Четырнадцатый сёгун Иэмоти

(1846–1866, правление 1858–1866)

Четырнадцатый сёгун Токугава родился 24 мая 1846 года. Никто из имевших отношение к его рождению не предполагал, что через двенадцать лет мальчик окажется на вершине власти и что его недолгое правление станет одним из самых драматичных в истории династии. Мать будущего сёгуна, одна из наложниц князя Кисю Токугава Нариюки (1801–1846) по имени Мисэ, родила его в столичной усадьбе княжества. Последние двадцать два года отец мальчика возглавлял сразу два родственных дома Токугава – Кисю и Симидзу, – но до сорока четырёх лет оставался бездетным. Судьба наградила его первенцем в самом конце жизни, да и то лишь для того, чтобы подразнить: отец умер за две недели до его рождения, так и не узнав, что у него будет сын.

Несмотря на то что мальчик рос без отца, ему предстояло возглавить семью и княжество, поэтому он очень рано – в пять лет – прошёл обряд совершеннолетия и получил взрослое имя Ёситоми, в котором первый элемент указывал на родство с правившим в тот момент десятым сёгуном Иэёси. После нескольких лет правления болезненного и бездетного Иэсада родственные Токугава семьи начали борьбу за право выдвинуть своего кандидата в преемники. Наибольшие шансы имели Ёсинобу из Мито, отданный на воспитание в дом Хитоцубаси, и Ёситоми из Кисю.

В пользу выбора Ёсинобу говорили три фактора: 1) оптимальный возраст (семнадцать лет); 2) хорошее здоровье и здравый ум; 3) энергичный и политически активный отец, князь Мито Токугава Нариаки (1800–1860). Восьмилетний Ёситоми из Кисю проигрывал конкуренту по всем этим параметрам, но был ближе к сёгуну Иэсада по степени родства и пользовался его личной благосклонностью.

В условиях политического кризиса середины 1850-х годов выбор в пользу Хитоцубаси Ёсинобу был бы вполне разумным и рациональным шагом; по мнению его сторонников, именно такой правитель и нужен был стране в тот момент. Но его назначение могло быть опасным для руководства бакуфу, поскольку усиливало стоявших за Ёсинобу консерваторов во главе с его отцом Нариаки. Они требовали от правительства: 1) дать отпор иностранному давлению и 2) повысить роль воинской элиты и императорского дома в управлении страной. Выбор же в пользу малолетнего Ёситоми означал, что по крайней мере на ближайшие десять лет ситуация в руководстве страной останется неизменной и перераспределения властных полномочий не будет.

Сёгун Иэсада решил для себя вопрос о преемнике в конце апреля 1858 года и сообщил об этом главе правительства. Миролюбивый и несколько инфантильный по характеру тринадцатый сёгун недолюбливал Ёсинобу с тех пор, когда его отец подумывал, не назначить ли его преемником вместо собственного сына. Решение было принято, однако официально не объявлено, поэтому сторонники Ёсинобу ещё два месяца продолжали ждать и надеяться, что целесообразность возобладает. Напряжение достигло пика в июне, когда состояние Иэсада резко ухудшилось и стало ясно, что он может умереть. Двадцать четвёртого июня отец Ёсинобу письменно предупредил Ии Наосукэ, что правительство не имеет права игнорировать волю императора ни в вопросе о преемнике (Комэй тоже поддерживал Ёсинобу), ни в подписании договора с США. На самом деле оба вопроса в тот момент были уже решены, но официальное сообщение об этом только готовилось.

На следующий день, 25 июня, все узнали, что подписание состоялось, а преемником Иэсада выбран двенадцатилетний Токугава Ёситоми из Кисю. Мальчик переехал в Западную усадьбу замка, а после смерти тринадцатого сёгуна сменил имя на Иэмоти и в октябре того же года вступил в должность. Его личным опекуном стал тридцатилетний глава дома Таясу Токугава Ёсиёри (1828–1876).

Оба ключевых вопроса – подписание договора и выбор преемника – решились не в пользу оппонентов правительства, и это вызвало взрыв недовольства. Перспектива теперь уже реального открытия страны для «иностранных варваров», нераспространение на них японских законов, свободный ввоз американской валюты – всё это грозило разрушить вековой порядок и погрузить страну в хаос. По условиям соглашения обмен ратификационными грамотами должен был состояться в Вашингтоне, и это тоже задевало самолюбие воинской элиты: разве Япония является вассалом США, чтобы ехать на аудиенцию к их правителю?

Недовольство наступлением иностранцев и действиями правительства привлекло ещё большее внимание противников открытия страны к фигуре императора и сделало его центром сопротивления, а тот факт, что бакуфу снова унизило монарха, проигнорировав его волю, прибавил императорскому дому новых сторонников.

Вслед за США аналогичные торговые соглашения с Японией подписали Голландия, Россия и Великобритания (июль 1858 года), а через два месяца и Франция. Позднее такие же договоры были заключены с Португалией, Бельгией, Швейцарией, Италией, Данией и другими европейскими странами. Открытие страны пагубно сказалось на внутреннем финансовом рынке. В Японии соотношение стоимости золота и серебра составляло один к десяти, а в западных странах – один к пятнадцати. Зарубежные торговцы начали массово вывозить золотые монеты и изделия и продавать их на западных рынках, что усугубило нехватку платёжных средств внутри страны. Чтобы предотвратить утечку золота, правительство в 1860 году объявило очередную денежную реформу и в три раза снизило его содержание в монетах. Реформа продолжалась ещё семь лет; за это время были изъяты из обращения и переплавлены сотни тысяч золотых монет.

Через два месяца после подписания договора с США император Комэй нанёс правительству ответный удар, издав гневный указ (бого но миттяку) с осуждением его последних шагов и призывом к воинской элите оказать на правительство давление и заставить его изменить политику в отношении иностранцев. Высокопоставленный придворный аристократ Кудзё Хисатада, призывавший императора к сотрудничеству с бакуфу, был лишён должности кампаку и изгнан из дворца. Это показало всем степень раздражения императора происходящим и его готовность к политическому противостоянию. Комэй отправил указ об отставке Кудзё на утверждение главе правительства и одновременно своему главному защитнику, князю Мито Токугава Нариаки. Впервые за многие годы император, неизменно утверждавший своими указами любые решения правительства, позволил себе выразить официальный протест и обратился за помощью к воинской элите, нарушив тем самым сразу несколько запретов, введённых ещё Токугава Иэясу в 1615 году. Для придания конфликту ещё большей публичности князь Мито приказал переписать императорский указ и разослать удельным князьям. На этом основании в бакуфу решили, что он сам этот указ и инспирировал.

Усмотрев в действиях императора нарушение кодекса Бусидо и вмешательство в дела правительства, Ии Наосукэ перешёл в атаку. Отправив в Киото своего представителя, он отменил указ об увольнении Кудзё Хисатада и восстановил его в должности, а затем взялся за своих противников в Эдо. Князьям Токугава Нариаки из Мито, Токугава Ёсикацу из Овари, Ямаути Тоёсигэ из Тоса, Мацудайра Сюнгаку из Фукуи и Датэ Мунэнари из Увадзима было приказано уйти со всех постов и заключить себя под домашний арест, а Хитоцубаси Ёсинобу и его старшему брату Ёсиацу запрещено появляться в замке Эдо. Различным административным наказаниям подверглись также чиновники, которые поддерживали контакт с оппозиционерами или разделяли их взгляды, в том числе такие высокопоставленные, как Кавадзи Тосиакира, Нагаи Наоюки, Ивасэ Таданари и др.

Преследование противников бакуфу, известное как «большие репрессии годов Ансэй» (Ансэй но дайгоку), продолжалось до осени следующего 1859 года. Всего было арестовано более ста человек, в том числе учёные, врачи, священники, аристократы – все, кто активно осуждал политику бакуфу и требовал изгнания иностранцев. Ёсида Сёин, Хасимото Санаи, Рай Микисабуро, Умэда Умпин, Кусакабэ Исодзи, Адзима Татэваки и Фудзии Наосукэ были приговорены к смерти; остальных сослали на острова, уволили или отправили под домашний арест. Наказаниям подверглись также многие аристократы, поддержавшие издание указа Бого но миттяку (дома Итидзё, Коноэ, Такацукаса и др.).

Ии Наосукэ

Репрессии бакуфу вызвали ответное движение протеста, во главе которого встало княжество Мито (современная префектура Тиба), больше других пострадавшее от действий Ии Наосукэ. Осознание того, что при малолетнем сёгуне всем заправляют наёмные чиновники, не связанные с династией родственными узами, и раздают наказания главам крупнейших родственных домов, делало ситуацию нетерпимой и подталкивало к действиям. Сначала заговорщики планировали совершить покушение сразу на нескольких советников бакуфу, но затем решили сосредоточиться на его руководителе Ии Наосукэ.

Главную роль в организации покушения взял на себя Канэко Магодзиро (1804–1861), управляющий наместник князя Мито в одном из уездов. Все участники заговора уволились со службы и стали ронинами. Разбившись на группы по четыре-пять человек, они разными маршрутами и в разное время прибыли в Эдо и вечером 2 марта 1860 года собрались на постоялом дворе в Синагава. В нападении должны были участвовать девятнадцать человек; договорились, что, если будут раненые, они покончат с собой или сдадутся властям, а остальные уедут в Киото и там продолжат борьбу с правительством. В момент покушения все должны были иметь при себе личные регистрационные листы (букан) и записки с объяснением смысла акции, чтобы их не приняли за обычных грабителей.

Местом для нападения выбрали просторную площадь перед воротами Сакурада (современный токийский район Касумигасэки). На 3 марта в замке была запланирована праздничная церемония по случаю Дня девочек (хинамацури), поэтому перед воротами Сакурада с утра выстроились гостевые кортежи, посмотреть на которые собралась толпа горожан. Усадьба главы правительства находилась в четырёхстах метрах от ворот замка. Около девяти часов они распахнулись, и глава правительства с охраной из шестидесяти человек направился к замку. Под видом горожан, пришедших подать жалобу, заговорщики приблизились к кортежу и внезапно напали на охранников. В тот день шёл мокрый снег, поэтому ножны с оружием были у них обёрнуты плотной тканью, что сильно замедлило их реакцию. Кроме того, за всю историю сёгуната Токугава перед воротами замка не было совершено ни одного покушения, поэтому охрана не имела специальных предписаний и не знала, что и как следует делать. Правда, служба тайного надзора накануне доложила главе правительства, что в окрестностях замка появились незнакомые люди, но он не придал этому значения.

Кортеж удельного князя у ворот замка Эдо

Первым же выстрелом один из нападавших тяжело ранил сидевшего в паланкине Ии Наосукэ и лишил его возможности к сопротивлению. За то время, пока охранники доставали оружие, несколько человек из них были убиты, а остальные разбежались. Один из заговорщиков вытащил Ии Наосукэ из паланкина и отрубил ему голову, после чего с победным кличем поднял её на остриё меча и показал многочисленным наблюдателям. В этот момент один из раненых охранников приподнялся и нанёс ему удар мечом, но был убит на месте. Вся схватка длилась чуть более десяти минут, её жертвами стали десять человек, включая главу правительства; ещё пять охранников получили ранения. Из шестнадцати участников нападения один погиб, четверо позднее совершили сэппуку, восемь сдались властям и трое уехали в Киото. Ещё трое руководителей заговора, не принимавших участия в покушении, впоследствии были казнены.

Официального сообщения о гибели главы бакуфу сделано не было. На следующий день сёгун Иэмоти получил написанную от имени Ии Наосукэ просьбу освободить его от обязанностей в связи с болезнью и удовлетворил её, отправив «больному» лекарства и положенные в таких случаях подарки. Весть о том, что глава бакуфу убит, мгновенно облетела город и распространилась по стране, но многие даймё поддержали игру, посетив усадьбу Ии Наосукэ с ритуальными визитами и пожеланиями скорейшего выздоровления. Через два месяца правительство объявило, что тайро скончался в результате болезни.

Политическое убийство резко изменило ситуацию в стране. Беспрецедентное по дерзости нападение на главу правительства показало степень недовольства его политикой и готовность оппонентов противостоять ей всеми способами, вплоть до террора. А сторонников бакуфу оно заставило ещё раз подумать о правильности выбранного курса. Так что можно считать, что нападавшие достигли своей цели.

Следующими руководителями бакуфу стали советники Андо Нобумаса (1820–1871) и Кудзэ Хиротика (1819–1864), оба из команды Ии Наосукэ. Они извлекли урок из событий 3 марта; прежний жёсткий курс сменился поиском компромисса с оппозицией и попытками сближения с императорским домом. Примирительная политика бакуфу, направленная на сохранение сёгуната (кобу гаттай, букв. «единство придворной и военной аристократии»), нашла своих сторонников среди даймё и хатамото и несколько укрепила позиции правительства. Его противники, требовавшие немедленной передачи власти императорскому дому и изгнания иностранцев, на время отступили и снизили напор.

Объявив политику Ии Наосукэ ошибочной, новые руководители бакуфу наказали его семью сокращением годового дохода на сто тысяч коку риса и обратились к императору с просьбой отдать в жёны сёгуну Иэмоти одну из своих младших дочерей, тринадцатилетнюю Тикако. Породнение сёгуна с императорским домом должно было содействовать сближению двух центров власти и снижению политического напряжения в стране. Император Комэй согласился не сразу, заставив правительство повторить свою просьбу, и только после его обещания изменить политику в отношении иностранцев. Решение о помолвке было принято в октябре 1860 года, а свадьба состоялась двумя годами позже. Впрочем, противники бакуфу и этот примирительный шаг истолковали как шантаж императора, вынужденного отправить свою дочь в Эдо в качестве заложницы.

Убийство Ии Наосукэ (гравюра)

Будоражившие страну слухи вызвали новый всплеск антиправительственных настроений и привели к покушению на Андо Нобумаса. Пятнадцатого января 1862 года шесть самураев из княжества Мито напали на него по дороге в замок, у ворот Сакасита (Сакасита монгай но хэн). Глава правительства был ранен, но остался в живых, а все шестеро нападавших погибли в бою с охраной. Через три месяца на фоне слухов о получении взятки от посла США Гарриса он был вынужден подать в отставку. А ещё через два месяца, в июне 1862 года, его примеру последовал и второй глава бакуфу Кудзэ Хиротика.

Андо Нобумаса

Причин для отставок руководителей было много, но непосредственным поводом стал политический демарш князя Симадзу Хисамицу (1817–1887) из Кагосима, активного сторонника реформирования бакуфу и его сближения с императорским домом. Шестнадцатого апреля 1862 года Хисамицу вошёл в Киото со своей армией и обратился к императору с просьбой поддержать его требования к правительству:

1) Организовать визит сёгуна в Киото и его встречу с императором.

2) Назначить Хитоцубаси Ёсинобу опекуном юного сёгуна, а руководство бакуфу поручить Мацудайра Сюнгаку.

3) Ввести в состав правительства влиятельных даймё из пяти княжеств – Сацума, Тёсю, Тоса, Сэндай и Кага.

Император Комэй с этими требованиями согласился, после чего Хисамицу отправился в Эдо и предъявил их правительству уже в форме поручения императора. Результатом его акции стала третья за четыре года смена руководства бакуфу и следующие политические изменения, известные как «реформа годов Бункю».

Выполнив свою миссию, Симадзу Хисамицу 21 июля 1862 года отправился в обратный путь по тракту Токай. В тот же день у деревни Намамуги в окрестностях Иокогамы произошёл инцидент между его охраной и четырьмя англичанами, двигавшимися верхом навстречу кортежу. Охрана в соответствии с японскими правилами потребовала от путников спешиться и пропустить процессию, но один из англичан то ли не понял требования, то ли не захотел ему подчиниться, двинулся вперёд и был убит, а двое его спутников ранены. Инцидент получил широкую огласку и вызвал крупный международный конфликт.

Руководители бакуфу согласились с требованиями Симадзу, выдвинутыми от имени императора, и приняли их к исполнению. Амнистированные ранее за июньский протест 1858 года Хитоцубаси Ёсинобу и Мацудайра Сюнгаку были назначены на ключевые должности в правительстве: Ёсинобу стал личным опекуном и наставником шестнадцатилетнего сёгуна, а Сюнгаку – его главным политическим советником. Этих должностей в штатном расписании бакуфу прежде не было, их создали специально. Впрочем, просуществовали они недолго. Мацудайра Сюнгаку через пятнадцать месяцев был уволен, а на его место назначен Мацудайра Наокацу, но и он продержался на этой должности чуть больше года, после чего она была упразднена. Ёсинобу также не проработал на своей должности и двух лет.

Удельный князь в паланкине

Придя к власти, новые руководители незамедлительно приступили к реформе. К прежнему лозунгу кобу гаттай добавились ещё два: «сила страны в единстве» (кёкоку итти) и «укрепление обороны» (буби дзюдзицу). Первым делом были смягчены условия воинской службы… Если раньше удельные князья служили в Эдо «год через год», то теперь – раз в три года, и с гораздо меньшим числом сопровождающих. Сократился и срок службы – с трёхсот шестидесяти пяти до ста дней, а время её несения распределили по четырём сезонам, что облегчило удельным князьям организацию передвижения. Эти меры значительно уменьшили финансовую нагрузку на княжества. Старшим сыновьям удельных князей было разрешено на время службы отца оставаться дома и вести хозяйство, а жёнам и младшим детям даймё – свободно въезжать и выезжать из Эдо. Фактически это означало, что их семьи были освобождены от статуса заложников, в котором находились два с половиной столетия. В ситуации, когда правительство начало регулярно опрашивать удельных князей и советоваться с ними по важнейшим политическим вопросам, было нелогично держать их семьи в заложниках. В указе об изменениях в воинской службе говорилось также о том, что отныне удельные князья будут приезжать в Эдо не для подтверждения своей лояльности сёгуну, а для информирования его о том, что происходит в их владениях.

В обмен на облегчение организационно-финансового бремени от провинциальных даймё потребовали большего вклада в укрепление обороны. Армию, впервые разделённую на сухопутные части и флот, предстояло коренным образом модернизировать и перевооружить. Княжествам, которые имели выход к морю, была поставлена задача укрепить все порты на своей территории. Реформированию подвергся и замковый ритуал, почти не менявшийся два с половиной столетия. В частности, были отменены некоторые архаичные правила (например, сопровождение посетителей замка агентами тайной службы). Изменения коснулись также церемониальных одеяний, правил назначения на правительственные должности и т. д.

В соответствии с третьим пунктом императорского манифеста при правительстве был создан совещательный орган, в который вошли реформаторски настроенные сторонники сближения бакуфу с императорским домом (лидеры движения кобу гаттай): Хитоцубаси Ёсинобу, Мацудайра Сюнгаку, Мацудайра Катамори, Ямаути Тоёсигэ, Датэ Мунэнари, Симадзу Хисамицу. Совет принял решение провести среди даймё и хатамото ещё один опрос и по его результатам решить, следует ли сёгуну Иэмоти встречаться в Киото с императором и получать у него формальный мандат на управление страной. Сторонники визита считали, что он мог бы содействовать сближению двух центров власти и расширить базу поддержки правительства, вынужденного принимать непопулярные в воинской среде меры.

Парадное одеяние удельного князя

Для смягчения напряжённости новые руководители амнистировали всех, кто был наказан во время «больших репрессий» Ии Наосукэ. Молодой сёгун с энтузиазмом воспринимал все эти политические новшества и способствовал их внедрению, охотно выслушивал наставления Мацудайра Сюнгаку и устраивал аудиенции для тодзама даймё гораздо чаще, чем его предшественники.

Все эти шаги помогли снизить напряжённость в обществе, но не изменили позиции императора по вопросу об «иностранных варварах». Единственным позитивным результатом реформы стало его согласие «немного подождать» с их изгнанием. В качестве ответного шага бакуфу в конце 1862 года пообещало учитывать мнение монарха и ужесточить политику в отношении иностранцев. Не отказался император и от идеи более активного участия в управлении страной. В феврале 1863 года он предпринял следующий шаг в этом направлении, учредив при дворе две должности политических советников, которые должны были представлять его мнение в правительстве. На эти должности были назначены главы преданных ему аристократических домов Сандзё и Анэкодзи. Политический вес императора и его роль в жизни страны медленно, но верно возрастали.

Опрос воинской элиты в отношении поездки сёгуна в Киото показал, что большинство даймё и хатамото эту идею одобряют. Для охраны Иэмоти и поддержания общественного порядка во время его пребывания в императорской столице правительство объявило набор добровольцев в ополчение (росигуми). Их главными противниками были такие же добровольцы-энтузиасты (сисигуми), требовавшие ликвидации бакуфу и передачи власти императорскому дому. К февралю 1863 года в ополчение росигуми записались двести тридцать человек из числа ронинов, не имевших постоянного места службы.

Визит сёгуна Иэмоти в императорскую столицу состоялся в марте 1863 года и стал большим событием в политической жизни страны. Впервые за последние двести двадцать девять лет глава воинского сословия почтил своим присутствием императорский дворец; в последний раз такое было в 1634 году, при третьем сёгуне Иэмицу. Во время встречи с монархом Иэмоти принёс ему официальные извинения за просчёты в политике последних лет и попросил подтвердить полномочия бакуфу на ближайшие годы. Всё это говорило о серьёзных изменениях в соотношении сил между Эдо и Киото, однако символическое значение визита намного превысило его практический результат. Император принял извинения Иэмоти, подтвердил его властные полномочия и дал поручение, соответствующее его воинскому званию сэйи тайсёгун (букв. «великий полководец, покоритель варваров»), – за полтора месяца, то есть к 10 мая 1863 года, изгнать из страны всех иноземных варваров.

Сёгун, самим фактом своего визита поставленный в положение просителя, принял волеизъявление монарха и пообещал, что правительство приложит все силы для борьбы с иностранцами. Радикальные сторонники императора восприняли это обещание как победу и сигнал к началу борьбы за изгнание иностранцев. В мае того же 1863 года княжество Тёсю трижды обстреляло из береговых батарей иностранные торговые суда – американское, французское и голландское, – когда они проходили через пролив Симоносэки. Несколько французских и голландских моряков были убиты, а судам нанесён материальный ущерб. Узнав об этом, император Комэй в специальном послании выразил княжеству Тёсю благодарность за защиту национальных интересов.

На волне патриотического подъёма в Тёсю был объявлен набор добровольцев в местное ополчение (кихэйтай). Словом кихэй в то время называли противников сёгуната в противоположность его сторонникам сэйхэй. В ополчение княжества Тёсю записывались выходцы из самых разных сословий, в том числе из крестьян, которым за участие в боях был обещан перевод в воинское сословие. Отряды кихэй формировались из добровольцев и насчитывали от трёхсот до пятисот человек, вооружённых западным оружием и обученных западной тактике. Они и составили основу армии Тёсю, участвовавшей в гражданской войне 1867 года.

Первыми на обстрел своего судна отреагировали американцы. Первого июня 1863 года фрегат «Вайоминг» вошёл в пролив Симоносэки и огнём из бортовых орудий потопил два корабля княжества Тёсю. Через пять дней к месту обстрела подошли два французских фрегата. Обстреляв береговые сооружения, американцы и французы высадили десант и уничтожили артиллерийскую батарею. Княжество Тёсю открыло ответный огонь, но не смогло оказать сопротивления и потерпело поражение.

Первый вооружённый конфликт обострил отношения с западными странами и поставил правительство в трудное положение. Его руководители в это время вели тяжёлые переговоры с Великобританией по поводу убийства Чарльза Ричардсона 21 августа прошлого года. В ходе расследования выяснилось, что охрана Симадзу Хисамицу действовала в рамках японских законов, потребовав от иностранцев уступить дорогу кортежу. Что касается англичан, то они понадеялись на право экстерриториальности, в результате чего один из подданных королевы был убит. Британские власти обвинили главу княжества Сацума в немотивированном убийстве и потребовали от бакуфу наказать виновных и выплатить компенсацию в сто тысяч фунтов стерлингов. С денежной претензией правительство согласилось, но требование о наказании Сацума отвергло. Что было вполне закономерно и ожидаемо – не начинать же войну с одним из крупнейших княжеств страны, глава которого к тому же входит в консультативный совет при правительстве.

Морской бой против Тёсю

Не найдя понимания в руководстве страны, англичане решили сами восстановить справедливость и наказать виновных. Двадцать седьмого июня 1863 года семь британских кораблей вошли в залив Кагосима и предъявили князю Сацума требования: казнить охранника, виновного в гибели Чарльза Ричардсона, и выплатить раненым британцам компенсацию в двадцать пять тысяч фунтов стерлингов. Требования были отвергнуты, и 2 июля начался морской бой, продолжавшийся два дня. Англичане потеряли в нём тринадцать человек убитыми, в том числе командира флагманского корабля, и пятьдесят человек ранеными. Потери японской стороны оказались меньше – пять убитых и десять раненых, – но береговые сооружения были по большей части разрушены.

Пятого октября стороны при посредничестве бакуфу подписали мирное соглашение. Княжество Сацума пообещало выплатить компенсацию и найти виновного в гибели англичанина, а Британия – оказать вчерашнему противнику помощь в приобретении боевых кораблей. Этот бой неожиданным образом содействовал сближению между Великобританией и княжеством Сацума, их сотрудничество продолжилось и в дальнейшем. После убийства Чарльза Ричардсона Великобритания и Франция добились от бакуфу разрешения на охрану своих посольств собственными силами.

Очередное наступление иностранных держав вызвало ответную реакцию со стороны императора: он пошёл на обострение, издав указ о закрытии порта Иокогама, где находились посольства Франции и Великобритании. Однако волю монарха выполнить не удалось: иностранцы заявили категорический протест, сославшись на то, что закрытие порта противоречит подписанным международным соглашениям. Члены консультативного совета при правительстве тоже не смогли прийти по этому вопросу к единому мнению, и на этом совет фактически прекратил своё существование. Во время обсуждения впервые обозначилось серьёзное расхождение во взглядах между князем Сацума и будущим пятнадцатым сёгуном Хитоцубаси Ёсинобу.

За день до выхода указа о закрытии Иокогамы, 18 августа 1863 года, правительство предприняло в Киото силовую акцию против радикалов из движения сонно дзёи (букв. «за императора против варваров»). Поддерживая монарха в его негативном отношении к иностранцам, они шли гораздо дальше него – требовали свержения правительства и были готовы с ним воевать. Император Комэй никогда не говорил о том, что хочет взять власть в свои руки, и считал, что радикализм выходцев из княжества Тёсю и части придворной аристократии во главе с Сандзё Санэтоми компрометирует его в глазах умеренного большинства.

Незадолго до этого радикальные сторонники императора запланировали его выезд в поминальный храм основателя династии, легендарного правителя Дзимму в соседней провинции Ямато для совершения молебна во имя спасения страны и изгнания иностранцев. Это мероприятие должно было вдохновить участников движения сонно дзёи и стать сигналом для массовых антиправительственных выступлений, поэтому в бакуфу его решили упредить. С согласия императора и при поддержке умеренной аристократии сторонники правительства из княжеств Аидзу и Симадзу арестовали семерых аристократов и отправили их под домашний арест, а защищавших их ополченцев выслали в княжество Тёсю.

Применение силы в императорской столице всегда считалось делом исключительным и крайне нежелательным, поэтому сёгуну Иэмоти снова пришлось ехать в Киото с примирительным визитом. Пробыв в городе четыре месяца, он в мае 1864 года вернулся в Эдо, получив от императора очередной мандат на управление страной. Так же как в прошлый раз, его визит помог снизить напряжение между двумя центрами власти, но не сблизил их позиции по вопросу об иностранцах. Императорский дом, не имевший реальных полномочий и не чувствовавший ответственности за судьбу страны, по-прежнему не желал идти на компромиссы.

Изгнанные из Киото ополченцы Тёсю начали готовиться к реваншу и через одиннадцать месяцев, в июле 1864 года, предприняли военный поход против контролировавших императорскую столицу сторонников сёгуната из княжеств Аидзу, Фукуи, Сацума, Кувана и «нового ополчения» (синсэнгуми). Целью похода были объявлены защита императора и изгнание из Киото военного губернатора Мацудайра Катамори (1836–1893) из Аидзу. Бои начались 9 июля и продолжались три дня; с обеих сторон широко применялась артиллерия. Правительственные силы насчитывали около трёх тысяч человек, ополченцев из Тёсю было намного меньше. Нападавшие дрались отчаянно, однако потерпели поражение и потеряли около четырёхсот человек убитыми, в то время как среди сторонников бакуфу погибли около шестидесяти человек. В Киото, жившем мирной жизнью с 1615 года, было разрушено более тридцати тысяч домов. Этот вооружённый конфликт известен в японской истории под названием Киммон но хэн (букв. «мятеж у ворот дворца»).

Противостояние между противниками и сторонниками бакуфу обострялось и шло по нарастающей. Нападение на губернатора Киото, по рангу третьего человека в правительстве после Хитоцубаси Ёсинобу и Мацудайра Сюнгаку, было равнозначно объявлению войны. Уже через два дня после окончания боёв в Киото вышел императорский указ о наказании бунтовщиков. Правительство объявило военный поход против Тёсю силами тридцати пяти княжеств, преимущественно из западной части страны.

Летом 1864 года совместную карательную акцию против Тёсю предприняли западные государства, суда которых были обстреляны в проливе Симоносэки. В конце июля к побережью княжества подошла эскадра из семнадцати американских, британских, французских и голландских кораблей. От руководителей Тёсю потребовали выплатить компенсацию за гибель людей и ущерб, нанесённый торговым судам. Они отказались, заявив, что действовали по закону, выполняя совместное решение сёгуна и императора об изгнании иностранцев, принятое в марте 1863 года.

Стрельба из пушки (гравюра XIX в.)

Бой начался 5 августа 1864 года и продолжался три дня. Он показал полное превосходство западного оружия и боевой тактики. После массированного обстрела из двухсот восьмидесяти восьми бортовых орудий западная флотилия высадила десант из двух тысяч моряков. Захватив береговые укрепления, они забрали в качестве трофеев шестьдесят две пушки. Четырнадцатого августа по инициативе Тёсю начались мирные переговоры. Руководители княжества согласились выплатить компенсацию в три миллиона долларов и дали гарантии безопасного прохода судов через пролив Симоносэки. Выплату компенсации взяло на себя правительство, но таких денег не было даже в казне, поэтому платёж отсрочили в расчёте на будущие доходы от обещанного западными странами пересмотра таможенных пошлин на импортные товары. Соглашение на этот счёт было достигнуто весной 1865 года.

Военное поражение Тёсю привело к внутреннему перевороту и смене власти: непримиримых противников бакуфу изгнали из руководства и наказали, правительство в ответ отменило свой указ о военном походе. Таким образом, боевых действий удалось избежать, но клеймо «врага императора» на княжестве Тёсю осталось и его отношения с бакуфу не стали более дружественными.

В декабре 1864 года – январе 1865 года отстранённые от власти радикалы взяли реванш и снова заняли ключевые позиции в княжестве Тёсю; возобновив прежнюю воинственную риторику, они начали готовиться к свержению бакуфу. Воспользовавшись этим противостоянием, Франция и Великобритания сделали ставку на разные силы: французы стали помогать правительству, а англичане – княжеству Тёсю и его сторонникам. Обе стороны начали усиленно закупать иностранное оружие и готовиться к войне.

Подписав указ бакуфу о втором военном походе против Тёсю (дайнидзи тёсю сэйто), девятнадцатилетний сёгун Иэмоти по решению правительства лично его возглавил и в мае 1865 года прибыл в замок Осака. Всем западным княжествам было приказано провести мобилизацию и прислать в распоряжение сёгуна вооружённые отряды. В сентябре того же года Иэмоти вместе с Хитоцубаси Ёсинобу в третий раз посетил Киото, чтобы получить благословение императора на боевые действия против мятежного княжества. Благодаря усилиям личного наставника сёгуна эту задачу удалось выполнить, хотя и не без труда: часть высшей аристократии активно препятствовала изданию императорского указа. По возвращении в Осака Иэмоти узнал, что в заливе стоит флотилия из девяти американских, английских, французских и голландских кораблей. Послы четырёх западных стран специально прибыли в Осака, чтобы оказать на него давление в вопросе об открытии расположенного неподалёку порта Хёго (современный Кобе). Это было оговорено в международных соглашениях, но из-за сопротивления императорского дома правительство решило его отложить, и теперь западные послы, узнав, что сёгун находится в Осака, решили добиться от него выполнения обязательств. По их логике, никаких юридических препятствий для открытия порта у правительства не было, а позицию императорского дома они во внимание не принимали.

Двадцать пятого сентября в замке Осака состоялось совещание, на котором было решено удовлетворить требование иностранных государств и открыть порт Хёго. Активную роль в этом сыграли советники бакуфу Абэ Масато и Мацумаэ Такахиро, доказывавшие, что под угрозой военного вторжения решение нужно принимать быстро и времени на получение согласия императора просто нет. На следующий день к сёгуну из Киото приехал Хитоцубаси Ёсинобу с протестом: теперь, после решения по порту Хёго, на поддержку императорского дома в борьбе с Тёсю можно не рассчитывать, а враги бакуфу снова обвинят его в унижении императора и потакании иностранцам. Советники возражали: победить Тёсю можно и без помощи императора, а вот против коалиции иностранных государств у Японии шансов нет. Ёсинобу к тому времени уже не был личным наставником сёгуна, поскольку император назначил его командующим обороной своего дворца (кинри госюэй сотоку), поэтому воспринимался руководителями бакуфу не как защитник интересов сёгуната, а как личный представитель императора. Не видя выхода из сложившейся ситуации, сёгун Иэмоти самоустранился и оставил всё на усмотрение подчинённых.

Мори Такатика, глава княжества Тёсю

Двадцать девятого сентября Ёсинобу вернулся в Киото и добился императорского указа о лишении советников Абэ и Мацумаэ придворных рангов и заключении их под домашний арест. Беспрецедентное решение императора о наказании вассалов сёгуна, хотя и по линии придворных титулов, вызвало бурную реакцию в правительстве. Фактически император явочным порядком вернул себе право присваивать придворные ранги представителям воинского сословия, которое у него отнял Токугава Иэясу в 1615 году.

Первого октября сёгун Иэмоти заявил, что оставляет свой пост и передаёт его Ёсинобу. Если раньше императоры уходили в отставку в знак протеста против действий бакуфу, то теперь об уходе со своего поста заявил сёгун, оскорблённый вмешательством императорского двора в его полномочия. Отправив с этим заявлением своего представителя в Киото, он третьего октября покинул Осака и сухопутным путём направился в Эдо.

Самоотставка сёгуна в ходе подготовки войны против Тёсю грозила непредсказуемыми последствиями, поэтому Ёсинобу по просьбе императора уже на следующий день перехватил Иэмоти в Фусими и уговорил отозвать своё заявление, передав обещание императора не вмешиваться больше в дела правительства. Не исключено, что заявление сёгуна об уходе изначально было задумано как сугубо демонстративный шаг с целью оказать давление на императора. По пути в Эдо Иэмоти должен был остановиться сначала в Фусими, а затем в Оцу; оба города расположены рядом с Киото, поэтому при желании с ним можно было встретиться и переубедить, что с учётом его молодости и отсутствия опыта не представляло большого труда. Если бы в правительстве действительно думали об отставке Иэмоти, то для возвращения в Эдо следовало бы выбрать более быстрый и удобный морской путь.

Предотвратив отставку сёгуна, Ёсинобу вернулся в Киото и собрал совещание, на котором в течение двух дней (4–5 октября) обсуждался вопрос об открытии порта Хёго. Как уже бывало прежде, столкнулись две точки зрения – Симадзу Хисамицу (вынести вопрос на обсуждение всеяпонского собрания удельных князей) и Хитоцубаси Ёсинобу (принять решение имеющимся составом участников). Большинство поддержало вариант «здесь и сейчас», а решение приняли компромиссное: 1) открытие порта Хёго отложить; 2) императора попросить издать указ о признании «неравноправных договоров» с иностранными государствами под обещание бакуфу добиться пересмотра наиболее одиозных статей. Достижению компромисса способствовала реальная угроза всеобщего хаоса и военной интервенции, а также обещание Ёсинобу обеспечить согласие иностранцев на отсрочку с открытием Хёго. Таким образом, общими усилиями политический кризис удалось преодолеть.

Теперь можно было вплотную заняться княжеством Тёсю. Подготовка второго военного похода началась в январе 1866 года и продолжалась несколько месяцев. Руководители мятежного княжества тоже не теряли времени даром: благодаря массовым закупкам западного оружия и обучению британских инструкторов их армия быстро модернизировалась. Западные княжества уже не демонстрировали былого единства и энтузиазма в выполнении распоряжений бакуфу, а многие втайне разделяли мнение лидеров Тёсю о том, что сёгунат как форма правления себя исчерпал. В январе 1866 года с позицией определилось княжество Сацума, заключив с Тёсю военный союз. Несмотря на подавляющее превосходство сил и ресурсов, которые правительство могло задействовать в войне с Тёсю, её результат уже не выглядел предопределённым.

Иэмоти

Боевые действия во владениях Тёсю начались 7 июня и продолжались полтора месяца. Несмотря на трёхкратный численный перевес, силы бакуфу действовали не лучшим образом, кампания затягивалась. К тому же в разгар боёв тяжело заболел сёгун. Он чувствовал себя неважно ещё с весны, потом вроде восстановился, но июльская жара снова подорвала его слабое здоровье. Врачи зафиксировали у больного отёк ног, общую слабость и нехарактерную для его возраста одышку. Император Комэй отправил в Осака своего лучшего лекаря Такасина Цунэнори, а жена императора прислала главного специалиста по лечению полиневрита Тода Тёан. Оба доктора пришли к выводу, что Иэмоти страдает этим традиционным для правителей заболеванием, и назначили обычное в таких случаях лечение. Голландские врачи, осмотрев сёгуна, поставили другой диагноз: дисплазия (поражение эпителия) пищеварительного тракта. Болезнь быстро прогрессировала; 17 июля, когда Ёсинобу навестил больного сёгуна, он уже не вставал с постели. Ещё через два дня Иэмоти впал в беспамятство и на следующий день, 20 июля 1866 года, скончался. Причина смерти точно не установлена; согласно официальной хронике, это сердечная недостаточность на фоне полиневрита.

Четырнадцатый сёгун Токугава занимал свой пост с двенадцати до двадцати лет и практически всё это время правил номинально. Годы его нахождения у власти пришлись на переломный период в истории страны. Событий, произошедших за эти восемь лет, с лихвой хватило бы на гораздо более долгое правление кого-либо из его предшественников. Резкое обострение политической борьбы, убийства, ссоры и примирения воинских кланов, рост социальной напряжённости и многое другое сопровождали последние годы сёгуната Токугава. Решение стоявших перед страной проблем требовало политического и жизненного опыта, которого не могло быть у двадцатилетнего юноши. Да и политикой он особо не интересовался. Сведений об участии Иэмоти в главных событиях того времени сохранилось крайне мало. Не больше известно о его характере и привычках. В записях современников есть скупые упоминания о том, что он был добр по характеру, как все представители воинского сословия, много упражнялся с оружием, но больше всего любил лошадей и верховую езду. Отличался любознательностью и с удовольствием ездил на экскурсии, что, впрочем, вполне естественно для его возраста. Дошедшие до нас образцы меню говорят о том, что Иэмоти любил сладкие десерты; это подтверждается данными обследования, проведённого во время перезахоронения останков: тридцать зубов молодого сёгуна были поражены кариесом (Синода, 2005).

Супруга сёгуна в праздничной одежде и с ритуальной причёской

Как обычно, о смерти правителя сообщили с большой задержкой, через месяц. До 20 августа в западной части страны продолжались боевые действия, и армия бакуфу не знала о кончине своего главнокомандующего. Получив известие о смерти мужа, Кадзуномия испытала глубокий шок и впала в депрессию, несколько дней не могла спать и есть. В знак траура она остригла волосы и отправила их в замок Осака.

Тело Иэмоти доставили в Эдо 9 сентября, а похороны состоялись через две недели, 23 сентября, в храме Дзодзё. В гроб сёгуна положили и волосы его жены. Кадзуномия после смерти мужа собиралась вернуться в Киото, но этому помешали бурные события следующих двух лет и внезапная смерть отца, императора Комэй. Принцесса Кадзуномия так и осталась жить в Эдо. Через одиннадцать лет она умерла на тридцать втором году жизни и была похоронена в храме Дзодзё рядом с мужем.