78
В гостях у деда Эрнандо дни Люции тянулись бесконечно долго и однообразно.
Она вставала с постели когда угодно, ела все, что хотела, и предавалась безделью, поскольку ее учителя остались в городе.
Слуги дона Эрнандо относились к ней с почтением, но Люции это не нравилось, и все вокруг казались ей неотесанной деревенщиной.
Поскольку охраны в доме было более чем достаточно, Карл и Рауль, казалось, совсем потеряли к ней интерес и работали спустя рукава.
Рауль в основном ел и спал, а Карл волочился за служанками. Он имел успех и часто ночевал не в своей комнате. Это очень злило Люцию, которая считала, что он принадлежит только ей.
Часто звонила Солейн. Она спрашивала у Люции, как та себя чувствует, и дочь жаловалась на обстановку в доме деда и просилась обратно в город.
Во время последнего разговора мадам Гутиерос сказала:
– Сейчас пока нельзя, солнце мое, в Эль-Гео тебе угрожает опасность. Но, как только я поймаю одного нехорошего парня, ты вернешься обратно. Обещаю тебе.
– Уж не Ландера ли ты ищешь, мама? – спросила Люция.
– Не только его, но откуда тебе знакомо это имя?
– Неужели ты думаешь, что я полная дура? Вся охрана в городе только о нем и говорила. Это и есть тот человек, который расписался у меня на ноге?
– Да, – после некоторой паузы призналась Солейн.
– Тогда ты зря меня выслала, потому что мистера Ландера давно уже нет в городе.
– А ты откуда знаешь?
– Потому что он уже навестил меня, мама.
– Что?! Что ты такое говоришь?! – вскричала Солейн. Ей показалось, что Люции прямо сейчас грозит опасность, а она, мать, никак не может защитить свою дочь. – Что там у вас происходит, Люция?! Ответь мне!
– Теперь уже ничего страшного. Просто, когда у нас сломался самолет, мы сели в ста километрах от дома дедушки и первым, кто нас навестил, был мистер Ландер.
– А Карл и Рауль? Они его не остановили?!
– О чем ты говоришь, мама. Этот самый Ландер прибыл на большом корабле, где у него была куча людей и даже пушка или пулемет – я в этом не разбираюсь.
– Какой ужас!
– Да ладно тебе, мамуля, все уже в прошлом. Он оставил нас и уплыл, хотя я ему себя предлагала…
Последние слова Люция добавила специально, чтобы помучить мать.
– Ты меня убиваешь, Люция! Как ты могла?!
– Мама, не ори так в трубку, пожалуйста. Возможно, я сделала это от испуга, но этот Ландер все равно отказался от меня. Ты представляешь? Уж чего-чего, а этого я ему никогда не прощу. – И… что же он сказал?
– Сказал, что я дура и что он думает не об этом, а о том, стоит меня убивать или нет. Так что ты не там его ищешь.
После этого разговора с матерью Люция почувствовала себя лучше и даже отправилась покататься на катере с молодым охранником по имени Лейхи.
Лейхи страдал какой-то неведомой болезнью и почти не разговаривал, однако он хорошо водил катер и был отличным слушателем.
Люция обожала прыгать на трамплинах, хотя боялась этого и всегда громко визжала. После страшных полетов они с Лейхи отдыхали возле мангровых зарослей, и Люция пичкала своего знакомого различными байками про жизнь в городе, а тот восторженно цокал языком.
К дону Эрнандо часто приезжали дяди Люции, братья ее матери.
Игнасио казался ей просто мешком. Он расспрашивал о Солейн и постоянно повторял, что тоже мог бы жить в городе, но не любит шума. Джовани и Маркус вели себя отчужденно. Они приветствовали Люцию сдержанными кивками и провожали настороженными взглядами. Получив указания от дона Эрнандо, они уезжали.
Один лишь только Паскуале жег ее своими черными глазами и называл «любимой племянницей», при этом норовя обнять или взять за талию.
Дяди появлялись и снова уезжали, но в доме жили еще двое незнакомцев, которые были Люции очень интересны. Судя по тому, какими подозрительными взглядами охранники провожали этих гостей, их считали здесь чужаками.
Когда Люция спросила деда, что это за люди, дон Эрнандо нехотя сообщил, что это его партнеры, а дальнейшие расспросы пресек, предложив внучке пойти и покушать винограда. Тогда Люция решила познакомиться с гостями самостоятельно.
Она выяснила, что они живут в небольшом коттедже в глубине сада, и однажды вечером нанесла им визит.
