The Sign of the Broken Sword
(Сломанная шпага)
The thousand arms of the forest were grey, and its million fingers silver (тысячи рук леса были серыми, а миллионы его пальцев – серебряными; arm – рука /от кисти до плеча/). In a sky of dark green-blue-like slate the stars were bleak and brilliant like splintered ice (в небе /цвета/ темно-сине-зеленого сланца звезды были холодными и сверкающими, как осколки льда: «дробленый лед»; bleak – открытый, не защищенный от ветра; холодный, промозглый; to splinter – разбивать/ся/ вдребезги). All that thickly wooded and sparsely tenanted countryside was stiff with a bitter and brittle frost (вся эта /густо/ лесистая и редко населенная местность была скована сильным и хрупким морозом; thick – толстый; полный; густой, частый; sparse – разбросанный, редкий; tenant – владелец /недвижимости/; жилец, житель, обитатель; bitter – горький; резкий; сильный; brittle – ломкий, хрупкий). The black hollows between the trunks of the trees looked like bottomless, black caverns of that Scandinavian hell, a hell of incalculable cold (черные пустоты между стволами деревьев выглядели как бездонные черные пещеры скандинавского ада – ада непостижимого холода; hollow – полость, пустое пространство /внутри чего-л./; bottom – низ, нижняя часть; днище; дно; cavern – пещера /особенно глубокая/; hell – ад; incalculable – неисчислимый; несметный; непредсказуемый; непрогнозируемый; to calculate – вычислять). Even the square stone tower of the church looked northern to the point of heathenry (даже прямоугольная каменная колокольня церкви выглядела северной до степени язычества = имела такой северный вид, что напоминала языческое сооружение; tower – башня; колокольня = bell tower; northern – северный; north – север; to point – указывать; отмечать; свидетельствовать; heathenry – язычество; языческие обычаи; heathen – язычник), as if it were some barbaric tower among the sea rocks of Iceland (как будто это была некая башня, /построенная/ первобытными племенами: «это была некая первобытная башня» в прибрежных скалах Исландии; barbaric – варварский; первобытный; sea – море; морская поверхность). It was a queer night for anyone to explore a churchyard (это была неподходящая: «странная» ночь для осмотра кладбища /кем-либо/; to explore – исследовать, рассматривать, изучать; churchyard – церковное кладбище, погост; church – церковь; yard – ярд; брус; внутренний двор). But, on the other hand, perhaps it was worth exploring (но, с другой стороны, возможно, его стоило осмотреть; on the other hand – с другой стороны; on the one hand – с одной стороны; hand – рука /кисть/; помощь; сторона).
The thousand arms of the forest were grey, and its million fingers silver. In a sky of dark green-blue-like slate the stars were bleak and brilliant like splintered ice. All that thickly wooded and sparsely tenanted countryside was stiff with a bitter and brittle frost. The black hollows between the trunks of the trees looked like bottomless, black caverns of that Scandinavian hell, a hell of incalculable cold. Even the square stone tower of the church looked northern to the point of heathenry, as if it were some barbaric tower among the sea rocks of Iceland. It was a queer night for anyone to explore a churchyard. But, on the other hand, perhaps it was worth exploring.
It rose abruptly out of the ashen wastes of forest in a sort of hump or shoulder of green turf that looked grey in the starlight (кладбище резко поднималось над пепельным пространством леса наподобие горба или плеча, покрытого зеленым дерном, который выглядел при звездном свете серым; to rise; ashen – пепельный, из пепла; ash – пепел; waste – растрачивание; пустынное пространство; wastes – отходы; hump – округлая выпуклость /на поверхности/; бугорок; пригорок; холмик; горный хребет; starlight – свет звезд; star – звезда). Most of the graves were on a slant, and the path leading up to the church was as steep as a staircase (большинство могил располагалось по склону, а тропа, которая вела к церкви, была /такой/ крутой, как лестница; grave – могила; захоронение; slant – наклон; склон; path – тропинка; тропа; дорожка; staircase – лестница; stair – ступенька /лестницы/). On the top of the hill, in the one flat and prominent place, was the monument for which the place was famous (на вершине холма, в одном ровном и заметном месте, стоял памятник, благодаря которому это место было знаменитым; flat – плоский, ровный /не наклонный/; горизонтальный; prominent – выступающий; заметный; famous – выдающийся, знаменитый, известный, прославленный). It contrasted strangely with the featureless graves all round, for it was the work of one of the greatest sculptors of modern Europe (он странно отличался от невыразительных могил вокруг, поскольку это была работа одного из величайших скульпторов современной Европы; feature – особенность, характерная черта; деталь, признак); and yet his fame was at once forgotten in the fame of the man whose image he had made (и все же его слава /слава скульптора/ была тотчас же забыта в /блеске/ славы человека, чей образ он создал; fame – известность, популярность, слава; to forget; image – образ; изображение). It showed, by touches of the small silver pencil of starlight, the massive metal figure of a soldier recumbent (при свете звездного неба было видно: «он /памятник/ показывал/демонстрировал при помощи прикосновений маленького серебряного карандаша звездного света» массивную металлическую фигуру лежащего /на земле/ солдата; recumbent – лежачий; лежащий; откинувшийся /на что-л./), the strong hands sealed in an everlasting worship (сильные руки были сложены в вечной мольбе: «поклонении»; to seal – скреплять печатью, ставить печать; everlasting – вечный; бессмертный; to last – продолжаться, тянуться, длиться; to worship – поклоняться; молиться), the great head pillowed upon a gun (а большая голова покоилась на ружье; to pillow – класть голову на что-л.; служить подушкой /о предмете/; покоиться на подушке; pillow – подушка).
The venerable face was bearded, or rather whiskered, in the old, heavy Colonel Newcome fashion (исполненное достоинства лицо /обрамляла/ борода, точнее бакенбарды, которые носил пожилой грузный полковник Ньюком: «по моде полковника Ньюкома»; venerable – многоуважаемый, почтенный; достойный почитания; fashion – мода; heavy – тяжелый; грузный; строгий). The uniform, though suggested with the few strokes of simplicity, was that of modern war (мундир, выполненный при помощи нескольких скупых штрихов, был формой современных войск: «современной войны»; uniform – форменная одежда; форма; мундир; to suggest – предлагать; советовать; намекать; stroke – удар; ход часов; паралич; черта; штрих; легкое прикосновение; simple – несложный; простой). By his right side lay a sword, of which the tip was broken off; on the left side lay a Bible (справа: «с правой /от фигуры/ стороны» лежала шпага с отломанным концом, слева – Библия; to lie; tip – тонкий конец; верх, верхушка, верхний конец /чего-л./; to break). On glowing summer afternoons wagonettes came full of Americans and cultured suburbans to see the sepulchre (в жаркие летние дни сюда приезжали переполненные линейки с американцами и образованными местными жителями, чтобы осмотреть памятник: «могилу»; glow – свет; зарево; румянец; жар; wagonette – линейка /экипаж с двумя продольными сиденьями/; to come; full – полный; наполненный; cultured – культурный; образованный; sepulchre – могила, гробница; склеп); but even then they felt the vast forest land with its one dumpy dome of churchyard and church as a place oddly dumb and neglected (но даже тогда они воспринимали: «чувствовали/ощущали» обширный лесной массив с погостом и церковью, расположенных на унылом возвышении, странно печальными и заброшенными; to feel; dumpy – подавленный, унылый, печальный; dome – величественное здание; купол). In this freezing darkness of mid-winter one would think he might be left alone with the stars (в эту темную морозную ночь: «в этой ледяной темноте» /в середине зимы/, казалось, каждый мог бы ожидать, что останется наедине со звездами: «что он может быть оставлен…»; freezing – замораживающий, охлаждающий; mid-winter – середина зимы; to leave). Nevertheless, in the stillness of those stiff woods a wooden gate creaked (однако в тишине тех застывших лесов скрипнула деревянная калитка; nevertheless – тем не менее, однако; stillness – неподвижность; спокойствие; тишина), and two dim figures dressed in black climbed up the little path to the tomb (и две смутно чернеющие фигуры: «две неясные фигуры, одетые в черное» стали подниматься по маленькой тропинке к могиле; dim – тусклый; неясный, неотчетливый, смутный; tomb – могила).
So faint was that frigid starlight that nothing could have been traced about them except that while they both wore black, one man was enormously big, and the other (perhaps by contrast) almost startlingly small (холодный свет звезд был таким слабым, что трудно было разглядеть их, видно было только: «за исключением того», что оба путника были в черных одеждах и что один из них непомерно велик, а другой (возможно, по контрасту) /почти/ удивительно мал; to trace – чертить; следить; обнаружить, установить; находить; to wear; startling – поразительный, потрясающий, удивительный). They went up to the great graven tomb of the historic warrior, and stood for a few minutes staring at it (они подошли к большому высеченному надгробию знаменитого: «имеющего отношение к истории» воина и несколько минут вглядывались в него; warrior – воин; боец; war – война; to stand; to stare – пристально глядеть, вглядываться). There was no human, perhaps no living thing for a wide circle (вокруг в окрестностях не было ни единой живой души, возможно и животных не было; human – смертный; человек, человеческое существо; living – живой; живущий, существующий; wide – широкий; обширный; circle – круг; сфера; округа, окрестность); and a morbid fancy might well have wondered if they were human themselves (и при нездоровой фантазии мог бы возникнуть вопрос, а смертны ли они: «люди ли они»; to wonder – удивляться; интересоваться; размышлять, сомневаться). In any case, the beginning of their conversation might have seemed strange (в любом случае, начало их разговора могло бы показаться странным; to seem – казаться). After the first silence the small man said to the other (после непродолжительного молчания: «после первого молчания» маленький человек сказал большому: «другому»):
“Where does a wise man hide a pebble (где умный человек прячет камешек; wise – мудрый; здравомыслящий; умный; wisdom – мудрость; to hide – прятать; pebble – галька; булыжник; камешек)?”
And the tall man answered in a low voice (и большой человек тихо ответил): “On the beach (на /морском/ берегу).”
The small man nodded, and after a short silence said (маленький человек кивнул головой и после короткого молчания спросил: «сказал»): “Where does a wise man hide a leaf (где умный человек прячет лист)?”
And the other answered (и другой ответил): “In the forest (в лесу).”
And the tall man answered in a low voice: “On the beach.”
The small man nodded, and after a short silence said: “Where does a wise man hide a leaf?”
And the other answered: “In the forest.”
There was another stillness, and then the tall man resumed (опять наступила тишина, затем высокий человек продолжил; stillness – неподвижность; спокойствие; тишина; to resume – возобновлять; продолжать): “Do you mean that when a wise man has to hide a real diamond he has been known to hide it among sham ones (вы хотите сказать, что когда умному человеку нужно спрятать настоящий алмаз, то он, как известно, прятал его среди поддельных: «о нем знали, что он прятал…»; to mean – иметь в виду; думать, подразумевать; to know; sham – притворный; мнимый; поддельный; фальшивый)?”
“No, no,” said the little man with a laugh (ответил маленький человек, смеясь: «со смешком»), “we will let bygones be bygones (давайте не будем поминать старое; let bygones be bygones – кто старое помянет, тому глаз вон; что было, то прошло: «оставь прошедшее быть прошедшим»).”
He stamped his cold feet for a second or two, and then said (он потопал замерзшими ногами в течение секунды-двух, а затем сказал; to stamp – штамповать; наклеивать марку; топнуть ногой; foot – ступня): “I’m not thinking of that at all, but of something else; something rather peculiar (я думаю совсем не об этом, а о чем-то другом, о чем-то совсем необычном; peculiar – специфический; особенный; своеобразный; необычный). Just strike a match, will you (зажгите-ка спичку, а; to strike a match – чиркнуть спичкой, зажечь спичку)?”
“No, no,” said the little man with a laugh, “we will let bygones be bygones.”
He stamped his cold feet for a second or two, and then said: “I’m not thinking of that at all, but of something else; something rather peculiar. Just strike a match, will you?”
The big man fumbled in his pocket, and soon a scratch and a flare painted gold the whole flat side of the monument (большой человек порылся в своем кармане, вскоре чиркнула спичка, и пламя окрасило ярко-желтым светом плоскую поверхность памятника; to fumble – нащупывать; шарить; to scratch – царапать, скрести; чесать; чиркать; flare – яркий, неровный свет; flat – плоская поверхность). On it was cut in black letters the well-known words which so many Americans had reverently read (на ней черными буквами были высечены хорошо известные слова, которые с благоговением прочитали многие американцы; to cut – высекать, гравировать /на камне/; reverent – почтительный, уважительный; благоговейный): “Sacred to the Memory of General Sir Arthur St. Clare, Hero and Martyr (священной памяти генерала сэра Артура Сент-Клэра, героя и мученика; sacred to the memory of – священной памяти; martyr – мученик; мученица), who Always Vanquished his Enemies and Always Spared them (всегда побеждавшего своих врагов и всегда щадившего их; to vanquish enemies – побеждать врагов; to spare – беречь; жалеть; экономить; щадить), and Was Treacherously Slain by them At Last (но предательски убитого ими в конце концов; treachery – вероломство, измена, предательство; to slay – убивать, уничтожать, лишать жизни). May God in whom he Trusted both Reward and Revenge him (да вознаградит его Господь, на которого он уповал, и да отомстит за него; to trust – верить, доверять, полагаться; уповать; to reward – награждать; вознаграждать; воздавать должное; to revenge – мстить).”
The match burnt the big man’s fingers, blackened, and dropped (спичка обожгла пальцы большого человека, почернела и упала; to burn – гореть; жечь, сжигать; обжигать; to drop – капать; ронять; бросать). He was about to strike another, but his small companion stopped him (он хотел зажечь еще одну /спичку/, но его маленький товарищ остановил его; to be about – собираться /что-л. сделать/). “That’s all right, Flambeau, old man (все в порядке, Фламбо, старина); I saw what I wanted (я увидел, что хотел). Or, rather, I didn’t see what I didn’t want (или точнее сказать, я не увидел то, чего не хотел; rather – лучше, предпочтительнее; точнее, вернее). And now we must walk a mile and a half along the road to the next inn (а теперь мы должны пройти полторы мили по дороге до ближайшей гостиницы; next – следующий; ближайший), and I will try to tell you all about it (и я постараюсь вам обо всем рассказать). For Heaven knows a man should have a fire and ale when he dares tell such a story (видит Бог, только за кружкой эля у камина осмелишься рассказать такую историю: «человек должен быть около огня и с /кружкой/ эля, когда он осмеливается/решается…»; Heaven – Небеса; Господь; fire – пламя; огонь; пожар; камин; to dare – отваживаться; осмеливаться).”
They descended the precipitous path, they relatched the rusty gate (они спустились по крутой тропе, закрыли на засов ржавую калитку; to descend – спускаться; сходить; latch – закрывать на щеколду, засов, задвижку; rusty – ржавый), and set off at a stamping, ringing walk down the frozen forest road (и отправились в путь, звонко топая по замерзшей лесной дороге, ведущей вниз; to set off – отправляться в путь; to stamp – топать; ringing – звонкий; звучный; громкий; walk – ходьба; шаг; походка). They had gone a full quarter of a mile before the smaller man spoke again (они прошли не менее четверти мили, прежде чем маленький человек: «более маленький человек» заговорил снова; full – полный; целый; в полном размере).
He said: “Yes; the wise man hides a pebble on the beach (да, умный человек прячет камешек на морском берегу). But what does he do if there is no beach (но что он делает, если нет берега)? Do you know anything of that great St. Clare trouble (знаете ли вы что-нибудь о несчастье, /которое постигло/ знаменитого Сент-Клэра; trouble – беспокойство; волнение; беда, неприятность, горе)?”
“I know nothing about English generals, Father Brown (я ничего не знаю об английских генералах, отец Браун),” answered the large man, laughing (ответил большой человек, рассмеявшись), “though a little about English policemen (только немного об английских полисменах). I only know that you have dragged me a precious long dance to all the shrines of this fellow (я только знаю, что вы заставили меня пройти с вами весьма длинный путь по всем местам, связанным с именем этого человека; to drag – тянуть; тащить; принуждать пойти /куда-то/; precious – весьма, очень, сильно; shrine – гробница, усыпальница; место поклонения, святыня), whoever he is (кто бы он ни был). One would think he got buried in six different places (можно предположить, что он похоронен в шести разных местах; to bury – хоронить, предавать земле). I’ve seen a memorial to General St. Clare in Westminster Abbey (в Вестминстерском аббатстве я видел мемориал генералу Сент-Клэру; memorial – памятник, монумент, мемориал). I’ve seen a ramping equestrian statue of General St. Clare on the Embankment (на набережной я видел статую генерала Сент-Клэра на вздыбленном коне; to ramp – становиться на дыбы, на задние лапы; equestrian – всадник; наездник). I’ve seen a medallion of St. Clare in the street he was born in (один барельеф Сент-Клэра я видел на улице, где он родился), and another in the street he lived in (а другой – на улице, где он жил); and now you drag me after dark to his coffin in the village churchyard (а теперь, после наступления темноты, вы притащили меня к его гробу на деревенский погост). I am beginning to be a bit tired of his magnificent personality (я начинаю себя чувствовать слегка утомленным от этой величественной личности; to be tired – устать; утомиться), especially as I don’t in the least know who he was (главным образом потому, что я совсем не знаю, кем он был; especially – особенно, в особенности, главным образом; in the least – совсем; вообще). What are you hunting for in all these crypts and effigies (что вы так упорно ищите среди всех этих склепов и статуй; to hunt for – искать; охотиться за; crypt – склеп; effigy – изображение; статуя)?”
“I am only looking for one word (я ищу только одно слово; to look for – искать; разыскивать),” said Father Brown. “A word that isn’t there (слово, которого здесь нет).”
“Well (ну, и),” asked Flambeau; “are you going to tell me anything about it (вы собираетесь мне что-нибудь об этом рассказать)?”
“I must divide it into two parts (/свой рассказ/ я должен разделить на две части),” remarked the priest (заметил священник; to remark – замечать; делать замечание; высказываться). “First there is what everybody knows (первое – это то, что знают все); and then there is what I know (и затем есть то, что знаю /только/ я). Now, what everybody knows is short and plain enough (то, что знают все, /можно изложить/ коротко и достаточно ясно). It is also entirely wrong (но также это полностью неверно).”
“Right you are (ладно),” said the big man called Flambeau cheerfully (весело сказал большой человек по имени Фламбо). “Let’s begin at the wrong end (давайте начнем не с того конца; wrong end – не тем концом, не с того конца; wrong – неправильный, неверный). Let’s begin with what everybody knows, which isn’t true (давайте начнем с того, что знают все, и что является неправдой).”
“Well,” asked Flambeau; “are you going to tell me anything about it?”
“I must divide it into two parts,” remarked the priest. “First there is what everybody knows; and then there is what I know. Now, what everybody knows is short and plain enough. It is also entirely wrong.”
“Right you are,” said the big man called Flambeau cheerfully. “Let’s begin at the wrong end. Let’s begin with what everybody knows, which isn’t true.”
“If not wholly untrue, it is at least very inadequate (если это и не совсем неправда, то, во всяком случае, недостаточно достоверно; inadequate – неадекватный; не отвечающий требованиям; недостаточный),” continued Brown (продолжал /отец/ Браун); “for in point of fact, all that the public knows amounts precisely to this (фактически, все, что известно широкой публике, сводится исключительно к следующему; in point of fact – фактически, на самом деле; по сути, в сущности; public – /широкая/ публика; общественность; to amount – равняться; составлять; значить; сводиться): The public knows that Arthur St. Clare was a great and successful English general (общественность знает, что Артур Сент-Клэр был выдающимся и удачливым английским генералом; successful – благополучный, счастливый; преуспевающий, удачливый). It knows that after splendid yet careful campaigns both in India and Africa he was in command against Brazil (она знает, что после ряда блестящих, но осторожных кампаний как в Индии так и в Африке, он был назначен командовать войсками, сражавшимися против Бразилии; to be in command of smth. – командовать чем-л. /воинским подразделением, кораблем/) when the great Brazilian patriot Olivier issued his ultimatum (когда великий бразильский патриот Оливье опубликовал свой ультиматум; to issue – выпускать; издавать; направлять). It knows that on that occasion St. Clare with a very small force attacked Olivier with a very large one, and was captured after heroic resistance (она знает, что в связи с этим обстоятельством Сент-Клэр очень незначительными силами атаковал Оливье, у которого были превосходящие силы: «очень большие», и после героического сопротивления был захвачен в плен; occasion – возможность, случай; основание, причина; повод, обстоятельство; force – сила; вооруженная группа; to capture – взять в плен; resistance – сопротивление; отпор, противодействие). And it knows that after his capture (она знает, что после того, как его /генерала/ взяли в плен), and to the abhorrence of the civilised world (и к ужасу всего цивилизованного мира; abhorrence – отвращение, омерзение; ужас; резко отрицательное отношение), St. Clare was hanged on the nearest tree (Сент-Клэр был повешен на ближайшем дереве). He was found swinging there after the Brazilians had retired, with his broken sword hung round his neck (после отступления бразильцев его нашли в петле: «раскачивающимся», на шее у него висела сломанная шпага; to find; to swing – качать/ся/, раскачивать/ся/; to retire – уходить в отставку, на пенсию; отступать; to break; to hang).”
“And that popular story is untrue (и эта распространенная версия: «история» неверна; untrue – ложный, неверный; недостоверный; ошибочный)?” suggested Flambeau (высказал предположение Фламбо; to suggest – предлагать; советовать; предполагать; предположить; высказывать предположение).
“No,” said his friend quietly (спокойно ответил его друг), “that story is quite true, so far as it goes (до сих пор история совершенно правдива; so far – до сих пор; пока; до настоящего времени).”
“Well, I think it goes far enough (мне кажется, это уже достаточно длинная история)!” said Flambeau; “but if the popular story is true, what is the mystery (но если эта распространенная версия верна, то в чем же тайна; story – повесть, рассказ; история)?”
“No,” said his friend quietly, “that story is quite true, so far as it goes.”
“Well, I think it goes far enough!” said Flambeau; “but if the popular story is true, what is the mystery?”
They had passed many hundreds of grey and ghostly trees before the little priest answered (они прошли мимо много сотен серых, похожих на призраки, деревьев, прежде чем маленький священник ответил; to pass – идти; проходить; hundred – сто; ghost – привидение). Then he bit his finger reflectively and said (затем он задумчиво покусал палец и сказал; to bite): “Why, the mystery is a mystery of psychology (пожалуй, тайна тут – это тайна психологии; why – почему; пожалуй /выражает колебание, неуверенность/). Or, rather, it is a mystery of two psychologies (вернее сказать, двух психологий). In that Brazilian business two of the most famous men of modern history acted flat against their characters (в этой бразильской истории двое самых выдающихся людей современной истории действовали абсолютно вопреки своему характеру; flat – ровно; точно; абсолютно; against – против; лицом к; вопреки). Mind you, Olivier and St. Clare were both heroes – the old thing, and no mistake (обратите внимание, Оливье и Сент-Клэр, оба были героями – это известный факт, здесь нет ошибки; to mind – заботиться; смотреть; следить; обращать внимание); it was like the fight between Hector and Achilles (это было как бой между Гектором и Ахиллом /Ахиллесом/). Now, what would you say to an affair in which Achilles was timid and Hector was treacherous (что бы вы сказали о событии, в котором Ахилл оказался бы боязливым, а Гектор – вероломным; affair – дело; происшествие; событие; timid – застенчивый; неуверенный; робкий; боязливый; treacherous – вероломный, изменнический, предательский)?”
“Go on (продолжайте),” said the large man impatiently as the other bit his finger again (нетерпеливо сказал большой человек, когда другой снова начал покусывать свой палец).
“Sir Arthur St. Clare was a soldier of the old religious type – the type that saved us during the Mutiny (сэр Артур Сент-Клэр был солдатом старого религиозного склада, одним из тех, кто спас нас во время Больного бунта),” continued Brown (продолжил /отец/ Браун). “He was always more for duty than for dash (для него всегда важнее был долг, а не безрассудство; duty – долг, обязательство; dash – рывок; сокрушительный удар; энергия, напористость; отвага, безрассудство); and with all his personal courage was decidedly a prudent commander, particularly indignant at any needless waste of soldiers (при всем своем личном мужестве он был, бесспорно, осторожным командующим и особенно негодовал, /узнавая/ о бесполезных потерях солдат; indignant – негодующий, возмущённый; waste – растрата; излишняя или ненужная трата; потеря). Yet in this last battle he attempted something that a baby could see was absurd (однако в этой последней битве он предпринял действия: «нечто», которые и для ребенка показались бы нелепыми; absurd – нелепый, абсурдный; смешной, глупый; несообразный; бестолковый). One need not be a strategist to see it was as wild as wind (не надо быть стратегом, чтобы понять всю бестолковость его затеи: «что это было так же дико, как ветер»); just as one need not be a strategist to keep out of the way of a motor-bus (как не надо быть стратегом, чтобы не попасть под автобус). Well, that is the first mystery; what had become of the English general’s head (итак, это первая тайна: что случилось с умственными способностями английского генерала; to become – становиться; делаться; head – голова; ум, интеллект, умственные способности)?
“Sir Arthur St. Clare was a soldier of the old religious type – the type that saved us during the Mutiny,” continued Brown. “He was always more for duty than for dash; and with all his personal courage was decidedly a prudent commander, particularly indignant at any needless waste of soldiers. Yet in this last battle he attempted something that a baby could see was absurd. One need not be a strategist to see it was as wild as wind; just as one need not be a strategist to keep out of the way of a motor-bus. Well, that is the first mystery; what had become of the English general’s head?
The second riddle is, what had become of the Brazilian general’s heart (вторая загадка: что случилось с сердцем бразильского генерала)? President Olivier might be called a visionary or a nuisance (президента Оливье можно называть фантазером или занудой; visionary – прорицатель; мечтатель; выдумщик, фантазер; nuisance – досада; неприятность; надоедливый человек; зануда); but even his enemies admitted that he was magnanimous to the point of knight errantry (но даже его враги признавали, что он был великодушен, как странствующий рыцарь: «до такой же степени как странствующий рыцарь»; magnanimous – великодушный, благородный; point – точка; knight – рыцарь; errantry – путешествия, странствия /в поисках приключений/). Almost every other prisoner he had ever captured had been set free or even loaded with benefits (почти всех, кто попадал к нему в плен, он отпускал на свободу: «были выпущены на свободу» или даже помогал: «нагружал милостями»; every other – все остальные; каждый второй; benefit – выгода; польза; прибыль; доброе дело; милость). Men who had really wronged him came away touched by his simplicity and sweetness (люди, которые причинили ему зло, уходили, тронутые его простотой и добродушием; to wrong – вредить; причинять зло; simple – простой). Why the deuce should he diabolically revenge himself only once in his life (зачем же, о черт возьми, понадобилось ему впервые в жизни так жестоко мстить; deuce – черт, дьявол, бес /в проклятиях, ругательствах/; diabolically – жестоко, грубо, зло; revenge – месть, мщение, отмщение); and that for the one particular blow that could not have hurt him (да еще /мстить/ за отдельное нападение: «удар», которое не могло его задеть; to hurt – причинить боль; ранить; задевать)? Well, there you have it (вот так: «тут ты имеешь это = вот такая история»). One of the wisest men in the world acted like an idiot for no reason (один из самых умных людей на свете без всякого повода поступил как идиот; wise – мудрый; reason – причина; повод; основание). One of the best men in the world acted like a fiend for no reason (один из самых благородных: «лучших» людей на свете без всякого повода поступил как злодей; fiend – дьявол; демон; злодей, изверг). That’s the long and the short of it (вот так; the long and the short of it – одним словом; короче говоря: «длинное и короткое этого = хоть долго рассуждай, хоть коротко»); and I leave it to you, my boy (предоставляю это вам, дружище).”
“No, you don’t (нет уж),” said the other with a snort (сказал его собеседник: «второй», фыркнув; snort – фырканье). “I leave it to you (я предоставляю это вам; to leave – оставлять; покидать; предоставлять; поручать); and you jolly well tell me all about it (это вам придется мне рассказать обо всем этом; jolly well – конечно; непременно; придется /сделать/).”
“Well,” resumed Father Brown (продолжил отец Браун), “it’s not fair to say that the public impression is just what I’ve said, without adding that two things have happened since (было бы несправедливо утверждать, будто бы мнение общественности сводится к тому, что я рассказал, и не добавить, что с тех пор произошли два события; fair – красивый; светлый; справедливый). I can’t say they threw a new light (я не могу сказать, что они представили это дело в другом свете; to throw a new light – представить в ином свете: «бросить иной свет»); for nobody can make sense of them (поскольку никто не может понять их смысл; to make sense of smth. – понять смысл чего-л., разобраться в чем-л.). But they threw a new kind of darkness (они еще больше все усложнили: «добавили непонятного»; darkness – темнота; мрак; тайна; неясность; непонятность); they threw the darkness in new directions (обнаружились новые непонятные обстоятельства: «они направили непонятное по новым направлениям»; direction – направление; область). The first was this (первое было таким). The family physician of the St. Clares quarrelled with that family (семейный врач Сент-Клэров поссорился с этой семьей), and began publishing a violent series of articles (и начал публиковать целую серию резких статей; to begin), in which he said that the late general was a religious maniac (в которых он утверждает, что покойный генерал был религиозным маньяком); but as far as the tale went, this seemed to mean little more than a religious man (впрочем, как выяснилось, это означало лишь, что он был чрезмерно религиозным человеком; tale – рассказ; сказка; to mean – значить; означать). Anyhow, the story fizzled out (как бы то ни было, эта история кончилась ничем; to fizzle out – потерпеть неудачу, провалиться). Everyone knew, of course, that St. Clare had some of the eccentricities of puritan piety (конечно, все и так знали, что Сент-Клэр был эксцентричен в своей пуританской набожности; piety – благочестие, набожность).
“Well,” resumed Father Brown, “it’s not fair to say that the public impression is just what I’ve said, without adding that two things have happened since. I can’t say they threw a new light; for nobody can make sense of them. But they threw a new kind of darkness; they threw the darkness in new directions. The first was this. The family physician of the St. Clares quarrelled with that family, and began publishing a violent series of articles, in which he said that the late general was a religious maniac; but as far as the tale went, this seemed to mean little more than a religious man. Anyhow, the story fizzled out. Everyone knew, of course, that St. Clare had some of the eccentricities of puritan piety.
The second incident was much more arresting (второе событие было намного более поразительным; arresting – приковывающий внимание; захватывающий; поразительный). In the luckless and unsupported regiment which made that rash attempt at the Black River there was a certain Captain Keith (в злополучном полку, который не получил поддержки при безрассудной атаке у Черной речки, служил некий капитан Кит; luckless – несчастливый; злополучный; luck – фортуна; судьба; удача; to support – поддерживать, помогать; rash – поспешный; опрометчивый, безрассудный; attempt – попытка; certain – точный; определенный; некий), who was at that time engaged to St. Clare’s daughter, and who afterwards married her (который в то время был помолвлен с дочерью генерала и впоследствии на ней женился; to be engaged – быть помолвленным; afterwards – впоследствии; to marry – жениться; выходить замуж; вступать в брак). He was one of those who were captured by Olivier (он был одним из тех, кто был захвачен в плен к Оливье; to capture – захватывать, брать силой; брать в плен), and, like all the rest except the general, appears to have been bounteously treated and promptly set free (и как и со всеми остальными, кроме генерала, с ним, по всей вероятности, обошлись великодушно и быстро отпустили на свободу; bounteously – обильно; щедро; bounty – щедрость; to treat – обращаться; обходиться; to set free – освободить; выпустить на свободу; freedom – свобода). Some twenty years afterwards this man, then Lieutenant-Colonel Keith, published a sort of autobiography called ‘A British Officer in Burmah and Brazil’ (примерно двадцать лет спустя этот человек – теперь уже подполковник Кит – опубликовал нечто вроде автобиографии под названием «Британский офицер в Бирме и Бразилии»). In the place where the reader looks eagerly for some account of the mystery of St. Clare’s disaster may be found the following words (в том месте /книги/, где читатель жадно ищет информацию о причине: «тайне» поражения Сент-Клэра, можно найти следующие слова; account – счет; отчет; рассказ; оценка; основание, причина; to find): ‘Everywhere else in this book I have narrated things exactly as they occurred («Везде в своей книге я описывал события именно так, как они происходили; to narrate – повествовать, рассказывать; to occur – происходить, случаться), holding as I do the old-fashioned opinion that the glory of England is old enough to take care of itself (придерживаясь старомодного взгляда, что слава Англии настолько старинная, что может сама за себя постоять: «может сама о себе позаботиться»; to hold – держать; обнимать; поддерживать; old-fashioned – старомодный, несовременный; устаревший; fashion – мода, стиль; opinion – взгляд, мнение, убеждение; in my opinion – по моему мнению; to take care of – заботиться о).
The exception I shall make is in this matter of the defeat by the Black River (исключение я сделаю только в том, что касается поражения у Черной речки; matter – вещество; сущность; вопрос; defeat – поражение, разгром); and my reasons, though private, are honourable and compelling (и мои основания, хотя и личные = носят личный характер, но /вполне/ благородны и убедительны; honour – слава; почет; честь; доброе имя; благородство; compelling – неодолимый, неотразимый, непреодолимый). I will, however, add this in justice to the memories of two distinguished men (тем не менее, чтобы отдать должное памяти двух выдающихся людей, я добавлю следующее; however – однако, тем не менее; in justice to smb. – отдавая должное кому-л.; justice – справедливость; memory – память). General St. Clare has been accused of incapacity on this occasion (генерала Сент-Клэра обвиняли в некомпетентности в этом случае; to accuse – выдвинуть обвинение, обвинять; incapacity – неспособность, невозможность); I can at least testify that this action, properly understood, was one of the most brilliant and sagacious of his life (я, во всяком случае, могу засвидетельствовать, что данный поступок – если только его правильно понимать: «должным образом понятый» – был одним из самых блестящих и дальновидных в его жизни; at least – по крайней мере, во всяком случае; to testify – давать показания, свидетельствовать; торжественно заявлять; to understand). President Olivier by similar report is charged with savage injustice (в подобном отчете президент Оливье обвиняется в жестокой несправедливости; similar – подобный; похожий; just – справедливый). I think it due to the honour of an enemy to say that he acted on this occasion with even more than his characteristic good feeling (к чести врага считаю необходимым сказать, что в данном случае он проявил даже больше доброжелательности, чем обычно: «чем характерно для него»; due – должный, надлежащий, соответствующий; honour – честь; good feeling – доброжелательность; feeling – ощущение; чувство). To put the matter popularly, I can assure my countrymen that St. Clare was by no means such a fool nor Olivier such a brute as he looked (выражаясь доступнее, я могу заверить своих соотечественников в том, что Сент-Клэр вовсе не был таким глупцом, а Оливье таким жестоким человеком, какими они выглядят; popularly – всенародно; популярно; в доступной форме; to assure – уверять; заверять; by no means – никоим образом не; ни в коем случае не; отнюдь не). This is all I have to say; nor shall any earthly consideration induce me to add a word to it (вот все, что я могу сказать, и никакие мирские соображения не заставят меня прибавить ни слова к этому; earthly – земной; мирской; материальный; earth – земля; to induce – побуждать, склонять, убеждать).”
A large frozen moon like a lustrous snowball began to show through the tangle of twigs in front of them (большая замерзшая луна, как яркий снежный ком, начала проглядывать сквозь путаницу ветвей перед ними; to freeze; tangle – спутанный клубок; путаница; twig – веточка, хворостинка; ветвь), and by its light the narrator had been able to refresh his memory of Captain Keith’s text from a scrap of printed paper (и при ее свете рассказчик смог освежить память, /заглянув/ в обрывок страницы /из книги/ капитана Кита; to refresh – освежать, подкреплять; memory – память; воспоминание; scrap – клочок, кусочек, обрывок; вырезка из газеты, журнала; to print – печатать). As he folded it up and put it back in his pocket Flambeau threw up his hand with a French gesture (когда он сложил и убрал его в карман, Фламбо вскинул руку типичным жестом, свойственным французам: «французским жестом»; to throw – бросать).
“Wait a bit, wait a bit (подождите, подождите немного),” he cried excitedly (воскликнул он взволнованно). “I believe I can guess it at the first go (думаю, я могу разгадать это с первой попытки; to guess – гадать; отгадать; догадаться).”
“Wait a bit, wait a bit,” he cried excitedly. “I believe I can guess it at the first go.”
He strode on, breathing hard, his black head and bull neck forward, like a man winning a walking race (он шел большими шагами, тяжело дыша, вытянув вперед голову с черными волосами: «черную голову» и бычью шею, как спортсмен, побеждающий в соревнованиях по спортивной ходьбе; to stride; to breathe – дышать; to win – победить; выиграть; walking race – соревнования по спортивной ходьбе; to walk – идти, ходить; race – состязание в беге или скорости). The little priest, amused and interested, had some trouble in trotting beside him (маленький священник – повеселевший и заинтересованный – торопливо шагал сбоку, с трудом поспевая за ним; to amuse – развлекать; развеселить; to have trouble – испытывать затруднения; to trot – идти рысью /о лошади/; спешить; торопиться; семенить). Just before them the trees fell back a little to left and right (прямо перед ними деревья расступились немного влево и вправо; to fall back – отступать), and the road swept downwards across a clear, moonlit valley (и дорога шла вниз по светлой, освещенной лунным светом низине; to sweep – мести; мчаться; простираться; тянуться; valley – долина; впадина, низина), till it dived again like a rabbit into the wall of another wood (пока она /дорога/, словно кролик, не ныряла в стоявший стеной лес: «в стену другого леса»). The entrance to the farther forest looked small and round, like the black hole of a remote railway tunnel (вход в этот удаленный лес казался маленьким и круглым, как черная дыра расположенного на расстоянии железнодорожного туннеля; farther – отдаленный; удаленный; remote – расположенный на расстоянии друг от друга; далекий; отдаленный; railway – железная дорога; железнодорожный путь). But it was within some hundred yards, and gaped like a cavern before Flambeau spoke again (но когда Фламбо заговорил снова, это отверстие было всего в нескольких сотнях ярдов /от них/ и зияло, как пещера; within – в, внутри; не дальше чем, в пределах; to speak; yard – ярд /мера длины, равная 3 футам или 91,4 см/; to gape – широко открывать рот; зевать; зиять, широко раскрываться /об отверстиях/; разверзаться; cavern – пещера /особенно глубокая/).
“I’ve got it (я понял),” he cried at last, slapping his thigh with his great hand (воскликнул он наконец, ударяя своей огромной рукой по бедру; to slap – шлепать /ладонью руки/). “Four minutes’ thinking, and I can tell your whole story myself (четыре минуты размышлений, и теперь я сам могу изложить все случившееся).”
“All right (хорошо),” assented his friend (согласился его друг). “You tell it (рассказывайте).”
“All right,” assented his friend. “You tell it.”
Flambeau lifted his head, but lowered his voice (Фламбо поднял голову, но понизил голос). “General Sir Arthur St. Clare,” he said, “came of a family in which madness was hereditary (происходил из семьи, где сумасшествие было наследственным; to come of – происходить; hereditary – наследственный; переходящий из поколения в поколение; heir – наследник); and his whole aim was to keep this from his daughter, and even, if possible, from his future son-in-law (и его главной задачей было скрыть это от своей дочери и даже, если возможно, от будущего зятя; aim – намерение; цель; to keep from – мешать, препятствовать; скрывать, утаивать; son-in-law – зять, муж дочери; law – закон). Rightly or wrongly, he thought the final collapse was close, and resolved on suicide (верно или нет, но он думал, что конец близок, и потому решился на самоубийство; collapse – полный упадок сил, изнеможение; коллапс; to resolve on – твердо решить /сделать что-л./; решиться /на что-л./; suicide – самоубийство). Yet ordinary suicide would blazon the very idea he dreaded (но обычное самоубийство привело бы к огласке того, чего он так страшился; to blazon – разглашать, обнародовать; выставлять напоказ; to dread – страшиться, бояться). As the campaign approached the clouds came thicker on his brain (с наступлением военных операций, разум его помутился: «облака стали сгущаться в его мозге»; to approach – подходить; приближаться); and at last in a mad moment he sacrificed his public duty to his private (и в конце концов в приступе безумия он пожертвовал своим общественным долгом ради личного; to sacrifice – приносить в жертву; public – общественный; государственный). He rushed rashly into battle, hoping to fall by the first shot (он поспешно бросился в бой, в надежде погибнуть от первого же выстрела; to rush – бросаться, мчаться; to hope – надеяться; to fall – падать; наступать; ухудшаться; погибать). When he found that he had only attained capture and discredit (когда он обнаружил, что не добился ничего, кроме плена и позора; to find; to attain – добиваться, достигать; discredit – недоверие; сомнение; позор), the sealed bomb in his brain burst, and he broke his own sword and hanged himself (безумие, как взрыв бомбы, поразило его сознание: «запечатанная/герметичная бомба в его мозге взорвалась», он сломал собственную шпагу и повесился; to break).”
He stared firmly at the grey façade of forest in front of him, with the one black gap in it, like the mouth of the grave, into which their path plunged (он уставился на серую стену: «фасад» леса пред ним с единственной черной дырой, похожей на могильную яму, туда ныряла их тропа; firmly – крепко, плотно, надежно, сильно; gap – пролом, брешь, щель, дыра; mouth – рот; вход; входное отверстие; to plunge – нырять; окунаться; погружаться). Perhaps something menacing in the road thus suddenly swallowed reinforced his vivid vision of the tragedy, for he shuddered (вероятно, что-то зловещее было в столь неожиданно проглоченной /лесом/ дороге, и он еще ярче представил себе трагедию и вздрогнул; menacing – угрожающий, зловещий; to menace – угрожать; to swallow – глотать, проглатывать; to reinforce – укреплять, усиливать; to shudder – вздрагивать, содрогаться; бросать в дрожь).
“A horrid story (ужасная история; horror – ужас),” he said.
“A horrid story,” repeated the priest with bent head (подтвердил священник, наклонив голову: «со склоненной головой»; to bend – сгибать; нагибать, наклонять). “But not the real story (но на самом деле все обстояло по-другому: «но не подлинная история»).”
Then he threw back his head with a sort of despair and cried (в отчаянии откинув голову, он воскликнул): “Oh, I wish it had been (как жаль, что все не так, как вы описали).”
The tall Flambeau faced round and stared at him (высокий Фламбо повернул голову и посмотрел в удивлении на него; to face – стоять лицом к лицу, встречаться; повернуть голову; to stare – пристально глядеть; смотреть в изумлении).
“Yours is a clean story (ваша история понятна; clean – чистый; чистоплотный; цельный; ясный),” cried Father Brown, deeply moved (воскликнул глубоко взволнованный отец Браун). “A sweet, pure, honest story, as open and white as that moon (трогательная, правдивая, достойная уважения история, такая же искренняя и невинная, как эта луна; sweet – сладкий; милый; сентиментальный; pure – чистый; абсолютный; правдивый; honest – честный; незамысловатый; заслуживающий внимания; open – открытый; свободный; искренний; white – белый; невинный; искренний). Madness and despair are innocent enough (сумасшествие и отчаяние достаточно невинны; innocent – невинный, чистый, непорочный). There are worse things, Flambeau (бывают вещи похуже, Фламбо).”
“A horrid story,” he said.
“A horrid story,” repeated the priest with bent head. “But not the real story.”
Then he threw back his head with a sort of despair and cried: “Oh, I wish it had been.”
The tall Flambeau faced round and stared at him.
“Yours is a clean story,” cried Father Brown, deeply moved. “A sweet, pure, honest story, as open and white as that moon. Madness and despair are innocent enough. There are worse things, Flambeau.”
Flambeau looked up wildly at the moon thus invoked (Фламбо испуганно взглянул на только что упомянутую луну; wild – дикий; пугливый; to invoke – призывать; взывать; обращаться); and from where he stood one black tree-bough curved across it exactly like a devil’s horn (с того места, где он стоял, на фоне луны был виден черный сук /дерева/, похожий на рог дьявола; to stand; bough – сук; to curve – гнуть/ся/; изгибать/ся/; horn – рог).
“Father – father (отец, отец),” cried Flambeau with the French gesture and stepping yet more rapidly forward (закричал Фламбо /с тем же французским жестом/ и зашагал еще быстрее вперед), “do you mean it was worse than that (вы хотите сказать, все было еще хуже, чем это /что я рассказал/)?”
“Worse than that (хуже /чем это/),” said Paul like a grave echo (ответ Поля прозвучал как эхо в могиле). And they plunged into the black cloister of the woodland (и они вошли: «погрузились» в черную крытую галерею леса; to plunge – нырять; погружаться; cloister – монастырь; затворничество; крытая галерея; woodland – лесистая местность; лес), which ran by them in a dim tapestry of trunks (по бокам которой был неясный гобелен стволов; to run – бежать; тянуться; dim – тусклый, неяркий; неясный, неотчетливый; tapestry – затканная от руки материя; гобелен; trunk – ствол /дерева/), like one of the dark corridors in a dream (/галерея была/ похожа на темные коридоры из /кошмарных/ видений).
“Father – father,” cried Flambeau with the French gesture and stepping yet more rapidly forward, “do you mean it was worse than that?”
“Worse than that,” said Paul like a grave echo. And they plunged into the black cloister of the woodland, which ran by them in a dim tapestry of trunks, like one of the dark corridors in a dream.
They were soon in the most secret entrails of the wood (вскоре они достигли самой потаенной части леса; entrails – внутренние части), and felt close about them foliage that they could not see (они только чувствовали, что рядом находились деревья, но не могли их видеть; to feel; foliage – листва; листья; зелень; растительный мир), when the priest said again (и: «когда» священник снова сказал):
“Where does a wise man hide a leaf (а где умный человек прячет лист)? In the forest (в лесу). But what does he do if there is no forest (но что он делает, если леса нет)?”
“Well, well (да, да),” cried Flambeau irritably (воскликнул Фламбо раздраженно), “what does he do (что он делает)?”
“He grows a forest to hide it in (он сажает лес, чтобы спрятать его /лист/ там),” said the priest in an obscure voice (сказал священник приглушенным голосом; obscure – темный; неясный; непонятный; невразумительный; приглушенный). “A fearful sin (страшный грех; fearful – вселяющий страх, страшный, ужасный).”
“Look here (послушайте),” cried his friend impatiently (воскликнул его друг нетерпеливо), for the dark wood and the dark saying got a little on his nerves (так как темный лес и мрачные высказывания стали немного действовать ему на нервы; saying – пословица; поговорка; сказанное); will you tell me this story or not (вы расскажете мне эту историю или нет)? What other evidence is there to go on (какие еще есть свидетельства, чтобы продолжить; evidence – основание; знак, симптом; факты, данные; доказательство, подтверждение; свидетельство)?”
“Where does a wise man hide a leaf? In the forest. But what does he do if there is no forest?”
“Well, well,” cried Flambeau irritably, “what does he do?”
“He grows a forest to hide it in,” said the priest in an obscure voice. “A fearful sin.”
“Look here,” cried his friend impatiently, for the dark wood and the dark saying got a little on his nerves; will you tell me this story or not? What other evidence is there to go on?”
“There are three more bits of evidence (у меня есть еще три свидетельства),” said the other (сказал другой), “that I have dug up in holes and corners (которые я отыскал с трудом: «откопал в ямах и углах»; to dig; hole and corner – тайный, секретный, совершаемый украдкой, скрываемый от посторонних; подпольный); and I will give them in logical rather than chronological order (я расскажу о них скорее в логической, чем в хронологической последовательности). First of all, of course, our authority for the issue and event of the battle is in Olivier’s own dispatches (прежде всего, конечно, нашим авторитетным источником о ходе и результате сражения говорится в донесениях самого Оливье), which are lucid enough (которые /достаточно/ понятны; lucid – прозрачный, ясный; четкий; понятный). He was entrenched with two or three regiments on the heights that swept down to the Black River (он вместе с двумя-тремя полками окопался на высотах, которые тянулись вплоть до Черной реки; to entrench – окапывать, укреплять траншеями; to sweep), on the other side of which was lower and more marshy ground (противоположный берег которой был ниже и более заболочен; marshy – болотный; болотистый, топкий; marsh – болото, топь). Beyond this again was gently rising country, on which was the first English outpost (далее местность поднималась более отлого, и там располагался первый английский аванпост), supported by others which lay, however, considerably in its rear (поддерживаемый другими силами, которые, впрочем, располагались значительно дальше).
The British forces as a whole were greatly superior in numbers (британские войска в целом во много раз превосходили по численности /бразильские/); but this particular regiment was just far enough from its base to make Olivier consider the project of crossing the river to cut it off (но именно этот передовой полк находился на достаточно большом расстоянии от базового расположения войск, и Оливье /начал/ обдумывать план переправы через реку, чтобы отрезать его; to consider – рассматривать; обсуждать; взвешивать, обдумывать; to cut off – отрубить, отсечь; отрезать; to cut – резать). By sunset, however, he had decided to retain his own position, which was a specially strong one (однако к заходу солнца он решил остаться на своей прежней позиции, которая была исключительно выгодной; to decide – решать, принимать решение, делать выбор; strong – сильный; имеющий силу, преимущество). At daybreak next morning he was thunderstruck to see that this stray handful of English, entirely unsupported from their rear, had flung themselves across the river (на рассвете следующего дня: «утра» он был ошеломлен, увидев, что отбившаяся, полностью лишенная поддержки с тыла горсточка англичан переправляется через реку; daybreak – рассвет; thunderstruck – ошеломленный; как громом пораженный; thunder – гром; to strike – ударять/ся/; to stray – заблудиться; сбиться с пути; блуждать; бродить; handful – пригоршня; горсть; горстка, небольшое количество; to fling – бросаться; ринуться), half by a bridge to the right, and the other half by a ford higher up, and were massed upon the marshy bank below him (половина /людей/ по мосту справа, половина – вброд выше /по реке/ и группируются они на болотистом берегу, чуть ниже того места, где находились его войска: «чуть ниже него»).
“That they should attempt an attack with such numbers against such a position was incredible enough (то, что они /англичане/ с такими силами решились предпринять атаку /против такого расположения противника/, было само по себе достаточно невероятным); but Olivier noticed something yet more extraordinary (но Оливье увидел нечто еще более необычное; to notice – замечать, обращать внимание). For instead of attempting to seize more solid ground, this mad regiment, having put the river in its rear by one wild charge, did nothing more (вместо того, чтобы попытаться выбраться на более твердую почву, этот сумасшедший полк, сумевший при безумной атаке оставить реку позади, больше не предпринял ничего; to seize – хватать; завладевать, захватывать; wild – дикий; необдуманный; безумный; charge – нагрузка; заряд; расходы; атака; штурм), but stuck there in the mire like flies in treacle (завязнув в болоте, как мухи в патоке; to stick – застрять; mire – трясина, болото; топь; fly – муха; treacle – патока). Needless to say, the Brazilians blew great gaps in them with artillery (не стоит и говорить, что бразильцы пробили своей артиллерией большие бреши в их рядах; to blow; gap – пролом, брешь), which they could only return with spirited but lessening rifle fire (англичане могли противопоставить: «они могли только вернуть» лишь оживленный, но слабеющий ружейный огонь). Yet they never broke (и все-таки они не дрогнули; to break – ломать/ся/); and Olivier’s curt account ends with a strong tribute of admiration for the mystic valour of these imbeciles (и лаконичный рапорт Оливье заканчивается горячим восхищением загадочным бесстрашием этих глупцов; to admire – восхищаться; tribute – дань, должное; imbecile – глупец; идиот).
‘Our line then advanced finally (затем в конце концов наша пехота выдвинулась вперед; line – линия; черта; очередь; оборонительный рубеж; пехотные части /в британской армии/),’ writes Olivier (пишет Оливье), ‘and drove them into the river (и загнала их в реку; to drive); we captured General St. Clare himself and several other officers (мы взяли в плен самого генерала Сент-Клэра и нескольких других офицеров; to capture – захватывать, брать силой; брать в плен). The colonel and the major had both fallen in the battle (полковник и майор – оба пали в этом бою). I cannot resist saying that few finer sights can have been seen in history than the last stand of this extraordinary regiment (не могу удержаться, чтобы не отметить, что история видела не много таких прекрасных зрелищ, как последний бой этого замечательного полка); wounded officers picking up the rifles of dead soldiers, and the general himself facing us on horseback bareheaded and with a broken sword (раненые офицеры подбирали ружья убитых солдат, сам генерал отважно сражался на коне, с непокрытой головой, шпага его была сломана; to wound – ранить; to pick up – поднимать, подбирать; to face – сталкиваться /с неприятностями/; смело смотреть в лицо /опасности/).’ On what happened to the general afterwards Olivier is as silent as Captain Keith (о том, что случилось с генералом позднее, Оливье умалчивает, как и капитан Кит).”
“Well,” grunted Flambeau (проворчал Фламбо), “get on to the next bit of evidence (переходите к следующему свидетельству).”
“Well,” grunted Flambeau, “get on to the next bit of evidence.”
“The next evidence (/что касается/ следующего свидетельства),” said Father Brown, “took some time to find, but it will not take long to tell (/мне/ пришлось потратить время, чтобы найти его, но не потребуется много времени, чтобы о нем рассказать). I found at last in an almshouse down in the Lincolnshire Fens an old soldier (в одном из приютов Линкольншира Фенс мне наконец-то удалось найти старого солдата) who not only was wounded at the Black River, but had actually knelt beside the colonel of the regiment when he died (который не только был ранен у Черной реки, но и стоял на коленях перед умирающим полковником этого полка; to kneel – преклонять колени, стоять на коленях). This latter was a certain Colonel Clancy, a big bull of an Irishman (этим последним был некий полковник Кланси, здоровенный, как бык, ирландец; latter – последний /из двух названных/); and it would seem that he died almost as much of rage as of bullets (и представляется, что он умер не столько от ран, сколько от ярости: «умер в такой же степени от ярости, как и от пуль»). He, at any rate, was not responsible for that ridiculous raid (он, во всяком случае, не несет ответственности за ту позорную операцию; ridiculous – нелепый, смехотворный; позорный); it must have been imposed on him by the general (по всей вероятности, она была навязана ему генералом). His last edifying words, according to my informant, were these (его последние предсмертные слова: «нравоучительные слова», как передал мне этот солдат: «согласно моему информанту», были следующими): ‘And there goes the damned old donkey with the end of his sword knocked off (вон едет проклятый старый осел со шпагой с отломанным концом). I wish it was his head (жаль, что он не сломал свою голову).’ You will remark that everyone seems to have noticed this detail about the broken sword blade (обратите внимание, все замечают эту деталь о сломанном клинке шпаги), though most people regard it somewhat more reverently than did the late Colonel Clancy (хотя большинство людей относятся к ней более почтительно, чем покойный полковник Кланси; to regard – расценивать, рассматривать; считать; относиться; reverent – почтительный, уважительный; благоговейный). And now for the third fragment (а теперь третья часть).”
Their path through the woodland began to go upward (их тропинка, /идущая/ сквозь лес, стала подниматься вверх; upward – направленный вверх, поднимающийся, восходящий; downward – направленный вниз; спускающийся), and the speaker paused a little for breath before he went on (/и рассказчик/ остановился, чтобы перевести дыхание, прежде чем возобновить рассказ; breath – дыхание; вздох; to breathe – дышать; вдыхать, выдыхать; to go on).
Then he continued in the same business-like tone (затем он продолжил тем же деловым тоном):
“Only a month or two ago a certain Brazilian official died in England (месяц или два назад в Англии скончался известный высокопоставленный бразильский чиновник; certain – точный, определенный; некий; известный; official – служащий; должностное лицо; чиновник), having quarrelled with Olivier and left his country (поссорившись с Оливье, он уехал из /своей/ страны; to quarrel – ссориться; to leave). He was a well-known figure both here and on the Continent, a Spaniard named Espado (он был хорошо известной фигурой как здесь, так и на континенте: испанец по фамилии Эспадо); I knew him myself, a yellow-faced old dandy, with a hooked nose (я был с ним знаком, /это был/ желтолицый уже не молодой щеголь с крючковатым носом; hooked – кривой, крючковатый; hook – крюк). For various private reasons I had permission to see the documents he had left (по некоторым причинам частного порядка я получил разрешение просмотреть бумаги, которые остались после него; private – частный, личный, персональный, приватный; собственный; to permit – разрешать; давать разрешение; to leave); he was a Catholic, of course, and I had been with him towards the end (разумеется, он был католиком, и я находился с ним до самой кончины; end – конец, край; окончание; смерть, кончина). There was nothing of his that lit up any corner of the black St. Clare business (/среди его бумаг/ не нашлось ничего, что могло бы осветить темные места сент-клэровского дела: «осветить какой-нибудь уголок черного сент-клэровского дела»; to light), except five or six common exercise books filled with the diary of some English soldier (за исключением пяти-шести школьных тетрадей, которые оказались дневником какого-то английского солдата; to fill – заполнять). I can only suppose that it was found by the Brazilians on one of those that fell (я могу только предположить, что он был найден бразильцами на одном из тех, кто пал /в бою/). Anyhow, it stopped abruptly the night before the battle (так или иначе, /записи/ дневника неожиданно обрываются накануне сражения).
“Only a month or two ago a certain Brazilian official died in England, having quarrelled with Olivier and left his country. He was a well-known figure both here and on the Continent, a Spaniard named Espado; I knew him myself, a yellow-faced old dandy, with a hooked nose. For various private reasons I had permission to see the documents he had left; he was a Catholic, of course, and I had been with him towards the end. There was nothing of his that lit up any corner of the black St. Clare business, except five or six common exercise books filled with the diary of some English soldier. I can only suppose that it was found by the Brazilians on one of those that fell. Anyhow, it stopped abruptly the night before the battle.
“But the account of that last day in the poor fellow’s life was certainly worth reading (но описание последнего дня в жизни этого бедного малого, безусловно, стоит прочитать; worth – стоящий, имеющий стоимость; достойный, заслуживающий). I have it on me; but it’s too dark to read it here, and I will give you a résumé (оно при мне, но сейчас слишком темно, чтобы читать; расскажу вкратце). The first part of that entry is full of jokes (в первой части /дневника/ много шуток; entry – вход, въезд; отдельная запись), evidently flung about among the men, about somebody called the Vulture (которые, как видно, были в ходу у солдат, в отношении человека, прозванного Стервятником; to fling). It does not seem as if this person, whoever he was, was one of themselves, nor even an Englishman (кем бы ни был этот человек, но, по-видимому, он не принадлежал ни к их рядам, ни к англичанам); neither is he exactly spoken of as one of the enemy (не говорят о нем и как о враге). It sounds rather as if he were some local go-between and non-combatant; perhaps a guide or a journalist (скорее всего, это был какой-то местный нейтральный посредник или гражданское лицо, возможно, проводник или журналист; go-between – посредничество; посредник; non-combatant – военнослужащий, не принимающий непосредственного участия в военных действиях; гражданское лицо /в период военных действий/).
He has been closeted with old Colonel Clancy (он о чем-то совещался наедине со старым полковником Кланси; to closet – уединяться /с кем-л. для совещания или приватной беседы/); but is more often seen talking to the major (но значительно чаще его видели беседующим с майором). Indeed, the major is somewhat prominent in this soldier’s narrative (несомненно, этот майор занимает видное место в повествовании этого солдата); a lean, dark-haired man, apparently, of the name of Murray – a north of Ireland man and a Puritan (это был худощавый темноволосый человек, очевидно по фамилии Меррей, пуританин из Северной Ирландии). There are continual jests about the contrast between this Ulsterman’s austerity and the conviviality of Colonel Clancy (постоянные шутки основаны на противопоставлении суровости этого уроженца Ольстера и общительности полковника Кланси; conviviality – любовь к веселой компании). There is also some joke about the Vulture wearing bright-coloured clothes (встречаются также шутки по поводу яркой одежды Стервятника: «по поводу ношения…»; bright – яркий; блестящий).
“But all these levities are scattered by what may well be called the note of a bugle (но все это легкомыслие улетучивается при первых сигналах тревоги; levity – ветреность, легкомыслие, несерьезность; to scatter – разбрасывать; рассеиваться; bugle – охотничий рог; горн, сигнальная труба). Behind the English camp and almost parallel to the river ran one of the few great roads of that district (позади английского лагеря, почти параллельно реке, проходила одна из немногочисленных больших дорог /в том районе/; to run). Westward the road curved round towards the river, which it crossed by the bridge before mentioned (на западе дорога сворачивала к реке, пересекая ее по мосту, о котором упоминалось ранее; to mention – упоминать; ссылаться). To the east the road swept backwards into the wilds (к востоку дорога снова углублялась в дикие лесные заросли; to sweep), and some two miles along it was the next English outpost (и через две мили дальше располагался следующий английский аванпост). From this direction there came along the road that evening a glitter and clatter of light cavalry (именно оттуда: «из того направления» в тот вечер по дороге двигалась легкая кавалерия: «блеск /оружия/ и шум легкой кавалерии»; glitter – яркий блеск; сверкание; clatter – стук; лязг; грохот; громыхание), in which even the simple diarist could recognise with astonishment the general with his staff (и даже обычный автор дневника догадался с удивлением, что едет генерал со своим штабом; astonishment – изумление, удивление; to astonish – удивлять).
He rode the great white horse which you have seen so often in illustrated papers and Academy pictures (он ехал на большом белом коне, которого можно было часто видеть изображенным в газетах и на академических полотнах; to ride); and you may be sure that the salute they gave him was not merely ceremonial (и вы можете быть уверены, что когда ему отдавали честь, это не было пустой церемонией). He, at least, wasted no time on ceremony, but, springing from the saddle immediately, mixed with the group of officers, and fell into emphatic though confidential speech (сам он, во всяком случае, не тратил времени на церемонии, а, незамедлительно соскочив с седла, присоединился к группе офицеров и принялся оживленно и конфиденциально беседовать с ними; to waste – терять даром, тратить впустую; to mix – мешать, смешивать/ся/, перемешивать/ся/; mixture – смесь). What struck our friend the diarist most was his special disposition to discuss matters with Major Murray (что поразило нашего друга, автора дневника, так это то, что генерал охотнее всего обсуждает дела с майором Мерреем; to strike; disposition – расположение; предрасположенность, склонность); but, indeed, such a selection, so long as it was not marked, was in no way unnatural (но, конечно, такой выбор, пока он не стал подчеркнутым, не казался неестественным; in no way – вовсе не, никоим образом).
The two men were made for sympathy; they were men who ‘read their Bibles’; they were both the old Evangelical type of officer (эти два человека были созданы для /взаимного/ понимания, они были людьми, которые, /как говорится,/ «читали свои Библии», оба были офицерами старого евангелического образца; sympathy – сочувствие; сострадание; симпатия; взаимное понимание; общность /в чем-л./). However this may be, it is certain that when the general mounted again he was still talking earnestly to Murray (во всяком случае, достоверно, что когда генерал снова садился в седло, он продолжал серьезный разговор с Мерреем; to mount – подниматься; восходить; садиться /на лошадь/; earnest – серьезный; основательный); and that as he walked his horse slowly down the road towards the river, the tall Ulsterman still walked by his bridle rein in earnest debate (а когда пустил лошадь медленным шагом по дороге по направлению к реке, высокий олстерец все еще шел у повода /коня/, /поглощенный/ серьезной дискуссией; bridle rein – повод уздечки). The soldiers watched the two until they vanished behind a clump of trees where the road turned towards the river (солдаты наблюдали за ними, пока они не скрылись в зарослях деревьев, где дорога поворачивала к реке; clump – заросли). The colonel had gone back to his tent, and the men to their pickets (полковник возвратился к себе в палатку, солдаты /отправились/ на посты; picket – пикет; застава; дозор; караул; пост); the man with the diary lingered for another four minutes, and saw a marvellous sight (автор дневника задержался еще на четыре минуты и увидел удивительное зрелище; marvel – чудо).
“The great white horse which had marched slowly down the road, as it had marched in so many processions (большой белый конь, который /только что/ медленно выступал по дороге, словно на параде: «как ранее во многих процессиях»), flew back, galloping up the road towards them as if it were mad to win a race (летел обратно, несясь галопом по дороге прямо по направлению к ним, словно одержимый выиграть гонку; to fly). At first they thought it had run away with the man on its back (сперва солдаты: «они» подумали, что он понес седока); but they soon saw that the general, a fine rider, was himself urging it to full speed (но скоро они увидели, что сам генерал, превосходный наездник, гнал его во весь опор; to urge – гнать, подгонять, подстегивать). Horse and man swept up to them like a whirlwind (конь и всадник вихрем подлетели к солдатам; to sweep – мести; whirlwind – вихрь; смерч, ураган); and then, reining up the reeling charger, the general turned on them a face like flame (и, круто осадив скакуна, генерал повернул к ним пылающее лицо: «лицо, похожее на пламя»; to rein up – остановить; обуздать; to reel – разматывать; сматывать; кружить; покачнуться, пошатнуться /от удара/; charger – заряжающий; зарядное устройство; строевая лошадь, боевой конь), and called for the colonel like the trumpet that wakes the dead (и голосом, подобным /звукам/ трубы, которая может разбудить мертвого, потребовал к себе полковника; to wake – просыпаться; будить).
“I conceive that all the earthquake events of that catastrophe tumbled on top of each other rather like lumber in the minds of men such as our friend with the diary (я представляю, что все ужасные события той катастрофы громоздились друг на друге, как груда бревен, в умах людей, таких как наш приятель с дневником; to conceive – постигать; понимать; представлять, воображать; earthquake – землетрясение; катастрофа; to tumble – упасть; свалиться; переворачиваться; натолкнуться; lumber – ненужные громоздкие вещи; пиломатериалы; бревна). With the dazed excitement of a dream, they found themselves falling – literally falling – into their ranks, and learned that an attack was to be led at once across the river (не успев опомниться после сна, солдаты становятся, едва не падая, в строй: «в полубессознательном сонном возбуждении, они обнаруживают, что они падают – без преувеличения – падают в шеренги» и узнают, что должны немедленно переправиться через реку и начать атаку /через реку/; dazed – потрясенный; ошеломленный; полубессознательный; rank – линия; шеренга; to lead – вести). The general and the major, it was said, had found out something at the bridge, and there was only just time to strike for life (им сообщают, что генерал и майор обнаружили что-то у моста, и теперь для спасения жизни необходимо незамедлительно напасть на врага; to strike for – сражаться; бороться; life – жизнь). The major had gone back at once to call up the reserve along the road behind (майор срочно отправился в тыл вызвать резервы, стоящие дальше у дороги; to call up – напоминать; вызывать; собирать, мобилизовать; reserve – запас, резерв); it was doubtful if even with that prompt appeal help could reach them in time (но было сомнительно, что даже при таком срочном обращении /за подкреплением/, оно подойдет вовремя; to doubt – сомневаться; prompt – проворный, быстрый; срочный; немедленный). But they must pass the stream that night, and seize the heights by morning (но они должны были форсировать реку и к утру овладеть высотами). It is with the very stir and throb of that romantic nocturnal march that the diary suddenly ends (дневник внезапно заканчивается именно на этом переполохе и волнении, /которые предшествовали/ романтическому ночному маршу; stir – суета; переполох; throb – стук; биение; пульсация; nocturnal – ночной).”
Father Brown had mounted ahead (отец Браун шел впереди; to mount – подниматься); for the woodland path grew smaller, steeper, and more twisted, till they felt as if they were ascending a winding staircase (лесная тропинка делалась все уже, круче и извилистей, пока им не стало казаться, что они поднимаются по винтовой лестнице). The priest’s voice came from above out of the darkness (голос священника доносился сверху из темноты).
“There was one other little and enormous thing (там упоминается еще об одной небольшой, но очень важной подробности; enormous – громадный; гигантский, обширный, огромный). When the general urged them to their chivalric charge he half drew his sword from the scabbard (когда генерал призывал их к атаке, он наполовину вытащил шпагу из ножен; to urge – гнать, подгонять, подстегивать; заставлять, побуждать; chivalry – рыцарство, благородство, отвага; to draw); and then, as if ashamed of such melodrama, thrust it back again (но потом, устыдившись такого театрального мелодраматического порыва, вдвинул ее обратно; to thrust – колоть; протыкать; засовывать; совать). The sword again, you see (опять эта шпага, как видите).”
“There was one other little and enormous thing. When the general urged them to their chivalric charge he half drew his sword from the scabbard; and then, as if ashamed of such melodrama, thrust it back again. The sword again, you see.”
A half-light broke through the network of boughs above them, flinging the ghost of a net about their feet (слабый полусвет пронизывал сплетение сучьев над головами путников: «над ними» и отбрасывал к их ногам призрачную сеть; bough – сук; to fling – бросать/ся/, кидат/ся/; ghost – привидение; призрак; дух; net – сеть); for they were mounting again to the faint luminosity of the naked night (так как они опять шли в гору: «так как они опять поднимались к слабому свечению безлиственной ночи»; to mount – подниматься, восходить; luminosity – свечение; яркость /света/; светящееся; naked – голый; нагой; безлиственный). Flambeau felt truth all round him as an atmosphere, but not as an idea (Фламбо чувствовал, что истина была повсюду вокруг него, как атмосфера, но он не мог ее сформулировать; idea – идея; мысль; мысленный образ). He answered with bewildered brain (он ответил в замешательстве; to bewilder – смущать; ставить в тупик; сбивать с толку; приводить в замешательство; brain – мозг): “Well, what’s the matter with the sword (и что тут такого с этой шпагой)? Officers generally have swords, don’t they (у офицеров обычно есть шпаги, ведь так)?”
“They are not often mentioned in modern war (о них не часто упоминают в современной войне),” said the other dispassionately (dispassionately – хладнокровно, спокойно; passion – страсть); “but in this affair one falls over the blessed sword everywhere (но в этом деле повсюду натыкаешься на проклятую шпагу; blessed – благословенный; святой; блаженный; /разг./ проклятый, чертов /употребляется для усиления/).”
“They are not often mentioned in modern war,” said the other dispassionately; “but in this affair one falls over the blessed sword everywhere.”
“Well, what is there in that (ну и что же из этого)?” growled Flambeau (проворчал Фламбо; to growl – рычать; /громко и зло/ ворчать; брюзжать; жаловаться); “it was a twopence coloured sort of incident (дешевая сенсация; incident – случай; происшествие; инцидент; twopence coloured – дешевой расцветки; дешевый); the old man’s blade breaking in his last battle (клинок шпаги старого солдата ломается в его последнем сражении). Anyone might bet the papers would get hold of it, as they have (кто угодно может побиться об заклад, что газеты прямо-таки ухватились бы за этот случай /что они и сделали/; to bet – биться об заклад; to get hold – овладеть, завладеть чем-л.). On all these tombs and things it’s shown broken at the point (на всех этих гробницах и /тому подобных/ штуках шпагу /генерала/ всегда изображают с отломанным концом). I hope you haven’t dragged me through this Polar expedition merely because two men with an eye for a picture saw St. Clare’s broken sword (я надеюсь, вы вытащили меня в эту полярную экспедицию не из-за того, что два человека, у которых хорошо наметан глаз на детали, видели сломанную шпагу Сент-Клэра; to drag – тянуть; тащить; принуждать пойти).”
“No,” cried Father Brown, with a sharp voice like a pistol shot (воскликнул отец Браун, /его/ резкий голос прозвучал как выстрел пистолета); “but who saw his unbroken sword (но кто видел шпагу целой)?”
“What do you mean (что вы имеете в виду)?” cried the other, and stood still under the stars (воскликнул его собеседник: «другой» и остановился как вкопанный /под звездами/). They had come abruptly out of the grey gates of the wood (неожиданно они вышли из /серых ворот/ леса).
“No,” cried Father Brown, with a sharp voice like a pistol shot; “but who saw his unbroken sword?”
“What do you mean?” cried the other, and stood still under the stars. They had come abruptly out of the grey gates of the wood.
“I say, who saw his unbroken sword (я спрашиваю, кто видел его шпагу целой)?” repeated Father Brown obstinately (повторил отец Браун настойчиво). “Not the writer of the diary, anyhow; the general sheathed it in time (в любом случае, не тот /человек/, который вел дневник; генерал вовремя вложил ее в ножны; to sheathe – вкладывать в ножны; sheath – ножны).”
Flambeau looked about him in the moonlight, as a man struck blind might look in the sun (Фламбо озирался вокруг в лунном свете, как ослепленный человек смотрит на солнце; to look about – оглядываться по сторонам; осматриваться; озираться; to strike blind – ослепить; to strike – ударить; blind – слепой); and his friend went on, for the first time with eagerness (а его приятель продолжал, и впервые он заговорил с жаром; eagerness – пыл, рвение, старание; eager – страстно желающий, жаждущий; интенсивный, напряженный; энергичный, активный /о желании, жесте/):
“Flambeau,” he cried, “I cannot prove it, even after hunting through the tombs (я ничего не могу доказать, даже после того как мы посетили могилы; to hunt – охотиться). But I am sure of it (но я уверен в этом). Let me add just one more tiny fact that tips the whole thing over (позвольте мне добавить к своему рассказу одну маленькую деталь, которая переворачивает все вверх дном; to tip over – опрокидывать). The colonel, by a strange chance, was one of the first struck by a bullet (по странной случайности полковник был одним из первых, кого поразила пуля; to strike – ударять; поражать). He was struck long before the troops came to close quarters (он был ранен задолго до того, как войска сошлись в ближнем бою; close quarters – ближний бой). But he saw St. Clare’s sword broken (но он видел уже сломанную шпагу Сент-Клэра). Why was it broken (почему она была сломана)? How was it broken (каким образом она была сломана)? My friend, it was broken before the battle (дружище, она была сломана до сражения).”
Flambeau looked about him in the moonlight, as a man struck blind might look in the sun; and his friend went on, for the first time with eagerness:
“Flambeau,” he cried, “I cannot prove it, even after hunting through the tombs. But I am sure of it. Let me add just one more tiny fact that tips the whole thing over. The colonel, by a strange chance, was one of the first struck by a bullet. He was struck long before the troops came to close quarters. But he saw St. Clare’s sword broken. Why was it broken? How was it broken? My friend, it was broken before the battle.”
“Oh!” said his friend, with a sort of forlorn jocularity (сказал его приятель с напускной шутливостью; forlorn – несчастный; безнадежный; потерявший надежду; jocularity – шутливость; веселость); “and pray where is the other piece (скажите на милость, и где же этот кусок; to pray – молить/ся/; просить; пожалуйста; прошу вас; скажите на милость /разг./)?”
“I can tell you (могу вам сказать),” said the priest promptly (быстро сказал священник). “In the northeast corner of the cemetery of the Protestant Cathedral at Belfast (в северо-восточном углу кладбища при протестантском соборе в Белфасте; cathedral – кафедральный собор).”
“Indeed (действительно)?” inquired the other (спросил собеседник: «другой»). “Have you looked for it (вы уже там его искали; to look for – искать)?”
“I couldn’t (я не мог),” replied Brown, with frank regret (ответил Браун с искренним огорчением). “There’s a great marble monument on top of it; a monument to the heroic Major Murray, who fell fighting gloriously at the famous Battle of the Black River (над ним находится большой мраморный памятник – памятник майору Меррею, который погиб смертью храбрых в знаменитой битве при Черной реке).”
“I can tell you,” said the priest promptly. “In the northeast corner of the cemetery of the Protestant Cathedral at Belfast.”
“Indeed?” inquired the other. “Have you looked for it?”
“I couldn’t,” replied Brown, with frank regret. “There’s a great marble monument on top of it; a monument to the heroic Major Murray, who fell fighting gloriously at the famous Battle of the Black River.”
Flambeau seemed suddenly galvanised into existence (казалось, Фламбо неожиданно оживился; to galvanise – электризовать; стимулировать; возбуждать; оживлять; existence – жизнь, бытие, существование). “You mean (вы хотите сказать),” he cried hoarsely (воскликнул он охрипшим голосом), “that General St. Clare hated Murray, and murdered him on the field of battle because (что генерал Сент-Клэр ненавидел Меррея и убил его на поле боя, потому что) – ”
“You are still full of good and pure thoughts (вы все еще полны добропорядочных и чистых мыслей),” said the other. “It was worse than that (все было хуже).”
“Well,” said the large man (сказал большой человек), “my stock of evil imagination is used up (запас моей дурной фантазии иссяк; stock – запас; ассортимент; evil – зло; вред; to use up – израсходовать, использовать; истратить).”
The priest seemed really doubtful where to begin, and at last he said again (священник, видимо, раздумывал, с чего начать, и, наконец, сказал снова):
“Where would a wise man hide a leaf (где умный человек прячет лист)? In the forest (в лесу).”
“You are still full of good and pure thoughts,” said the other. “It was worse than that.”
“Well,” said the large man, “my stock of evil imagination is used up.”
The priest seemed really doubtful where to begin, and at last he said again:
“Where would a wise man hide a leaf? In the forest.”
The other did not answer (другой /человек/ не ответил).
“If there were no forest, he would make a forest (если бы леса не было, он бы посадил лес). And if he wished to hide a dead leaf, he would make a dead forest (если бы он хотел спрятать мертвый лист, он посадил бы мертвый лес).”
There was still no reply, and the priest added still more mildly and quietly (ответа опять не последовало, и священник добавил еще мягче и тише):
“And if a man had to hide a dead body, he would make a field of dead bodies to hide it in (а если бы надо было спрятать мертвое тело, он бы спрятал его под грудой мертвых тел; body – тело).”
“If there were no forest, he would make a forest. And if he wished to hide a dead leaf, he would make a dead forest.”
There was still no reply, and the priest added still more mildly and quietly:
“And if a man had to hide a dead body, he would make a field of dead bodies to hide it in.”
Flambeau began to stamp forward with an intolerance of delay in time or space (Фламбо зашагал вперед, /как будто испытывая/ нетерпимость к задержке во времени или пространстве; to stamp – штамповать; клеймить; чеканить; space – пространство; космос); but Father Brown went on as if he were continuing the last sentence (а отец Браун продолжил: «продолжил, как будто он заканчивал последнее предложение»):
“Sir Arthur St. Clare, as I have already said, was a man who read his Bible (как я уже говорил, сэр Артур Сент-Клэр был одним из тех людей, кто читает свою Библию). That was what was the matter with him (вот в чем было дело с ним; matter – вещество; сущность, содержание; вопрос, дело). When will people understand that it is useless for a man to read his Bible unless he also reads everybody else’s Bible (когда же люди поймут, что бесполезно читать только свою Библию, если при этом не читать Библии других людей; use – употребление, применение, использование)? A printer reads a Bible for misprints (наборщик читает свою Библию, чтобы найти опечатки; printer – печатник; типограф; типографщик). A Mormon reads his Bible, and finds polygamy (мормон читает свою Библию и находит многобрачие); a Christian Scientist reads his, and finds we have no arms and legs (приверженец секты «Христианская наука» читает свою и обнаруживает, что у нас нет рук и ног; science – наука; scientist – ученый). St. Clare was an old Anglo-Indian Protestant soldier (Сент-Клэр был старым солдатом и англо-индийским протестантом).
“Sir Arthur St. Clare, as I have already said, was a man who read his Bible. That was what was the matter with him. When will people understand that it is useless for a man to read his Bible unless he also reads everybody else’s Bible? A printer reads a Bible for misprints. A Mormon reads his Bible, and finds polygamy; a Christian Scientist reads his, and finds we have no arms and legs. St. Clare was an old Anglo-Indian Protestant soldier.
Now, just think what that might mean; and, for Heaven’s sake, don’t cant about it (вот, подумайте только, что это может означать, и, ради всего святого, перестаньте лицемерить; cant – жаргон, арго; лицемерие, ханжество; лицемерные речи). It might mean a man physically formidable living under a tropic sun in an Oriental society, and soaking himself without sense or guidance in an Oriental Book (это может означать, что он был человеком внушительных размеров: «физически потрясающим», который жил в восточной стране в тропиках: «жил под тропическим солнцем в восточном обществе» и бездумно и: «или» без всякого руководства впитывал /знания/ восточной книги; formidable – вызывающий опасения, грозный; чудовищный; гигантский; огромный; Oriental – восточный; азиатский; society – общество; to soak – погружать /в воду/; замачивать; впитывать, поглощать; sense – чувство; ощущение; разум; обоснованность; guidance – руководство; управление). Of course, he read the Old Testament rather than the New (без сомнения, он читал Ветхий Завет охотнее, чем Новый; testament – свидетельство; кредо; проявление, New Testament – Новый Завет, Old Testament – Старый Завет /рел./). Of course, he found in the Old Testament anything that he wanted – lust, tyranny, treason (без сомнения, он находил в Ветхом завете все, что хотел найти, похоть, жестокость, измену; lust – вожделение; похоть; tyranny – деспотизм, тиранство, жестокость, treason – измена; предательство). Oh, I dare say he was honest, as you call it (осмелюсь сказать = полагаю/мне кажется, что он был честен /как мы понимаем это/; to call – звать). But what is the good of a man being honest in his worship of dishonesty (но что толку, если человек честен в своем культе бесчестности; worship – поклонение; почитание; вероисповедание, культ)?
“In each of the hot and secret countries to which the man went he kept a harem, he tortured witnesses, he amassed shameful gold (в каждой из жарких и таинственных стран, где побывал этот человек, он заводил гарем, пытал свидетелей, накапливал грязное золото; to keep; torture – пытка; to amass – собирать; накапливать; копить; shameful – позорный; постыдный; shame – стыд; позор; бесчестие); but certainly he would have said with steady eyes that he did it to the glory of the Lord (но безусловно, он сказал бы с честным взором, что делает это во славу Господа; steady – устойчивый; твердый; верный; надежный; честный; to the glory of – во славу; glory – известность, популярность, слава). My own theology is sufficiently expressed by asking which Lord (моя собственная теология в достаточной мере выражается вопросом: какого Господа; sufficiently – достаточно, в достаточной мере; полностью)? Anyhow, there is this about such evil, that it opens door after door in hell, and always into smaller and smaller chambers (как бы там ни было, но главное, что такое зло открывает дверь за дверью в преисподнюю, и раз за разом приближается к ней: «каждый раз во все меньшие и меньшие комнаты»; evil – зло; вред; hell – ад; преисподняя; chamber – зал; палата; комната). This is the real case against crime (вот истинный довод против преступления; real – действительный; подлинный, истинный; case – случай; обстоятельство; дело; довод; факты; crime – преступление; злодеяние), that a man does not become wilder and wilder, but only meaner and meaner (/главное не то/, что преступник становится все более неконтролируемым: «необузданней и необузданней», а в том, что он делается подлее и подлее). St. Clare was soon suffocated by difficulties of bribery and blackmail; and needed more and more cash (вскоре Сент-Клэр запутался: «уже задыхался в трудностях» во взяточничестве и шантаже, ему требовалось все больше и больше наличных; to suffocate – душить; задыхаться; bribery – взяточничество; blackmail – шантаж; вымогательство; cash – деньги; наличные деньги). And by the time of the Battle of the Black River he had fallen from world to world to that place which Dante makes the lowest floor of the universe (к моменту сражения у Черной реки он пал уже так низко, что место ему было лишь в последнем кругу ада Данте: «он падал /все ниже/ из одного царства в другое до того места, которое Данте называет нижним этажом вселенной»; world – мир).”
“What do you mean (что вы имеете в виду)?” asked his friend again (спросил его друг снова).
“I mean that (я имею в виду),” retorted the cleric, and suddenly pointed at a puddle sealed with ice that shone in the moon (ответил священник и вдруг резко указал на лужицу, покрытую льдом, поблескивающим под лунным светом; to shine). “Do you remember whom Dante put in the last circle of ice (вы помните, кого Данте поместил в последнем, ледяном кругу /ада/)?”
“The traitors (предателей),” said Flambeau, and shuddered (сказал Фламбо и вздрогнул). As he looked around at the inhuman landscape of trees, with taunting and almost obscene outlines (когда он обвел взглядом безжизненный пейзаж с дразнящими и почти непристойными контурами деревьев; landscape – ландшафт, пейзаж; to taunt – насмехаться; дразнить; obscene – непристойный, непотребный; грязный; outline – очертание, контур), he could almost fancy he was Dante (он почти вообразил себя Данте), and the priest with the rivulet of a voice was, indeed, a Virgil leading him through a land of eternal sins (а священника – с журчащим, как ручеек, голосом – Вергилием, который вел его по земле вечных грехов; rivulet – ручеек; речушка; to lead – вести, сопровождать, быть проводником; eternal – вечный; непреходящий).
“I mean that,” retorted the cleric, and suddenly pointed at a puddle sealed with ice that shone in the moon. “Do you remember whom Dante put in the last circle of ice?”
“The traitors,” said Flambeau, and shuddered. As he looked around at the inhuman landscape of trees, with taunting and almost obscene outlines, he could almost fancy he was Dante, and the priest with the rivulet of a voice was, indeed, a Virgil leading him through a land of eternal sins.
The voice went on (голос продолжал; to go on): “Olivier, as you know, was quixotic, and would not permit a secret service and spies (Оливье, как вы знаете, отличался донкихотством, он не разрешал ни секретную службу, ни шпионаж; to permit – позволять, разрешать, давать разрешение; quixotic – донкихотский, идеалистический, далекий от реальности; spy – шпион; тайный агент; шпионаж; тайное наблюдение). The thing, however, was done, like many other things, behind his back (но все это имело место, как и многое другое, и происходило у него за спиной). It was managed by my old friend Espado (и этим руководил мой старый приятель Эспадо); he was the bright-clad fop, whose hook nose got him called the Vulture (тот пестро одетый щеголь, прозванный Стервятником за свой крючковатый нос; to clothe – одевать; hook – крюк, крючок; fop – фат, хлыщ, щеголь; vulture – гриф; стервятник, хищник /о человеке/). Posing as a sort of philanthropist at the front (выступая в роли благотворителя на фронте; philanthropist – филантроп; меценат; благотворитель), he felt his way through the English Army (он прощупывал обстановку в рядах английской армии; to feel one’s way – пробираться ощупью; действовать осторожно; выяснять обстановку), and at last got his fingers on its one corrupt man – please God! – and that man at the top (и наконец в его лапы: «пальцы» попался один: «единственный» продажный человек – и, о Боже – человек, стоявший на самом верху; to get; corruption – порча, гниение; упадок; порочность; коррупция; мздоимство). St. Clare was in foul need of money, and mountains of it (Сент-Клэру позарез требовались деньги, целые горы денег; foul – грязный; бесчестный; омерзительный). The discredited family doctor was threatening those extraordinary exposures that afterwards began and were broken off (семейный доктор Сент-Клэров с сильно пострадавшей репутацией уже тогда угрожал теми необычайными разоблачениями, с которыми выступил впоследствии, но почему-то они были внезапно прекращены; to break off – внезапно прекращать/прекратить; to break – ломать; разбивать); tales of monstrous and prehistoric things in Park Lane (ходили слухи о чудовищных вещах, которые случились задолго до этого на Парк-Лейн; prehistoric – доисторический; Park Lane – фешенебельная улица в Лондоне); things done by an English Evangelist that smelt like human sacrifice and hordes of slaves (о вещах, совершенных английским евангелистом, похожих /по своей гнусности/ на человеческие жертвоприношения и работорговлю; to smell – чувствовать запах; дурно пахнуть; вонять; sacrifice – жертва; жертвоприношение; horde – орда; толпа; множество; slave – невольник; раб).
Money was wanted, too, for his daughter’s dowry (деньги также были нужны на приданое дочери); for to him the fame of wealth was as sweet as wealth itself (для него слава, сопутствующая богатству, была так же дорога, как само богатство; fame – известность, популярность, слава; wealth – богатство, состояние). He snapped the last thread, whispered the word to Brazil, and wealth poured in from the enemies of England (он порвал последнюю нить, шепнул слово бразильцам, и золото: «богатство» потекло к нему от врагов Англии; to snap – щелкать, хлопать; ломать; рвать; thread – нить, связь). But another man had talked to Espado the Vulture as well as he (но с Эспадо-Стервятником поговорил еще один человек помимо него самого). Somehow the dark, grim young major from Ulster had guessed the hideous truth (каким-то образом темноволосый/смуглый угрюмый молодой майор из Ольстера сумел догадаться об этой омерзительной правде; hideous – отвратительный, омерзительный; страшный, ужасный); and when they walked slowly together down that road towards the bridge (и, когда они не спеша двигались по дороге к мосту) Murray was telling the general that he must resign instantly, or be court-martialled and shot (Меррей заявил генералу, что тот должен незамедлительно выйти в отставку, иначе он будет судим военно-полевым судом и расстрелян; instantly – немедленно, тотчас, незамедлительно; martial – военный; to shoot). The general temporised with him till they came to the fringe of tropic trees by the bridge (генерал старался выиграть время, пока они не подошли к опушке /рощи/ из тропических деревьев у моста; to temporise – стараться выиграть время; медлить; выжидать; to come; fringe – бахрома; челка; край; грань, предел); and there by the singing river and the sunlit palms (for I can see the picture) the general drew his sabre and plunged it through the body of the major (и здесь, у журчащей реки, у залитых солнцем пальм (я просто вижу эту картину), генерал выхватил шпагу и вонзил ее в майора; to draw; saber – сабля, шашка).”
The wintry road curved over a ridge in cutting frost (зимняя дорога изгибалась по горному хребту, было очень холодно: «/стоял/ леденящий мороз»; wintry – зимний; холодный; to curve – гнуть/ся/; изгибать/ся/; cutting – заостренный, режущий; пронизывающий, леденящий /о ветре, холодной погоде/), with cruel black shapes of bush and thicket (вдоль дороги стояли суровые черные очертания кустов и зарослей; thicket – чаща; заросли); but Flambeau fancied that he saw beyond it faintly the edge of an aureole that was not starlight and moonlight, but some fire such as is made by men (но Фламбо показалось, что он видит за ними неясный ореол, который не был ни лунным, ни звездным светом, а скорее огнем, зажженным человеком). He watched it as the tale drew to its close (он все смотрел на него, в то время как рассказ близился к завершению; to draw – рисовать; представлять; тащить; подходить; приближаться).
“St. Clare was a hell-hound, but he was a hound of breed (Сент-Клэр был исчадием ада: «был злодеем/цербером», но в нем чувствовалась порода; hell-hound – цербер /трехголовый злой цепной пес с хвостом и гривой из змей, охраняющий вход в подземное царство; греч. миф./; дьявол, черт; злодей, изверг; hound – охотничья собака; гончая; негодяй; подлец; breed – племя; порода). Never, I’ll swear, was he so lucid and so strong as when poor Murray lay a cold lump at his feet (никогда, я готов поклясться, не проявлял он такой ясности ума и такой силы воли, как в ту минуту, когда бездыханное тело бедного Меррея лежало у его ног; lucid – прозрачный, ясный; здравомыслящий, здравый, рассудительный; lump – глыба, ком). Never in all his triumphs, as Captain Keith said truly, was the great man so great as he was in this last world-despised defeat (никогда, ни в одном из своих триумфов, как правильно отметил капитан Кит, не был так велик этот великий человек, как в последнем презираемом /всем/ миром поражении; to despise – презирать; относиться с презрением; defeat – поражение; разгром). He looked coolly at his weapon to wipe off the blood (он хладнокровно посмотрел на свое оружие, чтобы стереть /следы/ крови с него; to wipe off – вытирать; стирать; ликвидировать); he saw the point he had planted between his victim’s shoulders had broken off in the body (и увидел, что острие шпаги, которым он заколол жертву: «которое он вонзил между плеч жертвы», отломалось и осталось в его теле; to plant – наносить /удар/; shoulder – плечо; to break).
“St. Clare was a hell-hound, but he was a hound of breed. Never, I’ll swear, was he so lucid and so strong as when poor Murray lay a cold lump at his feet. Never in all his triumphs, as Captain Keith said truly, was the great man so great as he was in this last world-despised defeat. He looked coolly at his weapon to wipe off the blood; he saw the point he had planted between his victim’s shoulders had broken off in the body.
He saw quite calmly, as through a club windowpane, all that must follow (очень хладнокровно, словно он смотрел сквозь окно клуба, он увидел все, что должно произойти далее; windowpane – оконное стекло). He saw that men must find the unaccountable corpse (он понял, что солдаты найдут подозрительный труп; to see – видеть; смотреть; вообразить; понимать; unaccountable – необъяснимый; странный; corpse – труп); must extract the unaccountable sword-point (извлекут подозрительное острие шпаги; extract – вытаскивать, извлекать; sword-point – острие шпаги; point – точка; пятнышко; пункт, момент; острие; наконечник); must notice the unaccountable broken sword – or absence of sword (заметят подозрительную сломанную шпагу или отсутствие шпаги). He had killed, but not silenced (он убил, но не заставил замолчать; silence – тишина; безмолвие; молчание). But his imperious intellect rose against the facer (но его властный разум восстал против такой непредвиденной трудности; imperious – повелительный, властный, властолюбивый); there was one way yet (все же был один выход). He could make the corpse less unaccountable (он мог сделать труп менее подозрительным). He could create a hill of corpses to cover this one (он мог создать гору трупов, чтобы скрыть этот труп; hill – возвышение; холм). In twenty minutes eight hundred English soldiers were marching down to their death (через двадцать минут восемьсот английских солдат двигались /маршем/ навстречу своей смерти).”
The warmer glow behind the black winter wood grew richer and brighter (теплый свет за черным зимним лесом стал сильнее и ярче; to grow), and Flambeau strode on to reach it (и Фламбо зашагал /большими шагами/, чтобы достичь его; to stride). Father Brown also quickened his stride; but he seemed merely absorbed in his tale (отец Браун также ускорил свой шаг; но казалось, что он просто поглощен своим рассказом; to absorb – всасывать, впитывать; поглощать; увлекать).
The warmer glow behind the black winter wood grew richer and brighter, and Flambeau strode on to reach it. Father Brown also quickened his stride; but he seemed merely absorbed in his tale.
“Such was the valour of that English thousand, and such the genius of their commander (таково было бесстрашие этих английских солдат, и таков гений их командующего; thousand – тысяча; масса; множество), that if they had at once attacked the hill, even their mad march might have met some luck (что, если бы они без промедления атаковали холм, их сумасшедший бросок мог бы оказаться успешным; to meet; luck – фортуна; везение; удача; успех). But the evil mind that played with them like pawns had other aims and reasons (но у злого разума, который играл ими, словно пешками, были другие цели и мотивы; evil – злой, дурной; пагубный; pawn – пешка; орудие в чьих-л. руках; reason – причина, основание; соображение, мотив). They must remain in the marshes by the bridge at least till British corpses should be a common sight there (они должны были оставаться в топях у моста до тех пор, пока трупы британских солдат не станут обычным зрелищем; marsh – болото, топь; corpse – труп; common sight – обычное зрелище). Then for the last grand scene (затем заключительная величественная сцена); the silver-haired soldier-saint would give up his shattered sword to save further slaughter (седой солдат-святой отдаст свою сломанную шпагу, чтобы избежать дальнейшее массовое убийство/резню; to shatter – разбить вдребезги; надломить; slaughter – убой, забой /скота/; /массовое/ убийство, резня). Oh, it was well organised for an impromptu (для экспромта было неплохо сделано; impromptu – экспромт; импровизация). But I think (I cannot prove), I think that it was while they stuck there in the bloody mire that someone doubted – and someone guessed (но я думаю (я не могу этого доказать), что в то время, как они застряли в этом кровавом болоте, у кого-то возникли сомнения и кто-то догадался /о правде/; to stick; mire – трясина, болото; сложное положение, трудная ситуация; to doubt – сомневаться; to guess – гадать, догадываться).”
He was mute a moment, and then said (он помолчал немного, а потом сказал; mute – немой; безмолвный, молчаливый): “There is a voice from nowhere that tells me the man who guessed was the lover… the man to wed the old man’s child (мой внутренний голос: «голос из ниоткуда» подсказывает мне, что это был возлюбленный… человек, который /собирался/ жениться на дочери: «ребенке» старого солдата).”
He was mute a moment, and then said: “There is a voice from nowhere that tells me the man who guessed was the lover… the man to wed the old man’s child.”
“But what about Olivier and the hanging (а как же Оливье и эта казнь через повешение; hanging – смертная казнь через повешение; to hang – вешать; висеть)?” asked Flambeau.
“Olivier, partly from chivalry, partly from policy, seldom encumbered his march with captives (отчасти из рыцарства, отчасти из политических соображений Оливье редко обременял свои войска пленными; chivalry – рыцарство, благородство; encumber – загромождать; усложнять; обременять),” explained the narrator (объяснил рассказчик). “He released everybody in most cases (в большинстве случаев он всех отпускал; to release – избавлять, освобождать /от обязательств/; освобождать /из заключения/, выпускать на волю). He released everybody in this case (в тот раз он отпустил всех).
“Everybody but the general (всех, кроме генерала),” said the tall man (сказал высокий человек).
“Everybody (всех),” said the priest (сказал священник).
Flambeau knit his black brows (Фламбо нахмурил черные брови; to knit – вязать; хмурить /брови/). “I don’t grasp it all yet (я все еще не понимаю),” he said.
“Olivier, partly from chivalry, partly from policy, seldom encumbered his march with captives,” explained the narrator. “He released everybody in most cases. He released everybody in this case.
“Everybody but the general,” said the tall man.
“Everybody,” said the priest.
Flambeau knit his black brows. “I don’t grasp it all yet,” he said.
“There is another picture, Flambeau (вот еще одна картина, Фламбо),” said Brown in his more mystical undertone (сказал отец Браун еще более таинственным приглушенным голосом; undertone – приглушенный голос). “I can’t prove it; but I can do more – I can see it (я не могу доказать, но важнее то, что я вижу ее). There is a camp breaking up on the bare, torrid hills at morning (вот лагерь, который собирается утром покинуть выжженные солнцем холмы; to break up – прекращать, заканчивать; torrid – жаркий, знойный, выжженный солнцем), and Brazilian uniforms massed in blocks and columns to march (и бразильцы в форменной военной одежде, построенные в многочисленные группы и колонны для марш-броска; to march – маршировать; двигаться колонной; выступать в походном порядке). There is the red shirt and long black beard of Olivier, which blows as he stands, his broad-brimmed hat in his hand (вот красная рубаха Оливье и его длинная черная борода, которая развевается на ветру, в то время как он стоит с широкополой шляпой в руке; to blow – дуть; brim – край; поля /шляпы/). He is saying farewell to the great enemy he is setting free (он прощается с достойным противником, которого он отпускает на свободу; to say farewell – прощаться) – the simple, snow-headed English veteran, who thanks him in the name of his men (простым английским ветераном с белой, как снег, головой, который благодарит его от имени своих солдат). The English remnant stand behind at attention (оставшиеся в живых англичане стоят по команде смирно позади /генерала/; remnant – остаток; оставшиеся в живых, выжившие; to stand at attention – стоять по команде смирно); beside them are stores and vehicles for the retreat (рядом с ними запасы провианта и повозки для отступления; retreat – отступление). The drums roll (бьют барабаны; to roll – катить/ся/; грохотать, громыхать); the Brazilians are moving (бразильцы трогаются в путь); the English are still like statues (англичане /стоят/ как изваяния). So they abide till the last hum and flash of the enemy have faded from the tropic horizon (они так и стоят, пока не стихает /последний/ шум и враг не скрывается из вида за тропическим горизонтом; to abide – ждать, ожидать /покорно или пассивно/; hum – жужжание; глухой, приглушенный шум; flash – внешний блеск; to fade – увядать; постепенно исчезать, расплываться, растворяться). Then they alter their postures all at once, like dead men coming to life (затем они сразу же меняют позы, как ожившие мертвецы); they turn their fifty faces upon the general – faces not to be forgotten (к генералу обращаются пятьдесят лиц – лиц, которые нельзя забыть; to forget).”
Flambeau gave a great jump (Фламбо подскочил). “Ah,” he cried, “you don’t mean (неужели вы хотите сказать) – ”
“Yes,” said Father Brown in a deep, moving voice (сказал отец Браун глубоким взволнованным голосом). “It was an English hand that put the rope round St. Clare’s neck (это была рука англичанина, которая накинула петлю на шею Сент-Клэра); I believe the hand that put the ring on his daughter’s finger (я полагаю, это та рука, которая надела кольцо на палец его дочери). They were English hands that dragged him up to the tree of shame (это были руки англичан, которые тащили его к дереву позора; to drag – тянуть, тащить; shame – стыд; позор; бесчестие); the hands of men that had adored him and followed him to victory (руки людей, которые почитали его и шли за ним к победе; to adore – обожать; поклоняться, почитать, преклоняться). And they were English souls (God pardon and endure us all!) who stared at him swinging in that foreign sun on the green gallows of palm (и это были англичане: «сердца англичан» (да простит и укрепит нас Господь!), которые смотрели, как генерал качался в лучах чужеземного солнца на зеленой пальме-виселице; soul – душа; сердце; to pardon – извинять, прощать; миловать; to endure – вынести, вытерпеть; выдержать; to swing – качать/ся/, раскачивать/ся/; gallows – виселица), and prayed in their hatred that he might drop off it into hell (и молились, полные ненависти, чтобы его душа попала в ад: «он провалился прямо в ад»; to drop – капать; бросать; сбрасывать; падать).”
“Yes,” said Father Brown in a deep, moving voice. “It was an English hand that put the rope round St. Clare’s neck; I believe the hand that put the ring on his daughter’s finger. They were English hands that dragged him up to the tree of shame; the hands of men that had adored him and followed him to victory. And they were English souls (God pardon and endure us all!) who stared at him swinging in that foreign sun on the green gallows of palm, and prayed in their hatred that he might drop off it into hell.”
As the two topped the ridge there burst on them the strong scarlet light of a red-curtained English inn (когда они: «двое» достигли гребня холма, то увидели: «внезапно появился» сильный яркий свет из окон английской гостиницы с красными занавесками; to burst on – внезапно появиться; curtain – занавеска; inn – гостиница; постоялый двор). It stood sideways in the road, as if standing aside in the amplitude of hospitality (гостиница стояла рядом с дорогой и казалась очень гостеприимной; to stand; sideways – в сторону; сбоку, со стороны; amplitude – обширность; обилие, изобилие; hospitality – гостеприимство, хлебосольство). Its three doors stood open with invitation (три двери были радушно распахнуты: «три двери /гостиницы/ стояли открытыми с приглашением»); and even where they stood they could hear the hum and laughter of humanity happy for a night (и даже с того места, где они /отец Браун и Фламбо/ находились, они слышали говор и смех людей, которые были счастливы в такую ночь; humanity – человечество).
“I need not tell you more (нет необходимости говорить что-либо еще),” said Father Brown. “They tried him in the wilderness and destroyed him (они провели расследование/судили его в этом диком месте и убили его; to try – пытаться; проводить расследование; выяснять обстоятельства дела; wilderness – пустыня; дикая местность; to destroy – разрушать; уничтожать; лишать жизни, убивать); and then, for the honour of England and of his daughter, they took an oath to seal up for ever the story of the traitor’s purse and the assassin’s sword blade (а затем, ради славы Англии и /доброго имени/ его дочери они дали клятву вечно молчать о кошельке предателя и клинке шпаги убийцы; to take an oath – приносить присягу; traitor – изменник, предатель; purse – кошелек; деньги; богатство; assassin – убийца). Perhaps – Heaven help them – they tried to forget it (возможно – Небеса, помогите им! – они пытались забыть это; to forget – забывать). Let us try to forget it, anyhow; here is our inn (давайте и мы постараемся забыть; а вот и наша гостиница).”
“With all my heart (с большим удовольствием: «от всего сердца),” said Flambeau, and was just striding into the bright, noisy bar when he stepped back and almost fell on the road (сказал Фламбо и уже направился в ярко освещенный шумный бар, как вдруг оступился назад и чуть не упал на дорогу; to stride – шагать /большими шагами/; to step back – отступить назад).
“With all my heart,” said Flambeau, and was just striding into the bright, noisy bar when he stepped back and almost fell on the road.
“Look there, in the devil’s name (посмотрите туда, что за черт)!” he cried, and pointed rigidly at the square wooden sign that overhung the road (закричал он, указывая /сурово/ на прямоугольную деревянную вывеску, которая висела над дорогой; square – квадратный; sign – знак; символ; вывеска). It showed dimly the crude shape of a sabre hilt and a shortened blade (не очень ясно было видно наспех нарисованную рукоятку шпаги и укороченный клинок; shape – форма; очертание; sabre – сабля, шашка; hilt – рукоятка, эфес /меча, кинжала/; shortened – укороченный; blade – лезвие, клинок;); and was inscribed in false archaic lettering, “The Sign of the Broken Sword (и псевдоархаичными буквами было начертано: «Сломанная шпага»; to inscribe – записывать; вырезать, начертать на дереве, камне /имя, надпись/; false – неверный; не настоящий, поддельный; lettering – надпись; буквенное обозначение).”
“Were you not prepared (вы /оказались/ не готовы к этому)?” asked Father Brown gently (спросил отец Браун мягко). “He is the god of this country (его боготворят в этой стране: «он божество в этой стране»); half the inns and parks and streets are named after him and his story (половина гостиниц, парков и улиц названа в честь генерала и его подвигов: «и преданий о нем»).”
“I thought we had done with the leper (я думал, мы покончили с этим прокаженным; leper – прокаженный),” cried Flambeau, and spat on the road (воскликнул Фламбо и сплюнул на дорогу; to spit).
“Were you not prepared?” asked Father Brown gently. “He is the god of this country; half the inns and parks and streets are named after him and his story.”
“I thought we had done with the leper,” cried Flambeau, and spat on the road.
“You will never have done with him in England (в Англии с ним никогда не покончат),” said the priest, looking down (сказал священник, глядя на землю: «глядя вниз»), “while brass is strong and stone abides (до тех пор пока тверда бронза и не рассыпался камень; brass – латунь, желтая медь; мемориальная доска; to abide – вынести, пережить). His marble statues will erect the souls of proud, innocent boys for centuries (в течение столетий его мраморные статуи будут формировать души гордых наивных юношей; to erect – строить; сооружать; создавать, творить; century – столетие; век), his village tomb will smell of loyalty as of lilies (а его деревенская могила станет символом верности, как лилии; to smell – чувствовать запах; пахнуть; обонять; loyalty – верность, преданность). Millions who never knew him shall love him like a father (миллионы людей, никогда не знавших его, будут любить этого человека, как /родного/ отца) – this man whom the last few that knew him dealt with like dung (человека, с которым поступили как с преступником люди, которые знали его последними; to deal; dung – навоз; помет; удобрение). He shall be a saint; and the truth shall never be told of him, because I have made up my mind at last (его будут чтить как святого: «он будет святым», и правда о нем никогда не будет рассказана, потому я так решил наконец-то; to make one’s mind – решить, принять решение).
There is so much good and evil in breaking secrets, that I put my conduct to a test (в разглашении тайн много и плохого и хорошего, правильность своего решения: «поведения» я проверю на опыте: «испытаю»; to break – ломать; вскрывать; нарушать; conduct – руководство, управление; поведение; test – проверка; испытание). All these newspapers will perish (все эти газеты исчезнут); the anti-Brazil boom is already over (антибразильская шумиха уже улеглась; boom – бум; активность; шумиха); Olivier is already honoured everywhere (Оливье повсюду чтут; to honour – почитать, уважать, чтить /кого-л., что-л./). But I told myself that if anywhere, by name, in metal or marble that will endure like the pyramids, Colonel Clancy, or Captain Keith, or President Olivier, or any innocent man was wrongly blamed (но я дал себе слово, если где-нибудь появится надпись, на металле или на мраморе, долговечном, как пирамиды, несправедливо обвиняющая /в смерти генерала/ полковника Кланси или капитана Кита или президента Оливье или другого невинного человека; to tell; to endure – вытерпеть; выдержать; длиться; продолжаться; innocent – невинный человек), then I would speak (тогда я заговорю). If it were only that St. Clare was wrongly praised, I would be silent (но если /все ограничится/ лишь незаслуженным восхвалением Сент-Клэра, я буду молчать; wrongly – незаслуженно). And I will (я так и сделаю).”
They plunged into the red-curtained tavern, which was not only cosy, but even luxurious inside (они вошли в таверну с красными занавесками, которая оказалась внутри не только уютной, но даже роскошной; to plunge – нырять; погружаться; luxury – богатство, пышность, роскошь). On a table stood a silver model of the tomb of St. Clare, the silver head bowed, the silver sword broken (на столе стояла серебряная копия памятника с могилы Сент-Клэра: серебряная голова склонена, серебряная шпага сломана; tomb – могила; надгробие; надгробный памятник; to bow – нагибать; склонять). On the walls were coloured photographs of the same scene, and of the system of wagonettes that took tourists to see it (на стенах были /развешены/ цветные фотографии той же самой сцены, а также /фотографии/, на которых были экипажи, в которых туристы ездили осматривать могилу; wagonette – линейка /экипаж с двумя продольными сиденьями/). They sat down on the comfortable padded benches (они /отец Браун и Фламбо/ сели на удобные мягкие скамьи; pad – набивка).
“Come, it’s cold (ну и холод; come – ну /восклицание/),” cried Father Brown (воскликнул отец Браун); “let’s have some wine or beer (давайте выпьем вина или пива).”
“Or brandy (или бренди),” said Flambeau.
“Come, it’s cold,” cried Father Brown; “let’s have some wine or beer.”
“Or brandy,” said Flambeau.
