Глава двенадцатая
– Значит, вы все же существуете, – не подумав, выпалила Кристина, увидев старика, который вышел ей навстречу.
Он негромко засмеялся.
– Можно и так сказать. Поднимайся, не стой там. – Хозяин дома повел рукой в сторону кресел. – Устраивайся поудобнее. Я принесу тебе попить. Ты ведь хочешь пить?
«Откуда вы знаете?» – хотела спросить Кристина, но вместо этого благодарно улыбнулась.
Старик ушел в дом, а она поднялась по ступенькам и села в то кресло, что стояло справа от стола. Немного странно: только что, когда она стояла возле дома, ей показалось, что стола и вовсе нет. Кристина прикоснулась к нему ладонью, желая удостовериться, что он настоящий.
Решив выбросить это из головы, она с наслаждением вытянула ноги, и только тогда поняла, насколько сильно устала. Ступни горели, икры ныли – сколько же ей пришлось пройти?
Но усталость – это ерунда. Главное, чтобы все было не зря.
Старик вернулся на террасу с подносом в руках. Кристина с удивлением наблюдала за тем, как он сгружает с него два круглых подсвечника, стакан с напитком густо-бордового цвета, две чашки кофе и сахарницу.
– Что же мы будем в темноте-то сидеть, – произнес он, зажигая свечи. – Только вот электричество не хочу включать. Не люблю. В живом огне есть душа, от него не только свет исходит, он еще и сердце может согреть, верно?
– Ага, – ответила Кристина и поняла вдруг, что и сама так думает.
– Не стесняйся, – проговорил он. – Если поесть хочешь, скажи. Тебе не холодно?
Прислушавшись к своим ощущениям, Кристина осознала, что на террасе тепло, как днем. Она словно нежилась в солнечных лучах, а не ежилась от холода, как недавно в Полье Купине.
Да и на душе было теперь спокойно: исчезли тревога и страх, появилась уверенность, что этот человек непременно поможет, подскажет. Она посмотрела на него и подумала, что выглядит и говорит он не совсем так, как описывал Игорь, рассказывавший про иконописного старца. Разве что глаза были такими, как сказал Игорь: мудрыми, добрыми, немного грустными.
Старик был одет в старые потертые джинсы и синюю фланелевую рубашку. На носу сидели очки в серебристой оправе, густая короткая борода делала его похожим на Хемингуэя.
Было в облике этого человека что-то знакомое, словно Кристина уже видела его прежде. Но, покопавшись в памяти, она так ничего и не выудила из ее глубин.
– Как вас зовут? – спросила она. – Я Кристина.
– Знаю, кто ты. И друга твоего знаю. Ты можешь звать меня Дядюшкой. Меня так многие звали… раньше. Я привык.
– Хорошо, – сказала Кристина, думая, что это несколько необычно.
Она взяла стакан и сделала глоток. Это был ее любимый вишневый сок, к тому же очень вкусный. Не удержавшись, девушка выпила весь стакан, оставив лишь чуть-чуть на донышке. Подняв глаза, она увидела, что Дядюшка смотрит на нее с добродушной усмешкой.
– Люблю вишневый, – извиняющимся тоном сказала она.
Сказала – и подумала, что старик прекрасно осведомлен об этом. Несмотря на успокаивающую, благостную атмосферу, эти загадки, что громоздились одна на другую, начали порядком утомлять, и она уже хотела заявить об этом, как услышала:
– Давай-ка поговорим о том, зачем ты пришла.
Кристина не знала, как начать, и, чтобы собраться с мыслями, спросила:
– Вы знаете, что происходит в Полье Купине?
– Что ты там видела? – вопросом на вопрос ответил Дядюшка.
Помедлив немного, Кристина рассказала обо всем, чему стала свидетельницей.
– Мне было всего шесть, когда пропала моя мать, – закончила она свое повествование. – Ее долго искали, пока не решили, что она сама сбежала. Но я никогда в это не верила, что бы мне ни говорили, и оказалась права. Сегодня я увидела ее тут! Скажите мне, что это за место? Там творится что-то жуткое!
Дядюшка взял в руки кофейную чашку и невозмутимо проговорил:
– Ты даже представить не можешь, насколько жуткое. Если бы мы сейчас с тобой сидели где-нибудь в большом городе, а вокруг был белый день и толпы народу, ты ни за что не поверила бы мне, сочла сумасшедшим. Но поскольку мы здесь, я могу сказать прямо: там обитают прислужники Сатаны. Они крадут людей и губят их, принося в жертву своему Черному Повелителю. Пожирают человеческие души и питаются телами, как шакалы – падалью. Их уже давно нельзя назвать людьми.
Он замолчал, ожидая реакции, но Кристина была слишком ошеломлена. Она рассчитывала услышать, что в Полье Купине живут сектанты, грабители, похитители людей – словом, преступники. Но Дядюшка утверждал, что они вообще, возможно, не люди.
– Бред, – выговорила она наконец, когда обрела дар речи.
Дядюшка снова тихонько засмеялся:
– Видимо, я переоценил влияние обстановки. Что ж, постараюсь доказать тебе это чуть позже. Пока просто постарайся принять мои слова и слушай дальше.
Он отхлебнул из своей чашки.
– Выпей еще соку.
Кристина хотела ответить, что уже выпила весь стакан, но посмотрела на него и увидела, что он почти полон.
– Как вы это сделали? – спросила она, глядя ему в глаза. – Там же не было сока! И стола тут не было, а потом он появился. Кто вы такой на самом деле?
– Не бойся меня, девочка, – ответил он, спокойно выдержав ее взгляд. – Так случилось, что я когда-то был одним из них. Поэтому хорошо осведомлен обо всем. Знаю, на что они способны. Но я отрекся от них, и все, чего хочу сейчас, – помочь тем несчастным, кого они хотят погубить. – Дядюшка поправил очки на тонком хрящеватом носу. – А что до сока и стола… Ты читала Библию? «…Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, стучащему отворят».
– Что, вот так буквально? Я хотела прийти, сесть за стол и выпить вишневого сока?
– Ты пришла, чтобы найти ответы. Успокоиться и отдохнуть.
– Вы говорите загадками. Это меня смущает, – призналась Кристина.
– У живущих в Полье Купине человеческие лица, но нутро окаянных нелюдей. Судьба тех, кто попадет к ним в ловушку, незавидна: им не вернуться домой. Одних они вербуют в свои ряды – опаивают, морочат, губят. Человек забывает прошлое, не помнит, кто он и откуда, делает, что ему говорят, и постепенно сам превращается в монстра. Других же они убивают, используют в своих нечестивых обрядах. Им суждено пропасть, сгинуть без следа. А их потерянные души маются и стонут… – Дядюшка вскинул голову, глядя куда-то вдаль. – Иногда я слышу их, но ничем не могу помочь.
– Что за обряды? – еле выговорила Кристина.
– Лучше тебе не знать. Черный Повелитель, которому они служат, дает им все – еду, питье, одежду, все возможные блага. Они живут, не зная проблем. Но все это дается не просто так.
– В Полье Купине одни старики. Я сразу обратила внимание! Старики и… калеки. Увечные.
– Ты наблюдательна, это хорошо. Каждый из них отдал свою душу и часть бренного тела Хозяину в знак покорности, послушания, отречения от прежней жизни и полной готовности подчиняться. Что касается старости… – Дядюшка снова взял в руки чашку, и Кристина не сомневалась: она опять полна горячего, только что сваренного кофе. – Они попадают сюда в разном возрасте, живут, стареют, умирают. Не все там глубокие старцы, есть и те, кто помоложе, ты просто их не видела. Но вот что важно: число тех, кто живет в Полье Купине, всегда неизменно, постоянно, и, когда кто-то из них уходит, вместо него должен прийти другой.
– Получается, это…
– Твой дорогой спутник. Да. – Старик подчеркнул свои слова коротким кивком. – Кто-то из них умер недавно. Я не знаю точно, кто именно, ведь я уже не живу с ними. Но в течение сорока дней они должны найти того, кто займет его место в общине.
– Александр, – прошептала Кристина. – Он умер на днях. А как же я?
– Ты ведь уже поняла. Твоя смерть – дело решенное. Игоря опаивают, в их молельном доме чадят черные свечи, и его душа с каждым часом все меньше принадлежит ему. Проклятая, плачущая душа… – Он опустил голову. – Когда он очнется завтра утром, то никуда не захочет ехать. Он не будет знать, кто ты такая. Станет одним из них, и судьба твоя будет ему безразлична.
– Он нашел вас вчера. Как это могло случиться?
– Я позвал его. Я всегда зову всех, кто попадает в их сети, потому и не ухожу отсюда. Остался, хотя мне противна сама мысль об этом месте. Только вот меня почти никогда не слышат. – В его голосе звенела печаль. – Люди не верят снам, тайным знакам и своим предчувствиям. Не верят в загробный мир и в существование божественных и адовых сил… Даже если разбивают о церковный пол лбы и целуют иконы, все равно по-настоящему не верят. Но у Игоря чуткое, открытое сердце, он умеет слушать. Ведьмаки – я зову их так – уже начали опаивать его и творить свои заговоры, но он еще не был покорен и пришел на мой зов той ночью. Хотя и не поверил – он думал, что спит и ходит во сне, не готовый принять то, что я сказал. А я ведь говорил, что вам нужно бежать куда глаза глядят! Только он не увел тебя и сам не ушел.
– Почему именно мы? Моя мама… – Кристина почувствовала, как слезы подступили к горлу. – Почему они выбрали Игоря? Нас с ним? И мою мать?
Дядюшка потянулся к Кристине через стол, коснулся ее плеча.
– Выбор делает их Черный Повелитель. Почему – о том ведает лишь Он сам. Члены общины узнают об этом выборе и готовятся к встрече.
– Узнают? Каким образом?
– У каждого в общине своя роль. Тот, кто обладает даром познания, предупреждает их о приходе очередного призванного. Они всегда точно знают, кто будет следующим.
Дядюшка размеренно и четко отвечал на каждый вопрос. Картина происходящего прояснялась, все получало объяснение – даже слишком логичное и ясное, хотя и иррациональное, – но Кристину не отпускало странное чувство незавершенности, недоговоренности. Все звучало безумно, но поверить мешало не это, а что-то другое. Что?
– Мама, – пробормотала Кристина, – она не такая, как все. Другие не безумны, а Мария…
– Хозяин забирает что-то у каждого из них, как я говорил. Твоя несчастная мать отдала Черному Повелителю разум. Кто знает, – вздохнул он, – возможно, она счастливее остальных.
– Который час? – спросила вдруг Кристина, глядя в темное небо.
– Времени хватит, чтобы уйти, – ответил Дядюшка. – Я провожу тебя. Укажу дорогу.
– Что? – Она повернулась к нему. – Но я не собираюсь уходить одна! Я должна забрать Игоря и маму. Вы же мне поможете, правда? Я думала, вы поможете!
Ее слова, похоже, огорчили Дядюшку. Он встал с кресла, взялся за перила и теперь стоял спиной к Кристине. Она подошла и встала рядом.
– Почему вы молчите?
– Мне казалось, я все объяснил тебе, и ты поняла. – Он по-прежнему не глядел на нее. – Твоя мать потеряна навсегда. Она здесь больше пятнадцати лет, от нее осталась лишь оболочка. Что же до Игоря… Ему недолго осталось.
– Вы сказали, утром он проснется другим. Но сейчас еще ночь.
– Они не подпустят тебя к нему! Неужели ты думаешь, что…
Старик резко развернулся к Кристине, взял ее за плечи.
– Ты можешь спастись! Только ты одна еще можешь! Я так давно здесь – пытаюсь помочь, сберечь чью-то душу. Сейчас это твоя душа. Ты пришла, ты поверила – это само по себе чудо! – Он легонько встряхнул девушку. – Поверь еще раз: тебе нужно уходить!
Дядюшка говорил громко и страстно, глаза его сверкали, и Кристине хотелось поддаться на уговоры, поверить, что она не предает Игоря, а лишь делает то, что единственно возможно.
«А если Игоря еще можно вытащить? Если его душа еще борется?»
– Я люблю его, – просто проговорила она. – Пока есть хоть крошечный шанс, я буду за него бороться. С вашей помощью или без нее, не важно.
Руки Дядюшки упали, как подстреленные птицы. Глаза потухли.
– Хорошо, – медленно проговорил он. – Ты еще не все знаешь. Я покажу тебе кое-что, и, если после этого твоя решимость не угаснет, попробую помочь.
