Однажды в их двор зашел незнакомый солдат и попросил позвать Елену.

– Зачем она тебе нужна, служивый? – настороженно спросила баба Дуся.

– Мы воевали вместе с Николаем, он много мне рассказывал о ней. Я после госпиталя сперва к его родителям зашел, а теперь к вам вот.

Баба Дуся глянула в его красноармейскую книжку и повела в землянку.

– Вот, человек с Колей воевал. К тебе, внучка.

Пришедший опустил голову:

– Николай погиб… Он меня спас.

– Как же это было? – сквозь слезы проговорила Елена.

– В конце сорок второго года под Сталинградом шли ожесточенные бои. Ну да вы это знаете… Наш батальон неоднократно пытался взять высотку, на которой укрепились немцы, но атаки захлебывались из-за сильного огня пулеметов, расположенных в хорошо укрепленном дзоте. Ночью мы втроем попытались подползти к немецким укреплениям и забросать этот дзот гранатами. Не получилось. Немцы заметили нас и открыли сильнейший огонь не только из пулеметов, но и минометов.

Двое моих товарищей были убиты, а меня тяжело ранило. Как рассказали потом мои сослуживцы, Николай стал призывать атаковать немцев, чтобы попытаться спасти оставшихся в живых.

– Я видел, как Алексей упал в воронку из-под снаряда, расположенную у валуна! – доказывал он.

– Не горячись. Дождемся утра, попросим артиллерийской поддержки, тогда, может… – остановил его командир роты.

– Ну тогда я один…

И Коля действительно на это решился… Ночь была темная, по небу плыли облака, закрывая луну. Трассирующие пули прошивали мрак, волоча за собой то золотистые, то красные, то зеленые нити. От земли тянуло холодом. На вражеские пули он перестал обращать внимание. Его сейчас волновал только один вопрос: как помочь земляку? Короткими перебежками Николай добрался до той самой воронки, на дне которой находились его сослуживцы. На оклик ответил только один:

– Я ранен в обе ноги и в шею. Ребята погибли.

– Я тебя вытащу!

– Не выйдет. Пулемет в дзоте не даст.

– Тогда жди!

Как Николай сумел проскочить простреливаемое пулеметом пространство – он, наверное, и сам не смог бы объяснить. Бежал так, как еще ни разу в жизни не бегал. Сначала ему надо было миновать открытое поле и укрыться за валуном с взрывной воронкой у его основания. У дерева без верхушки отчетливо виднелась зияющая траншея. Николай с ходу прыгнул в нее. Траншея была глубокая, обложенная досками. Вдруг из дзота выскочили три фашиста. Тотчас, еще отчетливо не сознавая, что делает, он швырнул в них «лимонку» и с разбегу перепрыгнул через трупы. В следующее мгновение Николай метнул две гранаты в полуоткрытую дверь дзота и упал на землю. Сколько он пролежал без сил – минуту или час? Время остановилось и пошло вновь, вспугнутое дружным: «Ура!» Это поднялись в атаку наши товарищи. Вот так я и был спасен…

Сослуживец Николая поднял глаза на женщин.

– Но ведь он же не погиб!

– Да, в тот раз не погиб, но вскоре попал в плен. А в Сталинграде с пленными не церемонились… Тем более – с коммунистами!