Глава 30

Сегодня мы собираемся помогать маме в магазине. Оставив Аву с мамой – они развлекаются игрой в слова, которую мама купила для внучки, – я торопливо одеваюсь.

Я выбираю одну из своих любимых рубашек – белую, с хорошенькими разноцветными пуговицами сверху донизу. Всего лишь «Примарк», но это все, что я могу себе теперь позволить. Конечно, никакого сравнения с дизайнерскими рубашками, за которые я платила целое состояние, когда мы с Саймоном были вместе. При мысли о том, сколько я тратила на одежду, я содрогаюсь. На деньги, которые я выкладывала за одну дизайнерскую рубашку, мы с Авой могли бы прожить целый месяц.

Застегивая одну из пуговиц этого сокровища марки «Примарк», я замечаю, что она болтается. Черт возьми, она может в любую минуту отлететь, и тогда мой бюст будет выставлен напоказ. Да уж, сегодня мне только этого и не хватало.

– Мама! – кричу я. – У тебя есть иголка и белые нитки?

– Моя рабочая корзинка в шкафу, в комнате Авы, – отвечает мама снизу. – Там ты найдешь все, что нужно. Думаю, она на верхней полке.

Я направляюсь через площадку в свою бывшую спальню. Когда родилась Ава, мои родители, вне себя от радости, переоборудовали ее в детскую. Но хотя я не живу там более двадцати лет и ее называют комнатой Авы, я все еще мысленно называю ее моей комнатой. Я открываю дверь и, переступая через вещи Авы, разбросанные на полу, иду к встроенному шкафу и роюсь на верхней полке. Там я действительно вижу плетеную рабочую корзинку. Вынув ее, я уже собираюсь закрыть дверцу, как вдруг замечаю что-то черное под грудой старых одеял и подушек.

Реми.

Когда в прошлый раз он очутился в магазине, я попросила родителей сохранить его для меня. И хотя я постоянно уверяла себя, что больше никогда не буду к нему обращаться, я никак не могу от него избавиться. Так, на всякий случай…

Я колеблюсь с минуту, зная, что, если вытащу Реми из шкафа, у меня снова начнутся проблемы. Когда мы беседовали с ним в последний раз, он был обеими руками за мой брак с Саймоном. И только посмотрите, чем это кончилось!

Нет, не надо мне больше советов «с наилучшими намерениями»!

Закрыв дверь, я уже приближаюсь к двери, как вдруг наступаю на куклу Авы, лежащую на полу. У Авы три любимые игрушки, которые повсюду следуют за ней: Мейзи – тряпичная кукла; Банни – белый заяц с обвислыми ушами; и Чарли – медведь с золотистой шкурой, названный в честь ее любимого дяди, у которого белокурые волосы с красноватым оттенком.

Подняв с пола Мейзи, я уже собираюсь положить ее на кровать, к остальным игрушкам, но вдруг застываю на месте. Если бы я не вышла замуж за Саймона, не было бы Авы. Моей маленькой девочки, которую я так люблю.

Я несколько минут размышляю над этим. Если бы можно было повернуть время вспять, предпочла бы я не выходить за Саймона, чтобы избежать страданий, которые испытала при разводе? Но тогда у меня не было бы моей чудесной доченьки… А жизнь без нее теперь для меня немыслима.

Может быть, брак с Саймоном действительно был необходим для моего будущего, и совет Реми, казавшийся неверным, попал «в яблочко»?

Я снова смотрю на шкаф. Мама продолжает уговаривать меня, чтобы я поселилась у нее, а я продолжаю отказываться. Но чем же так хороша моя жизнь в Лондоне? Я живу в маленькой квартире в неважном микрорайоне, и квартплата просто грабительская, как и муниципальный налог. К тому же это совершенно неподходящий район для ребенка. В Лондоне я жила чудесно, когда у нас с Саймоном были деньги, хорошая работа и гламурная светская жизнь. Но сейчас, когда я пытаюсь выжить с маленьким ребенком, жизнь в Лондоне не такая уж прекрасная.

И вдруг я решаюсь. Положив Мейзи на кровать, я приближаюсь к шкафу.

Освободив Реми от одеял и подушек, я ставлю его на комод, постоянное место, когда комната была моей. Затем я тихонько закрываю дверь и поворачиваюсь к нему.

– Итак… может быть, ты тогда был прав, – шепчу я, надеясь, что меня не услышат мама с Авой. – Ведь если бы я не вышла замуж за Саймона, у меня не было бы Авы. А она самое драгоценное, что есть у меня в жизни. Но… – на всякий случай я оглядываюсь на дверь, – …сейчас нам с Авой не так уж хорошо живется. В общем, Реми, мне снова нужен совет. Что я должна сделать, чтобы наша жизнь стала лучше?

Как всегда в таких случаях, ничего не происходит. Тогда я беру рабочую корзинку и иду в комнату, где теперь обитаю. Несколько минут я сижу на кровати, пришивая пуговицу, потом причесываюсь. Теперь, когда я не могу позволить себе услуги дорогих парикмахеров, волосы снова отросли, и к ним вернулся натуральный цвет. Взглянув на себя в зеркале, я направляюсь к верхней площадке лестницы и останавливаюсь перед дверью.

Интересно…

Заглянув в свою бывшую спальню, я с восторгом замечаю, что для меня уже есть послание:

Дорогая Грейс!

Я так рад, что ты вернулась ко мне!

Как я уже говорил, я всегда соблюдаю твои интересы, давая тебе совет. И, как ты теперь начинаешь понимать, иногда сначала случается плохое, а потом оказывается, что все к лучшему.

Вот мой совет сейчас: оставайся здесь. Люди, которые тебя любят, нуждаются в тебе больше, чем ты думаешь.

С любовью.

Я

Как всегда, я прочитываю письмо два раза. Затем, вместо того, чтобы положить в нижний ящик, аккуратно складываю его и сую в сумку.

– Ты готова, Грейс? – спрашивает мама, стоя под лестницей. – Ава немного расшалилась.

– Иду, мама! – отвечаю я. Ава никогда не может долго усидеть на одном месте. Как говорит мама, я была точно такой же.

Мы втроем отправляемся в магазин. Я ожидала некоторых перемен в магазине, но не готова к тому, что вижу, когда мама отпирает дверь.

Полки, на которых раньше красовались антикварные вещицы, теперь пребывают в состоянии хаоса. Все вокруг покрыто толстым слоем пыли. Безукоризненно опрятная задняя комната, где папа держал свои книги с записями и документы, превратилась в свалку. Маленький стол, за которым он часто работал, завален бумагами и счетами.

Мама замечает мой потрясенный вид.

– Сейчас тут небольшой беспорядок, – говорит она, поспешно переставляя пару стеклянных ваз, как будто от этого что-то изменится. – Но я была сама не своя в последнее время…

– Только в последнее время, мама? Или несколько дольше?

Ава подбегает к потрепанному медвежонку, чтобы прижать его к груди. Вокруг нее сразу же образуется огромное облако пыли, и она начинает кашлять.

– Ничего не трогай, Ава, – мягко произношу я, отбирая у нее игрушку. – Сначала нам нужно убраться здесь, а потом можешь поиграть с медвежонком.

– Думаю, дела пошли не очень хорошо с тех пор, как твой папа… – признает мама и озирается, словно впервые заметив, в каком состоянии находится магазин. – Трудно справляться одной.

– А разве Надя больше тебе не помогает? – спрашиваю я, открывая пару маленьких окошек в задней части магазина, чтобы впустить воздух. Я не решаюсь оставить нараспашку входную дверь, чтобы люди не подумали, что мы открыты. Мне не хочется, чтобы потенциальные покупатели увидели магазин в таком состоянии.

Мама качает головой:

– Она переехала в Ньюкасл, к своему бойфренду.

В прошлом году мои родители наняли Надю, чтобы она помогала в магазине. Она полька, и сначала я сомневалась, что она разбирается в британском антиквариате. Но нельзя отрицать, что она очень помогала маме с папой справляться с магазином.

– Когда она уехала?

– Около шести недель назад.

– Шесть недель! А ты пыталась найти кого-нибудь другого? Ава, осторожнее! – Ава начинает стучать по клавишам кассы, которая, к счастью, выключена.

– Нет, это сложно, поскольку я не могу много платить. Магазин приносит меньше дохода, чем раньше. У меня нет сил, чтобы управляться с магазином, как когда-то. Нет энергии, чтобы отыскивать новый товар.

– Тогда, быть может, его пора продать? – предлагаю я, не сомневаясь в реакции, которая последует. Мама всегда так же решительно возражала против продажи магазина, как я – против возвращения в Сэндибридж. Мы обсуждали это вскоре после смерти папы, и она настаивала на том, чтобы сохранить магазин в память о нем.

– Может быть, – отвечает она, сильно меня удивив. – Я определенно больше не в состоянии справляться с ним одна. Только взгляни на это. – Она указывает на полупустые полки, покрытые пылью, и вздыхает. – Мне стыдно, Грейс. – К моему ужасу, мама начинает плакать. – Что бы сказал твой папа? Магазин был его радостью и гордостью.

Спрыгнув с кассы, Ава подбегает к маме и берет ее за руку.

– Вот. – Порывшись в карманах брюк, она подает маме конфету. – От этого тебе станет лучше, бабуля Паркер!

– О, спасибо тебе, Ава. Какая у меня добрая и заботливая внучка! Вот что значит, когда рядом с тобой семья. – Она умоляюще смотрит на меня.

Я лезу в сумку за бумажным носовым платком и вместе с ним вытаскиваю письмо.

«…оставайся здесь. Люди, которые тебя любят, нуждаются в тебе больше, чем ты думаешь».

– О’кей, ты победила! Я помогу тебе, – говорю я, подавая маме носовой платок. – Если ты хочешь продать магазин, я помогу подготовить его к продаже. А если… – я смотрю на Аву, которая все еще держит маму за руку, – …если ты хочешь сохранить его, я помогу тебе справляться, пока мы кого-нибудь не подыщем.

– Правда? – Мама перестает шмыгать носом, и ее глаза за очками в черепаховой оправе округляются. – Ты действительно это сделаешь, Грейс? Вы с Авой переедете ко мне и поможете с магазином?

– Только временно, – предупреждаю я. – Пока мы не приведем все в порядок.

– Но как же твоя работа в Лондоне? И твоя квартира?

– Мне полагается отпуск. У меня на работе гибкий график. А за квартиру я заплатила до конца месяца, так что все в порядке. Но только я останусь здесь на время, – напоминаю я. – В сентябре у Авы начинается школа, и нам нужно будет вернуться к этому времени.

– Конечно, – кивает мама, но ее лицо расплывается в улыбке. – О, Грейс, это же чудесно: вы пробудете со мной все лето!

– Мы остаемся у бабули? Мы едим пирожки? – спрашивает Ава, восхищенная такой перспективой.

– Да, Ава! Столько пирожков, сколько захочешь! – обещает мама.

– Э-э… только в особых случаях, – уточняю я. – Ава, у нас будут короткие каникулы в Сэндибридже, у бабули Паркер. Мы будем помогать ей в магазине. Как тебе это нравится?

Ава взволнованно хлопает в ладоши.

– Магазин, бабуля и пирожки! – пищит она. – Я люблю Сэнди Бриджи!

Дорогая Грейс!

Тебя любят больше людей, чем ты полагаешь.

Я знаю, твое сердце еще болит и поэтому закрыто для новых шансов.

Но не упусти их, Грейс. Они очень скоро у тебя появятся.

С любовью.

Я