санта Анна, также был в курсе, какой ущерб могут нанести его смертельно опасные союзники-комары американским захватчикам. Как и во время революции и войны с испанцами, мексиканский генерал стремился максимально задержать американцев на побережье, выжидая момента, когда комары раскатают свою кроваво-красную ковровую дорожку и устроят вновь прибывшим торжественную встречу. «Лето наступит для них неожиданно – а вместе с ним придут многочисленные болезни и эпидемии, – говорил он старшим офицерам. – Это опасный сезон для людей, непривычных к нашим условиям. Без единого выстрела мексиканской армии они будут ежедневно гибнуть сотнями… и за короткое время их полки уменьшатся раз в десять».

Скотт был преисполнен решимости избежать катастрофических потерь (и последующего поражения) от кровожадных комаров. Он твердо решил взять Веракрус и быстро продвинуться в глубь континента на более здоровые возвышенности, чтобы избежать желтой лихорадки и малярии. Зона высадки контролировалась врагом «более мощным, чем оборона других стран: я говорю о вомито [желтой лихорадке]». Когда в марте 1847 года Веракрус был взят, молодой офицер, лейтенант Улисс С. Грант, поделился с командиром своими тревогами: «Мы должны как можно быстрее убраться из этой части Мексики, иначе нас настигнет желтая лихорадка, которой я опасаюсь в десять раз сильнее, чем мексиканцев». Хотя истинная природа болезней, переносимых комарами, еще не была раскрыта, Скотт отлично понимал миазматическую теорию болезни. И тактическую кампанию он спланировал так, чтобы не дать болезни снять кровавую жатву с его армии. Он искусно обошел прибрежные болотистые низменности, тем самым уклонившись от комаров и их смертельных спутников – желтой лихорадки и малярии.

Скотт быстро шел вперед и взял порт. К началу апреля его армия уже двинулась на столицу. Американский генерал перехитрил и Санта Анну, и комаров. Комарам не удалось спасти Мексику от американцев, как они защитили ее от испанцев. Впервые комары оказались побеждены на собственной территории тщательной подготовкой Скотта и его твердой решимостью держаться подальше от миазматических прибрежных охотничьих угодий. Он быстро увел армию в более безопасные внутренние регионы страны. В сентябре был взят Мехико, официальный договор о капитуляции был заключен в феврале 1848 года. Несмотря на то, что война не пользовалась популярностью ни в Америке, ни в мире, Мексике пришлось уступить Соединенным Штатам 55 процентов своих территорий. Войны воплощенной судьбы привели стремительно крепнущую цивилизацию Колумбии к Золотым Воротам и сверкающим водам Тихого океана.

Научный склад ума генерала Скотта и тщательное планирование с целью обхода зараженной комарами местности подарили Соединенным Штатам территории Калифорнии, Невады, Юты, Аризоны, Нью-Мексико, большую часть Колорадо, небольшие части Вайоминга, Канзаса, Оклахомы и, конечно же, Техас. Дж. Р. Макнил пишет, что всеми этими приобретениями Америка «обязана твердой решимости Скотта не заводить армию в низменности летом… благодаря чему удалось избежать желтой лихорадки». Победа Скотта, по словам Макнила, «помогла Соединенным Штатам в 1848 году упрочить свое положение величайшей державы в американском полушарии». Но многие американцы считали, что Мексика была завоевана нечестным путем. Война представлялась трусливым актом империалистической агрессии. Позже Грант заявлял: «Вряд ли в истории была более подлая война, чем та, что Соединенные Штаты вели с Мексикой. Я думал так, когда был еще юношей, но мне не хватило моральной храбрости, чтобы подать в отставку».

Американо-мексиканская война стала боевой разминкой для многих генералов Гражданской войны. По большей части, они были хорошо знакомы, а то и дружили. Это относилось в том числе к Гранту и Ли. Впоследствии на стороне Союза воевали Джордж Макклеллан, Уильям Текумзе Шерман, Джордж Мид, Амброуз Бернсайд и Улисс С. Грант. За Конфедерацию выступили Стоунволл Джексон, Джеймс Лонгстрит, Джозеф Э. Джонстон, Бракстон Брэгг, Роберт Э. Ли и будущий президент Конфедерации Джефферсон Дэвис. Грант напрямую связал американо-мексиканскую войну с войной Гражданской: «Я был ярым противником войны и до сих пор считаю ее одной из самых несправедливых, какие сильная держава вела против слабой. Республика последовала худшему примеру европейских монархий, забыв о справедливости в жажде получить дополнительные территории. Техас изначально принадлежал Республике Мексика… Оккупация, отделение и аннексия, с самого своего замысла до окончательного исполнения, были заговором ради приобретения территорий, на которых можно было бы создать рабовладельческие штаты для Американского Союза». Так Грант вступает в спор относительно будущего распространения рабства на огромной, недавно приобретенной территории.

Бывшая мексиканская территория была завоевана, и сразу же возникли вопросы о том, какими должны стать новые штаты и территории, свободными или рабовладельческими. В 1850 году Калифорния стала свободным штатом, что приветствовали северяне и аболиционисты. В ответ Конгресс принял Закон о беглых рабах (в рамках более объемного Компромисса 1850 года). По этому закону всех беглых рабов следовало возвращать хозяевам. За помощь беглецам назначался штраф в 30 000 долларов. Охотникам за рабами было позволено выслеживать и ловить рабов в свободных штатах. Короче говоря, раб навсегда оставался рабом. Банды охотников за беглецами часто похищали любых афроамериканцев, рабов и свободных людей и возвращали их в рабство. Об этом рассказано в блестящем фильме 2013 года «12 лет рабства», который был удостоен премии Киноакадемии как лучшая картина года. У беглых рабов и афроамериканцев Севера был единственный выход – бежать в Канаду.

Подземная железная дорога Гарриет Табмен работала на полную мощность. Она доставляла беглецов и свободных афроамериканцев в Канаду, в частности, на ферму Джозайи Хенсона на юге Онтарио. В период с принятия Закона о беглых рабах до начала гражданской войны в 1861 году более 60 000 афроамериканцев смогли обрести свободу в Канаде. Судьба Хенсона легла в основу знаменитого романа Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» 1852 года.

Бичер-Стоу написала свой роман в ответ на Закон о беглых рабах. В нем она честно рассказала о жестокостях и ужасах рабства. Книга Бичер-Стоу способствовала развитию аболиционистского движения, и влияние ее нельзя недооценивать.

Мнения о будущем рабства резко разошлись. Принимая Бичер-Стоу в Белом доме в 1862 году, президент Линкольн сказал: «Значит, это вы – та маленькая женщина, написавшая книгу, которая развязала большую войну?»

В десятилетия до Гражданской войны на юге и западе активно расчищали земли для выращивания хлопка и других сельскохозяйственных культур. Все это вело к росту популяций комаров и распространению малярии и желтой лихорадки. Малярия стала неотъемлемой частью жизни фронтира. «К 50-м годам XIX века малярия стала эндемичной для Соединенных Штатов, – пишет эпидемиолог Марк Бойд в 1700-страничном труде «Маляриология». – Гиперэндемичными зонами стали юго-восточные штаты, долина реки Огайо, долина реки Иллинойс и практически вся долина реки Миссисипи от Сент-Луиса до Мексиканского залива». Плотность населения возрастала. Портовые города Мексиканского залива и реки Миссисипи становились центрами глобальной торговли. Все это способствовало распространению малярии и желтой лихорадки.

Американский писатель Эдгар Аллан По описал эпидемию желтой лихорадки в новелле 1842 года «Маска Красной смерти»: «Теперь уже никто не сомневался, что это Красная смерть. Она прокралась, как тать в ночи. Один за другим падали бражники в забрызганных кровью пиршественных залах и умирали в тех самых позах, в каких настигла их смерть. И с последним из них угасла жизнь эбеновых часов, потухло пламя в жаровнях, и над всем безраздельно воцарились Мрак, Гибель и Красная смерть». Новый Орлеан, Виксбург, Мемфис, Галвестон, Пенсакола и Мобайл – во всех этих городах в течение тридцати лет до Гражданской войны ежегодно вспыхивали эпидемии желтой лихорадки. Особенно тяжелой стала эпидемия 1853 года, когда в районе Мексиканского залива умерло 13 000 человек, в том числе 9000 в одном лишь Новом Орлеане. «Подобные сцены массовой смерти, погребальных траншей и массы беженцев можно сравнить с полями сражений Гражданской войны, – пишет историк Марк Шанц. – Потери Нового Орлеана… с лета 1853 года оказались значительно больше потерь армии конфедератов в битве при Геттисберге летом 1863 года». В Мобайле доктор Джозайя Нотт, который одним из первых предположил роль комаров в распространении желтой лихорадки, писал: «Со всей определенностью можно сказать, что во многих городах штатов Залива эта ужасная эпидемия унесла колоссальное количество жизней, уменьшив население больше чем вдесятеро».

Во время тридцатилетнего владычества желтой лихорадки на американском Юге, как всегда, сильнее всего страдал Новый Орлеан. В этом городе умерло не менее 50 000 человек. Если брать все Соединенные Штаты, то с момента первого появления желтой лихорадки на Атлантическом побережье в 1693 году до последней эпидемии в Новом Орлеане в 1905 году, когда город наконец-то освободился от репутации колыбели несчастий и смерти, болезнь унесла жизни более чем 150 000 человек. Но распространяемые комарами эпидемии и царство смерти стало лишь генеральной репетицией клубящихся туч войны и разорения, которые вскоре окутают молодую воинственную нацию.

Укрепление международных границ и захват новых территорий во время войн воплощенной судьбы против Британской Канады, коренных народов и Мексики привели Соединенные Штаты к поворотной точке в культурном, политическом и экономическом отношении. Терзаемая комарами раздробленная нация обратилась к самой себе. Так началась грандиозная и ужасная Гражданская война, которая должна была положить конец социоэкономическому соперничеству между свободным Севером и рабовладельческим Югом. Во время этой войны комары сумели утолить свою жажду крови, выступив на стороне Союза. Именно они раз и навсегда положили конец проблеме «расколотого дома». Комары стали самыми искусными убийцами на полях сражений, призраками, собирающими свою жатву ради того, чтобы «нация могла жить». Комары позволили Аврааму Линкольну заявить о «новом рождении свободы – и что правление народное, народом и для народа не сгинет с земли». Говоря о народе, Линкольн имел в виду и афроамериканцев. Во время Гражданской войны комары стали третьей армией, которая поддержала северян и способствовала сохранению Союза. А после принятия манифеста об освобождении рабов в 1863 году оказалось, что комары способствовали запрету того самого института рабства, который был создан с их помощью.