68

Ришильда, окутанная облаком ладана, подняла голову, и чело ее озарилось единственным лучом, пробившимся сквозь узкое окошко церкви. В роскошном платье из белого шелка с золотом, она сияла, как богиня. Вот она – избранная, императрица. И мир лежит у ее ног.

Таинство свершалось в убогой обители, недостойной столь важного события, но армия Карломана слишком близко подошла к Павии, и император вместе с папой ушли с войсками вверх по течению По; они использовали реку как естественную защиту в ожидании подкреплений из Франции. Ришильда понимала, что время ее на исходе, и согласилась на коронацию в самых непритязательных условиях.

В маленьком храме, сложенном из грубых камней, столпились дворяне из близлежащих городов – Тортоны, Ниццы, Генуи, – а еще дюжина епископов, которым не терпелось убраться подальше. Стоявший рядом с супругой Карл старался принять величественный вид, но на лице его была восковая бледность, а лихорадка заставляла потеть в три ручья. Скромный хор затянул торжественный гимн, а папа Иоанн Восьмой, в пышных одеждах и папской тиаре, передал скипетр архидиакону и взял с алой подушечки диадему. Лоб Ришильды блестел от святого масла, но ей не терпелось ощутить прикосновение холодного металла.

Когда диадема наконец опустилась на ее чело, женщина была готова визжать от восторга. Полсотни свидетелей, поместившихся в тесный храм, возгласили «Многолетствование» в честь императора и императрицы. Она осуществила свою мечту. С самого детства Ришильда представляла себе свою коронацию в величественном соборе, среди сотен прелатов и вельмож. Но все это не важно. Она отказалась от подлинного чувства, от целомудрия и приличия, чтобы этого достичь. Ради этого венца она интриговала, грешила и убивала, однако теперь Ришильда Прованская уже сделалась частью истории: она императрица, Божия помазанница на земле.

Двери храма неожиданно распахнулись с пронзительным скрипом. Порыв морозного воздуха всколыхнул огоньки свечей на алтаре и тяжелую ризу Святого Отца. Ришильда с негодованием обернулась на шум: императрица не преминет наказать наглеца, который нарушил торжественность этих минут. В дверном проеме на фоне серого неба стоял Изембард из Тенеса, плащ его от грязи и пыли сделался почти черным. И хотя волосы его спутались, светлая борода нуждалась в уходе, а на усталом лице запечатлелись тяготы долгого путешествия, Ришильда снова возжелала этого мужчину.

Такое бесцеремонное вторжение предвещало беду. Изембард выступил в центр храма, не обращая внимания на возмущенные шепотки. Встревоженный Карл с трудом поднялся навстречу рыцарю.

– Мой господин, я здесь, как вы мне и повелели, но я привез дурные вести. – Изембард на секунду встретился взглядом с Ришильдой и поразился ее красоте. – Карломан узнал о коронации и движется прямо сюда. Через два или три дня его армия перейдет реку По.

Эти слова вызвали всеобщую панику; храм опустел еще до финального благословения. Обладатели серебра и золота готовились покинуть свои замки, но большинству предстояло сделать выбор: сохранить верность папе и императору или же склониться на другую сторону. Карл, сознавая шаткость своего положения, захотел услышать и хорошую новость.

– А встретились ли вам по дороге войска Бозона и его союзников? Они сейчас в пути.

– Ваше величество, вблизи Альп нет никакого войска. Я проехал всю Готию, всю Бургундию. Солдаты остались там же, где их вассалы.

– Они мне обещали! – Вторая новость подкосила монарха, силы его покидали.

Ришильда, внимательно следившая за разговором, поспешила поддержать Карла. При этом королева бросила горячий взгляд на капитана, как и прежде опьяненного запахом амбры.

– Мой господин, вам сейчас не перенести нового путешествия, – проворковала императрица. – Позвольте мне отправиться к моему брату, и я приведу вам обещанное подкрепление.

– А вы сумеете? – Карл прикоснулся к ее диадеме. После стольких лет они ее все-таки получили, но цена оказалась высока.

– Прикажите Изембарду меня сопровождать и выделите нам отряд.

– С вами поедут лучшие люди, моя королева! Потребуйте у своего брата и у двух Бернатов, чтобы они без всяких задержек выступили мне на помощь. Я только боюсь, что они не успеют вовремя и Карломан завладеет iura regalia.

Глаза Ришильды блеснули. Об этом она тоже подумала.

– Этого не случится, если регалий не будет в Италии. Я – хранительница сокровищ. Позвольте мне забрать iura regalia во Францию, и тогда, что бы ни случилось, они останутся в моей власти.

– Не расставайтесь с ними даже ради моей жизни, Ришильда! – воскликнул Карл.

– Ради вашей жизни я готова расстаться со своей, мой император, но Господь вас убережет, ведь вы были избраны Им.

Изембарду хотелось захлопать в ладоши – Ришильда играла свою роль безупречно. Она переменилась за прошедшие годы. Слова ее ослепляли короля в самую трудную минуту.

– Изембард!.. – Карл возвысил голос, но внезапное головокружение прервало его речь. – Я хотел, чтобы ты командовал моей армией в сражении с Карломаном, – отдышавшись, продолжил монарх, – однако ты нужен императрице. Доставь ее к брату целой и невредимой, а потом возвращайтесь с подкреплением.

Капитан склонил голову. На сердце у него было тяжело. Вместе с силами Карла покинуло и чутье полководца. Его итальянская армия была крепка, хотя и не так многочисленна, как у Карломана. А вот мобилизация тысяч солдат в Галлии требовала реквизиции скота и сотен повозок с зерном, а еще были нужны скорняки, кузнецы и немалое число рабов, однако, проезжая по старинным римским дорогам, никакой активности Изембард не заметил.

Ришильда вышла из церкви, чтобы переодеться и подготовиться к скорейшему отъезду. Она не собиралась даже на день задерживаться в этом вонючем лагере. Карл надеялся, что императрица подарит ему прощальный нежный взгляд с порога, но улыбка на ее лице была слишком широка и не предназначалась для мужниных глаз. Карл схватил за руки Изембарда, и рыцарь не сдержал своих чувств. Два года назад он оставлял короля полным сил и амбиций; теперь же он видел перед собой человека немощного и сломленного.

– Мой господин. – Капитан решился быть искренним, увидев мольбу во взгляде государя. – Вы остаетесь один.

– Я здесь умру.