12
— В этой необычайно демократической стране постоянно выдумывают что-нибудь новенькое.
Закутанная в его халат, Валерия вышла из душевой и, шатаясь, добрела до дивана.
— Что? — с кофейником в одной руке и бутылкой «Ферейра» — в другой, Игорь выглянул из дверей кухни. — Как водичка?
— Водичка — сам знаешь: бежит еле-еле, да к тому же едва тёплая, — Лера не спеша устроилась на подушках и взяла со столика сигарету. — Но сейчас она показалась мне водой из райского сада: последние сутки я практически не вылезала из-за руля.
— Тебе кофе — с чем?
— Да без разницы… Ну, так вот. Оказывается, в северных штатах уже придумали раздельные автобусы — для мужчин и для женщин. Типа чтобы исключить соприкосновения в салоне…
— Феминизм?
— Скорее, кретинизм… В общем, получилось так, что мне пришлось возвращаться через Чикаго. Взяла билет до Питтсбурга, еду себе в этом «женском» автобусе, смотрю кино…
— А кстати, почему не на поезде? — поставив поднос с кофе на столик, Игорь присел рядом, в плетеное кресло. — Билетов не было?
— На вокзалах и в поездах — полицейские камеры, вообще-то…
— Понятно.
— Отъехали от Чикаго на двести миль — остановка. Городок — не то Вернон называется, не то Вентон…
Постояли десять минут на станции — и снова в путь. Полчаса едем, в окно смотрю: что-то не так. До этого по федерал хайвей двигались, а тут — какая-то узкая дорога, и домов почти нет по сторонам. Водитель объявляет: «Дамы, не волнуйтесь, на «девяносто шестой» — ремонт, придётся — в объезд», а у меня на душе неспокойно.
— Неужели в твою честь представление устроили?
— Я тоже сначала так подумала. Засекли камерой на станции, а теперь автобус подальше от трассы уводят, чтобы без шума арест провести. Нас же с тобой чуть ли не как террористов ищут, если ты не в курсе…
— Я в курсе. Ну, а дальше?
— Дальше — больше. Проехали ещё пару километров — догоняет полицейский вертолет, сверху кричат в мегафон: «Водитель, остановитесь. Трасса впереди оцеплена спецназом». Я думаю, ну всё, приплыли. Уже готовлюсь про адвоката орать…
— Могу себе представить…
— Автобус вдруг резко тормозит, водитель выпрыгивает — и бегом в лес. Подъезжает «минивэн» полицейский и джип фэбеэровский. Оттуда выскакивает куча народа и за этим парнем — тоже в лес.
А один офицер, самый молодой, поднялся в салон автобуса, говорит, всё в порядке, леди, сейчас я сам отвезу вас в Питтсбург. Оказывается, пока мы в Верноне стояли, какой-то псих придушил нашего водителя в туалете кафе, нацепил его форму и сел вместо него за руль.
— Ничего себе шутки, — хмыкнул Игорь. — Что ж, Америка — свободная страна… Интересно, и куда он вас вёз?
— Офицер сказал, что преступник собирался продать похищенных женщин «Подземному Братству Бойлана». Это подростковое движение такое — банды, обитающие в заброшенных населенных пунктах.
— Не понял. Как это — продать?
— А так. Вместе с автобусом. У ФБР информация была… В общем, я не очень скучала по дороге.
Пододвинув к себе поднос, Валерия наполнила рюмку и, взяв в другую руку кофейную чашку, негромко произнесла:
— За встречу?
Игорь не ответил, продолжая пристально смотреть на неё.
Пожав плечами, Лера залпом выпила содержимое рюмки, после чего слегка пригубила кофе.
— Ого! Похоже, бразильский. Давно не пила настоящего…
— Где ты была?
— Прости, — поставив кофе обратно на поднос, она взяла новую сигарету, — я так много болтаю… В общем, ситуация такова.
— Нотариуса зовут Фредерик Норель. Он проживает в Панама-Сити, бульвар Симона, 2055.
У меня есть доверенность на получение денег с эскроу-счёта, специально открытого Норелем для этой сделки. Пятьдесят миллионов фунтов были переведены туда сразу после открытия; они станут нашими в ту самую минуту, как только покупатель Колбы известит нотариуса, что товар у него.
Лёня скрыл от вас с Вениамином не только истинный предмет кражи, но и некоторые детали сделки…
— А кстати, почему он это сделал?
— Не знаю, — растерялась Валерия. — Он много раз говорил, что доверяет тебе, как родному брату, но здесь почему-то решил подстраховаться.
— Доверял бы — не страховался… Хорошо, и каковы детали?
— Понимаешь… — она отвела взгляд. — Самое неприятное заключается в том, что мы должны были не только украсть Колбу, но и доставить её заказчику…
— Ничего себе!
— Леонид знал, что тебе не понравится это условие, и поэтому решил умолчать о нём, пока мы не получим товар. Сейчас Колба у нас, осталось только отвезти её к Манфреду — так зовут заказчика, и деньги — наши.
— Ну что ж, если это так просто, то может, и отвезем. Кто такой этот Манфред, и куда нужно ехать?
— Я не говорила, что это просто, — покачала головой Валерия. — Видишь ли… Манфред ждёт нас в России.
— Что?! Ты хочешь сказать, что мы… Нет, ну это бред какой-то!
— Понимаю, о чем ты сейчас думаешь, но, пожалуйста…
— Нет, дорогая, — Игорь привстал из кресла и посмотрел на неё в упор, — ты не понимаешь! Ты даже представить себе не можешь, о чем я сейчас думаю! Лёнчик и Беня… Они оба убиты! А ещё, там, в «Голден Борджиа», я застрелил полицейского. Деньги на исходе; нас ловят, словно бешеных собак, а теперь ты говоришь мне…
— Но послушай! Если бы Лёня был жив, он бы сам переправил Колбу к Манфреду. Существует человек, который сможет провезти через границу всё, что угодно, нам нужно лишь встретить его в России.
— Встретить? Интересно только, как мы сами туда попадем… Просто безумие… — он вдруг почувствовал, что теряет контроль над ситуацией, как если бы находился внутри падающего самолета. — Хорошо. Что за человек?
— Дипломат. Вернее, помощник пресс-атташе. Зовут Перес. Он работает в консульском отделе Венесуэлы в России, в Санкт-Петербурге. Я виделась с ним позавчера — Перес готов помочь нам, как и обещал.
— Он что, Санта-Клаус?
— Две недели назад Лёня заплатил ему пятьдесят тысяч фунтов. Ещё столько же мы отдадим Пересу в России, когда он доставит Колбу. Через три дня он вылетает из Вашингтона в Дублин, а оттуда — прямым рейсом в Санкт-Петербург. Поэтому нам надо спешить.
— Так у тебя есть пятьдесят тысяч? Ого! Оказывается, не так всё и плохо, — Игорь поднялся и, разминая ноги, сделал несколько шагов по комнате. — Но как нам попасть в Россию? Я, к примеру, уже не гражданин, да и по карте беженца обратно не пустят…
— Деньги последние. Всё, что было у нас с Леонидом, мы вложили в это дело. А паспорта…
Голос её дрогнул, и Лера замолчала.
— Паспорта? — удивленно переспросил Игорь, перестав ходить. — Ты имеешь в виду…
— Да. Я привезла документы, — она потянулась к столику и налила себе ещё рюмку. — Теперь мы — супруги Елена и Рамон Гонсалес. Граждане Колумбии, постоянно проживающие в республике Венесуэла. Имеем право на безвизовый въезд в Россию по договору две тысячи шестнадцатого года. Стандартная «седула» плюс плёнка с отпечатками тебя устроят?
— Паспорта без чипов? А что, это идея! Они подлинные?
— Более чем. Я договорилась с Леной — они заявят о краже документов через две недели. Фотографии уже переклеены, а «варить» плёнку на пальцы, я думаю, учить тебя не надо.
— В домашних условиях особо не наваришь, но попробовать можно, — Игорь остановился у окна и вновь посмотрел вниз. Подростков на улице уже не было. — Ты знаешь… Честно говоря, я просто восхищен твоей выдержкой.
Он повернулся.
— Нет, серьезно. Я мужчин-то таких немногих знаю, а уж женщин…
— Спасибо за комплимент, конечно, но до завершения ещё далеко. И неизвестно, хватит ли мне этой выдержки.
— Думаю, хватит. Во всяком случае, самое трудное — уже позади, — опустив жалюзи, Игорь вернулся в кресло. — Насколько я понимаю, нам осталось прилететь в Россию, встретить Переса и отвезти Колбу по назначению. Или есть ещё какие-то сложности?
— Сложности? — Лера невесело усмехнулась. — Да как тебе сказать… На сегодня у нас — только одна сложность. Это — найти Манфреда.
— Что? То есть как — найти? Ты же собиралась известить его!
— Да, собиралась! Поэтому и рисковала, полетев в Панаму. Но оказалось, что Фредерик понятия не имеет, где его искать. Электронный адрес и телефон знал только Леонид, и я была уверена, что он оставил нотариусу какое-нибудь письмо или записку. На случай, если…
— Постой, так ты хочешь сказать, у нас нет связи с заказчиком?
— Да, — она опустила голову, — в этом-то всё и дело. Извини.
В наступившей тишине стало отчетливо слышно, как капает вода из крана в душевой.
Игорь посмотрел на часы: почти пять утра.
— М-да… Ситуация. Но тогда какой смысл нам вообще куда-то ехать да ещё везти с собой Колбу? Планируешь разыскать Манфреда через справочное бюро?
— Послушай. Дипломат летит в Россию последний раз в жизни. Через два месяца консульство в Санкт-Петербурге закрывается, а Переса переводят в другую страну. Собственно, только поэтому он и согласился. Это первое.
А теперь — о заказчике.
У меня нет точного адреса Манфреда, но я уверена: мы найдем его…
— Подожди-ка, — нахмурился Игорь, — ты говорила, что по условиям сделки, получив Колбу, Манфред должен известить об этом нотариуса. Выходит, он знает его телефон, и по идее…
— Да пойми ты! Заказчик, Манфред, не знает ни имени нотариуса, ни номера его телефона. Ему известно только название банка и номер оффшорного счёта, куда отправлялись деньги, а также так называемый код перевода. Именно его он и сообщит Норелю, позвонив по телефону, который мы ему назовем. Сделает он это только в том случае, когда увидит перед собой чемодан с Колбой.
— А без кода…
— А без кода деньги не сможет получить никто, даже сам нотариус — таковы правила эскроу. Поэтому единственное, что нам остается — это найти Манфреда.
— Щедрого и таинственного Манфреда, — задумчиво повторил Игорь. — С его стороны было весьма рискованно принимать такие условия… Что тебе, вообще, известно о нём?
— Известно… Да почти ничего. Тем не менее, этого «почти» вполне достаточно для успешных поисков, если, конечно, мы собираемся действовать, а не сидеть сложа руки.
Во-первых, Манфред — это его реальное имя. Фамилии я не знаю, но человека с таким довольно редким именем мы найдем без особого труда, так как живет он в небольшом городке….
— Надеюсь, ты говоришь не о Москве, — не удержался Игорь.
— …а называется этот городок — Ново-Северск. Слышал о таком?
— Ни разу в жизни. Это всё?
— Ну, в общем, да.
— Отлично! У нас действительно море информации. Уже представляю, как мы ходим по улицам Ново-Северска с плакатом: «Нам нужен Манфред». Кстати, что это за город такой? На севере где-то?
— Нет, не на севере. Но в Сибири. Бывшее административно-территориальное образование закрытого типа. Если ты перестанешь идиотничать и дослушаешь меня…
— Извини, больше не буду. Продолжай, пожалуйста.
— Когда Лёня впервые обмолвился, что Колбу придется везти в Сибирь, я конечно стала расспрашивать его, куда да зачем… Он рассказал, что заказчик наотрез отказывается куда-либо ехать и настаивает на встрече у себя дома.
— А ты уверена, что там его дом? Может, это просто удобное место, чтобы без лишнего шума перебить исполнителей, то есть — нас, и отобрать чемоданчик?
— Вряд ли. Убив исполнителя, Манфред всё равно не сможет вернуть свои деньги: для возврата средств предусмотрена весьма сложная и длительная процедура с участием обеих сторон.
— Ну, и что? Зато он сможет избавиться от свидетелей.
— Убить человека, доставившего груз, вовсе не означает избавиться от свидетелей — Манфреду не известно, кто мы и сколько нас…
— Думаю, что уже известно: интернет с телевизором пока ещё никто не отменял. И вообще, с чего ты решила, что это его настоящее имя?
— Так сказал Лёня. Он говорил, что знает Манфреда очень давно, чуть ли не с детства. Собственно, поэтому и состоялась эта сделка.
— Знает давно, а договорились на эскроу, — хмыкнул Игорь. — Вместо того чтобы как все нормальные люди: товар против наличных…
— Пятьдесят миллионов наличными? — покачала головой Валерия. — Лёня ведь тоже не в воскресной школе работал, чтобы кто-то рискнул показать ему такую сумму… Короче, мы едем или нет?
— Ты, кажется, хотела рассказать про Ново-Северск?
— А ты, кажется, хотел перестать перебивать? О'кей, тогда я продолжу.
Она наполнила стоявшую на подносе рюмку, но пить не спешила, задумчиво рассматривая темноватую поверхность жидкости.
— Место, куда мы собираемся, называется городом, но что это на самом деле — сказать трудно. Во всяком случае, я никогда не была там, и знаю о нём только то, что рассказывал Леонид.
Ново-Северск был построен в семидесятых годах двадцатого века на берегу небольшой речки где-то в этой чёртовой сибирской тайге. Сначала там обнаружили подземные источники, богатые радиоактивными солями, а потом и некоторые редкозёмы. Построили комбинат, рабочие корпуса, проложили дорогу до Сопкинска — это ближайший к Ново-Северску населенный пункт. В общем, ничего особенного: типичный оборонно-сырьевой объект.
Однако вскоре этим объектом заинтересовались эксперты из Академии Наук — в окрестностях городка выявили какие-то аномальные явления, не то искривление гравитации, не то что-то ещё — Леонид сам толком не знал. Да это и неважно.
Сначала учёные построили лабораторный комплекс, затем — институт, стали проводить всякие опыты и прочее, но потом, через какое-то время, их интерес сошел на нет. Видимо, ничего особо перспективного там не оказалось.
Тем не менее, из-за всей этой возни городок неплохо финансировался, а его инфраструктура достаточно быстро развивалась: к моменту развала СССР в Ново-Северске проживало почти пятьдесят тысяч человек…
— Извини, что опять перебиваю, но к чему все эти подробности?
— К тому, чтобы ты хорошо представлял, куда мы едем.
— Понятно. Продолжай.
— В середине девяностых город, как и многие другие, стал приходить в упадок. Месторождение почти полностью выработалось, производство на комбинате остановилось. С Ново-Северска сняли статус «закрытого» и прекратили финансирование. Народ стал стремительно разъезжаться. Сначала работяги, за ними — инженеры, военные и так далее.
Собственно, так бы городок и развалился, но случилось чудо. Кто-то из оставшегося научного персонала предложил руководству комбината идею: на базе имеющихся цехов, лабораторий, а также немалых запасов уникальных ресурсов производить какое-то редкое вещество для нужд химической промышленности.
Что произошло дальше, Лёня не знает, но, судя по всему, Ново-Северск существует до сих пор. Информации о нём практически никакой — население там очень небольшое, а связи с другими населенными пунктами из-за своей удаленности городок поддерживает минимальные…
— «Слугам Отечества» стукануть надобно, — едко заметил Игорь. — А то живут, понимаешь, новосеверцы без железной руки государевой да без налоговых ошейников…
— Не беспокойся, доберутся и до них. Только мы должны добраться туда первыми. Насколько я поняла, Манфред — один из тех, кто находится у руля города. Лёня считал, что у тамошней элиты накоплены огромные средства. За пару десятков лет бесконтрольного производства дефицитного химпродукта — не миллионы, а миллиарды можно в карман положить.
— Понятно. Но зачем им Колба?
— Что? — Лера растерялась. — Колба? Я не знаю…
— Вот и я не знаю. Они платят большие деньги, обращаются за помощью к уголовникам. К чему этот ажиотаж? Даже если внутри Колбы — уникальный реагент для их производства или секретный изотоп — источник дешевой энергии, они всё равно не смогут наслаждаться им долго. Ещё год или два, ну пять, в конце концов, и в Ново-Северск нагрянут люди с имперскими жетонами и быстро наведут там «новый порядок». Манфред не может этого не понимать.
— Об этом спроси у самого Манфреда, — пожала плечами Валерия. — Может, он тебе и ответит. Меня же сейчас больше интересует другое: ты летишь или нет?
— Скоро утро, — вздохнул Игорь. — Предлагаю выпить по последней и, ни о чем не думая, просто лечь спать.
— Сначала скажи, — Лера неожиданно взяла его за руку. — У нас не так много времени, чтобы играть в «утро вечера медренее». Ты — со мной? Ты едешь?
— Риторический вопрос — это вопрос, ответ на который известен заранее, — усмехнулся Игорь, поднимаясь с кресла. — Разумеется, я поеду. Хоть в Сибирь, хоть в Конго. И даже на Венеру.
Он пересек комнату и, остановившись возле дверей в спальню, погасил в номере свет.
— У меня что, разве есть выбор?