119

Главный инспектор Дуглас выдержал небольшую паузу и, оглядев всех, кто собрался на летном поле, сообщил:

– Итак, господа, это полковник Густавсон. Практически он будет выполнять все команды мистера Найджела, за исключением тех, которые противоречат федеральным законам и уставу Ассоциации.

Инспектор указал на стоявшего по соседству с ним офицера и добавил:

– Прошу любить и жаловать. Какие вопросы к полковнику?

– Когда все начнется, господин полковник? – крикнул Хофман, и остальные киношники поддержали его выкриками.

Густавсон подвигал челюстями и сказал:

– Господа, никто не будет держать вас дольше, чем следует. Думаю, что мы начнем выдвигаться через час-полтора, поскольку нарушители уже готовятся начать драку.

Последние его слова потонули в хоре радостных выкриков. Радовались все, от статистов и осветителей до продюсеров и помощников главного режиссера.

В двух метрах от шумевшей кинобратии стояла плотная цепь из десантников. Зная бесцеремонность людей искусства, полковник Густавсон специально изолировал их от боевых самолетов и складов с боеприпасами. И эта мера позволила не останавливать подготовительную работу на боевых машинах.

Электрокары бегали от самолета к самолету, развозя дополнительные боекомплекты и навесные топливные баки, механики последний раз проверяли бортовое оборудование, а пилоты придирчиво следили за их работой.

Чуть дальше, в северной оконечности базы, на небольшой взлетной полосе продолжали взлетать и садиться беспилотные самолеты-разведчики. Они приносили более полную информацию по сравнению с той, что транслировалась прямо с места разведки.

– Ну что, кажется, им все понравилось, – заметил полковник Густавсон, глядя, как киношники бодро хлопают дверцами автомобилей и уезжают к жилым корпусам.

– Это точно, – согласился Дуглас.

Вскоре на взлетном поле уже не осталось никого из посторонних, и Густавсон разрешил сержанту снять оцепление.

– Держу пари, главный инспектор, что все они помчались запасаться выпивкой, – сказал он.

– Вполне может быть. По крайней мере это на них похоже.

– Теперь они мне все вертолеты заблюют. Я так ясно это вижу, – полковник вздохнул. – Мне с самого начала не понравилась вся эта затея. Можно было просто разбомбить несколько старых барж, и эффект был бы не хуже, а в условиях реальной операции снимать кино будет совсем не безопасно. Кстати, сэр, вы не видели этого самого Найджела?

– Нет, не видел. Хофман говорил мне, что Найджел бодрствует только ночью, а днем спит.

– Ох, сэр, не знаю, как мы с вами будем со всем этим справляться.

– А я и не собираюсь, – сказал Дуглас. – С вами полетит мой помощник – он помоложе и пошустрее. Его зовут Берт Джуниор.

– Джуниор? – Густавсон снова подвигал челюстями и, поправив берет, сказал: – Знакомая фамилия.

– В высшем руководстве работает его дядя. А вот, кстати, и сам Берт, – заметил Дуглас, указывая на приближающийся микроавтобус с эмблемой Ассоциации.

Джуниор вышел в числе первых пассажиров и, поздоровавшись с главным инспектором и полковником, доложил:

– Первая партия специалистов прибыла. Пятнадцать человек.

– Отлично, мистер Джуниор, – улыбнулся Густавсон. – Распределяйте их по машинам согласно расписанию. – Он нагнулся к Берту поближе и уже тише добавил: – И проследите, чтобы никто из них не нажрался еще до взлета.