Глава 16

Как, всего пять фунтов?

– Введите арестованную!

Мировым судьей был хорошо упитанный мужчина по фамилии Фик. Губернатор Лит назвал его в разговоре «Надежный». Балти и Ханксу осталось лишь гадать, было ли это имя, данное судье при крещении, или просто эпитет.

Зал суда был переполнен – «святые» пришли посмотреть, как вершится правосудие в Новой Англии.

Ввели арестованную – одетую, со связанными спереди руками. Конвоировали те же стражники, что выволокли ее из дома собраний. Балти вглядывался в ее лицо. Оно было таким же, как прежде, – сосредоточенным, без тени страха. В одежде она казалась еще моложе.

– Назовите свое имя.

– Мое имя тебе хорошо известно.

– Не играйте с судом, или это для вас плохо кончится!

– Я и не жду, что это кончится для меня хорошо, сэр, – независимо от того, буду я играть или нет.

– Запишите имя арестованной в протокол как «Благодарна Мотт, квакерской веры, из Нью-Хейвенской колонии». Миссис Мотт, вы обвиняетесь в непристойном поведении и осквернении дня Господня. Еще вы обвиняетесь в том, что совершили это неоднократно. Признаете ли вы себя виновной или невиновной?

– Я ничего не признаю.

– Вы должны.

– Как могу я что-либо признать, если не признаю твоей власти?

– Вы ощутите ее на себе!

– Я мню, каждый день есть день Господень. Что же до непристойности, все мы сотворены по Божьему образу и подобию. А посему как тела наши могут быть непристойными?

– Вы усугубляете свою вину дальнейшим кощунством. Это никуда не годная защита.

– Если я не признаю́ своей вины, как могу я ее усугубить?

– Покайтесь в своих грехах, и приговор будет смягчен. Иначе вас будут судить сурово.

– Надо мной есть лишь один судия, который будет судить также и тебя.

– Довольно! Упорствуя, вы сами себя обличили. Благодарна Мотт, вас выведут отсюда немедленно и привяжут к задку телеги, обнажив сверху до пояса. И, начиная с Нью-Хейвена, вас будут жестоко бичевать в каждом из городов – в Милфорде, Фэрфилде, Стрэтфорде, Файвмайлсе, Норуоке, Стэмфорде и Гринвиче. Вдобавок к чему вы уплатите штраф в пять фунтов.

В зале воцарилась тишина. И вдруг кто-то громко, презрительно захохотал:

– Как, всего пять фунтов? Она легко отделалась!

Все взоры обратились на Ханкса.

Мировой судья Фик пронзил его взглядом:

– Вы издеваетесь над судом? Как вы смеете, сэр! Придержите язык, иначе сами окажетесь под следствием. Здесь не место для шуток.

– Вот это чистая правда, Надежный Фик. Я прибыл в Нью-Хейвен два дня назад и с тех пор еще не слышал ни одной шутки. Даже от деревенских дурачков, которые тут, как я погляжу, преизобилуют.

– Бейлиф, арестуйте этого человека!

Бейлиф шагнул к Ханксу. Тот откинул полу плаща, обнажив саблю. Бейлиф заколебался.

– Вы пришли в суд вооруженным! – закричал Фик. – Вы нарушаете законы!

– Куда уж мне до вас.

– Схватить его!

Стражники двинулись к Ханксу. Он откинул другую полу плаща, открыв пистолет за поясом. Невооруженные стражники остановились.

Губернатор Лит вскочил, побагровев лицом:

– Мистер Сен-Мишель, сэр, усмирите своего пса!

Балти тоже встал:

– Позвольте мне приблизиться, господин судья Фик.

Фик уставился на него. Взглянул на Лита, а тот – на преосвященного Дэвенпорта. Дэвенпорт кивнул.

– Хорошо. Приблизьтесь.

Балти подошел к судье и положил перед ним свой приказ.

– Именем нашего державного правителя, Его Величества Карла Второго, короля Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, а также сей колонии Новая Англия, я арестую эту женщину!

– Что?!

Балти указал на подпись под приказом:

– Видите, это подпись лорда Даунинга. У его светлости прекрасный почерк, вы не находите?

Фик, Лит и Дэвенпорт исследовали поданный документ.

– Ваш приказ не дает права арестовать эту женщину, – сказал Фик.

– О, Надежный, тут я не могу с вами согласиться.

– Это безобразие! Вы, сэр, ведете себя недостойно!

Дэвенпорт поднял палец, требуя тишины, и заговорил:

– Мистер Сен-Мишель, мы все – верные подданные короля. Ваш приказ состоит в том, чтобы задержать цареубийц, Уолли и Гоффа. Он не наделяет вас полномочиями по ныне рассматриваемому делу, не имеющему никакого отношения к вашему поручению.

– А! Со всем моим уважением, преосвященный, наделяет.

Дэвенпорт откинулся на спинку стула:

– Каким образом, сэр? Что общего у этой блудницы с королевским приказом?

– Я имею основания полагать, что она знает нечто о местонахождении судей.

По залу пробежал ропот.

– Посему я прошу суд передать ее мне под охрану, чтобы я мог ее допросить. Но благодарю, что предостерегли меня о ее блудной натуре. Мы с полковником Ханксом будем бдить, дабы она не ввела нас во искушение.

Дэвенпорт подался вперед с деловым видом:

– Вы блефуете, мистер Сен-Мишель. И весьма сильно испытываете наше терпение. Я еще раз прошу вас прекратить. Иначе вас ждут тяжкие последствия.

– Вы угрожаете посланцу Короны?

– Я всего лишь указываю на то, что вас двое. А нас – целый город.

– Значит, вы бросаете вызов посланцу Короны. Ай-яй-яй. Это весьма серьезно, преосвященный.

– От нас до Лондона много миль пути.

– Воистину. Причем крайне мучительного пути, водного. А вот Хартфорд не столь далеко.

– При чем тут Хартфорд, сэр?

– В Хартфорде с живейшим интересом следят за моей миссией. Мы проехали через него по пути сюда. Губернатор Уинтроп – гостеприимнейший хозяин. Он весьма тепло рассказывал нам о своей дружбе с королем. Он провел несколько месяцев при дворе, когда получал королевскую хартию, дающую ему власть над Нью-Хейвеном. Более того, это он придал в мое распоряжение полковника Ханкса из Коннектикутского ополчения. Для содействия мне. Всяческого.

Дэвенпорт указал на Лита:

– Губернатор Нью-Хейвена здесь, а не в Хартфорде! По условиям хартии Уинтроп не получает полной власти, пока…

Балти поднял руку:

– Преосвященный! Судья Фик! Губернатор Лит! Данное дело подлежит рассмотрению этого суда. Вы открыто угрожали нам, – Балти обвел широким жестом зал суда, – в присутствии всех собравшихся здесь свидетелей.

Его слова возымели эффект. На лицах зрителей отразились нерешительность и страх.

– Спросите себя: стоит ли смерть этой девушки – или моя и полковника Ханкса – того, чтобы на ваши богобоязненные головы пал гнев короля? Мне кажется, это слишком дорогая плата за удовольствие посмотреть, как одну молодую женщину засекут до смерти. Даже если прибавить сюда штраф в пять фунтов. Неужто в Нью-Хейвене нету других развлечений? Быть может, вам понравились бы некие зрелища, устрояемые в Лондоне. На коих предателей, ослушников воли Его Величества, волокут по улицам, подвешивают, потрошат и четвертуют.

Фик и Лит побелели. Их взгляды обратились на Дэвенпорта. Он безо всякого выражения смотрел на Балти, потом молча кивнул. Благодарна Мотт перешла под охрану представителей Короны.

Балти и Ханкс вывели девушку из здания суда под ледяными взглядами ньюхейвенцев.

– Сэр, я ничего не знаю об этих судьях, о коих ты… – шепнула она Балти.

Он сжал ее руку:

– Не сейчас!

Готовые, оседланные лошади уже ждали в конюшне на дальней стороне Восточного ручья на окраине города. Благодарна села позади Балти. Они поехали на север, к красной горе, которую Балти окрестил Гофф.

– Мистер Сен-Мишель, вы держались молодцом, – сказал Ханкс.

– Я в юности немного играл на театре. Мне вечно доставались роли девушек.

– Сегодня вы вели себя как мужчина.

Балти обернулся к Благодарне. Он протянул ей руку, преувеличенно тряся ладонью:

– Видите? Я один из вас.

– Как это?

– Я трепещу.

Ханкс кинул Балти фляжку. Балти сделал большой глоток и протянул фляжку через плечо Благодарне. Та покачала головой.

– Куда вас отвезти? – спросил Ханкс.

Она указала в сторону утеса:

– Мой дом вон там.

– Дома вы не будете в безопасности. Вы можете укрыться у друзей? Мы вас отвезем к ним.

– Я не могу укрыться у них, ибо тем навлеку на них опасность.

– Но мы не можем взять вас с собой.

– Я и не прошу тебя об этом.

– Слушайте, мисс…

– Миссис, будь так добр.

– Где же тогда ваш муж?

– Он мертв.

– Против чего вы протестовали? – спросил Балти.

– Я не буду впутывать тебя в мои дела, сэр. Для твоего же блага.

– Уже поздновато.

– Все равно.

– Это что, какие-то квакерские дела?

– Конечно, это квакерские дела, – фыркнул Ханкс. – А вы думали, она решила представить перед горожанами историю леди Годивы?

– Я ее спрашивал.

– Что бы я ни сделала, у меня были на то свои причины.

– Дважды? После того, что с вами сотворили в первый раз?

– Мое дело правое, и оно сильнее, чем любая кара, которую на меня могут обрушить. Пусть даже неоднократно.

– Должно быть, это весьма важное дело, если вы готовы, чтобы вас засекли до смерти.

– А ты правда приехал из Лондона?

– Да.

– Какой он?

– Ну, он… очень большой. Двор Его Величества – самый роскошный во всей Европе.

– Вы там днюете и ночуете, надо полагать, – фыркнул Ханкс.

– И ты приехал арестовать судей?

– Да. Вы, случайно, не знаете, где они?

– Если бы и знала, не сказала бы тебе.

– Вот вам и благодарность.

– Прошу, остановись. Я спе́шусь тут.

Балти придержал лошадь. Благодарна соскользнула на землю.

– Куда же вы пойдете?

– Я найду путь. Я хорошо знаю эти леса.

Из-под белого чепца выбилась бахрома золотых кудряшек. У квакерши было лицо молочницы – круглое, мягкое, свежее, розовое. Она улыбнулась Балти. Ямочки на щеках придали ей игривость, которая не вязалась с девственной, как у весталки, манерой держаться.

– Отчего ты на меня так смотришь, сэр?

– Пытаюсь постичь вас, миссис Мотт.

– Прощай, мистер Сен-Мишель. Прощай, полковник Ханкс. Ты и ты сделали для меня доброе.

Она пошла прочь. Спина муслинового платья пропиталась кровью от ран. Это жуткое зрелище не вязалось с волшебной легкостью походки. Балти провожал женщину взглядом, пока она не исчезла.

– О боже, – застонал Ханкс. – Влюбился.

– Нимало. Мне просто ее жаль. Признайте, она весьма хороша собой.

– Избегайте квакерских женщин, мистер Сен-Мишель. От них одни неприятности.

– Это сильно сказано – после того, что вы мне поведали вчера ночью.

Ханкс развернул коня в сторону Нью-Хейвена.

– Стойте, – сказал Балти. – Мы что, возвращаемся? После сегодняшнего мы не пользуемся любовью у горожан.

– Но ведь у вас приказ. Уязвлять население Нью-Хейвена. Пока что вы прекрасно справляетесь.

– Что значит «у меня приказ – уязвлять население Нью-Хейвена»?

– Я неудачно выразился.

– Мой приказ, четко изложенный в письменном виде, состоит в том, чтобы арестовать судей.

– Совершенно верно. Так что, едем его выполнять?

– Я вам скажу, что на самом деле уязвляет, – обиженно сказал Балти. – Ваши чертовы секреты.

– Да, могу себе представить. Так вы едете?

– Нас разорвут в клочья.

– Не думаю. Вы же им сказали, что стоит вам щелкнуть пальцами, и солдаты Уинтропа обрушатся на них, как четыре всадника Апокалипсиса.

– Я блефовал.

– Но они этого не знают. Так вы хотите найти судей или нет?

– Да, но…

– Они все еще в Нью-Хейвене. И мы их найдем. Но сначала надо выпить. Когда хорошенько поуязвляешь пуритан, от этого ужасно хочется пить.