Глава 12

– Зря ты сделал такую длинную привязь у лошадей.

Мы с Толстяком сидели за валуном на западном склоне. Венга и китаянка вели наблюдение за южным и северным склонами горы. Восточный же представлял собой обратный уклон, – как мудрёно выразился гоблин, – и решение оставить его без присмотра было принято единогласно.

В целом, позиция у нас была превосходная. Не хватало разве что пушки – или хотя бы пушечного лафета, чтобы взгромоздить на него давешний карабин.

– Послушай, эй-парень, если тебе нравится лежать по уши в навозе – вопроса нет, я подтащу любую, на выбор.

– Их видно снизу.

– И чего? Лошади нужны Сестричкам без новых дыр в шкуре.

– Может, и так…

– Может?! Эй-парень, ты головой думать разучился?!

– Может, и так…

Думать – без разницы, головой или чем-то еще – мне и в самом деле не хотелось. Я хотел просто сидеть, привалившись к валуну, и смотреть на облака. Которых не было. Ну и ладно. Вот если бы еще один зеленошкурый не зудел над ухом, словно большой оголодавший москит…

– А не похоже, чтобы Сестрички так уж торопились, – попробовал зайти с другой карты гоблин. – Сколько уже времени прошло с ваших переговоров? Больше часа уж точно.

– Может, и так…

Часов у меня не имелось, и Толстяк об этом прекрасно знал. Единственные в нашем отряде часы находились в сумке у Лиссы – крохотная изящная дамская безделушка, показывающая то ли время, то ли маго-магнитный меридиан.

– Че-то затянулась тишина эта…

– Зеленый, ты чего, заскучал? – удивленно спросил я.

– Не… нервничаю.

Нервный гоблин – это было нечто новое, причем, как я подозревал, в зоологии. Конечно, репутация Линды Сальватано вполне могла быть достаточной, чтобы заставить беспокоиться даже очень толстошкурого тролля, но…

– Толстяк… – не знаю, с чего, но я вдруг решился задать давно уже мучивший меня вопрос, – а ты вообще насколько э-э… типичен для гоблина?

По-моему, сначала гобл собирался ответить мне что-то ехидное, в своем всегдашнем стиле. Но в последний момент отчего-то передумал.

– Первый лейтенант армии САСШ Майлз Симпсон-младший, – глухо произнес гобл, глядя при этом в пустоту перед собой. – Картографическая служба.

Толстяк замолк и продолжил только через пару минут.

– Южанин. Десятка Вест-Пойнта. Пьяница, бабник, картежник… а еще он был завзятым театралом, пописывал стишки, вроде даже и пьеску накропал. В общем, сущее бельмо на глазу полкового командования – так что не приходится удивляться, что для экспедиции в Запретные Земли выбрали как раз его. Экспедиция, как обычно, должна была составить хоть какое-то подобие карты здешних мест, и, как обычно, закончила свой путь в котле. А я был одним из тех, кто из этого котла жрал.

До меня начало кое-что доходить. Смутно и понемногу, но…

– Проклятье? Он что, был еще и магом?

– Это наверняка знает лишь он да черти в преисподней, – буркнул Толстяк. – Но проклятье на нём было. Хитрое, очень хитрое… обычные-то порчи шаман распознавал с первого взгляда – сам понимаешь, подгадить с того свету пытается уйма народу. А вот заклятье, которое впихнет в башку простого гобла почти все, что знал покойник – оно ж вроде как и не во вред, а вовсе наоборот. Я сам, дурак, радовался поначалу: ы-ы-ы-ы, Толстяк стал мудрый, как совет вождей, Толстяк знает все хитрости бледношкурых, насквозь видит любого из них. Ы-ы-ы, Толстяк теперь умеет много умных штучек…

Гоблин вновь замолчал.

– А еще, – с горечью сказал он, – Толстяк вдруг понял, что жить в дырявом вигваме не так уж и здорово, как он считал раньше. Что медленно поджаривать в костре пойманного свиноморда – не самое лучшее развлечение. Толстяк много чего понял – слишком поздно…

– И что ты сделал?

– А что я мог сделать? Для людей я всего лишь еще один гобл, мерзкое зеленошкурое отродье. И самое смешное, эй-парень, – они правы, вся эта муть, – Толстяк с силой долбанул кулаком по лбу, – не мое, наносное, и сидит во мне как хреново пошитый костюм на кобыле. Но внутри-то я гоблин! Вот и представь себе…

Я честно попытался представить. Получилось не очень.

– Что, не выходит? Ну попробуй, – гобл хмыкнул, – вообразить себя негром, нет, лучше негритянкой. Хотя, – Толстяк с безнадежным видом взмахнул рукой, – все одно не выйдет. Спорю на сотню против дайма, ты даже не представляешь, сколько дверей разом закроется перед твоим носом.

– Зеленый… Толстяк, я… не знаю, что б я делал, откровенного говоря. К магам, наверное, сунулся бы или к церковникам… по части снятия проклятий Слуги Спасителя, говорят, неплохо поднаторели.

– Если что меня и спасает, – убежденно произнес Толстяк, – так это выпивка. Когда я упиваюсь вдрызг, уже не важно, сколько во мне от Майлза Симпсона-младшего, а сколько – от прежнего Толстяка. После трех-пяти бутылок мы с ним ведем разговор на равных. Ладно, ша, закрыли базар, – добавил он. – К нам гости.

Я успел наполовину вытащить револьвер, прежде чем понял, что гобл имел в виду не Сестричек, а пробирающуюся между валунов Лиссу.

– Что случилось?

– Ничего, – китаянка присела рядом со мной, – и это крайне подозрительно. Как твоя рана?

– Почти забыл про неё.

– Ну еще бы, – хохотнул гобл. – Как-никак, в эликсире был и настой из жженых листьев ычуги. Снимает боль и взбадривает, да так, что можно хоть башку оторвать, а все одно прыгать будешь.

– А плечо? – не обращая внимания на гоблина, спросила Лисса. – Болит?

– Говорю же, ничего не болит, – огрызнулся я, злясь главным образом на себя самого. Было чертовски обидно: геройский поход на встречу с дарко и все то хладнокровие, что я проявил в разговоре с ней, на деле обернулись просто какой-то бешеной травкой.

– С такими ранами нужен хороший целитель, – озабоченно сказала китаянка. – Иначе тебе будет сложно продолжать путь.

Месяц назад… да что там, еще пару дней назад я бы наверняка просто млел и пускал слюни – ну как же, обо мне проявляет заботу очаровательная девушка. Сейчас меня хватило лишь на кривую усмешку. «Хороший целитель»… «продолжать путь»… моя компаньонка проявляла еще и оптимизм на грани наивности. Ведь если в ближайшее время не случится какого-нибудь очередного чуда, нам будет нужен разве что хороший гробовщик.

– Что делают Сестрички?

– Они собирают растения, – сказала китаянка. – Но не могу представить, для чего именно. Крайне сомнительно, чтобы им удалось из пустынных трав соорудить нормальную фашину.

– Нормальную чего?

– Фигню наподобие снопа, её толкают перед собой, чтобы пули застревали, – пояснил Толстяк. – Но подруга права, из местной поросли такое не сварганишь. Мне смекается, что Линда будет проще, – пых, и все.

– Пых?

– Дождется ветерка в нашу сторону и запалит костерок. Им же надо только преодолеть склон, а уж в ближнем бою Сестрички разделают нас как слепых котят, даже белогривку. Не, как цыплят в яйцах, во!

– Считаешь, им удастся добыть настолько густой дым?

– Знаю, эй-парень, знаю. Фокус-то не нов, его придумали тролли чуть ли не в прошлую Эпоху. У Линды в седельных сумках наверняка сыщется нужный порошок.

– Сейчас почти полдень, – заметила китаянка. – После полудня здесь обычно наступает полный штиль, безветрие, которое тянется до самого вечера.

– Все так, подруга, но Сальватано может поступить и проще. Мы еще рядом с Пограничьем, а темные эльфы, грят, сильны в ритуалах некросов. Кролика или земляной белки хватит, чтобы приманить какого-нибудь мелкого орочьего божка. Ну и пообещать ему… – вскинув голову, Толстяк провел когтем большого пальца по горлу.

– Вызвать одно из местных божеств, – задумчиво переспросила Лисса. – Это было бы… интересно. Весьма интересно. Потому что у меня тоже может найтись тема для разговора с ним.

– Ну и что ты собралась ему предлагать, ы-ы? Амулеты из шерсти оборотня?

– Однажды мне уже довелось рассчитаться ими, – невозмутимо сообщила китаянка. – Их взяли… – Лисса замялась, подыскивая нужное слово, – за высокую цену. Сейчас я надеюсь обойтись куда меньшим.

– В прошлом годе у Нарви в лавке продавали цельную бошку оборотня, – гобл сплюнул и продолжил: – С месяц лежала, никто не брал, даж когда гномы скинули ценник до тридцатника. Потом кудысь задевали, но сама видишь, подруга – товар неходовой.

– Посмотрим, – холодно сказала Лисса.

– Ы-ы, эт-точно, поглядим – если будет на что. Ты только учти: если откликнется Инто-Бродяжник, не предлагай ему ночь любви. Бродяжник обычно является в виде черного жеребца с во-о-от, – гобл широко развел руки, – таким… ну а по части неутомимости он стаю костлявых шавок уделает.

Судя по движению руки, первым желанием Лиссы было украсить морду гоблина новыми боевыми шрамами. Но китаянка сдержалась и ограничилась тем, что, наклонив головку, совершенно медовым голоском осведомилась:

– Завидуешь?

– Ы-ы-ы-ы?! – вытаращился Толстяк.

– Вы, самцы, всегда были склонны придавать размеру неоправданно большое значение.

– Да я…

– Хватит! – приказал я. – Доспорите в другой раз. Нас вот-вот будут штурмовать, не забыли? Подумайте лучше об этом.

– Я уже начала, если кто не заметил.

– Да-да, не волнуйся, заметил и оценил. А теперь, пожалуйста, подумай еще и над одним вопросом: что делать, если тебе не удастся переманить божка на нашу сторону?

– Мы можем попробовать спуститься по восточному склону.

– В самом деле могём?! Подруга, ты еще и летать умеешь? Или как? Веревки-то у нас нету… даже если мы обдерем с лошадей всю сбрую на ремни, а заодно, гы-гы-гы, разоблачимся до последней нитки, все одно и двух третей нужной длины не наберется.

– Веревки нет, – согласилась Лисса. – Но возможность спуститься – есть.

– Ыгы, есть: прыг – и башкой об камень. Или, – гобл с подозрением уставился на девушку, – ты про свою волшебную нитку?

– Леску.

– Хочешь сказать, эта паутинка выдержит хотя бы белогривку?!

– Эта «паутинка» выдержит десятерых тебя, – пообещала китаянка. – Но спускаться надо будет быстро.

– Ы-ы, а лошади как же?! Лошадей она выдержит?!

– Лошадей не выдержу я.

– Не, ну послушай…

Я следил за их перебранкой вполуха, потому что большая часть головы была занята лихорадочным обдумыванием.

Итак, Лисса обещает переманить демона… ладно, бога, хотя по сути мелкий языческий божок тот же демон… интересно, чем? Моя компаньонка – тот еще ларчик с двойным дном и кто знает, что за черти приготовились выпрыгнуть оттуда. В колдовстве она разбирается здорово, и не похоже, чтобы эти познания были сплошь с чужих слов или, говоря по-умному, чисто теоретическими. Но в настоящее время, похоже, с магией у неё проблемы…

Скачем дальше. Если китаянке удается столковаться с божком – все остается по-прежнему, мы сидим и играем в «царя горы». Ну а в случае осечки пытаемся спуститься и удрать, что будет не так-то просто. С горы открывается отличный вид… и такие же возможности для пальбы по бегущим кроликам, а ближайшее место, где можно укрыться от пуль – еще одна скала… в пяти милях от нашей. «Ближайшее место… место, где можно укрыться, – бормотал я себе под нос – и тут меня осенило! – Черт, да ведь оно у нас прямо под ногами! Склон с обратным уклоном! И самое ближайшее место, которого НЕ ВИДНО с вершины нашей горы, находится именно там».

Я уже начал раскрывать рот, чтобы осчастливить остальных своей гениальной идеей – и едва не подавился, натолкнувшись взглядом на знакомые «звездочки». В этот раз вампирка подкралась не со спины, но, как оказалось, внезапное появление кого-то перед твоим носом тоже не доставляет особой радости.

– А-а… ты чего?

– Сюда кто-то скачет, – сообщила Венга.

Ей бы проповеди читать с такой манерой разговора, отчего-то подумал я. Нет, лекции о вреде пьянства. Потому что этот ровный, как столешница гномской выделки, голос хорош в тех случаях, когда тебе надо как можно больше пропустить мимо ушей. Но не когда нужно узнать что-то действительно важное.

– Скачет? – переспросил Толстяк. – Гы-ы, похоже, Сальватано вызвала Инто-Бродяжника. Не повезло тебе, подруга, не повезло…

– Всем нам не повезло, зеленый, – мрачно сказал я. – Или надеешься, что Сестрички в дыму не разглядят, что ты гоблин, а не просто большая куча навоза?

– Гы, а это хорошая идея, эй-парень.

– Странно…

Уши китаянка развернула параллельно земле, а голову слегка приподняла – точь-в-точь как кошка, принюхивающаяся к чему-то подозрительному.

– Я не чувствую изменений в магическом фоне.

– Может, у тебя насморк, подруга?

– Погоди. – Уцепившись за выступ на валуне, я кое-как поднялся. – Зеленый, дай-ка гляделку.

– Что, решил проверить, не соврал ли я насчет размеров?

– Дай. Мне. Монокуляр! – От злости я даже вспомнил правильное название нужного предмета. – И помолчи.

Главное было – не переборщить с высовыванием. Одну пулю от Сестричек я уже заполучил, и пополнять коллекцию вовсе не хотелось. Мало-помалу, дюйм за дюймом… мне нужен только горизонт, одним глазком, хе-хе…

Всадников было три-четыре десятка, не меньше. На таком расстоянии посчитать их толком я не мог – они двигались кучно, растянувшись в глубину – формация «осиный рой», как называл это дядя Айвен – и я даже не мог сказать, вижу ли всех, или в поднятой первыми рядами пыли скрывается длинный хвост колонны.

– Похоже, – голос у меня предательски дрогнул, – к нам на подмогу спешит кавалерия.

– Ы-ы?! – Гобл мигом оказался рядом со мной. – Армия пришла на выручку?! В жисть не поверю, пока не увижу сам! Они даже в Пограничье спешат на помощь только в бульварных романчиках, а уж забраться в глубь Запретных Земель…

– Если это не армия, то кто же?

– О-о! – забрав у меня гляделку, Толстяк притиснул её к глазу с такой силой, слово хотел его выдавить. – Список длинный, эй-парень, а открывают его наши старые приятели свиномордые.

– Но ты же, – напомнил я, сползая вниз с камня, – вчера бил себя копытом в грудь и твердил: они не вернутся!

– Вчера было неблагоприятное расположение светил, – проворчал гоблин. – К тому же я был трезв, а лучшие предсказания выходят после кактусовой двойной перегонки. Это каждый шаман, да что там – это даже мексиканцы знают.

– А у Сестричек с орками как?

– По-разному… смотря из какого племени будет отряд. После того как Линда сделала себе попону из шкуры… – гоблин осекся. – Не, это точно не орки! – обернувшись, крикнул он. – Лошади больно разные. Вороные, пегие и белые в одной куче. На таком разномастье даже банда изгоев не поскачет.

– Но кто же тогда? – спросила Лисса. – Кейн, поправь… армия ваша тоже ведь старается комплектовать подразделения лошадьми одной масти.

– Вроде бы так и есть, – неуверенно сказал я. – Ну здесь-то Пограничье, а не округ Колумбия.

Неожиданно Толстяк шумно вздохнул, спрыгнул с валуна и, подойдя ко мне, с силой ткнул указательным пальцем в плечо – к счастью, здоровое.

– Слышь, эй-парень… ты у нас точно не Ваш Паникер?

Вопрос прозвучал как очередная дурацкая шутка, однако Толстяк при этом выглядел на удивление серьезно.

– Ну… я же не развалил Погребальнец.

– Мы с подругой вышли раньше, ты мог успеть, – проворчал гобл.

– За пять минут?! Да в чем дело, зеленый, объясни толком!

– Хватит и пяти секунд, если умеючи… – буркнул Толстяк. – Ладно… но тогда придумай мне другой ответ на вопрос: какого растреклятого черта Билли Шарго бросил все свои дела, собрал всех, до кого успел дотянуться, и поперся следом за тобой в пасть к дьяволу?!

Я не поверил своим ушам и, отобрав назад монокуляр, сам принялся всматриваться в приближающуюся тучу пыли. Нет… этого просто не может быть! Скажи гоблин, что на горизонте скачет мой папаша вместе со сворой ближних и дальних родственников, – и то это бы прозвучало более правдоподобно.

– Шериф? – недоверчиво переспросила китаянка. – Ты уверен?

– Клык не дам, – признался гоблин, – они еще слишком далеко. Но больше всего это стадо похоже именно на Билли и его банду. Эй-парень, скажи хоть что-нибудь?!

– Ы?

– На самом деле, – пришла мне на подмогу китаянка, – даже будь это шериф, с чего ты взял, что ему нужен именно Кейн?

– Ну а кто еще, подруга? Уж не ты ли?

При этих словах гоблина я вдруг вспомнил, что Сестрички начали пальбу как раз из-за Лиссы… которую они видели вместе с шерифом. Сама китаянка ни разу о подобном не говорила… а я и не спрашивал… и даже после встречи с дарко не спросил, решив отложить разговор до лучших времен. Стоп! Сестрички!

– Те, кто внизу, – опередив меня на долю секунды, ответила Лисса. – У них тоже проблемы с шерифом, и куда больше, чем у нас.

И они еще не знают о всадниках, подумал я, или узнали только что. Как-никак, три сотни футов преимущества в высоте здорово расширяют кругозор.

– С чего бы это? – уже без прежнего напора осведомился гоблин. – Шарго на ножах с бандитками Сальватано уже года три, а то и все четыре. Но все это время он гонялся за ними только по людской части Пограничья, а в Запретные Земли даже нос на дюйм не совал.

– И что с того? Все когда-нибудь случается впервые…

– Так-то оно так, подруга, – пробормотал гобл, – но у этого самого «случается» обычно имеется веская причина.

– Причину я согласна узнать и в другой раз, – сказала Лисса. – А пока меня волнует, что случится, когда шериф со своими людьми доберется до этой горы. Он ведь скачет прямо к ней, я верно понимаю?

– Ничего хорошего, как я смекаю. – Сев на камень, гоблин принялся перешнуровывать левый мокасин. – У Сальватано теперь две лошади на троих. У нас – полторы на четверых. Если Сестрички попробуют сбежать, шериф, канешна, рванет за ними, но далеко не уйдет. Когда же погоня закончится, он обязательно вернется и начнет вынюхивать – а чего это здесь валяется конь и вообще, что тута было?

– Говорят, – задумчиво произнес я, – в Запретных Землях гоблины первые мастера по части запутывания следов.

– Говорят, что моя бабушка, съев дедушку, долго плевалась. – Толстяк принялся за второй мокасин. – А еще говорят, что в подручных у Шарго ходит Пау-Нюхач, наипервейший следопыт в этой части Пограничья.

– И этот Пау действительно так уж хорош?

– Будь поблизости речка или хотя бы ручей, – медленно произнес гобл, – я бы сказал, что можно и потрепыхаться. Имейся у нас маг, способный вызывать ливень или песчаную бурю, – было бы ну вааще здоровски. А как есть… – Толстяк с безнадежным видом взмахнул рукой, – я за нас и дайм против сотни не поставлю.

– Что ж, понятно, – нарочито безразлично произнес я, хотя внутренний голос озвучивал ситуацию куда красочнее и эмоциональнее… гоблину бы понравилось, определенно.

– Венга… будь добра, помоги мне встать… ага… а теперь – лечь!

– Эй-парень, ты куда намылился-то?!

– Хочу глянуть, что происходит внизу.

Здесь задача была сложнее – требовалось вообразить себя не гордым орлом, а юркой ящеркой. В ситуации же, когда нельзя толком опереться ни на правое плечо, ни на левый бок, ползать между камней, мягко говоря, неудобно. Я попробовал и так, и эдак, в итоге перевернулся на спину, оттолкнулся ногами… ну и застрял.

– Ну что там?

– Пока – ничего!

Виден мне был исключительно валун. Дурацкое положение – правая рука примотана к туловищу, левую же я умудрился только что защемить под камнем. На свободе оставались только ноги, однако нормально зацепиться каблуками у меня все никак не выходило…

…пока кто-то не взял и не выдернул меня из-под камня, словно занозу из пальца.

– Ты сошла с ума.

Это была вполне искренняя оценка. Чтобы помочь мне, Венга обошла валун и сейчас продолжала стоять в полный рост. В месте, где я и голову-то боялся на лишний дюйм приподнять.

– Ты просил помочь.

– Это было по ту сторону валуна.

– Их пули для меня не опасны.

– Обычные пули. Вспомни, что говорил Толстяк.

– Он много говорит.

– Это верно, – вздохнул я, – наш зеленый друг то еще трепло… ладно, помоги мне встать.

– Нет, – быстро возразила вампирка. – Для тебя здесь опасно.

– Но ты же не можешь перенести меня за пятьсот миль и уложить в теплую уютную кровать. Или все-таки можешь?

– Не могу. Я не владею телепортационной магией.

– А я догадывался об этом, – вздохнул я. – Шутка, Венга, это была просто шутка. Юмор. Знаешь, что это такое?

– Знаю. Но меня этому никогда не учили.

– Ну да, верно. Тебя учили только математике, алхимии, фехтованию и… и…

– … шахматы, танцы и вышивание крестиком.

– Да-да, как же я мог забыть про вышивание крестиком. А теперь будь добра, помоги мне подняться. Это приказ.

Волшебный ключик подошел к замку – без всяких дальнейших пререканий Венга подхватила меня и одним движением установила в стоячее положение. Очень быстрым движением – даже голова закружилась.

Когда же линия горизонта перестала качаться у меня перед глазами, как пьяный тролль, я увидел, что Сестрички стоят внизу около большой копны – и когда только натаскать успели? – и, судя по жестам, о чем-то весьма ожесточенно спорят.

Впрочем, длился этот спор недолго. Короткий свист – и обе оставшиеся у Сестричек лошади сорвались в галоп. Сами же бандитки…

– Они поднимаются.

– Вижу, – кивнул я и, полуобернувшись, позвал: – Ау, зеленый.

– Они уже на мушках, эй-парень.

– Отлично. Там их и держите… а пальцы – подальше от спуска.

– Это может быть ловушка, – сказала Венга.

– Может, – кивнул я. – Но я надеюсь, что Линда тоже когда-то учила математику… хотя бы арифметику. И сумела посчитать, что семь стволов – это заметно лучше, чем три.

– Да-а, снизу это выглядело куда опаснее. Знала бы я раньше… – Сальватано, хмурясь, побарабанила пальцами по кобуре. – Марти.

– Что?

Марти была оборотнем, как и Лисса, – даже ушки на макушке у них были похожи, хотя у Сестрички шерстка на них выглядела темнее и мягче. И, так же как и китаянка, в нарядах Марти предпочитала оркский стиль, правда, не лесных орков, а равнинных: меньше красок, зато уйма бахромы, бисера и прочих фенечек. Выглядела она не старше Венги… да и то три-четыре года ей добавлял укороченный «винчестер» в чехле за спиной.

Тонкий пальчик развернулся в сторону лошадей.

– Перегороди проходы… здесь… и здесь.

– Эй, ты чего собралась делать?! – завопил гоблин. – Я…

Бах! Бах!

– Их бы все равно убили в первые же секунды боя, – спокойно глядя на злобно скалящегося гоблина, сказала третья бандитка, Францеска ван Хеемварден. – Зато теперь они лежат где нужно, а не где попало.

– Канешна-канешна… своих-то вы отпустили…

– Наши кони умеют возвращаться по магическому сигналу, – достав из карманчика небольшую свистульку на цепочке, Марти покачала ею перед глазами у Толстяка. – У вас же такого не было?

– Ну, не было… ну и что с того… – Гоблин сбавил тон, однако успокаиваться пока не собирался. – Все равно… это были наши лошади… в жеребца я вааще влюбился, можно сказать… выхаживал его, ночей не спал…

– Остынь, зеленый, – махнула рукой Сальватано. – Считай, что я их купила по двойной цене.

– Чо, серьезно?! – вытаращился на неё Толстяк.

– Не имею привычки шутить в денежных вопросах. – Улыбку дарко даже самый закоренелый оптимист вряд ли назвал бы доброй. – Вот если бы я пообещала содрать с тебя шкуру…

– Шуточки, – проворчал гобл, отходя на всякий случай в сторону, – на уровне пещерных троллей.

– Что поделать, – картинно вздохнула ван Хеемварден, – юмор гоблинов слишком тонок для нас. Его даже светлые эльфы не всегда понимают.

Францеска, с её правильными и тонкими чертами лица, выглядела по меньшей мере квартеронкой, а значит, упоминая светлых эльфов, она знала, о чем говорит.

– Мы, гоблины… – начал Толстяк.

– Тихо всем.

Лисса отдала этот приказ вроде бы негромко, но её звенящий шепот едва не заставил меня подпрыгнуть.

Выглядела сидящая на скале китаянка сейчас далеко не лучшим образом – закрытые глаза, капельки пота на лбу, заострившееся лицо, то стремительно наливающееся краснотой, то ничуть не менее быстро бледнеющее.

– Подруга, – рискнул все же нарушить обет молчания гобл, – у тебя часом не лихорадка?

– Сказано же было: заткнись и не мешай! – шикнула на него Марти. – Она борется с магической атакой.

– Шарго нашел себе ручного мага? – удивленно пробормотала Францеска. – Никогда бы не поверила…

– Возможно, какой-то маг нашел его, – предположил я.

– Это еще менее вероятный вариант. Ни один из серьезных колдунов Пограничья не стал бы связываться с этим самодовольным, наглым и совершенно непредсказуемым ублюдком.

– Если только ему вдруг не потребуется для каких-то грязных делишек именно такой шериф.

– А зачем… – начал гобл.

– Хватит зря болтать, – перебила его Сальватано. – Гаданиями займемся позже. Марти… ты чувствуешь, что за магию применили против нас? Тип атаки, мощность, действие?

– Что-то странное, – после небольшой заминки ответила оборотень. – Как незнакомый запах… хотя и похож на что-то привычное. Похоже на Ритуал Квачо, но…

– Вызывает беспричинный страх, – неожиданно вмешалась в разговор Венга, – панический ужас, невозможность сосредоточиться, тошноту и слабость…

– Да, наверное… а откуда? – Марти с удивлением глянула на вампирку, – ты узнала это?

– Одно из боевых заклятий клана Тремер.

– Вампиров? Но как…

– После, все после! – дарко всегда славились повышенной раздражительностью и недостатком терпения. – Билли разделил свою шайку, они пойдут с трех сторон, одновременно. Давайте по местам, все, живо! У нас еще будет уйма времени для разговоров – после того, как мы покажем этим ублюдкам самую короткую дорогу вниз!

С бездействующей рукой и плечом я не представлял особой ценности в качестве стрелка – и поэтому из всех возможных позиций выбрал большой валун, к которому можно было удобно привалиться спиной. Если кто-нибудь из людей шерифа прорвет наш периметр… что ж, как уже было сказано: когда стреляешь в спину, промахнуться сложно даже с левой руки.

– А тебе чего, особое приглашение нужно?

Рык Сальватано был адресован вампирке, а не мне, как я поначалу решил.

– Нет.

– Тогда бери ствол и ложись…

– Не надо, – вздохнул я. – Венга, не делай этого…

– Какого… в смысле, почему это еще? – удивилась Линда. – Руки у неё с виду на месте, в отличие от некоторых.

– Во-первых, она взяла карабин, который сегодня уже сломал одно плечо, – заметил я. – Во-вторых же, она не умеет стрелять, а значит, это будет напрасный расход патронов.

– Не уме-ет стре-лять?! – Дарко выцедила эту фразу по слогам, словно надеясь, что в этом виде она станет менее бредовой. – А зачем тогда, во имя Ллос, вы потащили этого ребеночка в Запретные Земли?! Или это у вас талисман?!

– Мы её уже здесь нашли, – сообщил я. – В сундуке.

Сальватано начала обходить вампирку по кругу.

– Удивительно, что не в хрустальном гробу, – резюмировала она, закончив обход. – Том, что на золотых цепях, в зачарованной пещере, на вершине далекой горы за непролазным лесом. Ладно… потом расскажете эту историю… если останется кому говорить и кому слушать. А ты, – это уже адресовалось Венге, – стой где-нибудь… здесь и старайся не путаться под ногами.

– Я… постараюсь.

Коротенькая пауза была почти незаметна – однако на моей памяти это был первый случай, когда вампирка изменила своей обычной монотонности. Еще не эмоция, но её дальний отблеск. Интересно, что могло так глубоко достать улитку в ракушке? «Ребеночек»?

БАХ!

– Попал?

– Попал, попал… – Толстяк вытряхнул из винтовки дымящуюся гильзу. – Только не в башку Шарго, куда целил, а в яй… промеж ног типусу в трех ярдах правее. Понятно таперя, почему тот охотник смазал по тебе около сал…

Грохот выстрелов разом перекрыл все прочие звуки. Шарго и его банда палили так, словно собирались одними пулями срыть верхушку горы.

– Гы-ы. – Дождавшись, пока огневой шквал сменится на легкий пулевой дождик, гоблин высунулся из-за укрытия… и тут же нырнул обратно. – По части разбегания по щелям эти парни дадут фору любым тараканам. А ведь ломанись они с трех сторон сразу… – слышь, подруга, – добавил гобл, заметив, что китаянка открыла глаза и пытается встать, – что по этому поводу сказал бы твой сунь-в-чего-то-там?

– СЗАДИ!

Потом все дружно утверждали, что выкрикнул это именно я. Здраво рассуждая, так оно и должно было выйти – я был единственным, кто смотрел в сторону восточного склона. А значит, только я мог увидеть, как из-за края обрыва появляется девять темных силуэтов. С очень бледными лицами, а еще – глазами цвета крови.

Только вот сам я абсолютно не помню своего крика. Зато в памяти превосходно запечатлелось, как медленно, просто чертовски медленно взводится курок «максима», как он с четко слышным щелчком встает на место. И лишь тогда я поднимаю, наконец, револьвер и стреляю в одну из фигур. Оружие дергается, силуэт по ту сторону мушки – тоже, но даже пуля «Громового Кота» не заставляет его упасть, лишь сделать шаг назад… за край пропасти.

А потом все завертелось.

Ближе всех ко мне оказалась Линда – и как раз на неё, бешено скалясь, ринулся первый вампир. Дарко позволила ему приблизиться почти вплотную, а затем ударила. Ногой.

Нехитрая истина о том, что вампиров бесполезно лупить между ног, известна всем. Она вошла даже в анекдоты. Однако сейчас, глядя на вопящего и хватающегося за дымящийся пах кровососа, я понял, что данная сентенция нуждается в уточнении: только не в том случае, когда на вас обувь с массивной серебряной пряжкой.

Второй вампир, подскочивший сбоку, почти насадился лбом на пистолетный ствол. Сухо треснул выстрел, обезглавленное тело упало на спину и принялось бешено молотить по камням всеми оставшимися конечностями.

Увидев это, его первый сотоварищ, по-прежнему не отрывая рук от промежности, бросился в атаку. Клыки полоснули воздух у самого горла Линды… или не воздух? Затем вампир отлетел назад, но вместо повторной атаки попятился еще дальше, при этом странно выпучив глаза.

Мне потребовалась почти секунда, чтобы понять: продолговатый дымящийся предмет, зажатый между вампирскими клыками, – это всего лишь обрезок динамитной шашки. Вампир, похоже, был тупее – он продолжал пятиться, пока не споткнулся о небольшой валун.

– Оп-па… – кажется, это был гоблин, – как мы их…

«Мы» – это было не совсем верно. Решающий вклад в истреблении вампиров принадлежал, как и следовало ждать, Венге. Девушка замерла посреди площадки в странной позе: присев на одно колено, одна шпага направлена вперед, вторая, обратным хватом – назад, а вокруг неё вяло дымились четыре холмика пепла. Еще двое кровососов оказались притянуты друг к другу давешней леской китаянки – я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Марти протыкает отчаянно визжащую парочку осиновым колом.

В монокуляр было четко видно, как шериф держит в вытянутой руке небольшого зверька – то ли енота, то еще какую-то местную живность. Судя по тому, как Шарго тряс бедное животное, оно только что всерьез проштрафилось. Собравшиеся вокруг шерифа – я узнал Сэма, Дока, Прыщавого Зомби, толстяка-стражника, пустившего меня в город, и еще нескольких человек, памятных мне по Погребальнцу, – взирали на экзекуцию с явным и единодушным одобрением.

– Думаю, это снова Лексариподагон, – заметила китаянка. – Вот, кстати, ответ на вопрос: как шериф нашел нас.

– Надеюсь, – буркнул я, – он сейчас об этом жалеет.

Внизу Шарго закончил свою обличительную речь и отшвырнул зверька в сторону. Поправка – судя по неподвижной позе после падения, шериф бросал уже тушку.

– Лекса-кто?

– Мелочь пузатая, – «пояснил» гоблин. – Оркский шаманыш призвал, так он теперь мельтешит вокруг нас, что твой москит…

– Еще одна история, которую я хотела бы выслушать, – пробормотала Сальватано. – Перед рассказом о девочке-убийце из сундука, но сразу после ответа на вопрос: что вы вообще забыли в Запретных Землях?

– У нас тут дело, – Лисса на миг опередила мой ответ аналогичного содержания. – И оно не имеет ни малейшего касательства к вам.

– Не имело, – возразила дарко. – Но так уж вышло, что сегодня это самое касательство у нас приключилось.

– Исключительно по вашей вине. Не затей вы пальбу…

– Между прочим, повод к этой пальбе никуда не делся.

– Между прочим, – теперь уже и я не выдержал, – вон там стоит Билл Шарго собственной поганой персоной. Чего проще – сходи да спроси про Лиссу и меня.

– Если бы у меня была возможность, – Сальватано с хрустом размяла пальцы, – заполучить шерифа… или хотя бы его голову для приватной беседы, вопрос был бы снят за пять минут. Пока же… я поверила тебе, человек, и мы – союзники, деремся на одной стороне. Не требуй большего.

– Мне всего лишь хочется быть уверенным, что моего союзника внезапный приступ острой подозрительности не подтолкнет выстрелить мне в спину.

Толстяк расхохотался.

– Ы-ы-ы… ну ты даешь, эй-парень… ну ты и сказанул… иметь дело с дарко… и быть уверенным, что тебе не выстрелят в спину… гы-гы-гы… это должен быть очень особый дарко!

«Безрукий и безногий», подсказал мой внутренний голос, явно солидарный с гоблом. Впрочем, я и сам уже сообразил, что сморозил глупость… но не признаваться же в этом? Вот я и промолчал, изобразив, будто полностью поглощен разглядыванием Шарго и компании. Те как раз обнаружили собранную Сестричками копну и теперь пытались заняться очень непривычным для них, судя по хмурым гримасам, делом – придумать, кому и для чего могла понадобиться вся эта трава.

Ду-уманье заняло минуты три, а затем, после недолгого, но бурного препирательства бандиты сняли с одной из лошадей скатанное одеяло и расстелили его рядом с копной… после чего спины столпившихся вокруг заслонили мне весь обзор.

– От гоблина это звучит комплиментом, – усмехнулась Линда. – Обычно вы не желаете признавать наше первенство.

– Верно, не желаем. Мы предаем по расчету, вы – по настроению, но насчет того, кто чаще, – это еще ба-альшой вопрос.

– С каких это пор…

Бах! Бах! Бах!

Как выяснилось, из одеяла и травы люди Шарго соорудили нечто вроде тюка – по всей видимости, ту самую фашину, о которой говорил гоблин, – после чего разрядили в неё пару револьверов. Насколько я мог различить, результат обстрела совпал с предсказаниями китаянки – для защиты от пуль одной травки оказалось маловато.

Однако Шарго было не так-то просто заставить отказаться от задуманного. Пара команд – и большая часть его подручных с мачете наперевес двинулась в атаку на заросли кустарника по соседству. Оставшиеся начали растягиваться в редкую цепочку вдоль склона.

Затем я услышал какой-то очень странный звук совсем рядом, повернулся на бок и увидел, что Толстяк, вытянув руку, тычет куда-то вперед. Получалось у него не очень – указательный палец трясся и выписывал настолько замысловатые фигуры, словно гоблин только что вылакал не меньше галлона.

– Клянусь задницей Сидящего, – пробормотал Толстяк. – Теперь мы уж точно там.

– Где «там»? – не понял я.

– В заднице, эй-парень, в самой её глубине. Подними гляделку повыше.

Сначала мне почудилось, что пустыня ожила. Но уже секундой позже я сообразил, что движется не горизонт, а всего-навсего всадники на нем. Просто их было много.

– Черт-черт-черт… – выдохнул я. – Сколько же их?

– Если судить по уровню издаваемого шума, – Венга слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к этому самому шуму, – к нам направляется от шести до восьми сотен лошадей.

– Спасибо, что не кентавров, – буркнул гобл.

– Кентавров? Тех самых, из мифов?

– Не знаю, тех или нетих, – все так же ворчливо произнес Толстяк, – но за Рио-Гранде имеется небольшое племя… человеко-копытных. Врать не стану…

– Быть того не может!

– …сам видел только скальпы, а по ним что кентавр, что негр – оба с кучеряшками. Но говорят: характер у них исключительно скверный, а в драке хороши.

– Ну, еще бы – если и впрямь живут среди зеленошкурых…

Снизу тем временем люди Шарго прервали лесозаготовительные работы и начали сбегаться к лагерю. Первый добежавший буквально взлетел в седло – и тут же вылетел, сведя близкое знакомство с кулаком шерифа. Следующего бегуна постигла та же участь, после чего Шарго выхватил револьвер, развернулся к приближающейся основной массе «дровосеков» и обратился к ним с речью, состоящей – судя по доносившимся даже сюда звукам – исключительно из непарламентских выражений. Его подчиненные, впрочем, в долгу не остались – как по части выхватывания оружия и потрясательства им, так и в отношении ругательств и богохульств.

Глядя на эту сцену, я вдруг сообразил, что уже видел почти то же самое – не более двух часов назад.

– О, Господи… если эти тоже захотят сюда влезть…

– У них это не получится! – твердо заявила Сальватано. – Я скорее лягу в постель с дюжиной змей, чем позволю одной по имени Билл Шарго подняться на эту вершину!

Насколько я мог разглядеть, шериф и не рассматривал подобную возможность. Он пытался организовать нечто вроде круговой обороны, но ему явно не хватало для этого времени… и, пожалуй, авторитета. Лишь часть шайки подчинилась его командам – и немедленно вступила по этому поводу в потасовку с оставшимися. Примерно дюжине бандитов удалось прорваться мимо шерифа к лошадям. А двум-трем самым проворным – даже вскочить в седла и вырваться из кипевшей вокруг свалки. Сейчас они, вовсю нахлестывая коней, удирали прочь, им вслед неслись отборные ругательства…

Бах! Бах! Бах!

…и пули.

– Смотрите!

В небе над нами по-прежнему не было даже намёка на облака. Однако прямо над горой синева вдруг начала приобретать зеленоватый оттенок… и в этом пятне начали проступать какие-то черты, их становилось все больше… пока над нашими головами не проявилась громадная морда тролля!

– Я – Трой из племени Поднебесных Камней! – прогундосила небесная рожа. – Предлагаю вам всем безоговорочно капитулировать!