Глава одиннадцатая
Было десять вечера, когда Кристина покинула приютивший ее дом. Воспользоваться входной дверью, несмотря на сгустившуюся тьму, девушка побоялась, поэтому снова выбралась наружу через окно. Никогда в жизни по окнам не лазала, даже когда была ребенком, и вот за один вечер наверстала упущенное.
Она понятия не имела, принесет ли ее вылазка хоть какой-то результат и имеет ли вообще смысл, но других вариантов в голову не приходило. Возможно, со стороны это выглядело полнейшим идиотизмом, но она собиралась найти того старика, который прошлой ночью приснился Игорю.
Шансы были – пятьдесят на пятьдесят.
Либо тот старец существовал лишь в воображении Игоря, который ходил во сне, добравшись при этом до выхода из поселка, и тогда все прочее – подсолнух, беседа со стриком, прозвучавшее в его словах предупреждение – было лишь порождением разума, находящего в сомнамбулическом состоянии.
Либо загадочный человек и вправду жил где-то на краю ежевичной плантации.
На улице было свежо, и Кристина пожалела об оставленной в багажнике автомобиля теплой кофте. В горах всегда так: днем жара, от которой не спрячешься, а ночью и ранним утром сильно холодает. И все же прошлым вечером было гораздо теплее, подумалось Кристине. Хотя, наверное, все дело в том, что сейчас она дрожала не только от холода: ее била нервная дрожь.
Стараясь передвигаться бесшумно, девушка быстро шла по улице. Какое счастье, что вдоль дороги нет фонарей, а звезды и месяц спрятались за набежавшими к ночи облаками! При таком раскладе из окон домов разглядеть идущего человека практически невозможно. Максимум, что рассмотришь, обладая отменным зрением, – это темный движущийся силуэт.
Она без проблем миновала темный, вновь опустевший дом Александра и соседнее жилище, обитатели которого, видимо, уже улеглись спать и погасили все лампы. Но два дома на самом краю поселка были ярко освещены. Причем если второй был обнесен густой живой изгородью, то с первым дело обстояло куда хуже: ближайший дом вовсе не был огорожен, его окружала аккуратно подстриженная, кое-где украшенная клумбами лужайка. На ней Кристина будет заметна, как гриб на площади.
«Что делать? Как тут пройти?» – ломала она голову, притаившись в тени деревьев, на границе освещенного участка.
Придется или ждать, пока все улягутся и выключат освещение хотя бы в доме, если уж не во дворе, или же попробовать перейти на другую сторону улицы и быстро пробежать, надеясь остаться незамеченной.
Пока она раздумывала, что предпринять, свет в ближайшем доме внезапно погас, и все погрузилось во мрак. Это был шанс, и она не преминула им воспользоваться. Но стоило ей пробежать десяток метров до соседнего участка, как свет вновь включили, и перепуганная Кристина бросилась на землю. Ей повезло: она оказалась под живой оградой высотой около метра, так что заметить ее, кажется, не успели.
Или успели?
Сердце колотилось о грудную клетку так, что было больно, кровь прилила к лицу.
– Есть кто? – раздался надтреснутый голос.
Говоривший, похоже, стоял на крыльце.
Кристина зажала рот ладонями.
– Кто тут?
Совсем рядом с Кристиной, возле дома с живой изгородью, под которой пряталась девушка, женский голос произнес:
– Ты кого зовешь, Пецо? Чего переполошился?
– Кто-то ходит возле дома. И вроде бы свистели.
«Это еще с чего он взял?» – подумала Кристина.
– На чердаке у тебя свистит, – вполголоса сказала женщина, а потом прибавила, уже громче: – Нет тут никого. А был бы, ты что, не приметил бы? У тебя двор плоский, как разделочная доска! Мышь незамеченной не пробежит. И фонари кругом.
– Что-то было со светом. Раз – и погасло все!
«Так он ничего не выключал! Это был перебой. Если повезет выбраться отсюда, можно будет считать это редкой удачей!»
– А когда опять загорелось, я увидел тень! Кто-то прошмыгнул по улице! – гнул свою линию Пецо.
В голосе женщины слышалась усталость:
– И кто, по-твоему, это мог быть?
– Я что, ясновидящий? Мало ли кто… – начал было старик, но соседка его перебила:
– Иди спать, Пецо. Не пудри мне мозги. У тебя что ни ночь, то детектив. То воры в окно лезут, то вокруг дома кто-то бродит.
Она ушла в дом – дверь громко хлопнула, выдавая переполнявшее женщину раздражение.
– Иди-иди, – крикнул старик. – Все вы, бабы… – Он пробурчал что-то нечленораздельное. – Потом поздно будет, когда спохватишься! Слышала, что Сара сказала?
«Сара? А если она говорила обо мне? Велела схватить?»
Хорошо, что женщина из крайнего дома не восприняла слова Пецо всерьез: видно, он частенько досаждал ей. Но, услышав имя Сары, она вполне могла сообразить, что на этот раз к речам соседа стоит прислушаться. С минуты на минуту она может выйти на улицу – поглядеть, нет ли возле дома посторонних.
Эти мысли подстегнули ее, и Кристина, пригнувшись, чтобы ее не могли заметить со двора, поспешила уйти с опасного места.
Старик Пецо говорил еще что-то, звал соседку, но чем все закончилось, вышла ли она на его зов, девушка так и не узнала: добравшись до окраины Полье Купине, она со всех ног бросилась прочь от поселка. Фонарик на телефоне Кристина отважилась включить только удалившись от него на приличное расстояние.
Ее никто не преследовал, так что девушка постепенно успокоилась, сбавила шаг, стала обращать внимание на то, что ее окружало. Ночь не была безмолвной: что-то шуршало слева, где простирались не то поля, засаженные какими-то культурами, не то заросшие травами луга.
Вдали забрехала собака, и ночной ветерок разнес ее лай по всей округе. Какая-то птица, точно жалуясь на судьбу, закричала-застонала в вышине тонким голосом, похожим на человеческий.
Ежевичные кусты стояли плотным строем, и с той стороны не доносилось ни звука. Далеко ли придется идти? Игорь говорил, что во сне шел долго, даже ноги заболели. Ориентиром был подсолнух, растущий на краю ежевичного поля, – именно в том месте Игорь свернул в ягодные заросли.
Тучи разошлись, показалось узкое полукружье месяца. Стало светлее, и Кристина увидела, что луг кончился. Теперь она, чувствуя, как по спине ползут мурашки, шла вдоль кладбища.
Памятники, кресты, мраморные надгробия, облитые лунным светом, наводили ирреальный, необоримый ужас. Почему живые так боятся мертвых? Разве, умирая, люди превращаются в чудовищ? Разве в них просыпается жажда и зависть к тем, кто сменил их на земле?
Мертвые владеют самым главным знанием: им ведомо, что находится на другой стороне. Это знание отдаляет и отделяет их от живых – возможно, разгадав роковую тайну бытия, человек перестает быть человеком.
А может быть, живые боятся не мертвых – тех, кто навеки уснул в сырой могиле. Подспудно, вопреки науке и логике, мы знаем, что «умереть» не всегда означает «упокоиться».
Тот старик, которого то ли во сне, то ли наяву встретил Игорь, как раз и сказал что-то вроде: «Никого в Полье Купине не хоронят, никто покоя в земле не находит», и дальше – про кровавые слезы…
Слова эти пришли на ум, пробудив еще большее беспокойство. Кристина прибавила шагу, хотя ей вдруг подумалось, что бежать нельзя: так они поймут, что она разгадала их замысел, и бросятся следом.
Кристине стало казаться, что за стенами гранитных склепов кто-то таится, а из-за покосившихся памятников и кладбищенской ограды за ней следят. Чьи-то холодные взгляды провожали ее, кололи острыми иглами меж лопаток.
«Прекрати истерить!» – попыталась она осадить себя, но это не помогло.
Ей чудилось или со стороны погоста тянуло холодом? Правда ли, что кто-то шептал и звал в ночи? Черные маслянистые тени скользили по кладбищенским дорожкам, мертвые белые огни мерцали на могилах…
Не в силах больше бороться с напряжением и страхом, Кристина прижала ладони к ушам и со всех ног бросилась бежать, не думая о том, кто может пуститься в погоню.
К счастью, вскоре территория кладбища осталась позади. Пробежав еще несколько десятков метров, Кристина остановилась и посветила вокруг себя: никого. Ни живые, ни мертвые, восставшие из могил, ее не преследовали.
Злясь на свое некстати разыгравшееся воображение, девушка двинулась дальше, продолжая освещать дорогу и ежевичное поле, чтобы не пропустить растущий на краю подсолнух. Если он, конечно, вообще там есть.
«А если нет, как я опять пойду мимо кладбища?»
Кристине пришло в голову, что, возможно, в этом случае правильнее будет не возвращаться в Полье Купине, а отправиться дальше, постараться самостоятельно найти дорогу, добраться до ближайшего поселка или городка, рассказать обо всем, что случилось и…
И тут она увидела его. Высокий подсолнух с толстым мясистым стеблем рос у самой кромки ежевичных рядов. Под легким ветерком он слегка покачивался, будто приветствуя Кристину: заходи, девочка, не тушуйся, ты почти у цели.
Значит, это все-таки был не сон. Там, в глубине ежевичного поля, действительно живет старец, который знает тайну этого проклятого места. Кристина рассчитывала, что так и будет, но все же оказалась не вполне готова. Мирно растущий подсолнух был не просто цветком – он был маяком для потерявшей покой беглянки, тайным знаком, доступным лишь посвященным.
Скоро Кристина узнает тайну – и что тогда? Какие перемены ее ждут? Что за переворот произведет это знание в ее душе?
«Может, все-таки лучше попробовать добраться до людей?» – робко предложил внутренний голос.
«Нет уж, – ответила она сама себе. – Хватит дрожать, как трусливая собачонка. А если ты заблудишься? Не найдешь дороги? Что станет с Игорем и мамой?»
Кристина свернула с дороги. Стоило ей принять это решение, как страх и неуверенность пропали без следа. Чувство, что она уже близка к разгадке, подгоняло девушку, а то, что Игорь говорил о старце, вселяло уверенность – он непременно поможет ей.
Кусты ежевики тянулись по обе стороны, проход между ними был узок, но пройти можно. Лучик фонаря плясал под ногами, как светлячок, но и без его помощи она видела, куда идти, и ни разу не споткнулась.
Когда кусты наконец-то закончились, взору Кристины открылась большая поляна, усаженная подсолнухами. Игорь, который побывал здесь до нее, сказал, что почему-то испугался, увидев подсолнухи, но сама она не чувствовала страха.
Оставался последний рубеж – дом. Окажется ли он здесь? По правде, Кристина ничуть в этом не сомневалась. И оказалась права. В центре поляны, как и говорил Игорь, высился большой двухэтажный дом.
Как только он открылся Кристине, кругом стало будто бы светлее, и она легко сумела рассмотреть два кресла, стоящие на высокой террасе, увитой виноградом. По обе стороны крыльца росли раскидистые, но низенькие деревца, усыпанные пышными белыми цветами – Кристина не знала их названия. К входной двери вели высокие ступени. Но не успела она подняться на крыльцо и постучать, потревожив чей-то ночной сон, как дверь отворилась и на пороге появился человек.
– Ну, здравствуй, смелая девушка. Я надеялся, что ты поверишь своему другу и навестишь меня сегодня.
