У меня только один – и очень простой – ответ: занимайтесь физкультурой. Методично тренируйте общую физическую выносливость. Ваше тело должно быть вашим союзником.

Разумеется, отвечая так, я выражаю исключительно мое личное мнение, основанное только на собственном опыте. На универсальность я не претендую. Вообще я всю дорогу говорю с вами от первого лица, так что практически любое высказанное здесь мнение является моим личным и основывается на индивидуальном опыте. Возможно, кто-то другой ответит на этот вопрос иначе, но чтобы услышать другой ответ, вам и спросить придется не меня. А я могу говорить только за себя. Что же касается универсальности – тут вы сами для себя решайте.

Многие люди считают, что основная работа писателя – сидеть за столом и писать буквы, а значит, физическая выносливость тут вообще ни при чем. Лишь бы в пальцах было достаточно силы, чтобы стучать по клавиатуре или держать ручку и водить ею по бумаге. Так они думают. Дескать, писатель – по определению существо не очень здоровое, враждебно настроенное по отношению к обществу, «неконвенциональное». Зачем ему, по логике вещей, прочно укорененной в общественном сознании, физическая выносливость и фитнес? Я такой ход мыслей отчасти понимаю. Он базируется на стереотипном образе писателя, а его так легко не изменишь.

Если вы сами попробуете просидеть пять-шесть часов подряд за письменным столом напротив компьютерного экрана (ну или напротив ящика из-под мандаринов, набитого листами писчей бумаги на четыреста иероглифов) в полном одиночестве и под высоким интеллектуальным напряжением, то вы поймете, что для рассказывания историй необходима незаурядная физическая выносливость. На самом деле в молодости это, наверное, не так уж и трудно. В двадцать, в тридцать… Организм еще полон жизненной энергии, не протестует против жесткой эксплуатации, способность сосредотачиваться сравнительно быстро включается, так что сил на поддержание высоких стандартов хватает довольно надолго. Вообще быть молодым хорошо (хотя, если бы меня сейчас попросили повторить по второму кругу, не знаю, как бы я отреагировал…) Но, грубо говоря, когда мы вступаем в средний возраст, то, как это ни печально, наступает упадок сил, физических и моральных. Выносливость тоже снижается. Мышцы слабеют, появляется лишний жирок. «Мышечную массу легко потерять, жир легко нарастить» – это убийственное утверждение не оставляет нашему телу никакой надежды. Восполнить все эти потери, которые мы несем, невозможно без постоянных искусственных усилий по поддержанию хорошей физической формы.

При этом, если наше физическое состояние ухудшается (понимаю, что это очень общее утверждение, но все-таки), то и способность соображать тоже слабеет. Мы теряем резвость мысли и душевную гибкость. Как-то раз в интервью с одним молодым писателем я сказал, что «если прозаик покрывается жирком – пиши пропало». Это, конечно, несколько утрированное высказывание, и, разумеется, бывают исключения, но, как мне кажется, это отчасти соответствует действительности, разве нет? «Жирок» – это не только физиологическое явление, но и ментальное. Многие писатели пытаются компенсировать естественный упадок продвинутой техникой письма и зрелостью сознания, но всему этому тоже есть предел. Недавние исследования показали, что количество «новорожденных» нейронов в гиппокампе значительно увеличивается благодаря занятиям аэробикой. Аэробика – это низкоинтенсивная физическая нагрузка типа плавания или бега трусцой. А еще аэробные упражнения можно выполнять в течение длительного времени. Между прочим, «новорожденный» нейрон, если его не использовать для дела, через двадцать восемь часов просто берет и исчезает, так и не пригодившись. Даже жалко. Но если воздействовать на него интеллектуальным импульсом, нейрон активизируется, подключается к внутримозговой сети и органично вливается в сигнальную трансдукцию. За счет этого охват сети становится шире, а сама она – плотнее, что, в свою очередь, улучшает способности к учебе и запоминанию. В результате ход мысли будет легко меняться в соответствии с обстоятельствами, и подходить к задаче нестандартно и творчески станет значительно проще. Сам мыслительный процесс при этом будет гораздо сложнее, а идеи – дерзновеннее. Вот и получается, что для творческой деятельности писателя ежедневная физическая нагрузка на пару с интеллектуальным трудом – это идеальное сочетание.

Когда я стал профессиональным писателем, я начал заниматься спортивным бегом (это произошло, когда я писал «Охоту на овец»), с тех прошло больше тридцати лет, я бегаю каждый день в течение примерно часа или плаваю – это уже стало моей повседневной рутиной и, видимо, меня закалило. По крайней мере, у меня ни разу не было серьезных проблем со здоровьем, ни ноги, ни поясница никогда не болели (только один раз во время игры в сквош я потянул мышцу), так что я продолжаю бегать ежедневно, практически без пропусков. Раз в год я участвую в марафоне, изредка прохожу триатлон. Иногда я говорю себе: «Какой я молодец, бегаю каждый день!» или «Все-таки я очень упорный!» – но вообще, по-моему, обычным офисным работникам, которые каждый день ездят на работу на общественном транспорте, с точки зрения физической нагрузки приходится гораздо труднее. По сравнению с шестьюдесятью минутами езды в переполненной в час пик электричке часовая пробежка на свежем воздухе – это вообще пустяк. И даже особого упорства для этого не требуется. Я же люблю бегать, вот и получается, что я просто взял в привычку делать то, что мне подходит по характеру. Ведь если что-то не подходит, то каким бы ты ни был упорным, тебя все равно не хватит, чтобы продолжать этим заниматься тридцать лет.

За счет такого образа жизни я постепенно вырос как писатель, с каждым днем чувствуя себя все более сильным и уравновешенным в плане творческого потенциала. Я не могу предъявить никаких объективных численных показателей, чтобы объяснить, как и насколько. Я сужу лишь по собственным реакциям и внутренним ощущениям.

Однако, сколько бы я ни твердил, что писатель должен держать себя в хорошей физической форме, многие просто не обращали на это никакого внимания. А тех, кто высмеивал мои слова, было, кажется, еще больше. Всего каких-то десять лет назад люди напрочь эти вещи не понимали. «Если каждое утро бегать, станешь таким бугаем, что нормально писать разучишься», – мне даже такого рода мнения слышать приходилось. Хуже того, в литературных кругах явно прослеживалась тенденция презрительно относиться к физическим упражнениям, закалке и тому подобному. Такое ощущение, что у людей выражение «быть в хорошей физической форме» ассоциировалось исключительно с мачо из качалки. Но ведь ежедневная аэробная нагрузка, чтобы быть в хорошей форме, – это одно, а бодибилдинг на специальных снарядах – это совсем другое.

Я и сам долгое время до конца не понимал, что значит для меня этот ежедневный бег. Если заниматься им регулярно, то, разумеется, становишься гораздо здоровее. Сжигается жир, мышцы нарастают сбалансированно, легче контролировать вес. Но я все время чувствовал, что польза от бега этим не ограничивается. Что в беге есть нечто более значительное. Но что? Я сам толком не понимал, а объяснить другим нечто, чего не осознаешь сам, невозможно.

В общем, я продолжал бегать без понимания, просто завел себе такую привычку и упорно ее придерживался. Тридцать лет – это очень долго. Чтобы на протяжении всего этого времени неизменно соблюдать заведенный обычай, нужно определенное усилие. Почему мне удалось? Потому что бег – это конкретное, лаконичное воплощение сразу нескольких вещей из серии «что я должен сделать в своей жизни». По крайней мере я всю дорогу что-то такое чувствовал, очень явственно (даже физически). «Хотя бы это я должен сделать в своей жизни», – говорил я себе и бежал, особо не задумываясь, без всякого благовидного предлога. Кстати, эта фраза тоже стала для меня чем-то вроде мантры.

Я совсем не думаю, что бег хорош и полезен безусловно. Бег – это просто бег. Сам по себе он не хорош и не плох. Например, если вы ненавидите бегать, то делать это вам совершенно незачем. Как ни крути, это свободный выбор каждого. Не подумайте, что я тут агитирую всех на бег, вовсе нет. Когда каким-нибудь зимним утром я иду и вижу старшеклассников, которые трусят всем классом по улице, я сразу думаю: «Бедные, как я им сочувствую. Наверняка некоторые терпеть не могут бегать». Честное слово.

В моем случае так получилось, что бег лично для меня имел огромное значение. Вернее, так: внутри себя я действительно все время знал, что для меня и моего дела бег просто необходим. Это знание постоянно подталкивало меня и в утренний мороз, и в полуденное пекло, когда ни сил, ни настроя совсем не было. Оно словно подзуживало: «Давай соберись, сегодня тоже бежим!»

Но когда я читаю научную статью про нейроны, то вижу: в моих действиях вплоть до сегодняшнего дня и в моих личных физических ощущениях, в сущности, не было ошибки. Внимательно прислушиваться к тому, что чувствует тело, – это, в общем-то, одно из главных умений творческой личности. Теперь я это очень хорошо понимаю. Душа, интеллект – и то и другое в конечном итоге становится частью нашего тела. А линия границы между одним, другим и третьим, если вы спросите меня (не знаю, как бы охарактеризовал ее физиолог), не такая уж и четкая, не столь уж и заметна.