Глава 17

– Что ты сегодня делаешь, Грейси? – спрашивает меня мама за завтраком в последний день 1992 года.

– Ничего особенного. Мы с Чарли и Дэнни встретимся в пабе и немного выпьем.

Я тянусь через стол за тостом. С тех пор как я вернулась в Сэндибридж, я все время ем. От морского воздуха у меня разыгрался аппетит.

– Мило, – говорит мама, делая глоток чая. – Хорошо, что ты поддерживаешь отношения с Чарли. Он славный мальчик. И всегда таким был.

– Чарли – мой лучший друг. Конечно, я поддерживаю с ним отношения. И так будет всегда, где бы мы с ним ни были.

Мама с многозначительным видом улыбается папе.

– В чем дело? – спрашиваю я. – Почему ты так смотришь на меня?

– Я рада, что у тебя подобные чувства, Грейс. Но с годами мы меняемся. В нашу жизнь входят новые люди – бойфренды, любимые девушки, – мы женимся, у нас рождаются дети. А те, кто когда-то занимал важное место в нашей жизни, часто становятся далекими воспоминаниями.

– Но со мной и Чарли такого не случится, – возражаю я. С чего это они взяли? Я не могу представить свою жизнь без Чарли. Конечно, кое-что изменилось – ведь я теперь в Эдинбурге. Но мы по-прежнему поддерживаем связь, переписываемся и регулярно перезваниваемся. И я всегда так счастлива, когда знаю, что скоро его увижу! – Мы всегда будем поддерживать отношения, что бы ни случилось.

– Молодец. – Папа кивает мне поверх своей газеты. – Оставайся верна тем, кого любишь, и окружай себя теми, кого хорошо знаешь.

Мы с мамой пристально смотрим на папу. Обычно он немногословен, для него эта маленькая речь нехарактерна.

– А как насчет Дэнни? – спрашивает мама, переводя взгляд с папы на меня. – Вы снова вместе? Я знаю, ты с ним встречалась после приезда. Он теперь такой красивый молодой человек!

– Мама! – Я чуть не подавилась тостом. – Нет, я с ним не встречалась. Во всяком случае, в том смысле, который ты имеешь в виду. Мы пару раз сходили в паб выпить, вот и все, причем один раз с нами был Чарли. Однако это трудно назвать свиданием!

Мама поджимает губы и в поисках поддержки смотрит на папу, но он продолжает читать газету.

– На днях я беседовала с Кэтлин, и мы обе сказали: как жаль, что вы с Дэнни расстались. Вы были такой красивой парой! И сейчас тоже замечательно смотритесь вместе.

– Поверить не могу, что ты беседовала обо мне с матерью Дэнни!

– Ну, не о тебе конкретно – мы говорили о наших детях.

Покачав головой, я принимаюсь за следующий тост.

– Между мной и Дэнни ничего нет, – заявляю я, прожевав и проглотив кусок. – Во всяком случае, ничего такого.

Правда, Дэнни ясно дал понять, что ему бы этого хотелось. И не только когда мы были в пабе вместе с Чарли, но и в следующий раз. Мы с Дэнни тогда сидели на стенке набережной, попивая кофе из пластиковых стаканчиков и греясь на солнышке. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не поддаться искушению, так как Дэнни пустил в ход все свои чары. Я ощутила гордость и, как ни странно, легкую грусть от того, что не поддалась.

– А что вы будете делать сегодня вечером? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.

Намазав джемом тост, я откусываю кусочек. Наверное, родители скажут, что останутся дома и станут смотреть телевизор или читать – как обычно в канун Нового года. Они никогда не любили вечеринки, тем более новогодние балы.

– Мы идем в Сэндибридж-Холл, – отвечает мама.

На этот раз я действительно подавилась тостом.

Мама вскакивает и энергично хлопает меня по спине.

– Все… все в порядке, мама. – Я отпиваю апельсинового сока. – Честное слово.

Мама снова садится.

– Зачем вы туда идете? – осведомляюсь я, откашлявшись и отдышавшись.

– Мы подумали, что там будет весело, – говорит мама. – Не так ли, Боб?

Папа кивает из-за газеты.

– Мы никогда нигде не бываем. И когда мы услышали, что в Холле готовится большой бал, то подумали: а почему бы и нет? – Мама явно очень довольна собой.

– Папа? – На него вся надежда, поскольку он более консервативен.

– Это была мамина идея, – отвечает он. – Она хочет куда-нибудь сходить для разнообразия.

– И нам стоит это сделать, Боб! Мы упорно трудимся в магазине и заслуживаем того, чтобы немного развлечься.

О, господи, что же мне делать? Я же не могу их не пустить! Не могу сказать: «Мама и папа, пишущая машинка предупредила меня, что сегодня вечером в Сэндибридже случится трагедия. И мне кажется, что это произойдет на вашем новогоднем балу». А если они послушаются меня, но ничего не случится? В таком случае я буду выглядеть дурой.

– Будьте осторожны, – советую я. Они смотрят на меня с ошеломленным видом, и я добавляю: – На балу.

– Это ты советуешь нам быть осторожными? – смеется папа. – Я думал, должно быть наоборот!

– Пожалуйста! – прошу я и, поднявшись, начинаю убирать со стола. – Никогда не знаешь, что может случиться.

Но мне известен тот, кто знает…

Убрав со стола, я поднимаюсь в свою спальню с твердым намерением спросить совета у Реми. Но оказавшись там, я с удивлением обнаруживаю, что меня уже ждет напечатанное письмо.

Дорогая Грейс!

Я знаю, что иногда ты во мне сомневаешься. Но я клянусь, что сегодня вечером в Сэндибридже будет беда.

Мне бы хотелось сказать тебе, что именно произойдет, но ты же знаешь: мне не позволено говорить о деталях. Я только осуществляю общее руководство.

Пожалуйста, постарайся, чтобы пострадало как можно меньше людей.

С любовью.

Я

– Что я должен сделать? – спрашивает Чарли, когда в то утро я захожу к нему в кафе.

– Мне нужно, чтобы ты помог мне остановить любого, кто собирается сегодня вечером на вечеринку в Сэндибридж-Холл.

Прочитав последнее письмо от Реми, я долго сидела на краешке своей старой односпальной кровати, уставившись на постеры на стене.

Майкл Джей Фокс и «А-На» уступили место Тому Хэнксу и «Агентству «Лунный свет»» с Сибил Шепард и Брюсом Уиллисом еще до моего отъезда в университет. Но от них нет никакой помощи в моей нынешней дилемме.

– Том, что бы ты сделал, если бы эта ситуация возникла в одном из твоих фильмов? Каким образом не допустил бы, чтобы эта вечеринка состоялась?

Вероятно, с помощью русалки, гигантского рояля или слюнявого пса! Но у меня их нет. Правда, есть Вильсон, но от него мало проку. Я перевожу взгляд на Сибил Шепард. У нее-то был Брюс Уиллис – напарник, сыпавший остротами. Но где же мне взять такого?

– Зачем? – спрашивает Чарли, убирая со стола. Я помогаю ему отнести грязные тарелки на кухню.

– Этого я не могу тебе сказать.

Чарли складывает тарелки в посудомоечную машину и поворачивается ко мне.

– Мне придется повторить свой вопрос, Грейс. Зачем?

Я скрещиваю руки на груди.

– Разве ты не можешь мне помочь, не зная, зачем это?

– Нет. – Чарли вытаскивает листок бумаги из маленькой стопки заказов, лежащих на стойке. – Чай на двоих, – читает он и принимается ставить на поднос чашки с блюдцами. – Хотя сейчас и канун Нового года, мы очень заняты, Грейс. Поскольку погода мягкая, люди решили приехать на выходные на побережье.

– Я знаю, и мне неловко тебя беспокоить. Но я не знаю, к кому еще обратиться.

Немного поразмыслив, Чарли говорит:

– Кажется, ты это всерьез.

– Да.

– И ты не собираешься объяснить, в чем дело?

Я качаю головой.

– Пожалуйста, Чарли, – прошу я. – Я знаю, все это звучит дико, но мне действительно нужна твоя помощь.

Чарли вздыхает:

– Ну, не знаю. Ты просишь от меня многого, Грейс, но даже не говоришь, зачем это нужно.

– Ты мне веришь? – вдруг спрашиваю я.

– Конечно, верю. Я бы доверил тебе свою жизнь.

– Тогда помоги мне. Пожалуйста…

Чарли снова тяжело вздыхает.

– Наверно, я сошел с ума, – говорит он, качая головой, – но я тебе помогу. И да поможет мне Бог, если кто-нибудь узнает, что мы замышляем. Ведь владелец несколько месяцев планировал этот бал, Грейси.

– Спасибо! – Я крепко обнимаю Чарли. – Ты не пожалеешь об этом, обещаю!

– Хорошо бы. А теперь, когда ты получила мое согласие… Как ты планируешь сорвать эту вечеринку?

Я морщу нос:

– Ах, это… На самом деле не знаю. Вообще-то я надеялась, что у тебя возникнут какие-то идеи…