I WOULD I WERE A CARELESS CHILD

(Я хотел бы быть беззаботным ребенком)

I would I were a careless child (я хотел бы быть беззаботным ребенком: «я бы хотел, /чтобы/ я был бы…»),

Still dwelling in my highland cave (по-прежнему живущим в моей горной пещере; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать; highland ['haɪlənd] – горная местность; still – до сих пор, все еще, по-прежнему),

Or roaming through the dusky wild (или блуждающим по сумеречной дикой/пустынной местности; to roam [rəʋm] – бродить, путешествовать, скитаться, странствовать; dusk – сумерки; полумрак, сумрак; through [θru:] – через, сквозь),

Or bounding o’er the dark blue wave (или подскакивающим на темно-синей волне; to bound [baʋnd] – прыгать; скакать; подпрыгивать; o’er = over – через);

The cumbrous pomp of Saxon pride (обременительное/тягостное великолепие саксонской гордости/гордыни; cumbrous ['kʌmbrəs] = cumbersome ['kʌmbəsəm] – громоздкий, объемный; обременительный, тягостный; pomp – помпа, богатство, великолепие, пышность, роскошь; Saxon ['sæks(ə)n])

Accords not with the freeborn soul (не согласуется = плохо сочетается с свободнорожденной душой; to accord [ə'kɔ:d] with – гармонировать, соответствовать, согласовываться),

Which loves the mountain’s craggy side (которая любит = которой мил скалистый склон горы; side – сторона, бок; склон /горы/; crag – скала, утес),

And seeks the rocks where billows roll (и ищет скалы/рифы, где катятся валы/большие волны; rock – скала, утес; подводный камень, риф; billow – /поэт./ большая волна, вал).

Fortune! take back these cultured lands (Судьба! возьми обратно: «назад» эти обработанные/ухоженные земли/края; fortune ['fɔ:ʧu: n] – судьба, фортуна; cultured ['kʌlʧəd] – культивированный, культурный),

Take back this name of splendid sound (возьми обратно это великолепно звучащее имя: «имя великолепного звука»; splendid – роскошный, великолепный, величественный)!

I hate the touch of servile hands (я ненавижу прикосновение рабских/холопских рук; servile ['sɜ:vaɪl] – рабский; подобострастный, раболепный, холопский),

I hate the slaves that cringe around (я ненавижу рабов, что здесь пресмыкаются: «раболепствуют вокруг»; to cringe – раболепствовать, угодничать).

Place me among the rocks I love (помести меня среди скал, что мне милы),

Which sound to Ocean’s wildest roar (которые отвечают звуком: «звучат /ответно/» на самый дикий рев океана);

I ask but this – again to rove (я прошу лишь об этом – вновь скитаться; to rove [rəʋv] – скитаться; странствовать; бродить, путешествовать)

Through scenes my youth hath known before (по местам, которые знакомы моей юности: «которые моя юность знала ранее»; scene [si: n] – место действия /в пьесе, романе и т. п./; место происшествия, события; окружение; пейзаж, вид; youth [ju:θ] – юность).

Few are my years, and yet I feel (немного мне лет, и все же я чувствую)

The world was ne’er designed for me (что /этот/ мир никогда = вовсе не был предназначен для меня; to design [dɪ'zaɪn] – придумывать, замышлять, планировать; разрабатывать /что-либо для какой-либо цели/; предназначать; проектировать):

Ah! why do dark’ning shades conceal (ах! почему темнющие тени скрывают; to darken – темнеть /становиться темным/; to conceal [kən'si: l] – скрывать; утаивать)

The hour when man must cease to be (час, когда человек должен перестать быть = должен прекратить существование)?

Once I beheld a splendid dream (однажды я узрел роскошный сон; to behold [bɪ'həʋld] – увидеть, заметить, узреть),

A visionary scene of bliss (призрачную картину блаженства; visionary ['vɪʒ(ə)n(ə)rɪ] – имеющий видения; провидческий; призрачный; воображаемый, кажущийся, фантастический, иллюзорный; vision ['vɪʒ(ə)n] – видение, мечта):

Truth! – wherefore did thy hated beam (истина/правда – для чего твой ненавистный луч)

Awake me to a world like this (пробудил меня для мира: «к миру», такому, как этот)?

I loved – but those I loved are gone (я любил – но те, кого я любил, ушли /из жизни/);

Had friends – my early friends are fled (у меня были друзья – мои ранние друзья бежали = скрылись; to flee [fli:] – убегать, спасаться бегством; исчезать, пропадать):

How cheerless feels the heart alone (как безрадостно чувствует себя сердце одним/одиноким = оставшись в одиночестве)

When all its former hopes are dead (когда все его прежние надежды мертвы)!

Though gay companions o’er the bowl (хотя веселые товарищи над чашей; bowl [bəʋl] – кубок, чаша)

Dispel awhile the sense of ill (рассеивают на короткое время чувство боли/страдания; to dispel [dɪ'spel] – разгонять; рассеивать; awhile [ə'waɪl] – /книжн./ недолго, некоторое время);

Though pleasure stirs the maddening soul (хотя наслаждение шевелит/возбуждает обезумевающую душу; to stir [stɜ:] – шевелить; двигать; /= stir up/ мешать, помешивать, размешивать; взбалтывать; /= stir up/ волновать, возбуждать; to madden – сводить с ума; сходить с ума),

The heart – the heart – is lonely still (сердце – сердце /ведь/ – по-прежнему одиноко).

How dull! to hear the voice of those (как скучно слушать голос = голоса тех)

Whom rank or chance, whom wealth or power (кого положение или случай, кого богатство или власть; rank – ряд, линия; звание; чин; служебное или социальное положение; ранг),

Have made, though neither friends nor foes (сделали/ хотя /они не являются/ ни друзьями, ни врагами; foe [fəʋ] – /поэт./ враг, недруг),

Associates of the festive hour (товарищами праздничного часа; to associate [ə'səʋsɪeɪt] – объединять, соединять; associate – товарищ, коллега; компаньон, партнер; союзник).

Give me again a faithful few (дай мне снова = верни мне немногих верных; faithful ['feɪθfʋl] – верный, преданный; faith [feɪθ] – вера, доверие),

In years and feelings still the same (в годах и чувствах не изменившихся: «по-прежнему тех же самых»),

And I will fly the midnight crew (и я сбегу от полночной команды = из полночной компании; to fly – летать; убегать, спасаться бегством),

Where boist’rous joy is but a name (где шумная радость – всего лишь имя/название; boisterous ['bɔɪst(ə)rəs] – громкоголосый, громогласный, шумный; бурный).

And woman, lovely woman! thou (и женщина, красивая/миловидная женщина, ты),

My hope, my comforter, my all (моя надежда, моя утешительница, моя всё; to comfort ['kʌmfət] – утешать, успокаивать)!

How cold must be my bosom now (какой холодной должна быть сейчас моя грудь; bosom ['bʋzəm] – грудь),

When e’en thy smiles begin to pall (когда даже твои улыбки начинают тускнеть /в моих глазах/; pall [pɔ:l] – покров /на гробе/; завеса, пелена; to pall – покрывать, окутывать; затемнять; покрывать мраком; омрачать; надоедать, пресыщать)!

Without a sigh I would resign (без вздоха /сожаления/ я бы отказался; to resign [rɪ'zaɪn] – отказываться /от претензий, мысли и т. п./)

This busy scene of splendid woe (от этой суетной картины блистательной грусти; busy ['bɪzɪ] – деятельный; занятой; беспокойный, суетливый; woe [wəʋ] – горе, напасть, несчастье),

To make that calm contentment mine (чтобы сделать моей = чтобы обрести ту спокойную/тихую удовлетворенность; contentment [kən'tentmənt] – удовлетворение),

Which virtue knows, or seems to know (которую знает добродетель/достоинство, или кажется, что знает; virtue ['vɜ:ʧu:], [-tjʋ-] – добродетель, достоинство).

Fain would I fly the haunts of men (с радостью я оставил бы места, часто посещаемые людьми = места, которые милы другим; fain – /уст.; поэт./ радостно; охотно, с удовольствием, с готовностью; haunt [hɔ:nt] – часто посещаемое место /для отдыха и т. п./, прибежище) —

I seek to shun, not hate mankind (я стремлюсь избегать, а не ненавидеть человечество = людей; to seek – искать, разыскивать; стремиться, пытаться; mankind [ˌmæn'kaɪnd] – человеческий род, человечество);

My breast requires the sullen glen (моя грудь запрашивает = моей груди нужна мрачная горная долина; to require [rɪ'kwaɪə] – требовать; нуждаться; sullen ['sʌlən] – угрюмый, мрачный; glen – узкая горная долина),

Whose gloom may suit a darken’d mind (чей мрак может подойти потемневшей душе; gloom [ɡlu: m] – мрак; темнота; сумрак; уныние; to suit [s(j)u: t] – подходить, удовлетворять требованиям, устраивать; быть к лицу).

Oh! that to me the wings were given (о, если бы мне были даны крылья)

Which bear the turtle to her nest (которые несут горлицу к ее гнезду; turtle = turtledove ['tɜ:tldʌv] – горлица, дикий голубь)!

Then would I cleave the vault of heaven (тогда я расколол/пронзил бы свод небес; to cleave [kli: v] – раскалывать; прокладывать себе путь, пробиваться /через что-либо/; vault [vɔ:lt] – свод),

To flee away and be at rest (чтобы убежать прочь и быть в покое; at rest – в состоянии покоя).

 

I would I were a careless child,

Still dwelling in my highland cave,

Or roaming through the dusky wild,

Or bounding o’er the dark blue wave;

The cumbrous pomp of Saxon pride

Accords not with the freeborn soul,

Which loves the mountain’s craggy side,

And seeks the rocks where billows roll.

 

 

Fortune! take back these cultured lands,

Take back this name of splendid sound!

I hate the touch of servile hands,

I hate the slaves that cringe around.

Place me among the rocks I love,

Which sound to Ocean’s wildest roar;

I ask but this – again to rove

Through scenes my youth hath known before.

 

 

Few are my years, and yet I feel

The world was ne’er designed for me:

Ah! why do dark’ning shades conceal

The hour when man must cease to be?

Once I beheld a splendid dream,

A visionary scene of bliss:

Truth! – wherefore did thy hated beam

Awake me to a world like this?

 

 

I loved – but those I loved are gone;

Had friends – my early friends are fled:

How cheerless feels the heart alone

When all its former hopes are dead!

Though gay companions o’er the bowl

Dispel awhile the sense of ill;

Though pleasure stirs the maddening soul,

The heart – the heart – is lonely still.

 

 

How dull! to hear the voice of those

Whom rank or chance, whom wealth or power,

Have made, though neither friends nor foes,

Associates of the festive hour.

Give me again a faithful few,

In years and feelings still the same,

And I will fly the midnight crew,

Where boist’rous joy is but a name.

 

 

And woman, lovely woman! thou,

My hope, my comforter, my all!

How cold must be my bosom now,

When e’en thy smiles begin to pall!

Without a sigh I would resign

This busy scene of splendid woe,

To make that calm contentment mine,

Which virtue knows, or seems to know.

 

 

Fain would I fly the haunts of men —

I seek to shun, not hate mankind;

My breast requires the sullen glen,

Whose gloom may suit a darken’d mind.

Oh! that to me the wings were given

Which bear the turtle to her nest!

Then would I cleave the vault of heaven,

To flee away and be at rest.

 

George Gordon Byron