Суббота, 28 мая 2011

– Кристиан! – радостно визжит Миа, бежит мне навстречу, бросив тележку с багажом, и крепко обнимает за шею. – Я так соскучилась!

– Я тоже скучал, – говорю я, заключая сестру в объятия.

Миа отстраняется и пытливо смотрит на меня своими черными глазищами.

– Хорошо выглядишь, – одобряет она. – Расскажи мне об этой девушке!

– Давай-ка сначала отвезем тебя и твой багаж домой.

Подхватываю ее тележку, которая весит не меньше тонны, и мы вместе выходим из здания аэропорта, направляясь на парковку. Я сосредоточенно думаю, как избавить себя от вопросов о «моей девушке». И нахожу единственно верное решение.

– Как тебе Париж? Похоже, большую его часть ты привезла с собой.

– C’est incroyable! – восклицает Миа. – Впрочем, Флобер оказался мерзавцем. Господи! Ужасный человек! Дерьмовый учитель, но потрясающий шеф-повар.

– Значит, сегодня вечером ты готовишь ужин?

– Ой, я надеялась, что мама сама приготовит.

Миа без умолку трещит о Париже: о своей крошечной комнатушке, водопроводе и канализации, базилике Сакре-Кер, Монмартре, парижанах, кофе, красном вине, сыре, моде и магазинах. В основном о моде и магазинах. А я-то думал, что она поехала в Париж, чтобы научиться готовить.

Я скучал по ее болтовне; она меня успокаивает, и я слушаю с удовольствием. Миа – единственный человек, с которым я не чувствую себя… другим. Это не потому, что рядом с ней я вдруг чудесным образом становлюсь лучше. С самого детства Миа любила меня и принимала меня таким, какой я есть, не задумываясь особо, в силу легкости своего характера, хороший я или плохой. Я играл с ней, заботился о ней, а она взамен и мысли не могла допустить, что ее великолепный старший братец может быть плохим человеком. Она просто родилась такой…

«Это твоя младшая сестренка, Кристиан. Ее зовут Миа».

Мамочка дает мне ее подержать. Она очень маленькая. У нее черные-черные волосы. Она улыбается. У нее нет зубов. Я показываю ей язык. Она смеется, пуская пузыри. Мама снова разрешает мне подержать малышку. Ее зовут Миа. Я ее смешу. Я все время держу ее на руках. Она в безопасности, когда я ее держу. Элиоту с ней неинтересно. Она писается и плачет. А еще она морщит носик, когда покакает. Элиот не обращает внимания, когда Миа плачет. Я беру ее на руки, и она перестает плакать. Она засыпает у меня на руках. «Ми-а», – шепчу я. «Что ты сказал?» – спрашивает мама, лицо у нее белое как мел. «Ми-а». «Да, да, мой дорогой мальчик! Миа. Ее зовут Миа». Мама плачет счастливыми слезами».

Я сворачиваю на подъездную аллею, останавливаюсь у двери родительского дома, выгружаю багаж Мии.

– А где все? – с недовольным видом спрашивает Миа.

В доме нет никого, кроме помощницы по хозяйству. Она приехала по программе студенческого обмена, и я никак не запомню ее имя.

– Добро пожаловать, – с сильным акцентом говорит она Мие, но смотрит на меня большими коровьими глазами.

«О боже. Лапочка, это всего лишь симпатичное лицо». Не обращая внимания на девушку, я отвечаю Мие:

– Мама на дежурстве в больнице, а папа уехал на конференцию. Ты вернулась на неделю раньше срока.

– Я больше ни минуты не могла терпеть Флобера. Нужно было уезжать, пока не поздно. Да, кстати, я купила тебе подарок!

Миа хватает один из чемоданов и, открыв его прямо в коридоре, роется в содержимом.

– А, вот!

Она вручает мне тяжелую квадратную коробку.

– Открывай! – командует сестра, радостно улыбаясь.

Перед ней невозможно устоять.

С опаской открываю коробку и нахожу там стеклянный шар с черным, покрытым блестками роялем внутри. Самая китчевая вещица из всех, что я видел.

– Это музыкальная шкатулка. Смотри…

Она забирает у меня шар, хорошенько встряхивает и поворачивает внизу маленький ключик. Из облачка цветных блесток доносится «Марсельеза», которую вызванивают колокольчики.

– И что мне с этим делать? – Я не могу сдержать смех – подарок совершенно в духе Мии. – Обалденная штука. Спасибо.

Обнимаю сестренку, и она обнимает меня в ответ.

– Я знала, что ты будешь смеяться.

Точно. Миа хорошо меня знает.

– А теперь расскажи мне об этой девушке, – просит она, но тут в дверь врывается Грейс, и я получаю передышку, пока мать и дочь обнимаются.

– Милая, прости, что я тебя не встретила, – говорит Грейс. – Была на дежурстве. Ты так повзрослела!.. Кристиан, отнеси, пожалуйста, вещи Мии наверх. Гретхен тебе поможет.

«Да? Я что, теперь и носильщик?»

– Хорошо, мама, – отвечаю я и поднимаю глаза к потолку. Еще не хватало, чтобы эта Гретхен в меня втрескалась.

Покончив с сумками, говорю, что у меня сейчас встреча с тренером.

– Вечером зайду.

Торопливо целую обеих и убегаю, прежде чем они не начали донимать меня расспросами об Ане.

Бастиль, мой тренер, не дает мне поблажек. Сегодня мы занимаемся кикбоксингом.

– Что-то ты, парень, совсем размяк после Портленда, – насмехается он, когда я, сбитый ударом ноги с разворота, валюсь на мат. Бастиль – сторонник жесткого стиля тренировок, и это меня вполне устраивает. По разным причинам, но главным образом потому, что наши тренировки – это редкий момент, когда я могу расслабиться и дать выход скопившейся агрессии. Бой – это всегда свобода, а вспышки боли от ударов освобождают и приводят в чувство. Когда-то я бросался в сердце любой безобразной свары, вызывая ужас и оторопь у окружающих. Теперь я прекрасно контролирую и этот аспект своей неадекватной натуры.

Поднимаюсь на ноги. Я хочу поквитаться с ним, но он прав – сегодня у меня ничего не получается.

– В чем дело? – спрашивает он, когда мы заканчиваем тренировку. – Ты какой-то сам не свой.

– Да все нормально, просто замотался, – говорю я безразличным тоном.

– Бывает. На этой неделе будешь в Сиэтле?

– Да.

– Отлично. Мы тебя быстро приведем в порядок.

Я тащусь домой и по дороге вспоминаю о подарке на новоселье для Аны. Отправляю Элиоту эсэмэску.

Какой у Аны и Кейт адрес? Хочу сделать им сюрприз

Элиот присылает мне адрес, и я отправляю его Андреа. Ее сообщение приходит, когда я поднимаюсь на лифте в пентхаус.

Шампанское и воздушный шарик посланы. А

Когда я добираюсь до своей квартиры, Тейлор отдает мне пакет.

– Вот что вам пришло, мистер Грей.

Ах, да. Узнаю упаковку без адреса отправителя: это заказанный стек.

– Спасибо.

– Миссис Джонс сказала, что вернется завтра после обеда.

– Ясно. Думаю, на сегодня все, Тейлор.

– Хорошо, сэр, – говорит Тейлор с вежливой улыбкой и уходит к себе в кабинет.

Я беру стек, иду в спальню. Это будет идеальным знакомством с моим миром: Ану не подвергали телесным наказаниям (кроме того раза, когда я ее отшлепал), и ей не с чем сравнивать. А в тот раз она здорово завелась. Игра со стеком будет медленной и доставит ей огромное удовольствие.

Чувственное удовольствие. Стек – идеальный инструмент. Я покажу Ане, что страх существует только в ее мыслях. Как только она привыкнет, мы сможем продолжить.

Надеюсь, мы продолжим.

Мы не будем торопиться. Будем делать только то, что она выдержит. Чтобы у нас все сложилось, нужно двигаться с ее скоростью, а не так, как хочу я.

Бросаю еще один взгляд на стек и прячу его в комод до завтрашнего дня.

Как только я открываю ноутбук, чтобы поработать, звонит телефон. Я надеюсь, что это Ана, но, к своему разочарованию, слышу голос Елены.

Я что, забыл ей позвонить? Нет, не ври себе, Грей. Ты не позвонил ей, потому что не хочешь слышать ее голос, не желаешь знать ее мнение. По какой-то причине все, что связано с Аной, ты желаешь держать при себе.

– Здравствуй, Кристиан. Как дела?

– Хорошо, спасибо.

– Ты уже вернулся из Портленда?

– Да.

– Может, поужинаем сегодня?

– Только не сегодня. Миа только что вернулась из Парижа, и мне велено приехать домой.

– А, небось, матушка Грей велела. Как там она?

– Матушка Грей? Думаю, хорошо. А почему ты спрашиваешь? Я чего-то не знаю?

– Просто спросила, Кристиан. Не дергайся.

– Я позвоню тебе на следующей неделе. Может, тогда и поужинаем.

– Хорошо. Ты в последнее время куда-то пропал. Я нашла женщину, которая, полагаю, может тебе подойти.

И я нашел. Пропускаю ее замечание мимо ушей. Я слышу, как в ее голосе плещутся подозрение, беспокойство, но делаю вид, что я слеп и глух. Рано или поздно Елена узнает о моей новой сабе, но я предпочитаю, чтобы поздно.

– Увидимся на следующей неделе. До свидания.

В душе я задаюсь вопросом, стала ли Ана более привлекательной для меня только потому, что приходится ее добиваться… или меня привлекает сама Ана?

Ужин проходит весело. Моя сестра вернулась – все та же принцесса, а остальные члены семьи – ее подданные, которыми она вертит как хочет. Грейс радуется, что все ее дети собрались дома; она приготовила любимое блюдо Мии: маринованную в пахте жареную курицу с картофельным пюре и подливкой. Должен признаться, что я тоже его люблю.

– Расскажи об Анастейше, – требует Миа, когда мы сидим вокруг кухонного стола.

Элиот откидывается на спинку стула и кладет руки за голову.

– О, я бы тоже послушал. Ты в курсе, что она лишила нашего братца невинности?

– Элиот! – сердито восклицает Грейс и шлепает его посудным полотенцем.

– Ой! – отбивается он.

Демонстративно закатываю глаза.

– Я познакомился с девушкой, – говорю я и пожимаю плечами. – Вот и вся история.

– Не смей ограничиваться двумя предложениями! – возмущается Миа и надувает губы.

– К сожалению, смеет.

Кэррик бросает на Мию укоризненный отеческий взгляд поверх очков.

– Вы все увидите ее завтра за ужином. Правда, Кристиан? – говорит Грейс с многозначительной улыбкой.

Ох, вот же хрень!

– Кейт обязательно придет, – подливает масла в огонь Элиот.

Чертов подстрекатель! Я свирепо смотрю в его сторону.

– Я так хочу с ней познакомиться! Судя по рассказам, она обалденная! – Миа подпрыгивает на стуле.

– Да, да, – бормочу я, думая, как бы мне отвертеться от завтрашнего ужина. Как я ни пытаюсь сбросить навязанную мне роль, все с энтузиазмом запихивают меня в дешевый костюм «влюбленного парня Аны».

– Дорогой, Елена про тебя спрашивала, – сообщает Грейс.

– Неужели? – Я принимаю нарочито безразличный вид, отработанный за долгие годы практики.

– Да. Она сказала, что давно тебя не видела.

– Я ездил по делам в Портленд. Кстати, мне уже пора: завтра важный телефонный разговор, нужно подготовиться.

– А как же десерт? Я приготовила яблочный пирог.

М-м-м… заманчиво. Но если я останусь, меня замучают вопросами об Ане. Мне еще предстоит подумать, как на них отвечать. Рано или поздно Анастейша станет моей нижней, и все контакты с миром за пределами игровой комнаты станут затруднительными. Не стоит вселять в близких несбыточные надежды.

– Я должен идти. Много работы.

– Милый, ты слишком много работаешь, – говорит Грейс, поднимаясь со стула.

– Не вставай, мама. Думаю, после ужина Элиот поможет тебе с посудой.

– Чего? – хмурится Элиот.

Я подмигиваю ему, прощаюсь и иду к двери.

– Так ты завтра придешь? – спрашивает Грейс с надеждой в голосе.

– Посмотрим.

Черт. Похоже, Анастейша Стил все-таки познакомится с моей семьей.

Пока не понимаю, как я к этому отношусь. Определенно, это меня пугает и не радует.