Chapter 4

The King Keeps His Appointment

(Король появляется вовремя; to keep an appointment – прийти в назначенное время/место)

Whether I had slept a minute or a year I knew not (я не знал, спал ли я минуту или год). I awoke with a start and a shiver (я проснулся, весь дрожа; start – начало; вздрагивание; shiver – дрожь, трепет); my face, hair and clothes dripped water (с моего лица, волос и одежды стекала вода), and opposite me stood old Sapt (а напротив меня стоял старина Сэпт), a sneering smile on his face and an empty bucket in his hand (с насмешливой улыбкой на лице и пустой бадьей в руке). On the table by him sat Fritz von Tarlenheim (на столе возле него сидел Фриц фон Тарленхайм), pale as a ghost and black as a crow under the eyes (бледный, как привидение, с темными кругами: «и черный, как ворона» под глазами).

I leapt to my feet in anger (в ярости я вскочил на ноги; to leap – прыгать, скакать).

“Your joke goes too far, sir!” I cried (ваша шутка зашла слишком далеко, сэр, – воскликнул я).

“Tut, man, we’ve no time for quarrelling (тише, приятель, у нас нет времени для ссор; tut – ах ты! /выражает нетерпение, досаду/). Nothing else would rouse you (ничто другое не разбудило бы вас). It’s five o’clock (сейчас пять часов).”

“I’ll thank you, Colonel Sapt – ” I began again, hot in spirit (я буду вам благодарен, полковник Сэпт, – начал я снова, пылая от негодования: «горячий в душе»; spirit – дух, моральная сила; душа), though I was uncommonly cold in body (несмотря на то, что меня трясло от холода: «хотя я был необычайно холодным в теле»).

“Rassendyll,” interrupted Fritz, getting down from the table (Рассендил, – вмешался Фриц, слезая со стола; to interrupt – прерывать; вмешиваться; to get down – спуститься, сойти) and taking my arm, “look here (и беря меня за руку, – взгляните сюда).”

The King lay full length on the floor (король лежал на полу, /вытянувшись/ во весь рост: «во всю длину»). His face was red as his hair (его лицо было красного цвета, как его волосы), and he breathed heavily (и он тяжело дышал). Sapt, the disrespectful old dog, kicked him sharply (Сэпт, /этот/ бесстыжий старый пес = наглец, резко пнул его; respect – уважение; respectful – почтительный, вежливый). He did not stir, nor was there any break in his breathing (он не шевельнулся, и не было никакого сбоя в его дыхании). I saw that his face and head were wet with water, as were mine (я заметил, что его лицо и голова были /такими же/ мокрыми от воды, как и мои).

Whether I had slept a minute or a year I knew not. I awoke with a start and a shiver; my face, hair and clothes dripped water, and opposite me stood old Sapt, a sneering smile on his face and an empty bucket in his hand. On the table by him sat Fritz von Tarlenheim, pale as a ghost and black as a crow under the eyes.

I leapt to my feet in anger.

“Your joke goes too far, sir!” I cried.

“Tut, man, we’ve no time for quarrelling. Nothing else would rouse you. It’s five o’clock.”

“I’ll thank you, Colonel Sapt – ” I began again, hot in spirit, though I was uncommonly cold in body.

“Rassendyll,” interrupted Fritz, getting down from the table and taking my arm, “look here.”

The King lay full length on the floor. His face was red as his hair, and he breathed heavily. Sapt, the disrespectful old dog, kicked him sharply. He did not stir, nor was there any break in his breathing. I saw that his face and head were wet with water, as were mine.

“We’ve spent half an hour on him (мы полчаса провозились с ним: «потратили на него»; to spend),” said Fritz.

“He drank three times what either of you did,” growled Sapt (он выпил в три раза больше каждого из вас, – проворчал Сэпт).

I knelt down and felt his pulse (я опустился на колени и пощупал его пульс; to kneel). It was alarmingly languid and slow (он был угрожающе слабым и медленным; alarm – боевая тревога, сигнал тревоги; страх). We three looked at one another (мы втроем посмотрели друг на друга).

“Was it drugged – that last bottle?” I asked in a whisper (там был яд, в той последней бутылке? – спросил я шепотом; to drug – подмешивать наркотики или яд; drug – лекарство; снадобье; наркотик).

“I don’t know,” said Sapt (я не знаю, – сказал Сэпт).

“We must get a doctor (мы должны позвать врача; to get – получать, добывать; приносить, приводить).”

“There’s none within ten miles (в десяти милях нет ни одного), and a thousand doctors wouldn’t take him to Strelsau today (да и тысяча врачей не доставят его в Стрелсо сегодня; to take – брать; доставлять /куда-л./). I know the look of it (я знаю эти симптомы; look – взгляд; вид, наружность). He’ll not move for six or seven hours yet (он будет недвижим: «он не будет двигаться» еще часов шесть-семь).”

“But the coronation!” I cried in horror (но коронация! – выкрикнул я в ужасе).

Fritz shrugged his shoulders (Фриц пожал плечами), as I began to see was his habit on most occasions (что, как я начинал понимать, было его привычкой в большинстве случаев).

“We must send word that he’s ill (мы должны сообщить, что он болен; to send word – сообщить, дать знать; to send – посылать; word – слово),” he said.

“I suppose so (я /тоже/ так думаю),” said I.

Old Sapt, who seemed as fresh as a daisy (старина Сэпт, который казался свежим, как маргаритка = как огурчик), had lit his pipe and was puffing hard at it (зажег свою трубку и раскурил ее; to puff at one’s pipe – курить трубку; to puff – дуть порывами; курить).

“We’ve spent half an hour on him,” said Fritz.

“He drank three times what either of you did,” growled Sapt.

I knelt down and felt his pulse. It was alarmingly languid and slow. We three looked at one another.

“Was it drugged – that last bottle?” I asked in a whisper.

“I don’t know,” said Sapt.

“We must get a doctor.”

“There’s none within ten miles, and a thousand doctors wouldn’t take him to Strelsau today. I know the look of it. He’ll not move for six or seven hours yet.”

“But the coronation!” I cried in horror.

Fritz shrugged his shoulders, as I began to see was his habit on most occasions.

“We must send word that he’s ill,” he said.

“I suppose so,” said I.

Old Sapt, who seemed as fresh as a daisy, had lit his pipe and was puffing hard at it.

“If he’s not crowned today (если его не коронуют сегодня),” said he, “I’ll lay a crown he’s never crowned (я поставлю крону, что его не коронуют никогда; to lay – класть, положить; биться об заклад).”

“But heavens, why (но почему, черт возьми; heavens /в значении междометия/ – боже мой! черт возьми!; heaven – небеса)?”

“The whole nation’s there to meet him (весь народ /собрался/ там, чтобы встретить его); half the army – ay, and Black Michael at the head (половина армии – да, и с Черным Михаэлем во главе). Shall we send word that the King’s drunk (нужно ли нам сообщать, что король пьян)?”

“That he’s ill,” said I, in correction (что он болен, – сказал я, поправив /его/).

“Ill!” echoed Sapt, with a scornful laugh (болен! – повторил Сэпт с презрительным смешком). “They know his illnesses too well (они знают его болезнь слишком хорошо). He’s been ‘ill’ before (он был болен и раньше)!”

“Well, we must chance what they think,” said Fritz helplessly (но мы должны рискнуть, что /бы/ они /ни/ подумали). “I’ll carry the news and make the best of it (я сообщу: «разнесу» эту новость и попытаюсь все уладить; to make the best of smth. – использовать что-л. наилучшим образом).”

Sapt raised his hand (Сэпт поднял руку).

“Tell me,” said he. “Do you think the King was drugged (скажите мне, – сказал он, – вы думаете, король был отравлен)?”

“I do,” said I (я думаю, /что так/, – сказал я).

“And who drugged him (а кто отравил его)?”

“That damned hound, Black Michael,” said Fritz between his teeth (этот проклятый мерзавец, Черный Михаэль, – сказал = процедил Фриц сквозь зубы: «между зубов»; hound – охотничья собака; негодяй, собака /бран./).

“If he’s not crowned today,” said he, “I’ll lay a crown he’s never crowned.”

“But heavens, why?”

“The whole nation’s there to meet him; half the army – ay, and Black Michael at the head. Shall we send word that the King’s drunk?”

“That he’s ill,” said I, in correction.

“Ill!” echoed Sapt, with a scornful laugh. “They know his illnesses too well. He’s been ‘ill’ before!”

“Well, we must chance what they think,” said Fritz helplessly. “I’ll carry the news and make the best of it.”

Sapt raised his hand.

“Tell me,” said he. “Do you think the King was drugged?”

“I do,” said I.

“And who drugged him?”

“That damned hound, Black Michael,” said Fritz between his teeth.

“Ay,” said Sapt, “that he might not come to be crowned (да, – сказал Сэпт, – чтобы его не смогли короновать). Rassendyll here doesn’t know our pretty Michael (Рассендил не знает нашего дорогого Михаэля; pretty – милый, прелестный). What think you, Fritz, has Michael no king ready (как ты думаешь, Фриц, у Михаэля нет /человека/, готового /стать/ королем)? Has half Strelsau no other candidate (у половины Стрелсо нет другого претендента)? As God’s alive, man the throne’s lost (клянусь Богом: «как Бог жив», приятель, трон будет потерян) if the King show himself not in Strelsau today (если король не покажется сегодня в Стрелсо). I know Black Michael (я знаю Черного Михаэля).”

“We could carry him there (мы могли бы отвезти его туда),” said I.

“And a very pretty picture he makes (и премиленькое зрелище он будет из себя представлять; to make – делать, производить; представлять /в каком-л. виде/),” sneered Sapt (/презрительно/ усмехнулся Сэпт).

Fritz von Tarlenheim buried his face in his hands (Фриц фон Тарленхайм закрыл лицо руками; to bury – хоронить, погребать; прятать, скрывать). The King breathed loudly and heavily (король громко и тяжело дышал). Sapt stirred him again with his foot (Сэпт снова пошевелил его ногой).

“The drunken dog!” he said (пьяная скотина: «собака»); “but he’s an Elphberg and the son of his father (но он – Эльфберг и сын своего отца), and may I rot in hell before Black Michael sits in his place (и пусть я сгнию в аду, прежде чем = если Черный Михаэль сядет на его место; may /модальный глагол/ – мочь, иметь возможность; в восклицательных предложениях выражает пожелание)!”

For a moment or two we were all silent (несколько минут мы все молчали); then Sapt, knitting his bushy grey brows (потом Сэпт, нахмурив свои кустистые седые брови; to knit – вязать; связывать, соединять; хмурить /брови/; bushy – покрытый кустарником; густой /о волосах на теле человека/), took his pipe from his mouth and said to me (вынул трубку изо рта и сказал мне):

“As a man grows old he believes in Fate (когда человек стареет: «становится старым», он /начинает/ верить в Судьбу). Fate sent you here (Судьба послала вас сюда). Fate sends you now to Strelsau (Судьба теперь посылает вас в Стрелсо).”

“Ay,” said Sapt, “that he might not come to be crowned. Rassendyll here doesn’t know our pretty Michael. What think you, Fritz, has Michael no king ready? Has half Strelsau no other candidate? As God’s alive, man the throne’s lost if the King show himself not in Strelsau today. I know Black Michael.”

“We could carry him there,” said I.

“And a very pretty picture he makes,” sneered Sapt.

Fritz von Tarlenheim buried his face in his hands. The King breathed loudly and heavily. Sapt stirred him again with his foot.

“The drunken dog!” he said; “but he’s an Elphberg and the son of his father, and may I rot in hell before Black Michael sits in his place!”

For a moment or two we were all silent; then Sapt, knitting his bushy grey brows, took his pipe from his mouth and said to me:

“As a man grows old he believes in Fate. Fate sent you here. Fate sends you now to Strelsau.”

I staggered back, murmuring “Good God (я отшатнулся назад, пробормотав: «Боже милостивый»)!”

Fritz looked up with an eager, bewildered gaze (Фриц посмотрел напряженным, недоумевающим взглядом; eager – страстно жаждущий /чего-л./; напряженный, ищущий /о взгляде/; to bewilder – смущать; приводить в недоумение).

“Impossible!” I muttered. “I should be known (невозможно! – забормотал я, – меня узнают).”

“It’s a risk – against a certainty (это риск – против верной /гибели/: «против уверенности»),” said Sapt. “If you shave, I’ll wager you’ll not be known (если вы побреетесь, держу пари, вас не узнают). Are you afraid (вы боитесь)?”

“Sir!”

“Come, lad, there, there (ну же, парень; there /межд./ – ну вот! ну конечно!; служит для привлечения внимания); but it’s your life, you know, if you’re known – and mine – and Fritz’s here (но /на кону/ ваша жизнь, сами понимаете, если вас узнают – и моя, и вот Фрица). But, if you don’t go, I swear to you Black Michael will sit tonight on the throne (но если вы не поедете, клянусь, Черный Михаэль сегодня вечером сядет на трон), and the King lie in prison or his grave (а король /сядет/ в тюрьму или ляжет в могилу).”

“The King would never forgive it,” I stammered (король никогда не простил бы этого, – произнес я, заикаясь).

“Are we women (мы, что, женщины)? Who cares for his forgiveness (кого волнует его прощение)?”

The clock ticked fifty times, and sixty and seventy times, as I stood in thought (часы протикали пятьдесят, шестьдесят, семьдесят раз, пока я стоял в раздумьях). Then I suppose a look came over my face (потом, я полагаю, выражение моего лица изменилось; to come over – приезжать, переезжать; прийти в /какое-л./ состояние, стать /каким-л./), for old Sapt caught me by the hand, crying (потому что старик Сэпт схватил меня за руку, крикнув; to catch):

“You’ll go (вы едете)?”

I staggered back, murmuring “Good God!”

Fritz looked up with an eager, bewildered gaze.

“Impossible!” I muttered. “I should be known.”

“It’s a risk – against a certainty,” said Sapt. “If you shave, I’ll wager you’ll not be known. Are you afraid?”

“Sir!”

“Come, lad, there, there; but it’s your life, you know, if you’re known – and mine – and Fritz’s here. But, if you don’t go, I swear to you Black Michael will sit tonight on the throne, and the King lie in prison or his grave.”

“The King would never forgive it,” I stammered.

“Are we women? Who cares for his forgiveness?”

The clock ticked fifty times, and sixty and seventy times, as I stood in thought. Then I suppose a look came over my face, for old Sapt caught me by the hand, crying:

“You’ll go?”

“Yes, I’ll go,” said I (да, еду, – сказал я), and I turned my eyes on the prostrate figure of the King on the floor (и бросил взгляд: «повернул глаза» на распростертую на полу фигуру короля).

“Tonight,” Sapt went on in a hasty whisper (сегодня вечером, – продолжал Сэпт торопливым шепотом), “we are to lodge in the Palace (мы разместимся во дворце). The moment they leave us you and I will mount our horses (как только: «в тот момент, /когда/» нас оставят /одних/, мы с вами сядем на коней; to mount – взбираться, восходить; садиться на лошадь) – Fritz must stay there and guard the King’s room (Фриц должен будет оставаться там и охранять комнату короля) – and ride here at a gallop (и галопом прискачем сюда). The King will be ready – Josef will tell him (король будет готов – Жозеф /все/ расскажет ему) – and he must ride back with me to Strelsau (и он должен будет поехать со мной назад в Стрелсо), and you ride as if the devil were behind you to the frontier (а вы помчитесь к границе так, будто за вами гонится дьявол; behind – сзади, позади).”

I took it all in in a second, and nodded my head (через мгновение все это до меня дошло, и я кивнул головой; to take in – принимать, предоставлять приют; понять сущность /довода, факта/; second – секунда, момент, мгновение).

“There’s a chance,” said Fritz, with his first sign of hopefulness (шанс есть, – сказал Фриц, /подавая/ первые симптомы оптимизма; sign – знак, символ; признак, симптом; hope – надежда).

“If I escape detection (если меня не раскусят: «если я избегну обнаружения»; to escape – бежать /из заключения/; избежать; to detect – открывать, обнаруживать /отсюда: детектор/),” said I.

“If we’re detected (если нас раскусят),” said Sapt. “I’ll send Black Michael down below before I go myself (я пошлю Черного Михаэля в преисподнюю: «вниз» прежде, чем сам туда попаду), so help me heaven (да помогут мне небеса)! Sit in that chair, man (садитесь в это кресло, приятель).”

“Yes, I’ll go,” said I, and I turned my eyes on the prostrate figure of the King on the floor.

“Tonight,” Sapt went on in a hasty whisper, “we are to lodge in the Palace. The moment they leave us you and I will mount our horses – Fritz must stay there and guard the King’s room – and ride here at a gallop. The King will be ready – Josef will tell him – and he must ride back with me to Strelsau, and you ride as if the devil were behind you to the frontier.”

I took it all in in a second, and nodded my head.

“There’s a chance,” said Fritz, with his first sign of hopefulness.

“If I escape detection,” said I.

“If we’re detected,” said Sapt. “I’ll send Black Michael down below before I go myself, so help me heaven! Sit in that chair, man.”

I obeyed him (я повиновался: «подчинился ему»).

He darted from the room, calling “Josef! Josef (он бросился из комнаты, крича: Жозеф! Жозеф)!” In three minutes he was back, and Josef with him (через три минуты он вернулся, а с ним – Жозеф). The latter carried a jug of hot water, soap and razors (последний нес кувшин с горячей водой, мыло и бритвы). He was trembling as Sapt told him how the land lay (он задрожал, когда Сэпт рассказал ему, как обстоят дела; how the land lies – каково положение дел; land – земля; to lie – лежать), and bade him shave me (и приказал побрить меня).

Suddenly Fritz smote on his thigh (вдруг Фриц ударил себя по ноге: «по бедру»; to smite):

“But the guard! They’ll know! they’ll know (но /почетный/ караул! они узнают)!”

“Pooh! We shan’t wait for the guard (уф! мы не будем дожидаться караула). We’ll ride to Hofbau and catch a train there (мы поскачем в Хофбо и сядем там на поезд). When they come, the bird’ll be flown (когда они прибудут, птичка улетит; to fly).”

“But the King (а король)?”

“The King will be in the wine-cellar (король будет в винном погребе). I’m going to carry him there now (сейчас я собираюсь отнести его туда).”

“If they find him (а если они его найдут)?”

“They won’t (не найдут). How should they (как они /его найдут/)? Josef will put them off (Жозеф их спровадит; to put off – откладывать; отделываться).”

I obeyed him.

He darted from the room, calling “Josef! Josef!” In three minutes he was back, and Josef with him. The latter carried a jug of hot water, soap and razors. He was trembling as Sapt told him how the land lay, and bade him shave me.

Suddenly Fritz smote on his thigh:

“But the guard! They’ll know! they’ll know!”

“Pooh! We shan’t wait for the guard. We’ll ride to Hofbau and catch a train there. When they come, the bird’ll be flown.”

“But the King?”

“The King will be in the wine-cellar. I’m going to carry him there now.”

“If they find him?”

“They won’t. How should they? Josef will put them off.”

“But (но) – ”

Sapt stamped his foot (Сэпт топнул ногой; to stamp – ставить штамп; топать /ногами/).

“We’re not playing,” he roared (мы не /в игрушки/ играем, – прорычал он). “My God! don’t I know the risk (Боже мой! или я не понимаю, /что это/ риск)? If they do find him, he’s no worse off (если они действительно его найдут, ему не будет хуже; to do – делать, выполнять; употребляется для усиления) than if he isn’t crowned today in Strelsau (чем, если он не будет коронован сегодня в Стрелсо).”

So speaking, he flung the door open (говоря это, он настежь распахнул дверь; to fling open – распахнуть, раскрыть настежь; to fling – кидать, бросать; сделать быстрое, стремительное движение; open – открытый) and, stooping, put forth a strength I did not dream he had (и, нагнувшись, показал /такую/ силу, /о которой/ я и не помышлял, /что она/ у него есть; to put forth – напрягаться, прилагать усилия; to dream – видеть сны; думать, помышлять /в отриц. предложениях/), and lifted the King in his hands (и поднял короля на руки). And as he did so, the old woman, Johann the keeper’s mother, stood in the doorway (и когда он это делал, пожилая женщина, мать лесничего Иоганна, появилась: «стояла» в дверях). For a moment she stood, then she turned on her heel (она постояла с минуту, затем, круто повернувшись; to turn on one’s heel – круто повернуться; heel – пятка, пята), without a sign of surprise, and clattered down the passage (без признаков удивления, застучала /каблуками/ по коридору; to clatter – стучать, греметь; двигаться с грохотом).

“Has she heard?” cried Fritz (она слышала? – вскричал Фриц).

“I’ll shut her mouth!” said Sapt grimly (я заткну ей рот! – сказал Сэпт решительно; to shut – закрывать, затворять; grimly – жестоко, безжалостно; сурово, неумолимо), and he bore off the King in his arms (и вынес короля на руках).

“But – ”

Sapt stamped his foot.

“We’re not playing,” he roared. “My God! don’t I know the risk? If they do find him, he’s no worse off than if he isn’t crowned today in Strelsau.”

So speaking, he flung the door open and, stooping, put forth a strength I did not dream he had, and lifted the King in his hands. And as he did so, the old woman, Johann the keeper’s mother, stood in the doorway. For a moment she stood, then she turned on her heel, without a sign of surprise, and clattered down the passage.

“Has she heard?” cried Fritz.

“I’ll shut her mouth!” said Sapt grimly, and he bore off the King in his arms.

For me, I sat down in an armchair (что касается меня, то я сел в кресло), and as I sat there, half-dazed, Josef clipped and scraped me (и пока я сидел там, изрядно: «наполовину» ошеломленный, Жозеф стриг и скоблил меня) till my moustache and imperial were things of the past (пока мои усы и бородка не канули в прошлое: «не стали предметами из прошлого») and my face was as bare as the King’s (и лицо не стало таким же наголо /выбритым/, как у короля). And when Fritz saw me thus (и когда Фриц увидел меня таким) he drew a long breath and exclaimed (он сделал глубокий вдох и воскликнул; to draw breath – вздохнуть, перевести дыхание; long – длинный; долгий): – “By Jove, we shall do it (ей-богу, мы сделаем это; by Jove! – боже милостивый! вот те на!: «клянусь Юпитером»)!”

It was six o’clock now (сейчас было шесть часов), and we had no time to lose (и нам нельзя было терять ни минуты: «у нас не было времени, чтобы терять»). Sapt hurried me into the King’s room (Сэпт быстро отвел меня в комнату короля; to hurry – спешить, торопиться; поспешно уводить, отправлять), and I dressed myself in the uniform of a colonel of the Guard (и я переоделся в мундир полковника гвардии; uniform – форменная одежда, униформа), finding time as I slipped on the King’s boots to ask Sapt (найдя время, пока я натягивал королевские сапоги, спросить Сэпта; to slip on – накинуть, надеть; to slip – скользить, плавно или быстро передвигаться) what he had done with the old woman (что он сделал со старухой).

“She swore she’d heard nothing (она поклялась, что ничего не слышала),” said he; “but to make sure I tied her legs together (но для верности я связал ей ноги; to make sure – убедиться, удостовериться; together – вместе) and put a handkerchief in her mouth and bound her hands (сунул ей в рот носовой платок и связал руки; to bind), and locked her up in the coal-cellar, next door to the King (и запер ее в угольном подвале по соседству с королем; next – следующий; ближайший, соседний; door – дверь). Josef will look after them both later on (Жозеф позже присмотрит за ними обоими; to look on – наблюдать).”

Then I burst out laughing, and even old Sapt grimly smiled (тут я рассмеялся, и даже старик Сэпт мрачно улыбнулся; to burst out doing smth. – давать выход чувствам, внезапно или бурно начинать что-л.; to burst – взрываться, разрываться).

For me, I sat down in an armchair, and as I sat there, half-dazed, Josef clipped and scraped me till my moustache and imperial were things of the past and my face was as bare as the King’s. And when Fritz saw me thus he drew a long breath and exclaimed: —

“By Jove, we shall do it!”

It was six o’clock now, and we had no time to lose. Sapt hurried me into the King’s room, and I dressed myself in the uniform of a colonel of the Guard, finding time as I slipped on the King’s boots to ask Sapt what he had done with the old woman.

“She swore she’d heard nothing,” said he; “but to make sure I tied her legs together and put a handkerchief in her mouth and bound her hands, and locked her up in the coal-cellar, next door to the King. Josef will look after them both later on.”

Then I burst out laughing, and even old Sapt grimly smiled.

“I fancy,” said he, “that when Josef tells them the King is gone (я полагаю, – сказал он, – когда Жозеф скажет им, что король уехал; to fancy – воображать, представлять себе; предполагать, полагать) they’ll think it is because we smelt a rat (они подумают, это потому, что мы почуяли недоброе: «почуяли крысу»; to smell – обонять, чувствовать запах; чуять). For you may swear Black Michael doesn’t expect to see him in Strelsau today (потому что, можете поклясться, Черный Михаэль не ожидает увидеть его сегодня в Стрелсо).”

I put the King’s helmet on my head (я надел шлем короля себе на голову). Old Sapt handed me the King’s sword (cтарина Сэпт протянул мне королевский меч), looking at me long and carefully (смотря на меня долгим и внимательным /взглядом/).

“Thank God, he shaved his beard!” he exclaimed (слава Богу, он сбрил свою бороду).

“Why did he?” I asked (почему он это сделал? – спросил я).

“Because Princess Flavia said he grazed her cheek (потому что принцесса Флавия сказала, что он царапает ей щеку; to graze – содрать, натереть /кожу/) when he was graciously pleased to give her a cousinly kiss (когда он милостиво соизволил поцеловать ее по-родственному; to please – радовать, доставлять удовольствие; соизволить, соблаговолить; cousin – кузен, кузина; родственник). Come though, we must ride (однако же, пойдемте, нам нужно ехать).”

“Is all safe here (а здесь все благополучно; safe – безопасный; благополучный)?”

“Nothing’s safe anywhere,” said Sapt, “but we can make it no safer (нигде ничто не благополучно, – сказал Сэпт, – но мы не можем этого поправить: «сделать это благополучнее»).”

Fritz now rejoined us in the uniform of a captain (тут к нам присоединился Фриц в форме капитана) in the same regiment as that to which my dress belonged (того же полка, которому принадлежал и мой мундир: «моя одежда»). In four minutes Sapt had arrayed himself in his uniform (через четыре минуты Сэпт облачился в свою форму; to array – строить /войска/; одевать, облачать). Josef called that the horses were ready (Жозеф крикнул, что лошади готовы). We jumped on their backs and started at a rapid trot (мы вскочили в седла: «на их спины» и пустились быстрой рысью). The game had begun (игра началась). What would the issue of it be (каким будет ее итог)?

“I fancy,” said he, “that when Josef tells them the King is gone they’ll think it is because we smelt a rat. For you may swear Black Michael doesn’t expect to see him in Strelsau today.”

I put the King’s helmet on my head. Old Sapt handed me the King’s sword, looking at me long and carefully.

“Thank God, he shaved his beard!” he exclaimed.

“Why did he?” I asked.

“Because Princess Flavia said he grazed her cheek when he was graciously pleased to give her a cousinly kiss. Come though, we must ride.”

“Is all safe here?”

“Nothing’s safe anywhere,” said Sapt, “but we can make it no safer.”

Fritz now rejoined us in the uniform of a captain in the same regiment as that to which my dress belonged. In four minutes Sapt had arrayed himself in his uniform. Josef called that the horses were ready. We jumped on their backs and started at a rapid trot. The game had begun. What would the issue of it be?

The cool morning air cleared my head (/от/ прохладного утреннего воздуха мои мысли прояснились: «прохладный утренний воздух очистил мою голову»), and I was able to take in all Sapt said to me (и я стал способен усваивать все, что говорил мне Сэпт; to take in – принимать; понять, усвоить). He was wonderful (он рассказывал удивительные вещи: «он был удивительным»). Fritz hardly spoke, riding like a man asleep (Фриц в основном молчал: «почти не говорил» и скакал, как во сне: «как спящий человек»), but Sapt, without another word for the King (но Сэпт, ни словом не упоминая о короле; without another word – не говоря ни слова), began at once to instruct me most minutely in the history of my past life (принялся: «начал» сразу же рассказывать во всех деталях: «наиболее подробно» о моей прошлой жизни; to instruct – учить, обучать; информировать, сообщать; history – история; прошлое), of my family (о моей семье), of my tastes (моих вкусах), pursuits (занятиях; pursuit – преследование, погоня; занятие), weaknesses (пристрастиях: «слабостях»; weak – слабый), friends (друзьях), companions (товарищах /ср. компаньон/), and servants (и слугах). He told me the etiquette of the Ruritanian Court (он рассказал мне об этикете Руританского двора), promising to be constantly at my elbow (обещая быть неотступно: «постоянно» рядом; at one’s elbow – рядом, под рукой; elbow – локоть) to point out everybody whom I ought to know (чтобы указывать на каждого, кого я должен знать), and give me hints with what degree of favour to greet them (и давать подсказки, с какой степенью благосклонности = насколько благосклонно приветствовать их; hint – намек; совет).

“By the way,” he said, “you’re a Catholic, I suppose (кстати, – сказал он, – вы католик, я полагаю)?”

“Not I,” I answered (нет, – ответил я).

“Lord, he’s a heretic!” groaned Sapt (Боже, он – еретик, – простонал Сэпт; lord – господин, владыка; Lord – Господь Бог), and forthwith he fell to a rudimentary lesson (и тут же он дал мне элементарный = ознакомительный урок; to fall to – взяться, приняться /за еду, работу и т. п./) in the practices and observances of the Romish faith (о ритуалах и обрядах римско-католической церкви; practice – практика, применение на практике; ритуал; observance – соблюдение /закона, обычая/; обряд, ритуал).

The cool morning air cleared my head, and I was able to take in all Sapt said to me. He was wonderful. Fritz hardly spoke, riding like a man asleep, but Sapt, without another word for the King, began at once to instruct me most minutely in the history of my past life, of my family, of my tastes, pursuits, weaknesses, friends, companions, and servants. He told me the etiquette of the Ruritanian Court, promising to be constantly at my elbow to point out everybody whom I ought to know, and give me hints with what degree of favour to greet them.

“By the way,” he said, “you’re a Catholic, I suppose?”

“Not I,” I answered.

“Lord, he’s a heretic!” groaned Sapt, and forthwith he fell to a rudimentary lesson in the practices and observances of the Romish faith.

“Luckily,” said he, “you won’t be expected to know much (к счастью, – сказал он, – от вас не будут ожидать больших познаний: «ожидать, /что вы/ знаете много»), for the King’s notoriously lax and careless about such matters (потому что король, как известно, не силен: «слаб и небрежен» в этих вопросах; notorious – пользующийся дурной славой; общеизвестный). But you must be as civil as butter to the Cardinal (но вы должны быть чрезвычайно вежливы с кардиналом; as civil as butter – Сэпт перефразирует поговорку ‘as soft as butter’ – мягкий как воск; civil – вежливый, корректный; butter – масло). We hope to win him over (мы надеемся склонить его на свою сторону; to win over – склонить на свою сторону; to win – победить, одержать победу), because he and Michael have a standing quarrel about their precedence (потому что у них с Михаэлем не прекращается ссора за первенство; precedence – предшествование; первенство, превосходство /в знаниях, положении и т. п./).”

We were by now at the station (к тому времени мы подъехали к станции). Fritz had recovered nerve enough to explain to the astonished station master (Фриц уже достаточно пришел в себя: «восстановил хладнокровие», чтобы объяснить изумленному начальнику станции; to recover – получать обратно, вновь обретать; nerve – нерв; присутствие духа, хладнокровие) that the King had changed his plans (что король изменил свои планы). The train steamed up (поезд стоял под парами; to steam – выпускать пар). We got into a first-class carriage (мы сели в вагон первого класса), and Sapt, leaning back on the cushions (и Сэпт, откинувшись на диванных подушках), went on with his lesson (продолжил свои наставления). I looked at my watch (я взглянул на свои часы) – the King’s watch it was, of course (/то есть,/ это были, конечно же, часы короля). It was just eight (было ровно восемь).

“I wonder if they’ve gone to look for us (интересно, они уже прибыли за нами: «искать нас»; to look for – искать),” I said.

“I hope they won’t find the King,” said Fritz nervously (надеюсь, они не найдут короля, – нервно = взволнованно сказал Фриц), and this time it was Sapt who shrugged his shoulders (и на этот раз уже Сэпт пожал плечами).

The train travelled well, and at half-past nine, looking out of the window (поезд шел быстро: «хорошо», и в половине десятого, выглянув в окно), I saw the towers and spires of a great city (я увидел башни и шпили большого города).

“Luckily,” said he, “you won’t be expected to know much, for the King’s notoriously lax and careless about such matters. But you must be as civil as butter to the Cardinal. We hope to win him over, because he and Michael have a standing quarrel about their precedence.”

We were by now at the station. Fritz had recovered nerve enough to explain to the astonished station master that the King had changed his plans. The train steamed up. We got into a first-class carriage, and Sapt, leaning back on the cushions, went on with his lesson. I looked at my watch – the King’s watch it was, of course. It was just eight.

“I wonder if they’ve gone to look for us,” I said.

“I hope they won’t find the King,” said Fritz nervously, and this time it was Sapt who shrugged his shoulders.

The train travelled well, and at half-past nine, looking out of the window, I saw the towers and spires of a great city.

“Your capital, my liege,” grinned old Sapt, with a wave of his hand (ваша столица, мой господин, – осклабился Сэпт, махнув рукой; liege – ленник; сеньор), and, leaning forward, he laid his finger on my pulse (и, наклонившись вперед, положил палец мне на пульс = пощупал у меня пульс). “A little too quick,” said he, in his grumbling tone (слишком частый: «немного слишком быстрый», – сказал он своим ворчащим тоном).

“I’m not made of stone!” I exclaimed (я сделан не из камня, – воскликнул я).

“You’ll do,” said he, with a nod (сойдет, – сказал он, кивнув; to do – делать, выполнять; подходить, годиться). “We must say Fritz here has caught the ague (/но/ мы должны /будем/ сказать, что вот у Фрица – лихорадка; to catch – поймать, схватить; заразиться). Drain your flask, Fritz, for heaven’s sake, boy (осуши свою флягу, Фриц, ради Бога, парень; for one’s sake – ради кого-л.)!”

Fritz did as he was bid (Фриц сделал так, как ему было сказано: «приказано»).

“We’re an hour early (мы /приехали/ на час раньше),” said Sapt. “We’ll send word forward for your Majesty’s arrival (мы пошлем /кого-то/ вперед с сообщением о прибытии короля), for there’ll be no one here to meet us yet (потому как здесь еще не будет никого, чтобы встретить нас). And meanwhile (а тем временем) – ”

“Meanwhile,” said I, “the King’ll be hanged (тем временем, – сказал я, – провалиться королю на этом месте: «король будет повешен») if he doesn’t have some breakfast (если ему не подадут завтрак).”

Old Sapt chuckled, and held out his hand (старина Сэпт хмыкнул и протянул руку; to hold out – протягивать, подавать /руку/; to hold – держать).

“You’re an Elphberg, every inch of you (вы – Эльфберг с головы до пят: «каждым вашим дюймом»),” said he. Then he paused, and looking at us, said quietly (потом он сделал паузу и, взглянув на нас, тихо сказал), “God send we may be alive tonight (дай Бог нам остаться в живых сегодня вечером)!”

“Amen!” said Fritz von Tarlenheim (аминь! – сказал Фриц фон Тарленхайм).

“Your capital, my liege,” grinned old Sapt, with a wave of his hand, and, leaning forward, he laid his finger on my pulse. “A little too quick,” said he, in his grumbling tone.

“I’m not made of stone!” I exclaimed.

“You’ll do,” said he, with a nod. “We must say Fritz here has caught the ague. Drain your flask, Fritz, for heaven’s sake, boy!”

Fritz did as he was bid.

“We’re an hour early,” said Sapt. “We’ll send word forward for your Majesty’s arrival, for there’ll be no one here to meet us yet. And meanwhile – ”

“Meanwhile,” said I, “the King’ll be hanged if he doesn’t have some breakfast.”

Old Sapt chuckled, and held out his hand.

“You’re an Elphberg, every inch of you,” said he. Then he paused, and looking at us, said quietly, “God send we may be alive tonight!”

“Amen!” said Fritz von Tarlenheim.

The train stopped (поезд остановился). Fritz and Sapt leapt out, uncovered, and held the door for me (Фриц и Сэпт выскочили, обнажили головы и придержали дверь для меня; to leap). I choked down a lump that rose in my throat (я с трудом проглотил ком, подступивший к горлу: «поднявшийся в моем горле»; to choke – душить; давиться, задыхаться /от волнения/; to choke down – с трудом проглатывать /пищу/; с трудом подавлять /волнение, слезы и т. п./; to rise), settled my helmet firmly on my head (плотно насадил на голову шлем; to settle – приводить в порядок, улаживать /дело, вопрос/; усаживать, укладывать), and (I’m not ashamed to say it) breathed a short prayer to God (и (мне не стыдно сказать это = признаться в этом) прошептал краткую молитву Богу; to breathe – дышать; говорить тихо, шептать). Then I stepped on the platform of the station at Strelsau (потом я шагнул на перрон вокзала в Стрелсо; platform – платформа, помост; перрон).

A moment later, all was bustle and confusion (минутой позже все пришло в суматоху и замешательство): men hurrying up, hats in hand, and hurrying off again (слуги подбегали, /держа/ шляпы в руках, и убегали снова; man – мужчина, человек; слуга; to hurry – спешить, торопиться); men conducting me to the buffet (другие провожали меня до вагона-ресторана; buffet – буфет /для посуды/; вагон-ресторан); men mounting and riding in hot haste to the quarters of the troops (третьи вскакивали на коней и во весь опор неслись к воинским казармам; hot – горячий, жаркий; haste – поспешность, торопливость; quarters – жилище, помещение; квартиры, казармы /воен./; troop – отряд, группа людей; troops – войска, части), to the Cathedral, to the residence of Duke Michael (к кафедральному собору, к резиденции герцога Михаэля). Even as I swallowed the last drop of my cup of coffee (как раз когда я проглотил последнюю каплю кофе /из/ своей чашки), the bells throughout all the city broke out into a joyful peal (колокола по всему городу подняли радостный перезвон; to break out – выламывать; разразиться), and the sound of a military band and of men cheering smote upon my ear (а грохот: «звук» военного оркестра и приветственные /крики/ людей оглушили меня: «ударили мне по уху»; to smite; ear – ухо; слух).

King Rudolf the Fifth was in his good city of Strelsau (король Рудольф Пятый был в своем дорогом городе Стрелсо; good – хороший; милый, любезный)! And they shouted outside (отовсюду раздавались крики: «и они кричали снаружи») —

“God save the King (Боже, храни короля)!”

Old Sapt’s mouth wrinkled into a smile (рот старика Сэпта сморщился в улыбке).

“God save ’em both!” he whispered (Боже, храни их обоих! прошептал он). “Courage, lad!” and I felt his hand press my knee (смелее, парень! – и я почувствовал, как его рука сдавила мое колено).

The train stopped. Fritz and Sapt leapt out, uncovered, and held the door for me. I choked down a lump that rose in my throat, settled my helmet firmly on my head, and (I’m not ashamed to say it) breathed a short prayer to God. Then I stepped on the platform of the station at Strelsau.

A moment later, all was bustle and confusion: men hurrying up, hats in hand, and hurrying off again; men conducting me to the buffet; men mounting and riding in hot haste to the quarters of the troops, to the Cathedral, to the residence of Duke Michael. Even as I swallowed the last drop of my cup of coffee, the bells throughout all the city broke out into a joyful peal, and the sound of a military band and of men cheering smote upon my ear.

King Rudolf the Fifth was in his good city of Strelsau! And they shouted outside —

“God save the King!”

Old Sapt’s mouth wrinkled into a smile.

“God save ’em both!” he whispered. “Courage, lad!” and I felt his hand press my knee.