Chapter Six

The Adventure of the Bald Archaeologist

(Приключение лысого археолога)

I spent the night on a shelf of the hillside (я провел ночь на выступе склона холма; to spend; shelf – полка; уступ, выступ), in the lee of a boulder where the heather grew long and soft (под защитой валуна, где вереск был: «рос» длинным и мягким). It was a cold business, for I had neither coat nor waistcoat (это оказалось холодным занятием = мне было очень холодно, потому что я не имел /при себе/ ни пальто, ни жилета). These were in Mr Turnbull’s keeping (они остались: «были» на хранении у мистера Тернбула), as was Scudder’s little book (так же, как и маленькая записная книжка Скаддера), my watch and (мои часы и) – worst of all (/что было/ хуже всего) – my pipe and tobacco pouch (моя трубка и кисет табака). Only my money accompanied me in my belt (только мои деньги сопровождали меня = были со мной, /находясь/ у меня в поясе), and about half a pound of ginger biscuits in my trousers pocket (и с полфунта имбирного печенья, /которое лежало/ в кармане брюк).

I supped off half those biscuits (я съел на ужин половину этого печенья), and by worming myself deep into the heather got some kind of warmth (и, зарывшись поглубже в вереск, мне удалось кое-как согреться: «получить некое подобие тепла»; worm – червь; to worm – ползти, пробираться ползком). My spirits had risen (настроение мое улучшилось: «поднялось»; to rise), and I was beginning to enjoy this crazy game of hide-and-seek (и я уже начинал получать удовольствие от этой сумасшедшей игры в прятки; to hide – прятаться; to seek – искать). So far I had been miraculously lucky (до сих пор я был чудесным образом удачлив = мне чудесным образом везло; miracle – чудо). The milkman (молочник), the literary innkeeper (любитель литературы – хозяин гостиницы), Sir Harry (сэр Гарри), the roadman (дорожный рабочий), and the idiotic Marmie (и глупый Марми), were all pieces of undeserved good fortune (/все они/ были элементами: «кусочками» незаслуженного везения). Somehow the first success gave me a feeling (так или иначе, первый успех придал мне уверенности: «дал мне чувство») that I was going to pull the thing through (/в том/, что я выкручусь из этого дела; to pull through – выжить; преодолеть трудности: «протащить сквозь»).

 I spent the night on a shelf of the hillside, in the lee of a boulder where the heather grew long and soft. It was a cold business, for I had neither coat nor waistcoat. These were in Mr Turnbull’s keeping, as was Scudder’s little book, my watch and – worst of all – my pipe and tobacco pouch. Only my money accompanied me in my belt, and about half a pound of ginger biscuits in my trousers pocket.

I supped off half those biscuits, and by worming myself deep into the heather got some kind of warmth. My spirits had risen, and I was beginning to enjoy this crazy game of hide-and-seek. So far I had been miraculously lucky. The milkman, the literary innkeeper, Sir Harry, the roadman, and the idiotic Marmie, were all pieces of undeserved good fortune. Somehow the first success gave me a feeling that I was going to pull the thing through.

My chief trouble was that I was desperately hungry (моя главная проблема /заключалась в том/, что я был отчаянно голоден). I lay and tortured myself (я лежал и мучил себя; to lie) – for the ginger biscuits merely emphasized the aching void (потому что имбирное печенье просто усилило болезненное ощущение пустоты; void – пустота, вакуум; чувство пустоты, опустошенности) – with the memory of all the good food I had thought so little of in London (воспоминаниями о всей той аппетитной: «хорошей» пище, о которой я так мало = с пренебрежением думал в Лондоне). There were Paddock’s crisp sausages and fragrant shavings of bacon (я вспоминал: «там были» поджаристые: «хрустящие» сосиски и ароматные стружки бекона; shaving – бритье; стружка), and shapely poached eggs (и яйца-пашот причудливой формы; shapely – статный, стройный; имеющий определенную форму) – how often I had turned up my nose at them (как часто я воротил от них нос: «поворачивал наверх свой нос от них»)! There were the cutlets they did at the club (и котлеты, которые готовили: «делали» в клубе), and a particular ham that stood on the cold table (и особенная ветчина, которая стояла на холодном столе), for which my soul lusted (и к ним: «к которым» стремилась моя душа; to lust – испытывать вожделение; сильно, страстно желать). My thoughts hovered over all varieties of mortal edible (мои мысли вертелись вокруг всего разнообразия того, что можно было бы съесть; to hover – реять, парить /о птице/; кружить, зависать; mortal – смертный; /эмоц.-усил./ в высшей степени; edible – съедобный, годный в пищу), and finally settled on a porterhouse steak (и, наконец, остановились на филейном бифштексе; porterhouse – бифштекс из филейной части говяжьей туши) and a quart of bitter with a welsh rabbit to follow (с квартой горького пива и гренке с сыром напоследок; welsh – валлийский, уэльский; rabbit – кролик; welsh rabbit – гренок с сыром: «уэльский кролик»; to follow – следовать, идти /за кем-л., чем-л./; подавать /после чего-л./). In longing hopelessly for these dainties I fell asleep (безнадежно тоскуя об этих деликатесах, я заснул; longing – сильное желание, страстное стремление /к чему-л./; to long for smth. – очень хотеть, страстно желать чего-л.).

 My chief trouble was that I was desperately hungry. I lay and tortured myself – for the ginger biscuits merely emphasized the aching void – with the memory of all the good food I had thought so little of in London. There were Paddock’s crisp sausages and fragrant shavings of bacon, and shapely poached eggs – how often I had turned up my nose at them! There were the cutlets they did at the club, and a particular ham that stood on the cold table, for which my soul lusted. My thoughts hovered over all varieties of mortal edible, and finally settled on a porterhouse steak and a quart of bitter with a welsh rabbit to follow. In longing hopelessly for these dainties I fell asleep.

I woke very cold and stiff about an hour after dawn (я проснулся совершенно замерзший: «очень холодный» и окоченевший где-то через час после рассвета). It took me a little while to remember where I was (мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где я нахожусь), for I had been very weary and had slept heavily (потому что я очень устал и спал очень крепко: «тяжело»). I saw first the pale blue sky through a net of heather (сперва я увидел бледно-голубое небо сквозь сеточку вереска), then a big shoulder of hill (затем большой склон холма), and then my own boots placed neatly in a blaeberry bush (а потом и свои собственные ботинки, которые аккуратно лежали: «/были/ помещены» на кустике черники; blaeberry = bilberry). I raised myself on my arms and looked down into the valley (я поднялся, /опершись/ на руки, и стал смотреть в долину), and that one look set me lacing up my boots in mad haste (и этот единственный взгляд заставил меня начать зашнуровывать свои ботинки с бешенной скоростью: «в безумной спешке»).

For there were men below, not more than a quarter of a mile off (потому что внизу были люди, не более чем в четверти мили /от меня/), spaced out on the hillside like a fan, and beating the heather (которые растянулись по склону холма веером: «/были/ расставлены с промежутками…» и прочесывали вереск; to beat – бить, ударять; устраивать облаву). Marmie had not been slow in looking for his revenge (Марми не замедлил с местью: «не был медлителен в поиске своей мести»).

 I woke very cold and stiff about an hour after dawn. It took me a little while to remember where I was, for I had been very weary and had slept heavily. I saw first the pale blue sky through a net of heather, then a big shoulder of hill, and then my own boots placed neatly in a blaeberry bush. I raised myself on my arms and looked down into the valley, and that one look set me lacing up my boots in mad haste.

For there were men below, not more than a quarter of a mile off, spaced out on the hillside like a fan, and beating the heather. Marmie had not been slow in looking for his revenge.

I crawled out of my shelf into the cover of a boulder (я выбрался из: «выполз из» своего уступа под прикрытие большого валуна), and from it gained a shallow trench which slanted up the mountain face (и оттуда добрался до неглубокой канавы, которая шла под наклоном по поверхности горы; face – лицо; поверхность /земли, воды и т. п./). This led me presently into the narrow gully of a burn (она: «эта» вскоре привела меня в узкий овраг с речушкой), by way of which I scrambled to the top of the ridge (по которому я вскарабкался на вершину хребта). From there I looked back, and saw that I was still undiscovered (там: «оттуда» я обернулся и увидел, что меня по-прежнему не обнаружили). My pursuers were patiently quartering the hillside and moving upwards (мои преследователи терпеливо рыскали по склону холма и двигались наверх; to quarter – расквартировывать, ставить на постой /особ. войска/; рыскать /особ. об охотничьих собаках/).

 I crawled out of my shelf into the cover of a boulder, and from it gained a shallow trench which slanted up the mountain face. This led me presently into the narrow gully of a burn, by way of which I scrambled to the top of the ridge. From there I looked back, and saw that I was still undiscovered. My pursuers were patiently quartering the hillside and moving upwards.

Keeping behind the skyline I ran for maybe half a mile (находясь за пределами видимости: «держась за линией горизонта», я пробежал, пожалуй, полмили), till I judged I was above the uppermost end of the glen (пока я не рассудил, что нахожусь над самым высоким краем лесистой долины). Then I showed myself, and was instantly noted by one of the flankers (тогда я показался /своим преследователям/, и был тут же замечен одним из людей с фланга), who passed the word to the others (который сообщил: «передал сообщение» об этом другим; word – слово; весть, известие, сообщение). I heard cries coming up from below (я услышал, как снизу поднимаются крики), and saw that the line of search had changed its direction (и увидел, что цепочка преследователей: «линия поисков» изменила свое направление). I pretended to retreat over the skyline (я притворился, что скрылся из виду: «отошел за видимую линию горизонта»), but instead went back the way I had come (а вместо этого пошел назад тем же путем, что и пришел), and in twenty minutes was behind the ridge overlooking my sleeping place (и через двадцать минут был позади горного кряжа, /который/ возвышался над местом моей ночевки). From that viewpoint I had the satisfaction of seeing (с этого наблюдательного пункта я имел удовольствие видеть) the pursuit streaming up the hill at the top of the glen on a hopelessly false scent (что преследователи устремились: «погоня устремилась» вверх по холму у вершины горной долины по безнадежно неверному следу; scent – запах, аромат; след).

 Keeping behind the skyline I ran for maybe half a mile, till I judged I was above the uppermost end of the glen. Then I showed myself, and was instantly noted by one of the flankers, who passed the word to the others. I heard cries coming up from below, and saw that the line of search had changed its direction. I pretended to retreat over the skyline, but instead went back the way I had come, and in twenty minutes was behind the ridge overlooking my sleeping place. From that viewpoint I had the satisfaction of seeing the pursuit streaming up the hill at the top of the glen on a hopelessly false scent.

I had before me a choice of routes (передо мной лежало несколько маршрутов на выбор; choice – выбор, отбор; альтернатива, возможность выбора), and I chose a ridge which made an angle with the one I was on (и я выбрал кряж, который образовывал угол с тем /кряжем/, на котором был я; to choose), and so would soon put a deep glen between me and my enemies (и таким образом вскоре должен был образовать глубокую пропасть между мною и моими врагами). The exercise had warmed my blood (эти упражнения согрели мою кровь), and I was beginning to enjoy myself amazingly (и я начал получать поразительное удовольствие). As I went I breakfasted on the dusty remnants of the ginger biscuits (пока я шел, я позавтракал пыльными остатками имбирного печенья).

I knew very little about the country (я очень мало знал об этой местности), and I hadn’t a notion what I was going to do (и я не имел ни малейшего представления, что я буду делать). I trusted to the strength of my legs (я верил в силу своих ног; to trust – доверять), but I was well aware that those behind me would be familiar with the lie of the land (но я был совершенно уверен в том, что те, /кто шел/ за мной, были знакомы с рельефом местности; aware – знающий, осведомленный, сведущий, сознающий), and that my ignorance would be a heavy handicap (и что мое невежество /в этом вопросе/ будет значительным препятствием; heavy – тяжелый; большой, крупный). I saw in front of me a sea of hills (я увидел перед собой /целое/ море холмов), rising very high towards the south (которые вздымались очень высоко на юге: «по направлению к югу»), but northwards breaking down into broad ridges which separated wide and shallow dales (а на севере они распадались на широкие кряжи, которые разделяли пространные неглубокие долины). The ridge I had chosen seemed to sink after a mile or two to a moor (кряж, который я выбрал, казалось, опускался через милю или две к вересковой пустоши) which lay like a pocket in the uplands (которая лежала = простиралась, как впадина, в этой горной стране; pocket – карман; впадина, углубление). That seemed as good a direction to take as any other (это направление казалось таким же хорошим, как и любое другое = и это направление было не хуже других / почему бы не выбрать это направление; to take – брать; выбирать /путь/).

 I had before me a choice of routes, and I chose a ridge which made an angle with the one I was on, and so would soon put a deep glen between me and my enemies. The exercise had warmed my blood, and I was beginning to enjoy myself amazingly. As I went I breakfasted on the dusty remnants of the ginger biscuits.

I knew very little about the country, and I hadn’t a notion what I was going to do. I trusted to the strength of my legs, but I was well aware that those behind me would be familiar with the lie of the land, and that my ignorance would be a heavy handicap. I saw in front of me a sea of hills, rising very high towards the south, but northwards breaking down into broad ridges which separated wide and shallow dales. The ridge I had chosen seemed to sink after a mile or two to a moor which lay like a pocket in the uplands. That seemed as good a direction to take as any other.

My stratagem had given me a fair start (моя военная хитрость дала мне отличное преимущество; start – начало; преимущество) – call it twenty minutes (назовем его = скажем, в двадцать минут) – and I had the width of a glen behind me (и позади меня пролегла широкая горная долина: «я имел ширину долины позади себя») before I saw the first heads of the pursuers (прежде чем я увидел своих преследователей: «первые головы преследователей»). The police had evidently called in local talent to their aid (полиция, очевидно, позвала местных добровольцев себе на помощь; talent – талант, одаренность; /разг./ люди, действующие на свой страх и риск), and the men I could see had the appearance of herds or gamekeepers (и люди, которых я мог видеть = видел, выглядели пастухами и егерями: «обладали внешностью пастухов и егерей»). They hallooed at the sight of me, and I waved my hand (они закричали, завидев меня: «при виде меня», а я помахал им рукой). Two dived into the glen and began to climb my ridge (двое нырнули в долину и начали взбираться на мой кряж), while the others kept their own side of the hill (в то время как другие держались своего склона холма = продолжали идти по своему склону холма). I felt as if I were taking part in a schoolboy game of hare and hounds (я ощущал себя так, словно я принимаю участие в игре школьников в зайца и гончих).

 My stratagem had given me a fair start – call it twenty minutes – and I had the width of a glen behind me before I saw the first heads of the pursuers. The police had evidently called in local talent to their aid, and the men I could see had the appearance of herds or gamekeepers. They hallooed at the sight of me, and I waved my hand. Two dived into the glen and began to climb my ridge, while the others kept their own side of the hill. I felt as if I were taking part in a schoolboy game of hare and hounds.

But very soon it began to seem less of a game (но очень скоро она начала казаться мне все менее забавной; game – игра; развлечение, забава). Those fellows behind were hefty men on their native heath (эти люди, что шли за мной, были дюжими парнями на своей родной земле; heath – пустошь, болотистая местность, поросшая вереском; one’s native heath – родина, родные края). Looking back I saw that only three were following direct (оглянувшись, я увидел, что только трое из них шли за мной по прямой), and I guessed that the others had fetched a circuit to cut me off (и я догадался, что остальные пошли кружным путем мне наперерез: «чтобы отрезать меня»; circuit – кругооборот, кругообращение; объезд, обход; to fetch a circuit – совершать круг, идти по кругу; to cut off – отрезать, обрезать; отрезать путь, изолировать). My lack of local knowledge might very well be my undoing (недостаточное знание мной местности могло бы вполне послужить причиной моей гибели: «нехватка у меня местных знаний могла бы очень хорошо послужить…»; undoing – развязывание, расстегивание; причина гибели, бедствия), and I resolved to get out of this tangle of glens to the pocket of moor I had seen from the tops (и я принял решение убраться с этих запутанных: «из этого переплетения» горных долин в ту впадину, покрытую вереском, которую я разглядел с вершин). I must so increase my distance as to get clear away from them (я должен настолько увеличить расстояние = дистанцию /между нами/, чтобы ускользнуть от них), and I believed I could do this if I could find the right ground for it (и я был уверен, что я смог бы сделать это, если бы сумел найти верную почву для этого). If there had been cover I would have tried a bit of stalking (если бы там было какое-нибудь укрытие, я мог бы попытаться скрыться: «попробовать немного преследования»; to stalk – подкрадываться /к дичи/; скрыто преследовать; выслеживать), but on these bare slopes you could see a fly a mile off (но на этих голых склонах можно было разглядеть муху на расстоянии мили). My hope must be in the length of my legs and the soundness of my wind (моя надежда должна была заключаться в длине моих ног и моей хорошей форме: «и здоровье моего дыхания»; wind – ветер; дыхание; sound in wind /and limb/ – совершенно здоровый, в отличной форме), but I needed easier ground for that, for I was not bred a mountaineer (но мне требовалась для этого почва попроще, потому что меня не готовили в альпинисты: «я не был воспитан альпинистом/горцем»; to breed – выводить, разводить; воспитывать, обучать; mountain – гора). How I longed for a good Afrikander pony (как я тосковал об африкандерском пони)!

 But very soon it began to seem less of a game. Those fellows behind were hefty men on their native heath. Looking back I saw that only three were following direct, and I guessed that the others had fetched a circuit to cut me off. My lack of local knowledge might very well be my undoing, and I resolved to get out of this tangle of glens to the pocket of moor I had seen from the tops. I must so increase my distance as to get clear away from them, and I believed I could do this if I could find the right ground for it. If there had been cover I would have tried a bit of stalking, but on these bare slopes you could see a fly a mile off. My hope must be in the length of my legs and the soundness of my wind, but I needed easier ground for that, for I was not bred a mountaineer. How I longed for a good Afrikander pony!

I put on a great spurt and got off my ridge and down into the moor (я сильно рванул: «я сделал сильный рывок» и спустился со своего кряжа к вересковой пустоши) before any figures appeared on the skyline behind me (прежде чем кто-либо появился: «какие-либо фигуры появились» на линии горизонта позади меня). I crossed a burn, and came out on a highroad (я пересек ручей и вышел на большую дорогу; to cross – скрещивать; пересекать, переходить; cross – крест) which made a pass between two glens (которая проходила между двумя горными долинами). All in front of me was a big field of heather sloping up to a crest (со всех сторон передо мной лежало большое вересковое поле, круто поднимавшееся к гребню горы) which was crowned with an odd feather of trees (который был увенчан каким-то странным оперением из деревьев; feather – перо /птичье/; наряд, украшением). In the dyke by the roadside was a gate (в каменной ограде, /тянувшейся/ вдоль дороги, были ворота; dyke = dike – сточная канава, ров; земляная или каменная ограда), from which a grass-grown track led over the first wave of the moor (от которых поросшая травой тропа вела через первый вал вересковой пустоши).

 I put on a great spurt and got off my ridge and down into the moor before any figures appeared on the skyline behind me. I crossed a burn, and came out on a highroad which made a pass between two glens. All in front of me was a big field of heather sloping up to a crest which was crowned with an odd feather of trees. In the dyke by the roadside was a gate, from which a grass-grown track led over the first wave of the moor.

I jumped the dyke and followed it (я вскочил на ограду и пошел: «последовал» по ней), and after a few hundred yards (и через несколько сот ярдов) – as soon as it was out of sight of the highway (как только она = тропа оказалась вне /пределов/ видимости с большой дороги) – the grass stopped and it became a very respectable road (трава прекратилась = закончилась, и она = тропа стала очень приличной дорогой; respectable – почтенный, респектабельный; приличный, приемлемый, сносный), which was evidently kept with some care (которая, очевидно, поддерживалась /в надлежащем порядке/ с определенной заботой). Clearly it ran to a house (она явно вела к какому-то дому; to run – бежать, бегать; тянуться, вести), and I began to think of doing the same (и я стал подумывать сделать то же самое = последовать по ней). Hitherto my luck had held (до сих пор мне везло: «моя удача продолжалась»; to hold – держать; продолжаться, держаться), and it might be that my best chance would be found in this remote dwelling (и могло случиться так, что мой самый лучший шанс ждет меня: «будет найден» в этом удаленном жилище). Anyhow there were trees there, and that meant cover (в любом случае, там были деревья, а это уже означало укрытие; to mean).

 I jumped the dyke and followed it, and after a few hundred yards – as soon as it was out of sight of the highway – the grass stopped and it became a very respectable road, which was evidently kept with some care. Clearly it ran to a house, and I began to think of doing the same. Hitherto my luck had held, and it might be that my best chance would be found in this remote dwelling. Anyhow there were trees there, and that meant cover.

I did not follow the road, but the burnside (я пошел не по самой дороге, а по бережку ручья; side – сторона; бок; край) which flanked it on the right (который бежал: «располагался сбоку» справа от нее), where the bracken grew deep and the high banks made a tolerable screen (где росли густые папоротники, а высокие берега образовывали довольно сносное прикрытие; to grow; tolerable – терпимый, выносимый; довольно хороший, сносный; screen – ширма, экран; защита, прикрытие). It was well I did so (хорошо, что я сделал так), for no sooner had I gained the hollow than, looking back, I saw (потому что, как только я добрался до низины, оглянувшись, я увидел; to gain – получать, приобретать; достигать, добираться; hollow – пустота, полость; низина, лощина, ложбина) the pursuit topping the ridge from which I had descended (как преследователи оказались: «погоня оказалась» на верху того самого кряжа, с которого я только что спустился).

 I did not follow the road, but the burnside which flanked it on the right, where the bracken grew deep and the high banks made a tolerable screen. It was well I did so, for no sooner had I gained the hollow than, looking back, I saw the pursuit topping the ridge from which I had descended.

After that I did not look back (после этого я не стал оглядываться); I had no time (у меня не было времени). I ran up the burnside, crawling over the open places (я побежал по берегу ручья, /осторожно/ переползал открытые участки), and for a large part wading in the shallow stream (и, по большей части, брел по мелкому ручейку; to wade – переходить вброд; пробираться, идти с трудом). I found a deserted cottage with a row of phantom peat-stacks and an overgrown garden (я обнаружил безлюдный коттедж, у которого рядком /лежали/ кучи из пугающих: «похожих на призраки» брикетов торфа, и /располагался/ заросший сад; phantom – призрак, фантом; stack – стог; куча, груда). Then I was among young hay (после чего я оказался посреди /стогов/ свежескошенного сена; young – молодой, юный; новый, недавний), and very soon had come to the edge of a plantation of wind-blown firs (и очень скоро вышел к открытой всем ветрам опушке еловых насаждений: «к краю плантации обдуваемых ветром елей»). From there I saw the chimneys of the house smoking a few hundred yards to my left (оттуда я увидел /печные/ трубы, /которые/ дымились в нескольких сотнях ярдов слева от меня). I forsook the burnside, crossed another dyke (я покинул берег ручейка, переправился еще через один ров; to forsake – оставлять, покидать), and almost before I knew was on a rough lawn (и почти тут же: «прежде, чем я понял» оказался на неровной лужайке). A glance back told me that I was well out of sight of the pursuit (взгляд назад сказал мне = взглянув назад, я понял, что совершенно скрылся из поля зрения моих преследователей; well – хорошо; совершенно, полностью), which had not yet passed the first lift of the moor (которые еще не прошли и первого подъема вересковой пустоши; lift – поднятие, подъем; возвышенность, высокое место).

 After that I did not look back; I had no time. I ran up the burnside, crawling over the open places, and for a large part wading in the shallow stream. I found a deserted cottage with a row of phantom peat-stacks and an overgrown garden. Then I was among young hay, and very soon had come to the edge of a plantation of wind-blown firs. From there I saw the chimneys of the house smoking a few hundred yards to my left. I forsook the burnside, crossed another dyke, and almost before I knew was on a rough lawn. A glance back told me that I was well out of sight of the pursuit, which had not yet passed the first lift of the moor.

The lawn was a very rough place (лужайка была очень неровной: «неровным местом»), cut with a scythe instead of a mower (подрезали = скашивали ее косой, а не косилкой), and planted with beds of scrubby rhododendrons (и засажена она была клумбами низкорослых рододендронов; bed – кровать, постель; клумба, грядка). A brace of black-game, which are not usually garden birds, rose at my approach (пара тетеревов, которые обычно не являются садовыми птицами, поднялись при моем приближении; brace – связь, скоба; пара /особ. о дичи/; to rise). The house before me was the ordinary moorland farm (дом передо мной был обычным жилым домом на ферме, /характерным для/ вересковых пустошей), with a more pretentious whitewashed wing added (к которому был пристроен: «присоединен» более претенциозный беленый флигель; wing – крыло; флигель, крыло дома). Attached to this wing was a glass veranda (к этому флигелю примыкала застекленная веранда), and through the glass I saw the face of an elderly gentleman meekly watching me (и в окне: «сквозь стекло» я увидел лицо пожилого джентльмена, спокойно смотревшего на меня; meekly – кротко; смиренно).

 The lawn was a very rough place, cut with a scythe instead of a mower, and planted with beds of scrubby rhododendrons. A brace of black-game, which are not usually garden birds, rose at my approach. The house before me was the ordinary moorland farm, with a more pretentious whitewashed wing added. Attached to this wing was a glass veranda, and through the glass I saw the face of an elderly gentleman meekly watching me.

I stalked over the border of coarse hill gravel and entered the open veranda door (я шагнул через ограду из крупного гравия и вошел в открытую дверь веранды; coarse – грубый /о пище, одежде и т. п./; крупный). Within was a pleasant room, glass on one side (внутри была приятная комната с одной стеклянной стеной: «стеклянная на одной стороне»), and on the other a mass of books (а остальные /были завалены/ кипами книг). More books showed in an inner room (еще большее количество книг виднелось во внутренней комнате = в следующей комнате). On the floor, instead of tables, stood cases such as you see in a museum (на полу вместо столов стояли ящики, какие вы видите = можно увидеть в любом музее), filled with coins and queer stone implements (наполненные монетами и странными каменными орудиями).

There was a knee-hole desk in the middle (посредине стоял стол на двух тумбах; knee – колено; hole – дыра, отверстие; knee-hole – проем между тумбами письменного стола), and seated at it, with some papers and open volumes before him (и за ним сидел, с какими-то документами и раскрытыми томами перед собой), was the benevolent old gentleman (доброжелательный старый джентльмен). His face was round and shiny, like Mr Pickwick’s (лицо у него было круглое и сияло, как у мистера Пиквика), big glasses were stuck on the end of his nose (большие очки были посажены: «закреплены» на кончик носа), and the top of his head was as bright and bare as a glass bottle (и его макушка: «верхняя часть его головы» была такой же блестящей и гладкой: «голой», как стеклянная бутылка). He never moved when I entered (он даже не шелохнулся, когда я вошел; never – никогда; нисколько), but raised his placid eyebrows and waited on me to speak (а только поднял свои безмятежные брови и ждал, пока я заговорю).

 I stalked over the border of coarse hill gravel and entered the open veranda door. Within was a pleasant room, glass on one side, and on the other a mass of books. More books showed in an inner room. On the floor, instead of tables, stood cases such as you see in a museum, filled with coins and queer stone implements.

There was a knee-hole desk in the middle, and seated at it, with some papers and open volumes before him, was the benevolent old gentleman. His face was round and shiny, like Mr Pickwick’s, big glasses were stuck on the end of his nose, and the top of his head was as bright and bare as a glass bottle. He never moved when I entered, but raised his placid eyebrows and waited on me to speak.

It was not an easy job, with about five minutes to spare (это была непростая задача, /когда у меня было только/ около пяти свободных минут; job – работа, дело, труд; трудное дело; to spare – беречь, сберегать; иметь в излишке), to tell a stranger who I was and what I wanted, and to win his aid (чтобы рассказать незнакомцу, кто я такой и чего хочу, и /чтобы/ добиться его помощи; to win – выиграть, победить; заслужить, снискать, добиться). I did not attempt it (я не стал /и/ пытаться сделать это). There was something about the eye of the man before me (было во взгляде человека, /сидевшего/ передо мной), something so keen and knowledgeable (нечто настолько проницательное и умное; knowledgeable – хорошо осведомленный, информированный; умный, развитой), that I could not find a word (что я не мог найти и слова). I simply stared at him and stuttered (я просто смотрел на него и молчал: «заикался»).

‘You seem in a hurry, my friend (вы, кажется, торопитесь: «в спешке», друг мой),’ he said slowly (сказал он медленно).

I nodded towards the window (я кивнул головой в сторону окна). It gave a prospect across the moor through a gap in the plantation (из него открывался: «оно дало» вид на вересковую пустошь сквозь просвет: «брешь» среди лесопосадок), and revealed certain figures half a mile off straggling through the heather (где на расстоянии в полмили показались = можно было увидеть некие фигуры /людей/, с трудом пробиравшихся сквозь вереск; to reveal – открывать, разоблачать; показывать, обнаруживать; certain – определенный; некий, некоторый).

 It was not an easy job, with about five minutes to spare, to tell a stranger who I was and what I wanted, and to win his aid. I did not attempt it. There was something about the eye of the man before me, something so keen and knowledgeable, that I could not find a word. I simply stared at him and stuttered.

‘You seem in a hurry, my friend,’ he said slowly.

I nodded towards the window. It gave a prospect across the moor through a gap in the plantation, and revealed certain figures half a mile off straggling through the heather.

‘Ah, I see (а, понятно; to see – видеть; понимать, сознавать),’ he said, and took up a pair of field-glasses through which he patiently scrutinized the figures (сказал он и, поднеся /к глазам/ полевой бинокль, стал терпеливо изучать /приближающиеся/ фигуры: «и поднял бинокль, через который он /стал/ терпеливо рассматривать фигуры»; to scrutinize – внимательно рассматривать; тщательно исследовать).

‘A fugitive from justice, eh (скрываетесь от правосудия: «беглец от правосудия», да; justice – справедливость; правосудие)? Well, we’ll go into the matter at our leisure (что ж, мы /поподробнее/ разберемся в этом деле на досуге). Meantime I object to my privacy being broken in upon by the clumsy rural policeman (а пока я возражаю против /того, чтобы/ мое уединение нарушал неуклюжий сельский полицейский; to break – ломать; прерывать, нарушать /сон, молчание и т. п./). Go into my study, and you will see two doors facing you (ступайте в мой кабинет, и вы увидите две двери, обращенные к вам). Take the one on the left and close it behind you (выберите дверь слева и закройте ее позади себя). You will be perfectly safe (вы будете в совершенной = полной безопасности).’

And this extraordinary man took up his pen again (и этот удивительный человек снова взялся за перо: «поднял свою ручку снова»).

 ‘Ah, I see,’ he said, and took up a pair of field-glasses through which he patiently scrutinized the figures.

‘A fugitive from justice, eh? Well, we’ll go into the matter at our leisure. Meantime I object to my privacy being broken in upon by the clumsy rural policeman. Go into my study, and you will see two doors facing you. Take the one on the left and close it behind you. You will be perfectly safe.’

And this extraordinary man took up his pen again.

I did as I was bid (я сделал так, как мне было приказано; to bid – предлагать цену; /устар./ приказывать), and found myself in a little dark chamber which smelt of chemicals (и оказался в маленькой темной комнатке, в которой пахло химическими препаратами), and was lit only by a tiny window high up in the wall (и /которая/ была освещена только крошечным окошком, /расположенным/ высоко в стене; to light – зажигать; освещать). The door had swung behind me with a click like the door of a safe (дверь захлопнулась за мной с щелчком, словно дверь сейфа; to swing – качать/ся/, размахивать; вертеть/ся/, поворачивать/ся/; to swing shut – захлопываться). Once again I had found an unexpected sanctuary (снова: «еще раз снова» я обнаружил неожиданное убежище).

All the same I was not comfortable (и все-таки я был неспокоен; comfortable – уютный, удобный; расслабленный, спокойный). There was something about the old gentleman which puzzled and rather terrified me (было в этом старом джентльмене нечто, что озадачило и даже напугало меня). He had been too easy and ready, almost as if he had expected me (он был слишком спокоен и готов /мне помочь/, словно: «почти как если бы» он ожидал меня; easy – легкий, нетрудный; спокойный, неторопливый). And his eyes had been horribly intelligent (и его глаза были страшно умными = и его умный взгляд пугал; horribly – ужасно, страшно; /эмоц.-усил./ ужасно, страшно, крайне).

 I did as I was bid, and found myself in a little dark chamber which smelt of chemicals, and was lit only by a tiny window high up in the wall. The door had swung behind me with a click like the door of a safe. Once again I had found an unexpected sanctuary.

All the same I was not comfortable. There was something about the old gentleman which puzzled and rather terrified me. He had been too easy and ready, almost as if he had expected me. And his eyes had been horribly intelligent.

No sound came to me in that dark place (ни единого звука не доносилось до меня в этом темном месте). For all I knew the police might be searching the house (насколько я мог догадаться: «насколько мне /было/ известно», полиция, вероятно, обыскивала дом), and if they did they would want to know what was behind this door (а если это было так, они бы захотели узнать, что же /находится/ за этой дверью). I tried to possess my soul in patience, and to forget how hungry I was (я пытался запастись терпением и позабыть о том, как я голоден; to possess – обладать, владеть; сохранять /спокойствие, терпение, самообладание и т. п./, владеть собой; soul – душа).

Then I took a more cheerful view (затем я принял более радостную точку зрения = я повеселел; view – вид, пейзаж; взгляд, мнение, суждение). The old gentleman could scarcely refuse me a meal (вряд ли этот старый джентльмен отказал бы мне в угощении: «в еде»), and I fell to reconstructing my breakfast (и я принялся восстанавливать в памяти свой завтрак; to fall – падать; to fall to smth. – начинать, приниматься за что-л.; to reconstruct – перестраивать, реконструировать; восстанавливать, воссоздавать). Bacon and eggs would content me (яичница с беконом: «бекон и яйца» устроила бы меня), but I wanted the better part of a flitch of bacon and half a hundred eggs (но я хотел /съесть/ большую часть куска бекона и с полсотни яиц; flitch – засоленный и копченый свиной бок). And then, while my mouth was watering in anticipation (и вот, когда у меня текли слюнки: «мой рот выделял воду» в предвкушении; water – вода; to water – мочить, смачивать, увлажнять; выделять воду, влагу /об организме/), there was a click and the door stood open (раздался щелчок, и дверь распахнулась: «стояла открытой»).

 No sound came to me in that dark place. For all I knew the police might be searching the house, and if they did they would want to know what was behind this door. I tried to possess my soul in patience, and to forget how hungry I was.

Then I took a more cheerful view. The old gentleman could scarcely refuse me a meal, and I fell to reconstructing my breakfast. Bacon and eggs would content me, but I wanted the better part of a flitch of bacon and half a hundred eggs. And then, while my mouth was watering in anticipation, there was a click and the door stood open.

I emerged into the sunlight to find the master of the house sitting in a deep armchair (я вышел на солнечный свет, чтобы обнаружить = и обнаружил хозяина дома сидящим в глубоком кресле) in the room he called his study (в комнате, которую он называл своим кабинетом), and regarding me with curious eyes (и рассматривающим меня любопытствующими глазами).

‘Have they gone (они ушли)?’ I asked.

‘They have gone (они ушли). I convinced them that you had crossed the hill (я убедил их, что вы перешли через холм). I do not choose that the police should come between me and one whom I am delighted to honour (я не хочу, чтобы полиция встала между мной и тем, кому я рад выразить свое почтение; to choose – выбирать; /разг./ хотеть, желать). This is a lucky morning for you, Mr Richard Hannay (счастливое утро для вас, мистер Ричард Хэнней).’

As he spoke his eyelids seemed to tremble and to fall a little over his keen grey eyes (когда он говорил, его веки, казалось, дрожали и немного прикрывали его проницательные серые глаза: «падали немного на его…»). In a flash the phrase of Scudder’s came back to me (в одно мгновение мне вспомнилась фраза Скаддера; flash – вспышка, яркий свет; мгновение, миг; to come back – возвращаться; вспоминаться), when he had described the man he most dreaded in the world (/которую он использовал/, когда описывал человека, которого он боялся больше всего в мире). He had said that he ‘could hood his eyes like a hawk’ (он сказал, что тот «умеет прикрывать глаза, словно ястреб»). Then I saw that I had walked straight into the enemy’s headquarters (тогда я понял, что я пришел прямо в штаб-квартиру своего врага).

 I emerged into the sunlight to find the master of the house sitting in a deep armchair in the room he called his study, and regarding me with curious eyes.

‘Have they gone?’ I asked.

‘They have gone. I convinced them that you had crossed the hill. I do not choose that the police should come between me and one whom I am delighted to honour. This is a lucky morning for you, Mr Richard Hannay.’

As he spoke his eyelids seemed to tremble and to fall a little over his keen grey eyes. In a flash the phrase of Scudder’s came back to me, when he had described the man he most dreaded in the world. He had said that he ‘could hood his eyes like a hawk’. Then I saw that I had walked straight into the enemy’s headquarters.

My first impulse was to throttle the old ruffian and make for the open air (моим первым побуждением было задушить этого старого негодяя и броситься на открытый воздух; to make for – способствовать, содействовать; направляться). He seemed to anticipate my intention (он, казалось, предчувствовал такое мое намерение), for he smiled gently, and nodded to the door behind me (потому что он любезно улыбнулся и кивнул головой в сторону двери позади меня).

I turned, and saw two men-servants who had me covered with pistols (я повернулся и увидел двоих слуг, которые держали меня под прицелом пистолетов; to cover – покрывать, закрывать; держать под прицелом).

He knew my name, but he had never seen me before (он знал мое имя, но он никогда прежде меня не видел). And as the reflection darted across my mind I saw a slender chance (и, как /только/ эта мысль пронеслась у меня в голове, я увидел слабый шанс; reflection – отражение; мысли, соображения; to dart – помчаться стрелой, рвануться; slender – тонкий, стройный; слабый, небольшой).

‘I don’t know what you mean (я не понимаю, что вы хотите сказать),’ I said roughly (грубо сказал я). ‘And who are you calling Richard Hannay (кого вы называете Ричардом Хэннеем)? My name’s Ainslie (меня зовут Эйнсли).’

‘So (вот как)?’ he said, still smiling (сказал он, по-прежнему улыбаясь). ‘But of course you have others (конечно же, у вас есть другие имена). We won’t quarrel about a name (мы не будем спорить из-за имени).’

 My first impulse was to throttle the old ruffian and make for the open air. He seemed to anticipate my intention, for he smiled gently, and nodded to the door behind me.

I turned, and saw two men-servants who had me covered with pistols.

He knew my name, but he had never seen me before. And as the reflection darted across my mind I saw a slender chance.

‘I don’t know what you mean,’ I said roughly. ‘And who are you calling Richard Hannay? My name’s Ainslie.’

‘So?’ he said, still smiling. ‘But of course you have others. We won’t quarrel about a name.’

I was pulling myself together now (теперь я приходил в себя: «стягивал себя воедино»), and I reflected that my garb, lacking coat and waistcoat and collar, would at any rate not betray me (и я подумал, что мое одеяние, без пальто, жилета и воротника, во всяком случае не выдаст меня; at any rate – во всяком случае; по меньшей мере; to betray – изменять, становиться предателем; выдавать). I put on my surliest face and shrugged my shoulders (я принял угрюмый вид: «надел свое самое угрюмое лицо» и пожал плечами; to put on – надевать; принимать вид, напускать на себя).

‘I suppose you’re going to give me up after all (я полагаю, что вы выдадите меня, в конце-то концов), and I call it a damned dirty trick (и это, по-моему, чертовски подлая штука; to call – называть; считать, рассматривать; dirty – грязный, нечистый; низкий, подлый; trick – хитрость, обман; выходка). My God, I wish I had never seen that cursed motor-car (боже мой, как бы мне хотелось, чтобы я никогда не видал той проклятой машины)! Here’s the money and be damned to you (вот деньги и черт вас побери),’ and I flung four sovereigns on the table (и я бросил четыре соверена на стол; to fling – швырять).

He opened his eyes a little (он немного приоткрыл глаза). ‘Oh no, I shall not give you up (о нет, я вас не выдам). My friends and I will have a little private settlement with you, that is all (мои друзья и я заключим с вами небольшое частное соглашение, вот и все). You know a little too much, Mr Hannay (вы знаете чуть больше положенного: «немного слишком много», мистер Хэнней). You are a clever actor, but not quite clever enough (вы умелый актер, но не достаточно умелый; clever – умный; ловкий, умелый, искусный).’

He spoke with assurance (он говорил с уверенностью), but I could see the dawning of a doubt in his mind (но я смог увидеть проблеск сомнения в его разуме = но я заметил, что он начал сомневаться; dawning – рассвет, заря; начало, первые признаки, проблески).

 I was pulling myself together now, and I reflected that my garb, lacking coat and waistcoat and collar, would at any rate not betray me. I put on my surliest face and shrugged my shoulders.

‘I suppose you’re going to give me up after all, and I call it a damned dirty trick. My God, I wish I had never seen that cursed motor-car! Here’s the money and be damned to you,’ and I flung four sovereigns on the table.

He opened his eyes a little. ‘Oh no, I shall not give you up. My friends and I will have a little private settlement with you, that is all. You know a little too much, Mr Hannay. You are a clever actor, but not quite clever enough.’

He spoke with assurance, but I could see the dawning of a doubt in his mind.

‘Oh, for God’s sake stop jawing (о, ради Бога, перестаньте трепаться; jaw – челюсть; to jaw – вести неторопливую беседу, трепаться, «пережевывать»),’ I cried. ‘Everything’s against me (всё против меня). I haven’t had a bit of luck since I came on shore at Leith (у меня не было ни одного удачного момента: «кусочка удачи» с того самого момента, как я сошел на берег в Лейте). What’s the harm in a poor devil with an empty stomach picking up some money (что плохого: «какой вред» в том, что бедняга с пустым животом подберет немного денег) he finds in a bust-up motor-car (которые он нашел в разбитой машине; to bust – сломать; to bust up – портить, разрушать)? That’s all I done (вот и все, что я сделал), and for that I’ve been chivvied for two days by those blasted bobbies over those blasted hills (и за это за мной гонятся два дня эти чертовы бобби по этим чертовым холмам; to chivvy = chevy – гнаться /за животным/; догонять /человека/). I tell you I’m fair sick of it (говорю вам, мне /все/ это порядком надоело; fair – честный, справедливый; порядочный, значительный; sick – больной, болезненный; /разг./ уставший, пресыщенный). You can do what you like, old boy (вы можете делать, что хотите, приятель: «старина»)! Ned Ainslie’s got no fight left in him (в Неде Эйнсли не осталось никакой борьбы = Нед Эйнсли больше не хочет бороться).’

I could see that the doubt was gaining (я увидел: «мог видеть», что его сомнения возрастали; to gain – получать, приобретать; увеличиваться, нарастать).

 ‘Oh, for God’s sake stop jawing,’ I cried. ‘Everything’s against me. I haven’t had a bit of luck since I came on shore at Leith. What’s the harm in a poor devil with an empty stomach picking up some money he finds in a bust-up motor-car? That’s all I done, and for that I’ve been chivvied for two days by those blasted bobbies over those blasted hills. I tell you I’m fair sick of it. You can do what you like, old boy! Ned Ainslie’s got no fight left in him.’

I could see that the doubt was gaining.

‘Will you oblige me with the story of your recent doings (не могли бы вы сделать мне одолжение /и рассказать мне/ историю о ваших последних похождениях: «делах»; to oblige – обязывать, заставлять; делать одолжение)?’ he asked. ‘I can’t, guv’nor (не могу, господин; guv’nor = governor – правитель; господин /в обращении/),’ I said in a real beggar’s whine (сказал я, хныча, как настоящий бродяга). ‘I’ve not had a bite to eat for two days (у меня два дня и маковой росинки во рту не было: «я не имел куска, чтобы поесть, два дня»; bite – укус; кусок /пищи/). Give me a mouthful of food, and then you’ll hear God’s truth (дайте мне немного еды и затем вы услышите истинную правду: «божественную правду»; mouthful – полный рот /чего-л./; кусок, глоток, небольшое количество).’

I must have showed my hunger in my face (я, должно быть, /умело/ отобразил голод на своем лице), for he signalled to one of the men in the doorway (потому что он подал знак одному из мужчин в дверях). A bit of cold pie was brought and a glass of beer (принесли кусок холодного пирога и стакан пива; glass – стекло; стакан), and I wolfed them down like a pig (и я с жадностью проглотил их, как свинья; wolf – волк; to wolf – заглатывать пищу с жадностью) – or rather, like Ned Ainslie, for I was keeping up my character (или, скорее, как Нед Эйнсли, потому что /в тот момент/ я был именно им: «придерживался своего героя»; character – характер, нрав; герой, персонаж). In the middle of my meal he spoke suddenly to me in German (посреди принятия пищи = во время еды он неожиданно заговорил со мной по-немецки), but I turned on him a face as blank as a stone wall (но я повернулся к нему с каменным лицом: «с лицом таким же невыразительным, как каменная стена»; blank – чистый, неисписанный /о бумаге/; невыразительный, пустой).

 ‘Will you oblige me with the story of your recent doings?’ he asked. ‘I can’t, guv’nor,’ I said in a real beggar’s whine. ‘I’ve not had a bite to eat for two days. Give me a mouthful of food, and then you’ll hear God’s truth.’

I must have showed my hunger in my face, for he signalled to one of the men in the doorway. A bit of cold pie was brought and a glass of beer, and I wolfed them down like a pig – or rather, like Ned Ainslie, for I was keeping up my character. In the middle of my meal he spoke suddenly to me in German, but I turned on him a face as blank as a stone wall.

Then I told him my story (после чего я рассказал ему свою историю) – how I had come off an Archangel ship at Leith a week ago (как я сошел с корабля «Архангел» в Лейте неделю назад), and was making my way overland to my brother at Wigtown (и направился по суше к своему брату в Вигтаун). I had run short of cash (у меня закончилась наличность; short – короткий; испытывающий нехватку чего-л.; to run short – истощаться, иссякать, не хватать) – I hinted vaguely at a spree (я туманно: «неопределенно» намекнул на запой; spree – шумное веселье; запой) – and I was pretty well on my uppers when I had come on a hole in a hedge (и я был в довольно стесненных обстоятельствах, когда я набрел на прореху: «дыру» в изгороди; upper – верх ботинка; to be on one’s uppers – ходить в стоптанным башмаках; быть без гроша, быть в стесненных обстоятельствах), and, looking through, had seen a big motor-car lying in the burn (и, заглянув в нее, я увидел большой автомобиль, который лежал в ручье). I had poked about to see what had happened (я стал любопытствовать, чтобы узнать: «увидеть», что же произошло; to poke – тыкать, толкать; выискивать, высматривать, любопытствовать), and had found three sovereigns lying on the seat and one on the floor (и обнаружил три соверена, которые лежали на сиденье, и один на полу). There was nobody there or any sign of an owner (там никого не было, как не было никаких признаков хозяина: «собственника»), so I had pocketed the cash (и поэтому я прикарманил наличность; pocket – карман; to pocket – класть в карман). But somehow the law had got after me (но каким-то образом полиция напала на мой след; law – закон; представитель закона, полицейский). When I had tried to change a sovereign in a baker’s shop (когда я попытался разменять соверен в лавке булочника), the woman had cried on the police (женщина позвала полицию), and a little later, when I was washing my face in a burn (и немного спустя, когда я умывал лицо в ручье), I had been nearly gripped (меня чуть не сцапали), and had only got away by leaving my coat and waistcoat behind me (и мне удалось сбежать, только бросив свое пальто и жилет: «оставив… позади себя»).

 Then I told him my story – how I had come off an Archangel ship at Leith a week ago, and was making my way overland to my brother at Wigtown. I had run short of cash – I hinted vaguely at a spree – and I was pretty well on my uppers when I had come on a hole in a hedge, and, looking through, had seen a big motor-car lying in the burn. I had poked about to see what had happened, and had found three sovereigns lying on the seat and one on the floor. There was nobody there or any sign of an owner, so I had pocketed the cash. But somehow the law had got after me. When I had tried to change a sovereign in a baker’s shop, the woman had cried on the police, and a little later, when I was washing my face in a burn, I had been nearly gripped, and had only got away by leaving my coat and waistcoat behind me.

‘They can have the money back (они могут забрать деньги назад),’ I cried, ‘for a fat lot of good it’s done me (а то уж больно много пользы они мне принесли: «сделали»; fat lot – /ирон./ очень сильно, очень много: «жирное множество», т. е. совсем слабо, вовсе ничего). Those perishers are all down on a poor man (эти субъекты всегда ругают бедного человека = легко обвинять бедняка; perisher – тип, субъект; to be down on smb. – сердиться на кого-л.). Now, if it had been you, guv’nor, that had found the quids (так вот, если бы это были вы, господин, кто нашел эти соверены), nobody would have troubled you (никто бы не потревожил вас).’

‘You’re a good liar, Hannay (а вы хороший лжец, Хэнней),’ he said.

I flew into a rage (я пришел в ярость; to fly – летать; to fly into a state – приходить в какое-л. состояние). ‘Stop fooling, damn you (перестаньте меня дурачить, черт вас возьми)! I tell you my name’s Ainslie (я говорю вам, что меня зовут Эйнсли), and I never heard of anyone called Hannay in my born days (и я ни разу не слыхал о ком-нибудь по имени Хэнней за всю свою жизнь: «за свои рожденные дни»). I’d sooner have the police than you with your Hannays (я бы предпочел полицию, чем вас с вашими Хэннеями) and your monkey-faced pistol tricks (и вашими обезьяньими фокусами с пистолетами)… No, guv’nor, I beg pardon, I don’t mean that (нет, господин, прошу прощения, я не это хотел сказать). I’m much obliged to you for the grub (я премного благодарен вам за еду; grub – /разг./ еда, пища, харчи), and I’ll thank you to let me go now the coast’s clear (и я буду благодарен, если вы позволите мне уйти теперь, когда путь свободен: «берег чист»).’

 ‘They can have the money back,’ I cried, ‘for a fat lot of good it’s done me. Those perishers are all down on a poor man. Now, if it had been you, guv’nor, that had found the quids, nobody would have troubled you.’

‘You’re a good liar, Hannay,’ he said.

I flew into a rage. ‘Stop fooling, damn you! I tell you my name’s Ainslie, and I never heard of anyone called Hannay in my born days. I’d sooner have the police than you with your Hannays and your monkey-faced pistol tricks… No, guv’nor, I beg pardon, I don’t mean that. I’m much obliged to you for the grub, and I’ll thank you to let me go now the coast’s clear.’

It was obvious that he was badly puzzled (было очевидно, что он сильно озадачен; badly – плохо; /эмоц.-усил./ очень сильно, крайне). You see he had never seen me (видите ли, он никогда раньше меня не видел), and my appearance must have altered considerably from my photographs (и мой внешний вид, должно быть, значительно отличался от моих фотографий), if he had got one of them (если у него они были: «была одна из них»). I was pretty smart and well dressed in London (в Лондоне я был довольно модным и хорошо одетым), and now I was a regular tramp (я сейчас я был настоящим бродягой; regular – правильный, нормальный, регулярный; настоящий, сущий).

‘I do not propose to let you go (я не намереваюсь отпустить вас; to propose – предлагать; предполагать, намереваться). If you are what you say you are (если вы тот, кто вы говорите), you will soon have a chance of clearing yourself (то вскоре у вас появится шанс оправдаться; to clear – очищать; оправдывать, очищать от подозрений). If you are what I believe you are (если вы тот, кем считаю вас я), I do not think you will see the light much longer (то я не думаю, что вы долго будете любоваться /белым/ светом: «вы будете видеть свет гораздо дольше»).’

He rang a bell (он позвонил в звонок; to ring), and a third servant appeared from the veranda (и на веранде появился третий слуга).

‘I want the Lanchester in five minutes (мне нужен Ланчестер через пять минут),’ he said. ‘There will be three to luncheon (к ленчу будет трое человек).’

 It was obvious that he was badly puzzled. You see he had never seen me, and my appearance must have altered considerably from my photographs, if he had got one of them. I was pretty smart and well dressed in London, and now I was a regular tramp.

‘I do not propose to let you go. If you are what you say you are, you will soon have a chance of clearing yourself. If you are what I believe you are, I do not think you will see the light much longer.’

He rang a bell, and a third servant appeared from the veranda.

‘I want the Lanchester in five minutes,’ he said. ‘There will be three to luncheon.’

Then he looked steadily at me (после чего он пристально посмотрел на меня), and that was the hardest ordeal of all (и это было самым тяжелым испытанием из всех).

There was something weird and devilish in those eyes (было что-то сверхъестественное и дьявольское в тех глазах), cold, malignant, unearthly, and most hellishly clever (холодных, злых, мистических: «неземных» и чрезвычайно: «адски» умных). They fascinated me like the bright eyes of a snake (они заворожили меня, словно горящие: «яркие» глаза змеи). I had a strong impulse to throw myself on his mercy and offer to join his side (у меня было сильное желание сдаться: «бросить себя» на его милость и предложить перейти на его сторону: «присоединиться к его стороне»), and if you consider the way I felt about the whole thing (и если вы примете во внимание то, как я чувствовал себя из-за всего этого дела) you will see that that impulse must have been purely physical (вы поймете, что это побуждение, должно быть, было чисто физическим), the weakness of a brain mesmerized and mastered by a stronger spirit (/и происходило от/ слабости мозга, загипнотизированного и управляемого более сильным духом). But I managed to stick it out and even to grin (но мне удалось выдержать /это испытание/ и даже ухмыльнуться; to stick out – высовывать/ся/, торчать; терпеть, держаться до конца).

‘You’ll know me next time, guv’nor (вы узнаете меня в следующий раз, господин),’ I said.

 Then he looked steadily at me, and that was the hardest ordeal of all.

There was something weird and devilish in those eyes, cold, malignant, unearthly, and most hellishly clever. They fascinated me like the bright eyes of a snake. I had a strong impulse to throw myself on his mercy and offer to join his side, and if you consider the way I felt about the whole thing you will see that that impulse must have been purely physical, the weakness of a brain mesmerized and mastered by a stronger spirit. But I managed to stick it out and even to grin.

‘You’ll know me next time, guv’nor,’ I said.

‘Karl,’ he spoke in German to one of the men in the doorway (сказал он по-немецки, обращаясь к одному из мужчин в дверях), ‘you will put this fellow in the storeroom till I return (вы поместите этого парня в кладовку до тех пор, пока я не вернусь), and you will be answerable to me for his keeping (и вы будете отвечать мне за его сохранность).’

I was marched out of the room with a pistol at each ear (меня вывели из комнаты, /приставив по/ пистолету к каждому уху: «с пистолетом у каждого уха»).

The storeroom was a damp chamber in what had been the old farmhouse (кладовая оказалась сырой комнатой /и находилась/ в том /здании/, которое было /раньше/ старым жилым домом при ферме). There was no carpet on the uneven floor (на неровном полу не было ковра), and nothing to sit down on but a school form (и сидеть было не на чем, кроме школьной скамьи; form – форма, внешний вид; длинная скамья, скамейка). It was black as pitch (в ней = в кладовой стояла кромешная тьма: «она была черной, как смола»), for the windows were heavily shuttered (потому что окна были плотно закрыты ставнями; heavily – тяжело; сильно). I made out by groping that the walls were lined (я выяснил, ощупав стены, что они были уставлены; to line – проводить линии, линовать; стоять, тянуться вдоль чего-л.) with boxes and barrels and sacks of some heavy stuff (коробками, бочками и мешками с каким-то тяжелым веществом). The whole place smelt of mould and disuse (все это место имело запах плесени и запустения: «заброшенности»). My gaolers turned the key in the door (мои тюремщики повернули ключ в двери; gaoler = jailer – тюремщик; gaol = jail – тюрьма), and I could hear them shifting their feet as they stood on guard outside (и я слышал, как они переступают с ноги на ногу: «передвигают свои ноги», стоя на страже снаружи).

 ‘Karl,’ he spoke in German to one of the men in the doorway, ‘you will put this fellow in the storeroom till I return, and you will be answerable to me for his keeping.’

I was marched out of the room with a pistol at each ear.

The storeroom was a damp chamber in what had been the old farmhouse. There was no carpet on the uneven floor, and nothing to sit down on but a school form. It was black as pitch, for the windows were heavily shuttered. I made out by groping that the walls were lined with boxes and barrels and sacks of some heavy stuff. The whole place smelt of mould and disuse. My gaolers turned the key in the door, and I could hear them shifting their feet as they stood on guard outside.

I sat down in that chilly darkness in a very miserable frame of mind (я сидел в прохладной темноте в очень скверном состоянии духа; frame – каркас, остов). The old boy had gone off in a motor (старик: «старый мальчик» укатил на автомобиле; motor – двигатель, мотор; автомобиль) to collect the two ruffians who had interviewed me yesterday (чтобы подобрать: «собрать» тех двух негодяев, которые разговаривали со мной: «брали интервью у меня» вчера). Now, they had seen me as the roadman (так вот, они видели меня в роли дорожного строителя), and they would remember me, for I was in the same rig (и они вспомнят меня, потому что я был в той же самой одежде). What was a roadman doing twenty miles from his beat (что делал дорожный рабочий в двадцати милях от своего района; beat – удар, бой; обход, маршрут обхода, район патрулирования), pursued by the police (преследуемый полицией)? A question or two would put them on the track (один или два вопроса наведут их на след). Probably they had seen Mr Turnbull, probably Marmie too (возможно, они видели мистера Тернбула, возможно, и Марми тоже); most likely they could link me up with Sir Harry (скорее всего, они смогут связать меня с сэром Гарри), and then the whole thing would be crystal clear (и тогда все это дело окажется предельно: «кристально» ясным; clear – ясный, светлый; ясный, понятный, недвусмысленный). What chance had I in this moorland house (какие шансы были у меня в этом доме среди вересковых пустошей) with three desperadoes and their armed servants (с этими тремя головорезами и их вооруженными слугами; desperado – отчаянный человек /исп./; головорез; сорвиголова)?

 I sat down in that chilly darkness in a very miserable frame of mind. The old boy had gone off in a motor to collect the two ruffians who had interviewed me yesterday. Now, they had seen me as the roadman, and they would remember me, for I was in the same rig. What was a roadman doing twenty miles from his beat, pursued by the police? A question or two would put them on the track. Probably they had seen Mr Turnbull, probably Marmie too; most likely they could link me up with Sir Harry, and then the whole thing would be crystal clear. What chance had I in this moorland house with three desperadoes and their armed servants?

I began to think wistfully of the police (я с тоской стал думать о полиции), now plodding over the hills after my wraith (которая сейчас с трудом тащилась по холмам /в погоне/ за моим призраком; wraith – дух /кого-л./, являющийся незадолго до смерти или вскоре после нее; видение). They at any rate were fellow-countrymen and honest men (они, во всяком случае, были моими соотечественниками и честными людьми), and their tender mercies would be kinder than these ghoulish aliens (и, /находясь/ в их благодушной власти, /я встретил/ бы больше снисхождения: «доброты», чем у этих отвратительных иностранцев; mercy – милосердие, сострадание; to be left to the tender mercy /или mercies/ of smb. – /ирон./ быть отданным на милость кого-л. /обыкн. жестокого человека/; ghoul – вампир, вурдалак, упырь; alien – чужестранец; иностранец). But they wouldn’t have listened to me (но они бы не стали меня слушать). That old devil with the eyelids had not taken long to get rid of them (у этого старого черта с веками не много времени ушло на то, чтобы избавиться от них). I thought he probably had some kind of graft with the constabulary (я подумал, что возможно, он давал какого-либо рода взятки полиции). Most likely he had letters from Cabinet Ministers (скорее всего, у него были письма от кабинетных министров) saying he was to be given every facility for plotting against Britain (в которых говорилось, чтобы ему предоставлялись все возможные средства для плетения интриг против Британии; facility – легкость, несложность; возможности, благоприятные условия). That’s the sort of owlish way we run our politics in the Old Country (вот таким глупым образом мы ведем политику в Англии: «старой стране»; owl – сова, сыч; глупец, чванливый дурак; owlish – похожий на сову; глупый, глуповатый).

 I began to think wistfully of the police, now plodding over the hills after my wraith. They at any rate were fellow-countrymen and honest men, and their tender mercies would be kinder than these ghoulish aliens. But they wouldn’t have listened to me. That old devil with the eyelids had not taken long to get rid of them. I thought he probably had some kind of graft with the constabulary. Most likely he had letters from Cabinet Ministers saying he was to be given every facility for plotting against Britain. That’s the sort of owlish way we run our politics in the Old Country.

The three would be back for lunch (эти трое вернутся к ленчу), so I hadn’t more than a couple of hours to wait (так что мне предстояло подождать не более пары часов). It was simply waiting on destruction (это было просто ожидание уничтожения), for I could see no way out of this mess (потому что я не мог увидеть = не видел никакого выхода из этой запутанной ситуации; mess – беспорядок, путаница; неприятность, беда). I wished that I had Scudder’s courage (жаль, что у меня не было мужества Скаддера: «как бы мне хотелось, чтобы я обладал мужеством Скаддера»), for I am free to confess I didn’t feel any great fortitude (потому что я волен признать, что не ощущал никакой великой силы духа). The only thing that kept me going was that I was pretty furious (единственное, что давало мне силы жить, так это то, что я был чрезвычайно взбешен; to keep smb. going – поддерживать, давать кому-л. силы жить в трудной ситуации; fury – бешенство). It made me boil with rage (я закипал от ярости: «это заставляло меня кипеть от ярости») to think of those three spies getting the pull on me like this (когда думал об этих троих шпионах, которые провели меня: «получили передо мной преимущество» таким вот образом; pull – тяга, натяжение; /разг./ преимущество /перед кем-л./). I hoped that at any rate (я надеялся, что в любом случае) I might be able to twist one of their necks before they downed me (я, возможно, смогу свернуть шею одному из них: «свернуть одну из их шей» прежде, чем они прикончат меня; to down smb. – опускать, спускать; прикончить /кого-л./, разделаться /с кем-л./; down – вниз).

 The three would be back for lunch, so I hadn’t more than a couple of hours to wait. It was simply waiting on destruction, for I could see no way out of this mess. I wished that I had Scudder’s courage, for I am free to confess I didn’t feel any great fortitude. The only thing that kept me going was that I was pretty furious. It made me boil with rage to think of those three spies getting the pull on me like this. I hoped that at any rate I might be able to twist one of their necks before they downed me.

The more I thought of it the angrier I grew (чем больше я думал об этом, тем злее: «рассерженнее» становился), and I had to get up and move about the room (и мне пришлось встать и начать двигаться = ходить по комнате). I tried the shutters (я подергал: «проверил» ставни), but they were the kind that lock with a key (но они были такого рода, которые запираются на ключ), and I couldn’t move them (и я не смог их подвинуть). From the outside came the faint clucking of hens in the warm sun (снаружи доносилось слабое кудахтанье куриц на теплом солнышке). Then I groped among the sacks and boxes (потом я стал ощупью двигаться среди мешков и коробок). I couldn’t open the latter (последние = коробки я открыть не смог), and the sacks seemed to be full of things like dog-biscuits that smelt of cinnamon (а мешки, казалось, были наполнены чем-то вроде собачьего корма, который пах корицей; biscuit – сухое печенье; to smell). But, as I circumnavigated the room (но, обойдя комнату вокруг), I found a handle in the wall which seemed worth investigating (я обнаружил ручку в стене, которую, казалось, следовало осмотреть подробнее: «которая, казалось, заслуживала обследования»; worth – стоящий, имеющий стоимость; заслуживающий, стоящий чего-л.).

 The more I thought of it the angrier I grew, and I had to get up and move about the room. I tried the shutters, but they were the kind that lock with a key, and I couldn’t move them. From the outside came the faint clucking of hens in the warm sun. Then I groped among the sacks and boxes. I couldn’t open the latter, and the sacks seemed to be full of things like dog-biscuits that smelt of cinnamon. But, as I circumnavigated the room, I found a handle in the wall which seemed worth investigating.

It was the door of a wall cupboard (это была дверь стенного шкафа) – what they call a ‘press’ in Scotland (который в Шотландии называют «прессом») – and it was locked (и он был закрыт на замок). I shook it, and it seemed rather flimsy (я стал его трясти, и он казался совсем непрочным; to shake). For want of something better to do I put out my strength on that door (так как мне нечего было больше делать: «из желания сделать что-то лучшее», я приложил всю свою силу к той двери), getting some purchase on the handle by looping my braces round it (и стал давить на нее, набросив на ручку свои подтяжки: «обретя некоторую точку опоры на ручке, путем набрасывания своих подтяжек вокруг нее»; purchase – покупка, закупка; точка опоры, точка приложения силы). Presently the thing gave with a crash (вскоре дверь подалась с таким треском; to give – давать, дарить; подаваться, ослабевать) which I thought would bring in my warders to inquire (который, как мне казалось, привлечет моих тюремщиков, /которые захотят/ узнать, /в чем дело/). I waited for a bit, and then started to explore the cupboard shelves (я немного подождал и затем начал осматривать полки шкафа).

 It was the door of a wall cupboard – what they call a ‘press’ in Scotland – and it was locked. I shook it, and it seemed rather flimsy. For want of something better to do I put out my strength on that door, getting some purchase on the handle by looping my braces round it. Presently the thing gave with a crash which I thought would bring in my warders to inquire. I waited for a bit, and then started to explore the cupboard shelves.

There was a multitude of queer things there (там было множество странных вещей). I found an odd vesta or two in my trouser pockets and struck a light (я обнаружил пару коротких спичек в карманах своих брюк и зажег одну: «зажег свет»; odd – нечетный; непарный, разрозненный; to strike – ударять, бить; высекать огонь, зажигать). It was out in a second, but it showed me one thing (через секунду она погасла, но она показала мне одну вещь). There was a little stock of electric torches on one shelf (на одной полке был небольшой запас электрических фонариков; stock – ствол /дерева/; запас, инвентарь). I picked up one, and found it was in working order (я взял один и обнаружил, что он в рабочем состоянии; order – порядок, последовательность; исправность, хорошее состояние).

With the torch to help me I investigated further (при помощи фонарика я стал осматривать /шкаф/ дальше). There were bottles and cases of queer-smelling stuffs (там были бутыли и коробочки со странно пахнущими веществами), chemicals no doubt for experiments (химическими препаратами, /которые/, несомненно, /предназначались/ для опытов), and there were coils of fine copper wire (там были мотки тонкой медной проволоки) and yanks and yanks of thin oiled silk (и множество рулонов тонкого промасленного шелка). There was a box of detonators, and a lot of cord for fuses (там лежала коробка с детонаторами и много шнура для запалов). Then away at the back of the shelf I found a stout brown cardboard box (затем в дальнем конце полки я обнаружил здоровенный коричневый картонный ящик; back – спина; задняя, более удаленная часть чего-л.), and inside it a wooden case (внутри которого была деревянная коробка). I managed to wrench it open (мне удалось взломать ее: «дернуть ее /так, чтобы она/ открылась»), and within lay half a dozen little grey bricks (и внутри нее лежало с полдюжины небольших серых кирпичиков), each a couple of inches square (каждый размером в пару дюймов; square – квадрат; площадь).

 There was a multitude of queer things there. I found an odd vesta or two in my trouser pockets and struck a light. It was out in a second, but it showed me one thing. There was a little stock of electric torches on one shelf. I picked up one, and found it was in working order.

With the torch to help me I investigated further. There were bottles and cases of queer-smelling stuffs, chemicals no doubt for experiments, and there were coils of fine copper wire and yanks and yanks of thin oiled silk. There was a box of detonators, and a lot of cord for fuses. Then away at the back of the shelf I found a stout brown cardboard box, and inside it a wooden case. I managed to wrench it open, and within lay half a dozen little grey bricks, each a couple of inches square.

I took up one, and found that it crumbled easily in my hand (я взял один /кирпичик/ и обнаружил, что он легко раскрошился у меня в руке). Then I smelt it and put my tongue to it (после чего я понюхал его и попробовал на вкус: «приложил свой язык к нему»). After that I sat down to think (после этого я присел, чтобы подумать). I hadn’t been a mining engineer for nothing (я не зря был горным инженером; nothing – ничто, ничего; for nothing – зря, без пользы), and I knew lentonite when I saw it (я мог отличить лентонит: «я знал лентонит, когда я его видел»).

With one of these bricks I could blow the house to smithereens (при помощи одного из этих кирпичиков я мог бы разнести дом вдребезги: «на осколки»; to blow – дуть; взрывать). I had used the stuff in Rhodesia and knew its power (я использовал это вещество в Родезии и знал его силу; power – мощь). But the trouble was that my knowledge wasn’t exact (но проблема заключалась в том, что мои знания не были точными). I had forgotten the proper charge and the right way of preparing it (я забыл, /каким должен быть/ необходимый заряд и правильный способ его приготовления; to forget; proper – присущий, свойственный; правильный, должный), and I wasn’t sure about the timing (и я не был уверен в расчете времени). I had only a vague notion, too, as to its power (я имел только смутное представление, к тому же, об его силе), for though I had used it I had not handled it with my own fingers (ведь, хотя я и использовал его, я не занимался им собственноручно: «своими собственными пальцами»).

 I took up one, and found that it crumbled easily in my hand. Then I smelt it and put my tongue to it. After that I sat down to think. I hadn’t been a mining engineer for nothing, and I knew lentonite when I saw it.

With one of these bricks I could blow the house to smithereens. I had used the stuff in Rhodesia and knew its power. But the trouble was that my knowledge wasn’t exact. I had forgotten the proper charge and the right way of preparing it, and I wasn’t sure about the timing. I had only a vague notion, too, as to its power, for though I had used it I had not handled it with my own fingers.

But it was a chance, the only possible chance (но это был шанс, единственный возможный шанс). It was a mighty risk (это был огромный риск), but against it was an absolute black certainty (но против него была абсолютно черная уверенность = верная гибель). If I used it (если бы я использовал его) the odds were, as I reckoned, about five to one in favour of my blowing myself into the tree-tops (ставки были, как я прикинул, около пяти к одному в пользу того, что я взорву себя до самых верхушек деревьев); but if I didn’t I should very likely be occupying a six-foot hole in the garden by the evening (а если я не сделаю этого, то очень вероятно я буду занимать шестифутовую яму в саду к вечеру). That was the way I had to look at it (вот как: «это был способ, которым» я вынужден был смотреть на это). The prospect was pretty dark either way (перспектива была довольно мрачной в любом случае; prospect – вид, панорама; перспектива, планы на будущее), but anyhow there was a chance, both for myself and for my country (но, так или иначе, шанс как для меня, так и для моей страны существовал).

The remembrance of little Scudder decided me (воспоминание о малыше Скаддере положило конец моим сомнениям; to decide – решать, принимать решение; положить конец сомнениям, колебаниям). It was about the beastliest moment of my life (это был почти самый ужасный момент в моей жизни), for I’m no good at these cold-blooded resolutions (потому что я не силен в подобных хладнокровных решениях). Still I managed to rake up the pluck to set my teeth (и все же, мне удалось собрать все мужество и сжать зубы; to rake – сгребать граблями; pluck – дерганье; смелость, отвага) and choke back the horrid doubts that flooded in on me (и я подавил ужасные сомнения, которые нахлынули на меня). I simply shut off my mind and pretended I was doing an experiment (я просто отключил мысли: «ум» и притворился, что выполняю опыт: «эксперимент») as simple as Guy Fawkes fireworks (такой же простой, как фейерверки на день Гая Фокса).

 But it was a chance, the only possible chance. It was a mighty risk, but against it was an absolute black certainty. If I used it the odds were, as I reckoned, about five to one in favour of my blowing myself into the tree-tops; but if I didn’t I should very likely be occupying a six-foot hole in the garden by the evening. That was the way I had to look at it. The prospect was pretty dark either way, but anyhow there was a chance, both for myself and for my country.

The remembrance of little Scudder decided me. It was about the beastliest moment of my life, for I’m no good at these cold-blooded resolutions. Still I managed to rake up the pluck to set my teeth and choke back the horrid doubts that flooded in on me. I simply shut off my mind and pretended I was doing an experiment as simple as Guy Fawkes fireworks.

I got a detonator (я взял детонатор), and fixed it to a couple of feet of fuse (и укрепил его на фитиле в пару футов длиной). Then I took a quarter of a lentonite brick (после чего я взял четверть лентонитового кирпичика), and buried it near the door below one of the sacks in a crack of the floor (и закопал его рядом с дверью, под одним из мешков в трещине в полу), fixing the detonator in it (закрепив в нем детонатор). For all I knew half those boxes might be dynamite (насколько я мог судить, в половине из тех ящиков мог находиться динамит). If the cupboard held such deadly explosives, why not the boxes (если уж в шкафу лежали такие смертельно опасные взрывчатые вещества, так почему же и не в коробках; to hold – держать; вмещать, содержать в себе)? In that case there would be a glorious skyward journey for me and the German servants (в таком случае славное путешествие в небо ожидало: «было бы для» меня и немецких слуг) and about an acre of surrounding country (и для окружающей местности: «страны» /площадью в/ акр). There was also the risk that the detonation might set off the other bricks in the cupboard (был к тому же и риск того, что детонация могла бы взорвать и другие кирпичики, /которые лежали/ в шкафу; to set off – вызывать /что-либо/; взрывать), for I had forgotten most that I knew about lentonite (потому что я забыл большую часть того, что я знал о лентоните). But it didn’t do to begin thinking about the possibilities (но никуда не годилось начинать думать = задумываться о таких возможностях). The odds were horrible, but I had to take them (шансы были ужасными, но мне пришлось смириться с ними: «но мне пришлось принять их»).

 I got a detonator, and fixed it to a couple of feet of fuse. Then I took a quarter of a lentonite brick, and buried it near the door below one of the sacks in a crack of the floor, fixing the detonator in it. For all I knew half those boxes might be dynamite. If the cupboard held such deadly explosives, why not the boxes? In that case there would be a glorious skyward journey for me and the German servants and about an acre of surrounding country. There was also the risk that the detonation might set off the other bricks in the cupboard, for I had forgotten most that I knew about lentonite. But it didn’t do to begin thinking about the possibilities. The odds were horrible, but I had to take them.

I ensconced myself just below the sill of the window, and lit the fuse (я укрылся как раз под подоконником окна и зажег фитиль; to light). Then I waited for a moment or two (после чего я подождал мгновение-другое). There was dead silence (стояла мертвая тишина) – only a shuffle of heavy boots in the passage (/раздавалось/ только шарканье тяжелых ботинок в коридоре), and the peaceful cluck of hens from the warm out-of-doors (и мирное кудахтанье куриц с теплого двора). I commended my soul to my Maker (я вручил свою душу моему Создателю; to commend – хвалить, одобрять; /возвыш./ поручать кому-л.), and wondered where I would be in five seconds (и стал размышлять, где же я окажусь через пять секунд)…

A great wave of heat seemed to surge upwards from the floor (огромная жаркая волна, казалось, нахлынула снизу вверх от пола), and hang for a blistering instant in the air (и повисла на одно очень горячее мгновение в воздухе; blister – волдырь; to blister – вызывать пузыри; покрываться волдырями, пузырями; blistering – вызывающий волдыри; очень горячий). Then the wall opposite me flashed into a golden yellow (затем стена напротив меня вспыхнула золотисто-желтым светом) and dissolved with a rending thunder that hammered my brain into a pulp (и исчезла с раздирающим грохотом, который расколол мою голову: «головной мозг» в бесформенную кашу; to dissolve – растворять; разрушать, уничтожать, исчезать). Something dropped on me, catching the point of my left shoulder (что-то упало на меня, задев мое левое плечо: «поймав выступающую точку моего левого плеча»).

And then I think I became unconscious (и тогда, мне кажется, я потерял сознание: «стал потерявшим сознание»).

 I ensconced myself just below the sill of the window, and lit the fuse. Then I waited for a moment or two. There was dead silence – only a shuffle of heavy boots in the passage, and the peaceful cluck of hens from the warm out-of-doors. I commended my soul to my Maker, and wondered where I would be in five seconds…

A great wave of heat seemed to surge upwards from the floor, and hang for a blistering instant in the air. Then the wall opposite me flashed into a golden yellow and dissolved with a rending thunder that hammered my brain into a pulp. Something dropped on me, catching the point of my left shoulder.

And then I think I became unconscious.

My stupor can scarcely have lasted beyond a few seconds (мое оцепенение едва ли могло длиться более нескольких секунд; beyond – за пределами; по ту сторону; дальше). I felt myself being choked by thick yellow fumes (я почувствовал, что задыхаюсь от густого желтого дыма; thick – толстый; густой), and struggled out of the debris to my feet (и, /выбравшись/ из-под обломков, с трудом поднялся на ноги; to struggle – бороться; делать усилия, стараться изо всех сил; to struggle to one’s feet – с трудом встать на ноги). Somewhere behind me I felt fresh air (где-то позади себя я почувствовал свежий воздух). The jambs of the window had fallen (косяки окна упали), and through the ragged rent the smoke was pouring out to the summer noon (и сквозь рваную щель дым изливался в летний полдень; ragged – неровный, зазубренный; рваный, изорванный). I stepped over the broken lintel (я шагнул через сломанный порог), and found myself standing in a yard in a dense and acrid fog (и оказался стоящим во дворе в плотном едком дыме; fog – густой туман; дым или пыль, стоящие в воздухе). I felt very sick and ill (я чувствовал сильную тошноту и слабость: «нездоровье»), but I could move my limbs (но я мог двигать своими членами = руками и ногами), and I staggered blindly forward away from the house (и я вслепую побрел прямо, прочь от дома).

 My stupor can scarcely have lasted beyond a few seconds. I felt myself being choked by thick yellow fumes, and struggled out of the debris to my feet. Somewhere behind me I felt fresh air. The jambs of the window had fallen, and through the ragged rent the smoke was pouring out to the summer noon. I stepped over the broken lintel, and found myself standing in a yard in a dense and acrid fog. I felt very sick and ill, but I could move my limbs, and I staggered blindly forward away from the house.

A small mill-lade ran in a wooden aqueduct at the other side of the yard (небольшой поток воды, приводящий в движение мельничное колесо, протекал по деревянному акведуку на противоположном: «другом» краю двора), and into this I fell (и в него-то я и свалился). The cool water revived me (прохладная вода оживила меня), and I had just enough wits left to think of escape (и у меня осталось как раз достаточно ума, чтобы подумать о побеге; wit, wits – разум, ум). I squirmed up the lade among the slippery green slime (я извивался в потоке воды, среди скользкого зеленого ила) till I reached the mill-wheel (до тех пор, пока я не добрался до мельничного колеса). Then I wriggled through the axle hole into the old mill (тогда я пробрался ползком через отверстие для оси в старую мельницу) and tumbled on to a bed of chaff (и свалился на кучу мелко нарезанной соломы). A nail caught the seat of my trousers (гвоздь зацепился за заднюю часть моих брюк; to catch – ловить, поймать; зацепить, задеть; seat – место для сидения; задняя сторона), and I left a wisp of heather-mixture behind me (и я оставил за собой клочок серовато-лиловой /ткани/).

 A small mill-lade ran in a wooden aqueduct at the other side of the yard, and into this I fell. The cool water revived me, and I had just enough wits left to think of escape. I squirmed up the lade among the slippery green slime till I reached the mill-wheel. Then I wriggled through the axle hole into the old mill and tumbled on to a bed of chaff. A nail caught the seat of my trousers, and I left a wisp of heather-mixture behind me.

The mill had been long out of use (мельницей уже давно не пользовались: «мельница давно вышла из употребления»). The ladders were rotten with age (лестницы прогнили от времени: «возраста»), and in the loft the rats had gnawed great holes in the floor (и на чердаке крысы прогрызли огромные дыры в полу). Nausea shook me (меня сотряс приступ тошноты), and a wheel in my head kept turning (да и колесо у меня в голове продолжало вращаться), while my left shoulder and arm seemed to be stricken with the palsy (тогда как мое левое плечо и рука, казалось, были разбиты параличом; to strike – ударять, бить; поражать). I looked out of the window (я выглянул в окно) and saw a fog still hanging over the house (и увидел, что дымка по-прежнему висела над домом; fog – туман; дымка; мгла; завеса) and smoke escaping from an upper window (и дым вырывался из верхнего окна). Please God I had set the place on fire (Господи Боже, хорошо бы я поджег этот дом = возможно, мне удалось поджечь дом), for I could hear confused cries coming from the other side (потому что я смог расслышать неясные крики, доносившиеся с другой стороны; confused – смущенный; спутанный, смешанный).

 The mill had been long out of use. The ladders were rotten with age, and in the loft the rats had gnawed great holes in the floor. Nausea shook me, and a wheel in my head kept turning, while my left shoulder and arm seemed to be stricken with the palsy. I looked out of the window and saw a fog still hanging over the house and smoke escaping from an upper window. Please God I had set the place on fire, for I could hear confused cries coming from the other side.

But I had no time to linger (но у меня не было времени мешкать), since this mill was obviously a bad hiding-place (так как эта мельница была, очевидно, плохим убежищем). Anyone looking for me would naturally follow the lade (любой, кто станет меня искать, естественно, последует по протоку; lade – устье реки; канал, проток), and I made certain the search would begin as soon as they found that my body was not in the storeroom (и я был уверен, что поиски начнутся, как только они обнаружат, что моего тела в кладовой нет). From another window I saw (из другого окна я увидел) that on the far side of the mill stood an old stone dovecot (что на дальней стороне мельницы стояла старая каменная голубятня; dove – голубь /чаще всего о маленьких диких голубях/; cot – загон, хлев, стойло). If I could get there without leaving tracks (если бы я мог добраться туда, не оставив следов) I might find a hiding-place (я мог бы найти убежище), for I argued that my enemies (потому что, рассудил я, мои враги), if they thought I could move (если они подумают, что я могу двигаться), would conclude I had made for open country (придут к выводу, что я двинулся на открытую местность), and would go seeking me on the moor (и отправятся искать меня на вересковой пустоши).

 But I had no time to linger, since this mill was obviously a bad hiding-place. Anyone looking for me would naturally follow the lade, and I made certain the search would begin as soon as they found that my body was not in the storeroom. From another window I saw that on the far side of the mill stood an old stone dovecot. If I could get there without leaving tracks I might find a hiding-place, for I argued that my enemies, if they thought I could move, would conclude I had made for open country, and would go seeking me on the moor.

I crawled down the broken ladder (я сполз вниз по сломанной лестнице), scattering chaff behind me to cover my footsteps (разбрасывая солому позади себя, чтобы скрыть свои следы; chaff – мякина; мелко нарезанная солома). I did the same on the mill floor (я сделал то же самое на полу мельницы), and on the threshold where the door hung on broken hinges (и на пороге, где дверь висела на сломанных петлях). Peeping out (выглянув наружу), I saw that between me and the dovecot was a piece of bare cobbled ground (я увидел, что между мной и голубятней был клочок голой мощеной земли; cobble – булыжный камень, булыжник; крупная галька), where no footmarks would show (где никаких следов не будет видно). Also it was mercifully hid by the mill buildings from any view from the house (к тому же, он был милостиво = к счастью спрятан мельничными строениями, /и его/ не было видно из дома: «/и находился/ вне поле зрения дома»). I slipped across the space (я проскользнул через это пространство), got to the back of the dovecot and prospected a way of ascent (добрался до задней /стены/ голубятни и стал искать способ подняться; way – дорога, путь; способ, средство, метод).

 I crawled down the broken ladder, scattering chaff behind me to cover my footsteps. I did the same on the mill floor, and on the threshold where the door hung on broken hinges. Peeping out, I saw that between me and the dovecot was a piece of bare cobbled ground, where no footmarks would show. Also it was mercifully hid by the mill buildings from any view from the house. I slipped across the space, got to the back of the dovecot and prospected a way of ascent.

That was one of the hardest jobs I ever took on (это была одна из самых трудных работ = задач, за которую я когда-либо брался). My shoulder and arm ached like hell (мое плечо и рука ужасно болели; hell – ад, преисподняя; like hell – сильно), and I was so sick and giddy that I was always on the verge of falling (и я был настолько слаб, и у меня так кружилась голова, что я чуть не падал: «всегда был на грани падения»). But I managed it somehow (но так или иначе мне это удалось). By the use of out-jutting stones (при помощи выступающих камней; to jut – выдаваться, выступать) and gaps in the masonry (и выбоин: «брешей» в кладке) and a tough ivy root (и крепких ивовых корней) I got to the top in the end (я добрался до вершины = крыши в конце концов). There was a little parapet behind which I found space to lie down (там был небольшой парапет, за которым я обнаружил место, чтобы лечь /на него/). Then I proceeded to go off into an old-fashioned swoon (после чего я упал в старый добрый: «старомодный» обморок; to proceed – продолжать /говорить/; переходить, приступать к чему-л.).

 That was one of the hardest jobs I ever took on. My shoulder and arm ached like hell, and I was so sick and giddy that I was always on the verge of falling. But I managed it somehow. By the use of out-jutting stones and gaps in the masonry and a tough ivy root I got to the top in the end. There was a little parapet behind which I found space to lie down. Then I proceeded to go off into an old-fashioned swoon.

I woke with a burning head and the sun glaring in my face (я проснулся с горячей: «горящей» головой, и солнце ярко светило мне в лицо: «и с ярко светящим мне в лицо солнцем»). For a long time I lay motionless (долгое время я лежал неподвижно), for those horrible fumes seemed to have loosened my joints and dulled my brain (потому что те ужасные испарения, казалось, ослабили мои суставы и помутили мой рассудок; brain – мозг; рассудок, ум). Sounds came to me from the house (из дома до меня доносились звуки) – men speaking throatily and the throbbing of a stationary car (/были слышны/ хриплые разговоры: «люди, говорящие гортанно» и шум /двигателя/ неподвижной = стоявшей машины; throat – горло, гортань). There was a little gap in the parapet to which I wriggled (в парапете, за который я заполз, был небольшой пролом), and from which I had some sort of prospect of the yard (и через него мне открывался какой-никакой вид на двор). I saw figures come out (я увидел, как выходят фигуры) – a servant with his head bound up (один слуга с перевязанной головой), and then a younger man in knickerbockers (а потом и человек помоложе в бриджах). They were looking for something, and moved towards the mill (они что-то искали и двинулись в сторону мельницы). Then one of them caught sight of the wisp of cloth on the nail (затем один из них заметил клочок ткани на гвозде), and cried out to the other (и крикнул другому). They both went back to the house (оба они вернулись в дом), and brought two more to look at it (и привели с собой еще двоих, чтобы взглянуть на него). I saw the rotund figure of my late captor (я увидел полную фигуру моего недавнего захватчика; late – опоздавший, поздний; недавний, последний), and I thought I made out the man with the lisp (и мне показалось, что я разглядел того самого мужчину, который шепелявил: «мужчину с шепелявостью»). I noticed that all had pistols (я обратил внимание, что все они имели /при себе/ пистолеты).

 I woke with a burning head and the sun glaring in my face. For a long time I lay motionless, for those horrible fumes seemed to have loosened my joints and dulled my brain. Sounds came to me from the house – men speaking throatily and the throbbing of a stationary car. There was a little gap in the parapet to which I wriggled, and from which I had some sort of prospect of the yard. I saw figures come out – a servant with his head bound up, and then a younger man in knickerbockers. They were looking for something, and moved towards the mill. Then one of them caught sight of the wisp of cloth on the nail, and cried out to the other. They both went back to the house, and brought two more to look at it. I saw the rotund figure of my late captor, and I thought I made out the man with the lisp. I noticed that all had pistols.

For half an hour they ransacked the mill (полчаса они обыскивали мельницу). I could hear them kicking over the barrels (я мог слышать, как они пинают бочки) and pulling up the rotten planking (и отдирают прогнившие доски). Then they came outside (после чего они вышли во двор: «наружу»), and stood just below the dovecot arguing fiercely (и встали как раз под голубятней, яростно споря). The servant with the bandage was being soundly rated (слугу с повязкой отчаянно бранили; sound – здоровый, крепкий; сильный, изрядный). I heard them fiddling with the door of the dovecot (я слышал, как они дергают: «трогают» дверь голубятни) and for one horrid moment I fancied they were coming up (и на одно ужасное мгновение мне показалось: «я вообразил», /что/ они поднимаются наверх). Then they thought better of it, and went back to the house (затем они передумали: «подумали лучше об этом» и вернулись домой).

 For half an hour they ransacked the mill. I could hear them kicking over the barrels and pulling up the rotten planking. Then they came outside, and stood just below the dovecot arguing fiercely. The servant with the bandage was being soundly rated. I heard them fiddling with the door of the dovecot and for one horrid moment I fancied they were coming up. Then they thought better of it, and went back to the house.

All that long blistering afternoon I lay baking on the rooftop (весь тот долгий: «длинный» пылающий полдень я пролежал, жарясь: «запекаясь» на крыше; to bake – печь/ся/). Thirst was my chief torment (жажда была моим главным мучением). My tongue was like a stick (мой язык был словно палка), and to make it worse I could hear the cool drip of water from the mill-lade (и, что делало /мое положение/ еще хуже, я мог слышать, как капает прохладная вода потока, который приводил в движение мельничное колесо: «прохладное капанье воды потока…»). I watched the course of the little stream as it came in from the moor (я наблюдал за течением маленького ручья, который нес свои воды: «притекал» с вересковой пустоши), and my fancy followed it to the top of the glen (и мое воображение следовало с ним до верхней части долины), where it must issue from an icy fountain fringed with cool ferns and mosses (где он должен был истекать из ледяного источника, окруженного прохладными папоротниками и мхами; fountain – фонтан; исток реки). I would have given a thousand pounds to plunge my face into that (я бы отдал тысячу фунтов за то, чтобы окунуть в него свое лицо).

I had a fine prospect of the whole ring of moorland (у меня был прекрасный вид на все кольцо вересковой пустоши). I saw the car speed away with two occupants (я увидел, как умчался автомобиль с двумя пассажирами), and a man on a hill pony riding east (и какого-то человека, который ехал верхом на низкорослой лошади: «на пони с холмов» на восток). I judged they were looking for me (я рассудил, что они ищут меня), and I wished them joy of their quest (и я пожелал им удачи в их поисках; joy – радость, веселье; успех, удача).

 All that long blistering afternoon I lay baking on the rooftop. Thirst was my chief torment. My tongue was like a stick, and to make it worse I could hear the cool drip of water from the mill-lade. I watched the course of the little stream as it came in from the moor, and my fancy followed it to the top of the glen, where it must issue from an icy fountain fringed with cool ferns and mosses. I would have given a thousand pounds to plunge my face into that.

I had a fine prospect of the whole ring of moorland. I saw the car speed away with two occupants, and a man on a hill pony riding east. I judged they were looking for me, and I wished them joy of their quest.

But I saw something else more interesting (но я увидел кое-что еще более интересное). The house stood almost on the summit of a swell of moorland (дом стоял почти на самой вершине возвышенности, поросшей вереском) which crowned a sort of plateau (которая венчала что-то вроде плоскогорья; crown – венец, корона), and there was no higher point nearer than the big hills six miles off (и не было более высокой точки поблизости, чем большие холмы в шести милях отсюда). The actual summit, as I have mentioned, was a biggish clump of trees (фактической вершиной, как я уже упоминал, была большая группа деревьев; clump – глыба, ком земли; купа, изолированная группа /деревьев, кустов и т. п./) – firs mostly, with a few ashes and beeches (ели по большей части, несколько ясеней и буков). On the dovecot I was almost on a level with the tree-tops (/будучи/ на голубятне, я находился почти на одном уровне с верхушками деревьев), and could see what lay beyond (и мог видеть, что располагалось за ними). The wood was not solid, but only a ring (лес не был однородным, а /представлял собой/ только окружность; solid – твердый; сплошной, однородный), and inside was an oval of green turf, for all the world like a big cricket-field (внутри /которой/ находился овал зеленого дерна, очень похожий на большое поле для крикета; world – мир, вселенная; for all the world like – похожий во всех отношениях).

 But I saw something else more interesting. The house stood almost on the summit of a swell of moorland which crowned a sort of plateau, and there was no higher point nearer than the big hills six miles off. The actual summit, as I have mentioned, was a biggish clump of trees – firs mostly, with a few ashes and beeches. On the dovecot I was almost on a level with the tree-tops, and could see what lay beyond. The wood was not solid, but only a ring, and inside was an oval of green turf, for all the world like a big cricket-field.

It didn’t take long to guess what it was (немного времени ушло, чтобы догадаться, что это было). It was an aerodrome, and a secret one (это был аэродром, причем секретный). The place had been most cunningly chosen (место было выбрано чрезвычайно хитро; to choose). For suppose anyone were watching an aeroplane descending here (так как, /если/ предположить, что кто-нибудь наблюдал за тем, как аэроплан снижается здесь), he would think it had gone over the hill beyond the trees (он бы подумал, что тот исчез за холмом за деревьями). As the place was on the top of a rise in the midst of a big amphitheatre (так как место располагалось на вершине холма, посреди большого амфитеатра), any observer from any direction would conclude it had passed out of view behind the hill (любой наблюдатель с любого направления пришел бы к выводу, что он = аэроплан исчез из виду за холмом). Only a man very close at hand would realize (только человек, который находился очень близко, понял бы) that the aeroplane had not gone over but had descended in the midst of the wood (что аэроплан не улетел /за холм/, а опустился посреди леса). An observer with a telescope on one of the higher hills might have discovered the truth (наблюдатель с телескопом, /находясь/ на одном из более высоких холмов, мог бы выяснить правду), but only herds went there, and herds do not carry spy-glasses (но только пастухи ходили там, а пастухи не носят полевые бинокли). When I looked from the dovecot (пока я глядел с голубятни) I could see far away a blue line which I knew was the sea (я смог разглядеть вдалеке голубую линию, которая, как я знал, была морем), and I grew furious to think that our enemies had this secret conning-tower to rake our waterways (и я пришел в бешенство, думая о том, что наши враги владеют этой секретной боевой рубкой, чтобы осматривать наши водные пути; tower – башня; to rake – сгребать граблями; окидывать взглядом, осматривать, озирать).

 It didn’t take long to guess what it was. It was an aerodrome, and a secret one. The place had been most cunningly chosen. For suppose anyone were watching an aeroplane descending here, he would think it had gone over the hill beyond the trees. As the place was on the top of a rise in the midst of a big amphitheatre, any observer from any direction would conclude it had passed out of view behind the hill. Only a man very close at hand would realize that the aeroplane had not gone over but had descended in the midst of the wood. An observer with a telescope on one of the higher hills might have discovered the truth, but only herds went there, and herds do not carry spy-glasses. When I looked from the dovecot I could see far away a blue line which I knew was the sea, and I grew furious to think that our enemies had this secret conning-tower to rake our waterways.

Then I reflected that if that aeroplane came back (после чего я подумал о том, что если аэроплан вернется) the chances were ten to one that I would be discovered (то шансы будут десять к одному, что меня обнаружат). So through the afternoon I lay and prayed for the coming of darkness (поэтому весь день я лежал и молился, чтобы наступила темнота), and glad I was when the sun went down over the big western hills (и как же я обрадовался, когда солнце село за большие холмы на западе) and the twilight haze crept over the moor (и сумеречная мгла поползла по вересковой пустоши; to creep). The aeroplane was late (аэроплан задерживался). The gloaming was far advanced when I heard the beat of wings (сумерки уже давно наступили: «были далеко продвинувшимися», когда я услышал шум мотора: «удары крыльев») and saw it volplaning downward to its home in the wood (и увидел, как он планирует вниз, к своему дому в лесу). Lights twinkled for a bit (замигали немного = ненадолго огни = замигал свет /в доме/) and there was much coming and going from the house (и в доме /послышались звуки/ хождения туда и сюда; to come and go – приходить и уходить). Then the dark fell, and silence (после чего наступили темнота и тишина).

 Then I reflected that if that aeroplane came back the chances were ten to one that I would be discovered. So through the afternoon I lay and prayed for the coming of darkness, and glad I was when the sun went down over the big western hills and the twilight haze crept over the moor. The aeroplane was late. The gloaming was far advanced when I heard the beat of wings and saw it volplaning downward to its home in the wood. Lights twinkled for a bit and there was much coming and going from the house. Then the dark fell, and silence.

Thank God it was a black night (слава Богу, что ночь была темной). The moon was well on its last quarter and would not rise till late (луна была в своей последней четверти и не всходила допоздна). My thirst was too great to allow me to tarry (жажда моя была слишком велика, чтобы позволить мне мешкать), so about nine o’clock, so far as I could judge, I started to descend (поэтому около девяти часов, насколько я мог судить, я начал спускаться). It wasn’t easy (это было нелегко), and half-way down I heard the back door of the house open (и, находясь на полпути вниз, я услышал, что задняя дверь в доме открылась), and saw the gleam of a lantern against the mill wall (и я увидел блеск фонаря на мельничной стене; gleam – слабый свет, проблеск, луч, вспышка). For some agonizing minutes I hung by the ivy (несколько мучительных минут я провисел на плюще; to hang) and prayed that whoever it was would not come round by the dovecot (и молился, чтобы кто бы то ни был, он не подошел к голубятне). Then the light disappeared (затем свет исчез), and I dropped as softly as I could on to the hard soil of the yard (и я спрыгнул: «упал» так мягко, как только смог, на твердую почву двора).

 Thank God it was a black night. The moon was well on its last quarter and would not rise till late. My thirst was too great to allow me to tarry, so about nine o’clock, so far as I could judge, I started to descend. It wasn’t easy, and half-way down I heard the back door of the house open, and saw the gleam of a lantern against the mill wall. For some agonizing minutes I hung by the ivy and prayed that whoever it was would not come round by the dovecot. Then the light disappeared, and I dropped as softly as I could on to the hard soil of the yard.

I crawled on my belly in the lee of a stone dyke (я полз на животе под прикрытием каменной плотины) till I reached the fringe of trees which surrounded the house (до тех пор, пока я не добрался до края = начала деревьев, которые окружали дом; fringe – бахрома; край, каемка, обочина). If I had known how to do it (если бы я знал, как это сделать) I would have tried to put that aeroplane out of action (то я бы попытался вывести аэроплан из строя; action – действие; работа, деятельность /механизма, машины и т. п./), but I realized that any attempt would probably be futile (но я понял, что любая попытка, вероятно, будет бесполезной). I was pretty certain that there would be some kind of defence round the house (я был совершенно уверен, что вокруг дома была защита какого-либо вида = что дом так или иначе охранялся; defence – защита; укрепление, оборонительные сооружения), so I went through the wood on hands and knees (так что я двинулся через лес на четвереньках: «на руках и коленях»), feeling carefully every inch before me (тщательно ощупывая каждый дюйм перед собой). It was as well, for presently I came on a wire about two feet from the ground (и это оказалось к лучшему, потому что вскоре я натолкнулся на проволоку на высоте в фута два от земли). If I had tripped over that (если бы я зацепил ее; to trip – идти легко и быстро; спотыкаться, падать, споткнувшись обо что-л.), it would doubtless have rung some bell in the house (то, несомненно, от нее в доме зазвенел бы какой-нибудь звонок; to ring) and I would have been captured (и меня бы схватили: «и я был бы пойман»).

 I crawled on my belly in the lee of a stone dyke till I reached the fringe of trees which surrounded the house. If I had known how to do it I would have tried to put that aeroplane out of action, but I realized that any attempt would probably be futile. I was pretty certain that there would be some kind of defence round the house, so I went through the wood on hands and knees, feeling carefully every inch before me. It was as well, for presently I came on a wire about two feet from the ground. If I had tripped over that, it would doubtless have rung some bell in the house and I would have been captured.

A hundred yards farther on I found another wire (на сотню ярдов дальше я обнаружил еще один провод) cunningly placed on the edge of a small stream (хитроумно расположенный на берегу небольшого ручья; edge – острие, лезвие; край, кромка). Beyond that lay the moor (за ним лежала вересковая пустошь), and in five minutes I was deep in bracken and heather (и через пять минут я углубился в папоротник и вереск). Soon I was round the shoulder of the rise (вскоре я обогнул склон холма; shoulder – плечо; склон горы), in the little glen from which the mill-lade flowed (/и оказался/ в небольшой долине, по которой нес свои воды: «протекал» мельничный канал). Ten minutes later my face was in the spring (десять минут спустя мое лицо оказалось в этом ручье), and I was soaking down pints of the blessed water (и я впитывал пинты этой блаженной воды; pint – пинта /мера емкости/; в Англии = 0,57 л).

But I did not stop (но я не останавливался) till I had put half a dozen miles between me and that accursed dwelling (до тех пор пока я не прошел с полдюжины миль, /которые отделили меня/ от того проклятого дома: «я положил с полдюжины миль между собой и тем проклятым жилищем»; to dwell – жить, обитать).

 A hundred yards farther on I found another wire cunningly placed on the edge of a small stream. Beyond that lay the moor, and in five minutes I was deep in bracken and heather. Soon I was round the shoulder of the rise, in the little glen from which the mill-lade flowed. Ten minutes later my face was in the spring, and I was soaking down pints of the blessed water.

But I did not stop till I had put half a dozen miles between me and that accursed dwelling.