Глава 18

После нескольких дней, куда более хлопотливых, чем могла бы предположить Нина, она решила, что пора начинать часы чтения. Серое небо теперь повисло низко, и Нина даже не смогла задолго до начала торговли выставить наружу грифельную доску с объявлением, когда перед фургоном понемногу собирались семьи.

Она читала детям сказку о девяти принцах, которые соткали небо, дети слушали, восторженно ковыряя в носах и время от времени присвистывая через дырки от выпавших зубов. А Нина после этого продала кучу книг, но, видит бог, дети оставили после себя чудовищный беспорядок, особенно те, что поменьше. Нина как раз пыталась одновременно и навести порядок, и управиться с последними покупателями, когда снова увидела ту девушку.

Нине был знаком ее взгляд. Глаза девушки горели жадностью, она изголодалась по книгам, ей отчаянно хотелось дотянуться хоть до чего-нибудь.

– Эй, это опять ты! – весело сказала Нина. – Я уже подобрала кое-что для тебя, просто для чтения. Заходи, посмотри.

Девушка очень неловко – двигалась она ужасно тяжело – одолела две ступеньки и зашла в фургон. Но ее лицо тут же засияло. Оно совершенно изменилось: у девушки была изумительная улыбка.

– Тут хорошо, – сказала она так тихо, что Нина с трудом ее расслышала.

Она зачарованно подошла к полкам, провела пальцами по корешкам книг, улыбаясь некоторым книгам, как старым друзьям.

– Ты ищешь что-то конкретное?

– Ох… – Лицо девушки вытянулось. – Я, вообще-то, не могу позволить себе покупать книги. Эй, эта не на месте!

Она достала книгу Дэниела Клоуза, затесавшуюся между двумя томами Фрэнка Дарабонта.

– Спасибо, – с удивлением поблагодарила Нина.

Девушка протянула ей книгу и снова стала рассматривать опытным взглядом полки.

– Ты любишь книги?

– Больше всего на свете! – кивнула девушка. – Просто жуть, что здесь закрыли библиотеку. А у меня дома ни одной книги нет.

– Вообще ни одной?

– Не-а. Мама сразу продала бы их. Если бы нашла.

Девушка произнесла это без жалости к себе, она просто констатировала факт.

Нина отметила, что одежда на девушке дешевая и недостаточно теплая для такой ветреной погоды. Она задумчиво посмотрела на беспорядок, оставшийся после часа чтения.

– Ну, – задумчиво начала Нина, – знаешь, мне бы время от времени понадобилась здесь помощь… Но начнем с того, что я не смогу платить тебе слишком много.

Она не могла платить даже самой себе, если уж на то пошло, особенно после того, как купит бензин и отложит кое-что на новые книжные запасы и иногда – на сэндвич для себя.

– Например, ты бы помогала мне полчасика время от времени и за это брала бы книгу. Подойдет?

– Вы серьезно? – просияла девушка.

– Это не постоянная работа, – поспешила объяснить Нина. – Я вовсе не хочу тебя эксплуатировать. Так, иногда небольшая уборка.

Но девушка уже принялась аккуратно расставлять по местам детские книги в совершенно правильном порядке и с учетом роста – чтобы мелкие легко могли дотянуться до самых ярких обложек.

– Э-э-э… а как тебя зовут?

– Эйнсли. – Девушка даже не повернула головы.

– Отлично, спасибо, Эйнсли.

Нина ушла к ступенькам фургона, где продала целый набор всякой ерунды эпохи Регентства местной леди с огромным лабрадором, в платье из шерстяного твида и с весьма причудливым акцентом. Вообще-то Нина сказала, что она не принимает чеки, но эта женщина купила целую гору книг, к тому же вид у нее был устрашающий, поэтому на этот раз она согласилась. Когда же леди достала большую чековую книжку, Нина выяснила, что перед ней леди Кинросс. И даже растерялась.

– Эта шикарная особа живет там, дальше по дороге, – махнула рукой Эйнсли, когда леди ушла. – У нее в доме сто комнат! Она даже не в каждую из них заходила.

Через двадцать минут Эйнсли привела все в идеальный порядок и начала подметать пол. Нина была смущена и настояла на том, чтобы девушка выпила кофе, а потом стала осматривать полки, выбирая для нее книгу. Наконец Нина в точности поняла, что ей нужно, хотя книга и была чудовищно дорогой: «Первая», роман в комиксах для взрослых, написанный молодой женщиной из Южной Америки, – автор писала о женщине-супергероине, жившей в Рио, которая отбирала кое-что у безумно богатых и отдавала это беднякам в фавелах, трущобных пригородах. Книга была забавной, чарующей и местами дерзкой, и лицо Эйнсли вспыхнуло при виде нее, как лампочка.

Ее горестный, подавленный вид мгновенно куда-то испарился.

– А можно мне еще раз прийти? – прошептала она.

– Да, – кивнула Нина. – Приходи снова в воскресенье, это рыночный день.

Эйнсли буквально дрожала от радости. Нина отметила, что девушка с невероятным старанием спрятала книгу, засунув ее на дно своей сумки, между неаккуратными бумагами и потрепанными тетрадями для домашних работ. Нина понимала, что девушка хочет скрыть книгу от слишком внимательных глаз. Эйнсли поймала ее взгляд и, сильно покраснев, быстро ушла. Нина проводила ее задумчивым взглядом.

– Мне нужно оставить сообщение Мареку, – сказала Нина. – Я серьезно, нужно.

– Хочешь сказать, начинается обмен контрабандой? – фыркнула Суриндер.

Она любезно занялась бухгалтерией в обмен на питание, пока они в самых разных местах энергично пробовали изумительные местные продукты: свежую рыбу, сыры, фрукты и всякие овощи.

– Видишь ли, мне не кажется, что это правильно.

– Но я не знала… – вздохнула Нина. – Не представляла, что мы будем настолько заняты.

И это было правдой. Куда бы они ни отправились с «Книжным магазинчиком счастья», на каждом рынке на них налетали люди, давно уже не имевшие в своих деревнях книжной лавки или библиотеки.

– Знаю, – согласилась Суриндер. – А ты помнишь, как уходила с работы в четыре часа?

– Только по средам! – возразила Нина. – Не каждый день. Всего один день в неделю. Да, кстати, а когда собираешься вернуться на работу ты?

– О, у меня припасена тонна выходных! – пожала плечами Суриндер.

– Да, но я думала, ты собиралась в Лас-Вегас, в Лос-Анджелес или в Майами – ну, в какое-то более подходящее для тебя место, – сказала Нина. – Ты же сама так говорила. А вовсе не твердила: «Посижу-ка я в шотландской глуши, чтобы развлекаться с бухгалтерией!»

– Да, конечно, только…

Суриндер как будто слегка смутилась и уставилась на собственные ноги. А на них были…

– У тебя что, новые сапожки?

Суриндер действительно обзавелась парой симпатичных новеньких веллингтонов в цветочек.

– Вряд ли в Лас-Вегасе нынче мода на веллингтоновскую резину, – предположила Нина.

– Откуда тебе знать?

Нина сочла это справедливым замечанием, но все равно, прищурив глаза, уставилась на Суриндер.

– Ты встречалась с Фэтом Тамом? – просила она.

– Не твое дело!

Разговор зашел в тупик. Нина по долгому опыту знала, что теперь лучше всего сменить тему.

– В общем… я тут все думала, – немножко нервно начала она. – Как ты считаешь, что, если я попрошу Марека…

– Ты навлекаешь на него неприятности, – предостерегающе сверкнула глазами Суриндер.

– Да просто Гриффин сообщил мне о другой библиотеке, которая перед закрытием избавляется от огромной части своих запасов, и они готовы продать мне книги очень дешево! – Нина пока что не обсуждала вопрос с самим Мареком. – Библиотеки продолжают закрываться, – грустно добавила она.

– Это просто стыд! – заявила Суриндер.

– Сама знаю.

– Но ты не можешь так рисковать, подвергая Марека опасности. Мне казалось, он тебе нравится.

– Мне нравится думать о возможности безопасно эвакуировать книги, – ответила Нина. – Выпустить их в открытый мир, неужели не понимаешь? Это благое дело.

– Вот только это противозаконно. Что, если Марек тайком перевозит динамит?

– Книги не динамит.

– А как насчет «Майн кампф»?

– Суриндер!

– А что? Я просто так сказала. Ты просишь его сделать что-то неправильное.

– Не думаю, что он будет возражать.

– Он не станет возражать потому, что это ты его просишь. А это еще хуже.

– Ладно, – сдалась Нина. – Пожалуй, ты права.

– Я действительно права.

– Я лишь хотела у него спросить. И думала, ему и самому захочется это сделать.

– Уверена, захочется. Тебе и просить не придется. Нина! Я понимаю, ты теперь весьма успешная деловая леди, но повторяю: это неправильно.

Нина довольно долго молчала.

– Ладно. Не стану просить. Попытаюсь найти какой-то другой способ.

– Вот и отлично.

– А ты что будешь делать вечером?

– Вообще-то… – Суриндер с легким смущением отвернулась. – Вообще-то, я собираюсь кое-куда пойти. Ну, вроде того… У меня вроде как свидание.

Нина встала:

– Это невозможно! Я так и знала. Невозможно!

– Что именно? Никто не должен звать меня на свидание?

– Конечно, они будут звать тебя на свидания, идиотка! – воскликнула Нина. – И кто это? Надеюсь, Фэт Там?

– Нет, Ангус… или Фергус? Ну, один из тех парней.

– Ты даже не знаешь, который именно?

– Здоровенные сильные руки. Широкая грудь. Густые волнистые волосы.

– Ты говоришь так, словно назначила свидание какому-нибудь дереву! А что не так с Фэтом Тамом?

– Ну, меня предупредили на его счет, – неопределенно ответила Суриндер. – Нет, это другой милый парень с той вечеринки. Я ни слова не поняла из того, что он сказал, включая и его имя, так что в принципе это не имеет значения.

– И куда вы намерены отправиться?

– В ресторан со звездой Мишлен, после представления в Вест-Энде, – сообщила Суриндер. – Шучу! В паб, конечно. Куда еще здесь пойдешь?

Суриндер собралась уходить, и Нина слегка ей позавидовала. Сама она могла бы заняться приведением в порядок книг, но Эйнсли уже это сделала за нее, да и книжный запас теперь заметно уменьшился. Так что вместо того она решила разогреть для себя суп и перечитать что-нибудь – что угодно – из молодежных книг, которые всегда поднимали ей настроение.

– Нина, я серьезно. Не думай даже повидать Марека. Не натвори чего-нибудь! – повторила Суриндер, закончив сборы.

– И ты, кстати, не натвори чего-нибудь с парнем, даже имени которого ты не знаешь.

– Я и не предполагала. В смысле, я же не всерьез… И не думай, что если ты большой специалист по потере службы, то и все такие же.

– Не буду думать.

Тут на гравийной подъездной дороге вспыхнули фары, подъехал большой автомобиль.

– О! – выразительно произнесла Суриндер. – Это экспресс в Хогвартс!

Она расцеловала Нину в обе щеки и выпорхнула за дверь как раз в тот момент, когда из внедорожника вышла высокая фигура, чтобы открыть перед ней дверцу. Они уехали в туманный вечер, совершенно еще светлый в восемь часов.

Нина попыталась читать, но впервые не могла сосредоточиться. Слова расплывались перед ее глазами, Нину отвлекало блеяние овец на лугу, и она гадала, нет ли среди них той самой овцы с персональными ягнятами Нины. Потом она задумалась о своих книжных запасах, но в Шотландии она просто не могла раздобыть то, что нужно. Нина стала шарить в Интернете, едва не провалившись в кроличью нору, набитую прекрасными первыми изданиями и древними манускриптами, что продавались в Эдинбурге.

Нет, она, конечно, знала, где находится источник почти бесплатных книг, которые будут рады встрече с ней и по-настоящему поддержат ее бизнес. И знала, как до них добраться. Все, что ей следовало сделать, это…

Нина решила испечь немного песочного печенья, чтобы отвлечься. Просто масло, сахар и мука, смешанные вместе, – вкусно и легко приготовить. И она испекла его уж слишком много. Потом Нина смотрела на гору печенья… и решила уложить часть его в красивый пакет, который у нее случайно нашелся, а еще в подарочную коробку, которую ей купила Суриндер. Было всего четверть десятого вечера и все еще светло. Могла же Нина прогуляться немножко? Она не собирается встречать поезд, да и время еще неподходящее. Она просто погуляет.

Нина надела сапожки и пошла вдоль луга, глядя на ветряки, медленно вращавшиеся вдали, и ягнят, резвившихся у изгороди.

Нина сорвала пучок сладкой луговой травы и протянула ее овечке с ленивым взглядом, та подошла и стала безмятежно жевать траву, а малыши тут же нырнули под нее и принялись сосать молоко. Картина была такой мирной, что Нина улыбнулась. А потом она пошла дальше. Ей необходимо было размяться после того, как она целый день провела в фургоне.

Становилось прохладно, и Нина поплотнее закуталась в куртку.

Нина была даже изумлена собственным горячим желанием продолжать дело. Ей хотелось, чтобы ее магазин и дальше работал так же эффективно, и Нина уже знала, что есть люди – есть везде! – которые любят книги так же, как любит их она сама. Так где же ей, черт побери, пополнять запасы?!

Нина увидела что-то висевшее на дереве задолго до того, как подошла близко. Висело оно высоко, и если не искать специально и не знать, где искать, то можно было ничего и не заметить, даже если ноги сами собой принесли вас прямо к переезду.

Это была старая серая сумка, простая, с квадратным дном, аккуратно заброшенная на ветку с помощью длинной веревки, – поезду даже не пришлось сбавлять при этом ход…

Нина осторожно влезла на дерево, помня то, что говорил о нем Леннокс, и сразу заглянула в сумку. Она была до краев полна диких цветов: желтый утесник, пролеска и колокольчики, нарциссы, а еще ландыши и перекати-поле…

Это было прекрасно!

Нина, не позволяя себе думать о том, что делает, привязала пакет с печеньем и книгой к концу ветки. Если они приостановят поезд, им легко будет его достать…

Нина соскользнула с дерева. Теперь уже определенно темнело. Она сунула лицо в сумку с цветами и глубоко вдохнула их аромат. Внизу лежало много лаванды, а еще чувствовался богатый запах вереска вместе с более легким и нежным ароматом пролески. Райское наслаждение…

Всю обратную дорогу Нина размахивала сумкой.

На скамье перед большим домом сидел в уже почти угасшем свете Леннокс. Нина сначала не поняла, чем он занят, и просто кивнула ему. Леннокс что-то проворчал в ответ. Нина присмотрелась. Он вроде бы…

Нина невольно улыбнулась.

– Он очень похож на тебя, – сказала она.

Леннокс снова поднял голову, на мгновение оторвавшись от дела: он кормил из детской бутылочки крохотного ягненка.

– Думаешь, мертвая овца – это смешно? – огрызнулся он.

Нина вытаращила глаза.

– Не ты ли сам мне говорил, что нужно трезво смотреть на фермерское дело? – спросила она. – А что с ним такое, кстати?

Леннокс опустил взгляд с неожиданным для него нежным видом.

– Мать от него отказалась. Такое иногда случается.

– А почему? У нее есть другой ягненок?

– Нет, только этот. Но иногда они не хотят кормить. Далеко не всем матерям нужны их чада.

– Так ты его усыновил?

– Нет, – пожал плечами Леннокс, – просто держу ночную смену, пока парни не вернулись.

На Нину это произвело глубокое впечатление.

– У фермера работа никогда не кончается…

– Ага, – кивнул Леннокс. – Никогда. Ты с кем-то встречалась? А теперь спать?

Нина всего одно мгновение позволила себе подумать о длинных ресницах Марека и его высоких скулах…

– Нет. Но спать еще рано.

Леннокс опустил ягненка на землю, и тот побрел к собачьей конуре, где, похоже, ночевал вместе с Парсли.

– А для меня не рано, – коротко сообщил Леннокс. – Спокойной ночи.

Нина отправилась домой и сразу легла спать, она не проснулась, даже когда – чрезвычайно поздно – возвратилась Суриндер, явно нетрезвая, и, громко хихикая, велела кому-то не шуметь.