THE FLY

(Муха)

Little Fly (маленькая муха),

Thy summer’s play (твою летнюю игру)

My thoughtless hand (моя бездумная рука)

Has brushed away (смахнула прочь; to brush [brʌʃ] – чистить /щеткой/, смахивать; brush – щетка).

Am not I (не есть ли я /сам/)

A fly like thee (муха, подобная тебе)?

Or art not thou (или не есть ли ты)

A man like me (человек, подобный мне)?

For I dance (потому что я пляшу),

And drink, and sing (и пью, и пою),

Till some blind hand (пока чья-нибудь слепая рука; blind [blaɪnd] – слепой; не замечающий /чего-либо/)

Shall brush my wing (не смахнет мое крыло = мои крылья).

If thought is life (если мысль есть жизнь)

And strength and breath (и сила, и дыхание; breath [breθ]),

And the want (а отсутствие; want – недостаток, нехватка; отсутствие)

Of thought is death (мысли есть смерть; death [deθ]);

Then am I (тогда я есть)

A happy fly (счастливая/веселая муха).

If I live (живу ли я: «если я живу»),

Or if I die (или умираю).

 

Little Fly,

Thy summer’s play

My thoughtless hand

Has brushed away.

 

 

Am not I

A fly like thee?

Or art not thou

A man like me?

 

 

For I dance,

And drink, and sing,

Till some blind hand

Shall brush my wing.

 

 

If thought is life

And strength and breath,

And the want

Of thought is death;

 

 

Then am I

A happy fly.

If I live,

Or if I die.

 

William Blake

ODE ON MELANCHOLY

(Ода Меланхолии)

I

No, no, go not to Lethe (нет, нет, не направляйся к Лете; Lethe ['li:θɪ] – Лета /греч., миф./ река забвения в подземном царстве), neither twist (и не выжимай; to twist – скручивать; выжимать /например, белье/)

Wolf’s-bane (волчий корень; bane – погибель, смерть; смертельный яд), tight-rooted (обладающий туго заплетенным корнем; tight – тугой, туго натянутый, туго завязанный), for its poisonous wine (для его ядовитого вина = чтобы получить из него ядовитое вино; poison ['pɔɪz(ə)n] – яд);

Nor suffer thy pale forehead to be kiss’d (и не позволяй: «не терпи», чтобы твое бледное чело было поцеловано)

By nightshade, ruby grape of Proserpine (белладонной, рубиновым виноградом Прозерпины; nightshade – паслен, deadly nightshade – белладонна, красавка сонная одурь: «смертельная ночная тень»);

Make not your rosary of yew-berries (не делай себе четок из ягод тиса; rosary ['rəʋz(ə)rɪ] – цветник из роз, розарий; четки; yew [ju:] – тис),

Nor let the beetle, nor the death-moth be (также не позволяй ни жуку, ни бражнику: «мотыльку смерти» быть)

Your mournful Psyche (твоей скорбной Психеей; Psyche ['saɪkɪ]), nor the downy owl (ни пушистой сове; down [daʋn] – пух, пушок)

A partner in your sorrow’s mysteries (наперстником в таинствах/мистериях твоей печали; mystery ['mɪst(ə)rɪ] – тайна; таинство);

For shade to shade will come too drowsily (ибо тень к тени подступит слишком дремотно; drowsily ['draʋzɪlɪ] – сонно; вяло),

And drown the wakeful anguish of the soul (и заглушит бодрствующую тоску души; to drown [draʋn] – топить; затоплять, заливать, погружать /под воду; также в сон, в работу и т. п./; заглушать /звук, голос/; wakeful – бодрствующий, неспящий; бессонный; anguish ['æŋɡwɪʃ] – душевное страдание; тоска).

II

But when the melancholy fit shall fall (но если приступ меланхолии падет; melancholy ['melənk(ə)lɪ], [-kɒl-] – меланхолия, уныние)

Sudden from heaven like a weeping cloud (неожиданно с небес, подобно плачущей/рыдающей туче; cloud [klaʋd] – облако; туча),

That fosters the droop-headed flowers all (которая лелеет все цветы с поникшими головками; to foster – воспитывать, растить; лелеять; to droop [dru: p] – поникать, свисать, склоняться; склонять),

And hides the green hill in an April shroud (и скрывает/прячет зеленый холм в апрельский саван; shroud [ʃraʋd] – саван; завеса, пелена);

Then glut thy sorrow on a morning rose (тогда насыщай твою скорбь утренней розой; to glut [ɡlʌt] – насыщать, переполнять; glut – излишество, изобилие, избыток),

Or on the rainbow of the salt sand-wave (или радугой соляной песчаной волны = или радужным блеском соли на волнистом /прибрежном/ песке),

Or on the wealth of globed peonies (или роскошью круглящихся пионов; wealth [welθ] – богатство; изобилие; необычайная интенсивность; globe – шар, сферический предмет, сфера; to globe – иметь форму шара; принимать форму шара; peony ['pi:ənɪ] – пион);

Or if thy mistress some rich anger shows (или если твоя возлюбленная обнаружит: «покажет» какой-либо = из-за чего-либо горячий гнев; rich – богатый; интенсивый; anger ['æŋɡə] – гнев, злость, ярость; раздражение),

Emprison her soft hand (плени/возьми в плен ее нежную руку; to emprison = imprison [ɪm'prɪz(ə)n] – заключать в тюрьму; лишать свободы), and let her rave (и дай ей неистовствовать; to rave – бредить, говорить бессвязно; говорить слишком возбужденно; неистовствовать, бесноваться),

And feed deep, deep upon her peerless eyes (и впивай глубоко, глубоко ее несравненный взор: «и питайся/насыщайся глубоко, глубоко, ее несравненными глазами = глядя в ее несравненные глаза»; to feed – кормить; питаться, кормиться /on smth. – чем-либо/; peer [pɪə] – ровня, равный).

III

She dwells with Beauty (она /Меланхолия/ живет/пребывает с Красотой = там же, где живет Красота) – Beauty that must die (Красота, которая должна умереть; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать);

And Joy, whose hand is ever at his lips (и с Радостью = там, где живет Радость, чья рука вечно у его /Радости/ уст)

Bidding adieu (говорящая «прощай»; to bid adieu – прощаться); and aching Pleasure nigh (и с исполненным боли Наслаждением = там, где живет Наслаждение, полное боли, почти; aching ['eɪkɪŋ] – больной, болящий, ноющий: aching tooth – ноющий зуб; to ache [eɪk] – испытывать боль; nigh [naɪ] – ближний, близкий; близко; возле, около, рядом: nigh to this place – близко от этого места; почти, приблизительно),

Turning to Poison while the bee-mouth sips (превращающееся в Отраву/Яд, пока пчелиный хоботок потягивает /мед/; to sip – пить маленькими глотками, потягивать, прихлебывать; собирать мед /о пчелах/):

Ay, in the very temple of Delight (да, в самом храме Отрады; delight [dɪ'laɪt] – удовольствие, наслаждение, развлечение)

Veil’d Melancholy has her sovran shrine (скрытая покрывалом Меланхолия имеет свое высочайшее святилище; veil [veɪl] – вуаль; покров, завеса; to veil – закрывать покрывалом, вуалью; sovran ['sɒvrən] = sovereign ['sɒv(ə)rɪn] – верховный, высший; shrine – рака; гробница; место поклонения, святыня),

Though seen of none (хотя и невидимая никем) save him whose strenuous tongue (кроме того, чей не боящийся усилия язык; strenuous ['strenjʋəs] – энергичный; сильный; рьяный, усердный)

Can burst Joy’s grape against his palate fine (может раздавить виноградину Радости о свое чуткое небо; to burst [bɜ:st] – лопаться; разрываться; прорывать; вызывать разрыв, разрушение; разламывать; вскрывать; palate ['pælət] – небо; fine – тонкий, утонченный);

His soul shall taste the sadness of her might (его душа распробует/отведает печаль ее могущества/ее силы; to taste [teɪst] – пробовать /на вкус/; отведать; различать на вкус; taste – вкус),

And be among her cloudy trophies hung (и будет подвешена среди ее облачных трофеев; to hang – вешать, подвешивать; trophy ['trəʋfɪ] – трофей; добыча).

I

 

No, no, go not to Lethe, neither twist

Wolf’s-bane, tight-rooted, for its poisonous wine;

Nor suffer thy pale forehead to be kiss’d

By nightshade, ruby grape of Proserpine;

Make not your rosary of yew-berries,

Nor let the beetle, nor the death-moth be

Your mournful Psyche, nor the downy owl

A partner in your sorrow’s mysteries;

For shade to shade will come too drowsily,

And drown the wakeful anguish of the soul.

 

II

 

But when the melancholy fit shall fall

Sudden from heaven like a weeping cloud,

That fosters the droop-headed flowers all,

And hides the green hill in an April shroud;

Then glut thy sorrow on a morning rose,

Or on the rainbow of the salt sand-wave,

Or on the wealth of globed peonies;

Or if thy mistress some rich anger shows,

Emprison her soft hand, and let her rave,

And feed deep, deep upon her peerless eyes.

 

III

 

She dwells with Beauty – Beauty that must die;

And Joy, whose hand is ever at his lips

Bidding adieu; and aching Pleasure nigh,

Turning to Poison while the bee-mouth sips:

Ay, in the very temple of Delight

Veil’d Melancholy has her sovran shrine,

Though seen of none save him whose strenuous tongue

Can burst Joy’s grape against his palate fine;

His soul shall taste the sadness of her might,

And be among her cloudy trophies hung.

 

John Keats