Глава 13

Рождество проходит тихо, но очень приятно. Я провожу пару дней с мамой и папой, наслаждаясь всеми радостями праздника: слишком много еды и напитков, множество нелепых подарков, купленных с наилучшими намерениями, большое количество дрянных телепередач и настольные игры, которые извлекают только в Рождество.

Мы всегда так отмечали Рождество, сколько я себя помню. Многое изменилось с тех пор, как я уехала в университет, и я тоже изменилась. Но хотя у меня нет никакого желания навсегда вернуться в Сэндибридж, я счастлива ненадолго повернуть время вспять и стать прежней Грейс.

На следующее утро после Дня рождественских подарков мама с папой снова открывают магазин, и впервые с приезда я оказываюсь в доме одна.

Вильсон спит в своей корзине (теперь он очень много спит), так что я решаю его не будить. Погуляю с ним позже.

Немного поболтавшись по дому и сделав слабую попытку заняться уборкой, я решаю принять ванну. Это неслыханная роскошь – неспешно понежиться в горячей воде. Я живу в доме в центре Эдинбурга, и там всего одна ванная комната. А поскольку эту квартиру делят четыре девушки, всегда приходится ждать. Поэтому спокойно полежать в ванне – это настоящий кайф. К тому же это шанс опробовать соли для ванны, которые мне подарили родные.

Проверив Вильсона, по-прежнему крепко спящего в корзине, я направляюсь наверх наполнять ванну. Установив достаточно высокую температуру, я оставляю кран открытым. Затем, в поисках моего старого халата, иду через площадку в свою комнату.

Я так еще и не распаковала чемодан, и повсюду разбросаны вещи. Дожидаясь, пока наполнится ванна, я пытаюсь навести порядок. Убрав с туалетного столика пару джинсов и свитер, я также снимаю маленькое шерстяное одеяло с пишущей машинки. Это одеяло я набросила на нее в вечер вечеринки в Сэндибридж-Холле. Я часто подумывала о том, чтобы спрятать машинку в шкаф или вообще избавиться от нее. Однако что-то мешает мне это сделать, хотя я абсолютно уверена, что после случившегося никогда не буду ею пользоваться. А что, если она действительно умеет предсказывать будущее? Очевидно, письма были от кого-то, кто знал, что случится в моей жизни. Но если это так, почему они посоветовали мне сделать то, от чего пострадал другой?

Все еще с одеждой в руках, я смотрю на пишущую машинку. Реми – так я ее называла шесть лет назад… Потому что та женщина – о, как же ее звали… мы еще очищали ее дом – коттедж «Маяк» – Мейбл – да, правильно, Мейбл. Она написала, что имя этой машинки – Реми. И еще она написала, что Реми должен принадлежать мне и может мне помочь.

– Скорее устроить так, чтобы я испортила кому-нибудь жизнь, – бормочу я, глядя на машинку.

Но Чарли, кажется, счастлив. Он никогда не ныл и не жаловался на то, что не поступал в университет. Бизнес их семьи процветает. А процветал бы он, если бы Чарли уехал? Вероятно, нет. Именно энергия и упорство Чарли дали новое направление семейному бизнесу, которое не пришло бы в голову Мэгги и Питеру. Может быть, даже хорошо, что Чарли остался дома.

Я снова качаю головой – на этот раз от досады. Нет ничего хорошего в том, чтобы остаться в Сэндибридже. Единственное, чего мне всегда хотелось, – это уехать отсюда.

Но Чарли не похож на меня, не так ли? Ему всегда хотелось осесть где-нибудь. В отличие от меня у него нет стремления увидеть мир.

Мы похожи во многом, но в этом пункте абсолютно разные.

Закончив уборку комнаты, я иду проверить ванну. Я с удовольствием убеждаюсь, что вода горячая, а сверху плавают белые пузырьки пены. Выключив кран, я направляюсь в свою комнату, раздеваюсь и накидываю старый халат.

Черт возьми, думаю я, пытаясь его застегнуть. Не могла же я так растолстеть за Рождество? Я смотрю на себя в зеркале. Халат чуть не лопается по швам в двух местах: на груди и на бедрах. Раньше, когда мне было пятнадцать, он доходил до середины бедра, а сейчас едва прикрывает попу.

– Ну что же, – говорю я своему отражению в зеркале, – значит, я стала выше и у меня теперь более пышная грудь. Но это же неплохо, не так ли? – и я направляюсь к вожделенной ванне.

Сняв халат, я собираюсь осторожно потрогать воду ногой, чтобы убедиться, что она не слишком горячая. Но в этот момент я слышу знакомую мелодию дверного звонка.

– О, господи, кто это? – вскрикиваю я и несколько минут раздумываю, игнорировать его или нет. Но поскольку мелодия из «Антикварного дорожного шоу» (таково представление о юморе у моих родителей) продолжает звучать, приходится спуститься.

– Привет! – говорит Чарли, когда я открываю дверь. – Ты хорошо встретила Рождество?

– Привет! Да, спасибо, очень хорошо. И еще раз спасибо за твой подарок. Они такие красивые!

– Не за что. – Чарли слегка краснеет. – Значит, они тебе понравились?

Чарли подарил мне прекрасное собрание книг о развитии моды и дизайна интерьеров девятнадцатого и двадцатого столетий. Подарок был таким восхитительным, что я взвизгнула от восторга и бросилась звонить Чарли, чтобы поблагодарить его.

– Конечно, понравились. Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы ошибиться, не так ли? – Я окидываю взглядом прикид Чарли. – Как я вижу, тебе тоже понравился подарок.

На Чарли мой подарок: темно-синий кашемировый шарф и перчатки фирмы «Эдинбург вуллен милл». Они не так уж шикарно выглядят, но очень мягкие. Покупая их, я знала, что они согреют Чарли при ледяном ветре, который часто дует в Сэндибридже в холодные зимние месяцы.

– Они потрясающие, – говорит Чарли, поправляя шарф. – И мне в них так уютно! Можно мне войти?

– Вообще-то я собиралась принять ванну.

– А я-то удивился, почему ты в халате. – Чарли старательно отводит взгляд от ложбинки между моими грудями. – Тогда я войду и подожду? Я хотел бы кое-что тебе показать.

– Могу я заглянуть к тебе попозже? – с извиняющимся видом спрашиваю я. Мне не хочется обижать Чарли, но я так мечтаю понежиться в ванне, когда никто не торопит и не ждет своей очереди. – Я возьму Вильсона, и мы можем вместе погулять, если не возражаешь. А что ты хочешь мне показать?

– Это сюрприз… – загадочно отвечает Чарли. – Да, конечно, заходи, если тебе так удобнее. Я весь день свободен: мы еще закрыты на Рождество.

– Тогда часа в два? – предлагаю я.

– О’кей. – Повернувшись, Чарли удаляется по дорожке. – Увидимся позже, – бодро машет он мне. – Наслаждайся своей ванной!

Я закрываю дверь и снова поднимаюсь наверх. Интересно, что же такое хочет мне показать Чарли? Я уже собираюсь залезть в ванну, как вдруг снова раздается та же самая мелодия.

– Да что же это такое! – возмущаюсь я. – Ни минуты покоя!

Но дверной звонок не унимается, так что приходится снова надеть халат и спуститься по лестнице.

– Да! – рявкаю я, открывая дверь.

– Вау! Какая муха тебя укусила? – говорит Дэнни, отступая на несколько шагов. Затем он замечает, что я в халате. – О, я зашел в неподходящее время? – спрашивает он, подняв брови. – Ты оставила какого-то бедолагу, привязанного к столбикам кровати?

– Нет! – отрезаю я, пытаясь запахнуть халат на груди. – Я собираюсь принять ванну, вот и всё. Но мне все время мешают, – заканчиваю я немного мягче.

– Ты так соблазнительно выглядишь, что это меня не удивляет! – говорит Дэнни, приближаясь ко мне по тропинке. – Я бы тоже с удовольствием тебе помешал! – Он кладет руку на дверной косяк точно так, как это делают герои в фильмах. – Что скажешь, Грейси? Мне подняться по лестнице и потереть тебе спинку?

Несмотря на банальности, которые изрекает Дэнни, его чары, как всегда, действуют на меня и сердце начинает учащенно биться. На какое-то мгновение я уже готова уступить соблазну…

– Чего ты хочешь, Дэнни? – спрашиваю я, очнувшись.

Он усмехается.

– Я не в том смысле! Я имею в виду, зачем ты пришел?

– Хотел поинтересоваться, понравился ли тебе рождественский подарок? – с невинным видом осведомляется он.

– Ты имеешь в виду это в высшей степени непристойное нижнее белье? Да, было очень весело, когда я развернула пакет в рождественское утро при родителях!

Дэнни ухмыляется:

– Да, но оно тебе понравилось?

Я закатываю глаза и собираюсь закрыть дверь перед его носом, но он вставляет ногу в щель.

– Прости, Грейси, не смог удержаться. Сходим куда-нибудь выпить попозже? Я бы пригласил тебя на обед, но в Сэндибридже особенно некуда пойти. Ты же сказала, что мы сможем встретиться, пока оба здесь.

– О’кей, – соглашаюсь я, поскольку это единственный способ отделаться от Дэнни. – Давай сходим выпить. В восемь в «Гербе»?

– Прекрасно. – Дэнни уже поворачивается, чтобы уйти, но вдруг останавливается. Его глаза сверкают озорным блеском. – И сегодня вечером ты непременно наденешь мой рождественский подарок, не так ли? Я считаю, будет невежливо, если не наденешь! – Прежде чем я успеваю ответить, он подмигивает и удаляется по дорожке, насвистывая что-то.

Закрыв дверь, я качаю головой, затем решительно отключаю дверной звонок.