So, we’ll go no more a-roving (итак, мы больше не пойдем бродить; to rove – [rəʋv] – скитаться; странствовать; бродить, блуждать)
So late into the night (так поздно в ночь = так поздно в ночи),
Though the heart be still as loving (хоть сердце было бы = пусть сердце будет все таким же любящим),
And the moon be still as bright (а луна – все такой же яркой).
For the sword outwears its sheath (потому что меч протирает свои ножны; sword [sɔ:d] – меч; шпага; sheath [ʃi:θ] – ножны),
And the soul wears out the breast (а душа протирает грудь; to wear [weə] – носить /одежду/; to wear out – изнашивать: to wear out one’s shoes – износить ботинки),
And the heart must pause to breathe (и сердце должно делать паузу, чтобы дышать; pause [pɔ:z] – пауза, перерыв; остановка; to pause – делать паузу; to breathe [bri:ð] – дышать),
And love itself have rest (и сама любовь должна получить передышку; rest – покой, отдых; перерыв, пауза; передышка).
Though the night was made for loving (/и/ хотя ночь была создана для любви),
And the day returns too soon (а день возвращается слишком скоро),
Yet we’ll go no more a-roving (все же мы больше не пойдем бродить)
By the light of the moon (при свете луны).
So, we’ll go no more a-roving
So late into the night,
Though the heart be still as loving,
And the moon be still as bright.
For the sword outwears its sheath,
And the soul wears out the breast,
And the heart must pause to breathe,
And love itself have rest.
Though the night was made for loving,
And the day returns too soon,
Yet we’ll go no more a-roving
By the light of the moon.
George Gordon Byron
Up! up! my Friend, and quit your books (вставай, вставай, мой друг, и оставь свои книги; to quit – оставлять, покидать);
Or surely you’ll grow double (или определенно ты станешь горбатым; double ['dʌbl] – двойной, удвоенный; согнутый):
Up! up! my Friend, and clear your looks (вставай, вставай, мой друг, и проясни/сделай светлым выражение своего лица; look – выражение лица, вид; /также looks/ внешность, наружность, облик, вид);
Why all this toil and trouble (зачем весь этот труд и все это беспокойство; toil – тяжелый труд; trouble ['trʌbl] – беспокойство, волнение, тревога)?
The sun, above the mountain’s head (солнце /стоящее/ над вершиной горы),
A freshening lustre mellow (освежающее сочное сияние; lustre ['lʌstə] – глянец, блеск; сияние; mellow – сладкий, сочный, мягкий, нежный /о спелых фруктах/; мягкий, сочный, густой /о голосе, цвете/)
Through all the long green fields has spread (по всем длинным = тянущимся вдаль зеленым полям разлило),
His first sweet evening yellow (свою первую сладостную вечернюю желтизну).
Books! ’tis a dull and endless strife (книги! это скучная и бесконечная борьба),
Come, here the woodland linnet (приди, вот лесная коноплянка; woodland ['wʋdlənd] – лесистая местность; linnet ['lɪnɪt] – коноплянка),
How sweet his music (как сладостна/мила ее музыка)! on my life (клянусь жизнью),
There’s more of wisdom in it (в этом больше мудрости; wisdom ['wɪzdəm] – мудрость; wise [waɪz] – мудрый).
And hark (и чу)! how blithe the throstle sings (как жизнерадостно поет певчий дрозд; blithe [blaɪð] – веселый, жизнерадостный, счастливый; throstle ['θrɒsl] – певчий дрозд)!
He too is no mean preacher (он тоже не последний/не худший проповедник; no mean – немалый, значительный; mean [mi: n] – убогий, жалкий; ничтожный, не заслуживающий внимания; to preach [pri:ʧ] – проповедовать):
Come forth into the light of things (выходи в свет вещей; to come forth – выступить /вперед, наружу/; forth – вперед, дальше; вовне, наружу),
Let Nature be your teacher (позволь/дай природе быть твоим учителем).
She has a world of ready wealth (у нее /целый/ мир готового богатства = у нее под рукой богатство всего мира; ready ['redɪ] – готовый; имеющийся наготове, под рукой; доступный; имеющийся в наличии; wealth [welθ] – богатство; изобилие),
Our minds and hearts to bless (чтобы одарить наши души и сердца; to bless – благословлять; одаривать) —
Spontaneous wisdom breathed by health (непосредственная мудрость, выдыхаемая здоровьем; spontaneous [spɒn'teɪnɪəs] – самопроизвольный /происходящий без какого-либо внешнего воздействия/; непосредственный, непринужденный; стихийный; спонтанный; to breathe [bri:ð] – дышать; health [helθ] – здоровье),
Truth breathed by cheerfulness (истина, выдыхаемая жизнерадостностью; truth [tru:θ] – правда; истина).
One impulse from a vernal wood (одно побуждение от весеннего леса = которое даст весенний лес; impulse ['ɪmpʌls] – удар, толчок; порыв, побуждение /к совершению чего-либо/; стимул; vernal ['vɜ:n(ə)l] – весенний)
May teach you more of man (может дать тебе больше знания о человеке);
Of moral evil and of good (о нравственном зле и добре; moral ['mɒr(ə)l] – моральный, нравственный; evil ['i: v(ə)l], [-vɪl] – зло),
Than all the sages can (чем все мудрецы).
Sweet is the lore which Nature brings (сладостна наука, которую приносит природа; lore – практические или профессиональные знания в какой-либо области; традиционные знания);
Our meddling intellect (наш вмешивающийся /не в свое дело/ рассудок; to meddle – вмешиваться, совать свой нос /не в свое дело/; intellect ['ɪntəlekt] – интеллект, рассудок, ум)
Mis-shapes the beauteous forms of things (искажает прекрасные формы/очертания = черты вещей; beauteous ['bju: tɪəs] – /поэт./ красивый, прекрасный, привлекательный):
– We murder to dissect (мы убиваем, чтобы препарировать; to murder – убивать /преступно/, совершать умышленное убийство; to dissect [dɪ'sekt] – разрезать, рассекать; анатомировать, вскрывать, препарировать).
Enough of Science and of Art (достаточно/хватит науки и искусства; science ['saɪəns] – наука);
Close up these barren leaves (закрой эти бесплодные листы; barren ['bær(ə)n] – бесплодный; бесполезный, безуспешный; пустой, бессодержательный; скучный);
Come forth, and bring with you a heart (выходи, и принеси с собой = не забудь прихватить с собой сердце)
That watches and receives (которое смотрит и получает = наблюдает и воспринимает; to receive [rɪ'si: v] – получать; принимать; воспринимать).
Up! up! my Friend, and quit your books;
Or surely you’ll grow double:
Up! up! my Friend, and clear your looks;
Why all this toil and trouble?
The sun, above the mountain’s head,
A freshening lustre mellow
Through all the long green fields has spread,
His first sweet evening yellow.
Books! ‘tis a dull and endless strife,
Come, here the woodland linnet,
How sweet his music! on my life,
There’s more of wisdom in it.
And hark! how blithe the throstle sings!
He too is no mean preacher:
Come forth into the light of things,
Let Nature be your teacher.
She has a world of ready wealth,
Our minds and hearts to bless —
Spontaneous wisdom breathed by health,
Truth breathed by cheerfulness.
One impulse from a vernal wood
May teach you more of man;
Of moral evil and of good,
Than all the sages can.
Sweet is the lore which Nature brings;
Our meddling intellect
Mis-shapes the beauteous forms of things:
– We murder to dissect.
Enough of Science and of Art;
Close up these barren leaves;
Come forth, and bring with you a heart
That watches and receives.
William Wordsworth