46
Летающая лодка сделала разворот и стала заходить на посадку. Вот она коснулась днищем воды, и сзади потянулся пенный след. Включив реверс, самолет глубже осел в воду и стал зарываться носом.
Подруливая двигателями, он двинулся к причалу, туда, где на небольшой дощатой платформе стояли несколько вооруженных людей. Они застыли в напряженных позах, внимательно следя за приближающейся лодкой.
Чтобы не задеть крылом пристань, пилот осторожно подогнал самолет ближе, и тот выпустил крепежные замки, едва ткнувшись в причал носом.
Открылась боковая дверь, телескопический трап, повернувшись на девяносто градусов, лег на старые доски.
Охранники тотчас подняли автоматы и наставили их на вышедших из самолета пассажиров.
– Похоже, они нам не рады, – сказал первый пассажир, увидев направленные на него стволы.
– Да. Я думал, что в такой глуши добрых людей больше, чем в городе, – согласился его спутник.
Оба сошли на причал и подняли руки, демонстрируя, что у них ничего нет. Но охранники и не думали опускать оружие, продолжая тупо смотреть на двух незнакомцев.
– Слушай, Жак, мне кажется, ты говорил, что обо всем договорился.
– Я сам ничего не понимаю.
– И что нам делать? Идти к ним? Но эти придурки уже держат пальцы на спусковых крючках.
Возникла незапланированная пауза.
Жак Рене изобразил на лице кривоватую улыбку, но вооруженные люди продолжали хмуро смотреть на пришельцев.
– У меня в кармане телефон, – сказал Рене. – Можно еще раз позвонить этому Бену Гарсиа.
– Ну так звони.
– Легко сказать «звони». А что они, по-твоему, сделают, когда я полезу в карман?
– Надо что-то делать. Слушай, а если пилот испугается и рванет отсюда?
– Не рванет. Вон уже кто-то идет.
И действительно, по дощатым мосткам шел человек в малиновом костюме и белоснежной широкополой шляпе.
Он двигался медленно и с достоинством, как будто совершал послеобеденную прогулку. Во рту он держал длинную сигару, его верхняя губа под тонкой ниточкой черных усов презрительно кривилась.
Человек что-то буркнул охранникам, и те отошли в сторону.
– Вы мистер Гарсиа? – спросил Рене, осторожно опуская руки.
– А кто вам нужен?
– Я Рене. Я говорил с Гарсиа по телефону.
– Тогда все в порядке. Бен Гарсиа перед вами. – Человек в белой шляпе улыбнулся и протянул Рене холеную руку. На запястье тускло блеснул массивный золотой браслет.
– А это мой напарник, Удо Галлауз.
– Рад приветствовать вас во владениях семьи Марсалес, господа. Прошу вас. – Гарсиа сделал приглашающий жест, и сразу же из-за ближайшего склада выскочил катер, который лихо подрулил к пристани.
– Усаживайтесь, господа. Путь неблизкий. Придется ехать не меньше двух часов.
– А что, нельзя было посадить наш самолет поближе? – спросил Галлауз.
– Нет. Мы и так посадили вас максимально близко.
– Но почему?
– Требования безопасности – это во-первых. К тому же Эрнандо Марсалес просто не переносит самолеты – это во-вторых. Так что спускайтесь и садитесь поудобнее.
– Но в самолете наши вещи и пилот. Что с ним будет?
– Он улетит обратно, а вещи мы доставим позже.
– А сейчас взять их нельзя?
– Сейчас нельзя.
– Но у нас там оружие.
– Пока вы у нас, оно вам не понадобится, – улыбнулся Гарсиа. – У нас хорошая охрана.
Делать было нечего, под сумрачными взглядами охранников Рене и Галлауз спустились на катер. Они сели в кресла, оснащенные крепкими пристежными ремнями, и стали осторожно осматриваться.
Судно выглядело как готовый к выстрелу снаряд, поэтому ремни не показались здесь лишними.
Вслед за гостями спустился Бен Гарсиа и занял место рядом с Рене.
– Уверяю вас, эта поездка вам понравится и вы запомните ее надолго, – сказал он и сделал знак рулевому.
Катер взревел турбинами и начал резко набирать скорость. Потоки морского воздуха загудели над головами пассажиров, и катер понесся, задрав нос.
У пассажиров было такое ощущение, будто вот-вот последует отрыв и они взлетят в воздух.
– Зачем мчаться с такой скоростью?! – прокричал Рене.
– Медленнее нельзя. Здесь очень мелко, и пока мы идем на кончике винта, есть шанс, что мы уцелеем, а если двигаться медленно, винт заденет за дно, и тогда нам конец…
Гарсиа говорил вполголоса, но Рене прекрасно его слышал. Отсекаемый ветровым стеклом воздух шумел где-то выше, а в зоне пассажирских мест было относительно спокойно.
Катер плавно лег на правый поворот, затем на очень крутой левый, в какой-то момент даже показалось, что он вот-вот перевернется.
Галлауз прикрыл глаза, а Рене просто уставился в небо. С непривычки от такой скорости его немного подташнивало. Чтобы как-то отвлечься, он задал Гарсиа вопрос:
– А зачем рулевой делает повороты? Здесь же ровное пространство во все стороны.
– Он избегает мест, где совсем мелко.
– Как же он их видит в такой мутной воде?
– Он их не видит, он их помнит, – спокойно ответил Гарсиа, невозмутимо посасывая сигару.
Впереди, у самого горизонта, появилась полоска мангровых зарослей. Она стремительно приближалась, и вскоре Рене понял, что это почти что настоящий лес, выросший на воде. Однако катер продолжал мчаться вперед, и Рене, поскольку он не мог видеть, что там находится, решил, что в зарослях есть проход. Ведь не сумасшедшие же этот Гарсиа и его рулевой?
Рене покосился на Галлауза, который продолжал сидеть с закрытыми глазами, делая вид, что уснул.
Деревья стремительно надвигались, и в какой-то момент, когда катер должен был отыскать тот самый проход, он попросту взлетел в воздух.
Рене вцепился в свои ремни, а судно, оставив под собой верхушки деревьев, преодолело по воздуху не меньше тридцати метров и плавно плюхнулось с другой стороны зарослей.
Турбины снова ровно заработали, и катер понесся дальше.
За время путешествия пришлось прыгать еще несколько раз, и Рене понял, что для этого на трассе сооружены специальные трамплины – с обеих сторон препятствия.
Поскольку Гарсиа летал таким образом сотни раз, он оставался спокоен, но гостям эти полеты доставили массу разнообразных впечатлений.
