Глава 16

На следующий день обе девушки долго спали. Нина встала около одиннадцати, когда Суриндер приготовила кофе, а потом они уставились на нечто купленное Ниной, под названием «картофельные лепешки». В итоге они решили поджарить их и сдобрить маслом, и это оказалось наилучшим решением из всего, что они могли бы вообразить, так что девушки с удовольствием съели завтрак, поглядывая в окно.

– День прекрасный! – воскликнула Нина.

– Ветер сильный, – уточнила Суриндер.

– Да, – терпеливо ответила Нина. – Зато тебе не будет слишком жарко.

– Ты уже становишься по-настоящему местной, – заявила Суриндер.

– Не больше, чем ты, – возразила Нина. – Местных генов у меня нет.

– Когда это ты стала такой дерзкой? – удивилась Суриндер, заглатывая очередную картофельную лепешку. – Ах, боже мой, как вкусно!

– Не знаю.

Нина и сама об этом думала. Она уже заметила в себе нечто новое. Открыв дверь, Нина встала на пороге, наслаждаясь солнечным теплом и прохладным ветром.

– Мне кажется… мне кажется, это случилось, когда мы привезли книги. Нашли им дом.

– Пожалуй, ты права, – кивнула Суриндер. – С тебя свалился психологический груз.

– А заодно и реальный груз, – напомнила ей Нина. – Но – да. Мы теперь снова можем быть обычными подругами, тебе не нужно постоянно меня ругать.

– Да это потому, что ты чуть не обрушила потолок! – сказала Суриндер.

– Да, точно. Груз исчез.

– Я и еще кое-что заметила, – сообщила Суриндер.

– Что именно?

– У тебя нет книги в руках.

– Ну… Я как раз собралась пойти в книжный фургон. Где лежат все мои любимые книги. А потом я собираюсь куда-нибудь отправиться и часть из них продать.

– Знаю. Но ты не читала за завтраком.

– Я разговаривала с тобой.

– Ты не взяла книгу с собой в постель.

– Но мы были пьяными, и был пятый час утра!

– Ты перестала цепляться за них везде, как за гарантию безопасности.

– Я так не делала!

– Мм… – промычала Суриндер.

– Да и в любом случае, что плохого в чтении?

– В чтении нет ничего плохого, – согласилась Суриндер, – и я тебе говорила об этом миллион раз. Но в итоге ты как будто занималась этим одновременно: читала-жила-читала-жила. И так далее до бесконечности.

Нина посмотрела на дикие цветы на лугу слева от нижнего поля. Они мягко колыхались на ветру. Издали, со стороны леса, доносился слабый аромат пролески.

– Мм… – точно так же, как Суриндер, промычала Нина.

– Ты прекрасно знаешь, что я права, – сказала Суриндер. – Ты наполняешься счастьем. Я ведь вижу.

– Не в этом дело, – возразила Нина. – Просто я хочу съесть еще одну картофельную лепешку.

– И еще у тебя появился аппетит, – заметила Суриндер. – А это тоже, уж поверь, очень-очень хороший знак.

– Заткнись! Черт побери, я хочу отправиться на прогулку! Да! А ты можешь валяться здесь.

– Именно это я и собираюсь делать, – кивнула Суриндер. – Возьмешь с собой что-нибудь почитать?

– Заткнись! И еще раз заткнись. А если мистер Раздражительный там окажется?..

– А?

– Нет, я ничего не говорила. Он просто задница.

– Точно.

Глава 17

День наступил ветреный, но солнечный, и Нина натянула джемпер поверх серого платья и рейтуз. «Книжный магазинчик счастья», лишившийся книг о Второй мировой в твердых переплетах, в свете нового дня по-прежнему выглядел таким же огромным, каким казался Нине прежде. Нина убедилась в том, что вдоль полок, чтобы книги не посыпались на пол, надежно натянуты брезентовые ремни, и села за руль, трижды проверив, как она теперь всегда делала, ручной тормоз, передачу – нейтральная! – и лишь после этого вообще подумала о том, чтобы двинуться с места.

Глубоко вздохнув, Нина завела мотор.

По соседству, в Охтердабе, был ярмарочный день, – Нина все выяснила заранее и собиралась следовать за людьми, которые туда направятся. Так что до места она добралась без труда. Да, действительно, она увидела ряды палаток и прилавков и толпу людей, собравшихся для того, чтобы продать домашние сыры, а иногда и немного непастеризованного молока, спрятанного под прилавком, – если вежливо попросить, его достанут. Здесь же красовались соломенные куклы, теплые еще яйца и огромные колеса бисквитных пирогов, похожих на мягкие подушки, набитые невероятными начинками. Нина присмотрела один с корицей, на потом.

Здесь продавались и домашние колбасы – из оленины, говядины и даже из страусятины. И ранний урожай артишоков и картофеля, на котором еще не высохли комочки темной земли, темно-зеленая капуста, свежий нежный салат, кое-кто умудрился уже вырастить томаты, маленькие и невзрачные, зато цветная капуста и морковка были великолепны. Нине также говорили о сезоне клубники, когда ягоды просто вываливаются из корзин, – но и сейчас их было достаточно.

«Лендроверы», джипы и всевозможные машины, заляпанные грязью, стояли вдоль узкой мощеной улицы под светло-серыми каменными стенами, но Нина достаточно легко нашла местечко и для себя и радостно поставила там фургон. Еще до того, как она включила большие светящиеся буквы, вокруг столпились покупатели. А когда Нина широко открыла дверь фургона, они – особенно женщины – буквально вломились внутрь, чтобы все увидеть.

Нина с гордостью оглядывалась. Книжные запасы выглядели аккуратно и соблазнительно, некоторые особенно красивые обложки были повернуты лицевой стороной к покупателям. Утром, в момент напавшего на нее безумия, Нина подвесила к потолку небольшую люстру. Но теперь лишь порадовалась этому, потому что люстра очень мило раскачивалась на ветру.

Одна из женщин смотрела по сторонам, вытаращив глаза.

– Бог ты мой! – с улыбкой воскликнула она. – Просто не знаю, с чего начать!

– Вполне вас понимаю, – откликнулась Нина.

Женщина посмотрела на своего неугомонного малыша, едва начавшего ходить, – он уже пытался погрызть кресло-мешок.

– Я вроде как… Я читала только детские книжки, когда была беременна, а теперь вообще отвыкла…

Сердце Нины подпрыгнуло, она бросилась в атаку.

– Что ж, – сказала она. – Возможно, вам пригодится вот это.

И она сняла с полки прекрасную книгу, переведенную с русского языка, – «Теперь мы все большие девочки». Это был сборник коротких историй об опыте материнства, с яркими иллюстрациями в стиле средневековых сборников молитв и псалмов, с календарем, – истории располагались по порядку, начиная от момента зачатия, далее шли страшные сказки о Бабе-яге – ими бабушка автора пугала ее в детстве, а еще в книге говорилось о трудностях обращения с едва научившимся ходить малышом, который в январский день в Санкт-Петербурге не желает надевать теплую одежду, и о многом другом. Это была книга, и у самой Нины вызывавшая глубокие материнские чувства, хотя она и не думала о детях, – но ей еще не приходилось встречать молодую маму, которая не пришла бы от этой книги в восторг.

Лицо женщины вспыхнуло радостью, когда она увидела изумительные иллюстрации.

– Прекрасно! – воскликнула она. – Томас, прекрати! Перестань сейчас же!

Но Томас и не думал прекращать, он уже заметил на одной из полок и ухватил огромную блестящую книгу об автобусах и грузовиках, об экскаваторах и грузоподъемниках.

Нина отвела взгляд, чувствуя себя неловко: она совершенно не привыкла к тому, чтобы люди платили за книги, разве что они слишком поздно их возвращали, да и то, если человек выглядел откровенно бедным или огорченным, она обычно не заставляла его платить штраф.

Женщина посмотрела на ребенка, а потом сказала:

– А знаете что? Похоже, это может заставить его сидеть тихо, пока я делаю покупки, и не хватать всякие липкие булочки.

Она взяла и вторую книгу. И тут Нина поняла, что на самом деле нет никакой проблемы в том, чтобы брать деньги и отсчитывать сдачу.

Потом к ней подошла пожилая леди и со вздохом сказала, что она даже не подозревала, что книги стали такими новыми, никто теперь не пишет в старомодном стиле, если Нина понимает, о чем она. Ведь это просто стыд, потому что ей хочется иметь современную книгу со старомодными ценностями…

Так уж вышло, что Нина прекрасно ее поняла, и тут же предложила ей очаровательную книгу из серии «Святой Свитун» – о молодой медсестре, начавшей работу в госпитале. Но вместо бесконечных отчетов и реорганизаций эта медсестра с прелестным именем Маргарет сумела наладить существование в нынешнем мультикультурном мире, просто с любовью заботясь о своих пациентах, откуда бы они ни были, да еще успевала при этом совершать смелые поступки, спасая людей. И еще у нее начинался целомудренный, но волнующий роман с прекрасным и дерзким хирургом доктором Рейчел Мельхитт.

– Попробуйте это, – с улыбкой предложила Нина. – Если не понравится, сможете обменять, а если понравится – найдется еще сорок семь книг серии.

Женщина уже читала аннотацию на заднике обложки.

– Нет, думаю, это то, что надо, – сказала она. – А у вас есть издание с крупным шрифтом?

Нина мысленно выругала себя. Проблема была в том, что экземпляры с крупным шрифтом пользовались большим спросом, их постоянно брали в библиотеке, и они находились не в лучшем состоянии.

– Нет, – ответила она. – Но обещаю, я найду такие для следующего раза.

После этого люди пошли сплошным потоком, некоторые просто хотели посмотреть, что здесь такое, у некоторых были на уме какие-то особенные книги. Если же они сами не знали, что им нужно, Нина старалась понять, что им понравилось бы, и направляла в нужную сторону. Выдавая книги и принимая деньги – или кредитные карты, с помощью маленького, невероятно умного устройства, который она с помощью Суриндер установила на свой айфон, – Нина заметила девушку, топтавшуюся снаружи. Девушке было на вид лет шестнадцать, она была в очках и слегка, на детский манер полновата. Длинные рукава своего кардигана девушка натянула до самых пальцев.

– Эй! – мягко окликнула ее Нина.

Девушка испуганно уставилась на нее и попятилась.

– Все в порядке, – сказала Нина и улыбнулась девушке. – Ты можешь зайти сюда. Я не против. Просто зайди и посмотри, ты не обязана что-то покупать.

– Не, нормально… – пробормотала девушка и ушла, опустив голову.

Это был куда более успешный день, чем Нина могла бы вообразить, и позже она ехала обратно, переполненная радостью, и с бутылочкой просекко, чтобы отпраздновать огромный – относительно! – успех.

– А ведь это я сделала надпись на фургоне! – заявила Суриндер.

Потом они сидели в гостиной, и Нина составляла список проданного и разбиралась в том, что еще из книг ей нужно заказать.

– Это самая скучная часть собственного бизнеса, – заметила Суриндер.

– Ничего, справлюсь, – ответила Нина. – Ох, как же я устала!

– Так ложись спать.

– Собиралась… Я подумала, может быть, доехать до железной дороги? Помахать Мареку.

– Ты серьезно? – удивилась Суриндер. – Это что, фильм «Дети железной дороги»?

– Нет. Просто я нашла книгу, которая может ему понравиться.

Это было очень старое, но вполне приличное по состоянию издание романа Анн Хольм «Я – Дэвид». Нина понятия не имела, читал ли Марек эту книгу, но подумала, что она должна прийтись ему по вкусу. В конце концов, он кое-что знал о том, что такое странствия по свету.

Суриндер строго посмотрела на нее:

– Ты уверена, что дело в этом?

Нина вспыхнула. Она не хотела признавать, как много думала об этом человеке, о его мягкой, меланхоличной, поэтической натуре. Он казался таким загадочным, таким печальным…

– Ну, я просто подумала… – протянула она.

– Что ж, будет неплохо, если ты хоть немного поспишь. Возможно, эта мысль и потом тебя не покинет, – заявила Суриндер.