Пример работы с клиентом в технике «Взмах»

Пример 1. Работа с нежелательным поведением «Переедание»

Клиентка – Маша, 28 лет.

Терапевт: Итак, если я правильно понимаю, ты хотела бы поработать с неким нежелательным для себя поведением, которое ты называешь «перееданием». Буквально в нескольких словах, в чем конкретно заключается лично твое переедание.

Клиентка: Ой, да я все время переедаю! Когда я дома, мне все время хочется украдкой поесть ложкой со сковородки макарончиков, пока еще не начала их накладывать в тарелки себе и другим, и мне кажется, что, если я ухватила пару здоровых ложек макарон или оливье, это вроде бы как «не считается», поскольку оно пока не в тарелке! Потом, если мне кто-то положил огромную порцию, я не могу не доесть ее до конца – это сильнее меня! А если я иду в ресторан, то не могу отказать себе в удовольствии заказать гораздо больше, чем мне нужно для реального насыщения, – просто потому, что мне кажется, что раз уж я в ресторане (хотя бываю я там довольно часто), то грех отказать себе в разнообразии любимых блюд и десертов! А еще по ночам мне иногда до смерти хочется поесть, и…

Т.: Не могли бы мы сейчас выбрать наиболее актуальный на данный момент вид переедания, потому что в твоем рассказе их прослеживается два, насколько я услышала. Один вид переедания – завышенный «внутренний заказ» на количество еды: это происходит и в ресторане, и при желании открыть холодильник ночью, и при предоставлении возможности ухватить украдкой ложку-другую до законного ужина. Другой вид переедания – это невозможность не доесть до конца все, что лежит на тарелке. Скажи, пожалуйста, что́ ты считаешь сейчас более актуальным поведением для работы: мысленное пожелание (или «заказ в пространство» – такой метафорический ресторан) больше еды, чем тебе нужно, или же – невозможность остановиться, когда ты реально видишь ее перед собой?

К.: Пожалуй, я хотела бы поработать с внутренним «заказом» на еду. Ведь ресторан ясно показывает, насколько нереально я оцениваю свои потребности в пище…

Т.: Итак, то поведение, с которым ты сейчас хотела бы поработать, – это интенсивное воображение еды, которую ты хотела бы прямо сейчас съесть в больших количествах?

К.: Да, именно так.

Т.: Отлично. Давай предположим, что я остаюсь выполнять вместо тебя данный вид поведения, а ты уехала в отпуск. То есть я должна без тебя периодически заказывать мысленно себе еду в завышенных количествах. Как я узнаю, что мне нужно начинать хотеть еду в больших количествах? (Взгляд клиентки направляется направо вверх.) Что ты там увидела? Что это за образ?

К.: Это похоже на большую вазу для салата оливье, где красиво положена какая-то яркая еда под соусом кремового цвета, причем она положена с горкой. Это что-то типа крабового салата с авокадо. (Клиентка сглатывает слюну.)

Т.: Отлично. На каком фоне расположена ваза с крабовым салатом под кремовым соусом?

К.: Фон – какой-то размытый, темный. Очень яркая горка салата: так и хочется запустить туда большую ложку, а потом эту же большую ложку – целиком в рот, и заранее ощущается его нежный вкус!

Т.: Хорошо. А теперь скажи мне, что такого хорошего, важного и ценного дает тебе само это желание съесть такую большую тарелку крабового салата под кремовым соусом, да еще и большой ложкой!

К.: Да это прямо похоже на какую-то жажду чувственного наслаждения… И в больших количествах!

Т.: Отлично! Спасибо бессознательному за ответ. А что важного и ценного в том, что в тебе есть такая сильная жажда чувственного наслаждения, да еще и в больших количествах?

К.: Наверное, именно так я ощущаю, что я живая и что у меня есть тело и его желания…

Т.: Итак, позитивное намерение твоего мысленного завышенного заказа на количество еды – это понимание того, что ты – живая и что у тебя есть тело и его желания…

К.: Да…

Т.: Поблагодари бессознательное и сообщи ему, что мы обязательно учтем в работе столь мощное позитивное намерение и позаботимся о том, чтобы оно было полностью удовлетворено.

К.: Да…

Т.: А теперь давай подумаем, какой другой вид поведения ты могла бы осуществлять вместо своего нынешнего, который полностью удовлетворял бы этому позитивному намерению и который при этом нравился бы лично тебе? Что такого ты можешь делать, что помогало бы тебе понять, почувствовать, что ты – живая и что у тебя есть тело и его желания?

К.: Конечно, первое, что приходит, – это мысли о предстоящем любовном свидании. И кушать при этом ну совсем не хочется… И мысли о еде просто не идут в голову… Но наши отношения с мужем уже давно отнюдь не такие страстные, как раньше, секс случается редко, а готовиться к свиданиям с другими мужчинами, пусть даже только мысленно, я не хочу… Что же такое придумать…

Т.: Извини за нескромный вопрос: когда ты готовилась к встрече с любимым мальчиком в ранней-ранней юности, еще ничего толком не зная о сексе, ты очень хотела перед этим есть?

К.: Ой, нет! Конечно, нет. (Смеется.)

Т.: А ты, приводя себя в порядок перед зеркалом, не знаю, душась любимыми духами, расчесываясь, ты понимала, что ты – живая и что у тебя есть тело с его желаниями?

К.: О да, конечно! Я только еще не очень понимала, с какими конкретно желаниями: это был какой-то общий трепет, и представлялся взгляд этого человека, думалось о прикосновении его руки, губ к моей щеке…

Т.: Ты можешь допустить, что у тебя и сейчас могут возникать такие мысли?

К.: Да… и мне это даже нравится… Как давно уже не было такого романтического состояния! Нужно бы смотреть побольше красивых фильмов про романтическую любовь со стройными актерами в главных ролях! И вообще, нужно как можно больше романтики: она исключает переедание. (Клиентка очень оживилась: она улыбается, дыхание у нее участилось, плечи расправлены, щеки слегка покраснели, глаза чуть увлажнились.)

Т.: Какое поведение ты считаешь наиболее романтичным из тех, что легко осуществимы для тебя в данный период жизни? Ты помнишь, что оно должно к тому же в полной мере давать тебе понять, что ты – живая и что у тебя есть тело с его желаниями?

К.: Какой сложный вопрос… Мне ответить прямо сейчас?

Т.: Как тебе удобнее. Подбор адекватной замены – самый ответственный момент в работе клиента, поэтому, если хочешь, мы можем продолжить работу через несколько дней, а ты пока не спеша подберешь то поведение, которое тебе нравится.

К.: Нет, мне лучше сейчас, а то я сама себя заморочу… Лезут в голову всякие банальности по поводу ухода за своим телом, но я знаю, что меня это мало вдохновляет…

Т.: Не спеши, нас никто не торопит.

К.: А собственно, что мне мешает находиться в состоянии постоянной внутренней готовности к приключениям? Ведь существует море романтики, не связанной с сексом и дядьками?! А на слова «готовность к приключениям» у меня сразу же начинается трепет, как перед любовным свиданием в девичестве! Я уже где-то близко к цели…

Т.: То есть ты хочешь сказать, что готова променять желание еды на жажду приключений?

К.: Да! Да! Да!!!

Т.: Отлично. И вот когда ты говоришь «жажда приключений», какой образ самой себя тебе при этом видится?

К.: Ой, я – такая стройная, гибкая, с волосами в беспорядке, в полупрофиль, повернута вправо, слегка улыбаюсь. На мне почему-то кремовая кофточка с полузакрытой шеей, у меня остается по-прежнему довольно большой бюст, но талия тонкая и на бедрах тоже – ничего лишнего!

Т.: На каком ты фоне?

К.: Это что-то такое цвета морской волны и неба. Оно как бы пронизанное лучами солнца и звездным светом одновременно. И еще кое-где есть вкрапления яркой радуги! Этот фон идет как бы полукругом вокруг всей фигуры, а сзади картинка заканчивается моей спиной в кремовой кофточке и собранными, но романтично выбившимися волосами… (Улыбается.)

Т.: Ты себе нравишься такой?

К.: Не то слово!

Т.: Ты хотела бы еще чего-нибудь добавить из качеств этой девушке в кремовой кофточке?

К.: Еще больше яркости и блеска. А то у нас блистает в основном фон, а она сама – немножко бледненькая по сравнению с ним…

Т.: Пошли ей туда, в картинку, яркости и блеска… Как она изменилась?

К.: Она еще больше выпрямилась, голова приподнялась еще выше, образ стал ярче и четче… Ой, глаза и волосы стали ярче и заблестели! Я теперь даже вижу, как она дышит! У нее тот самый ритм дыхания, который бывает в преддверии каких-то захватывающих приключений!

Т.: Очень хорошо. Теперь, когда ты уже хорошо познакомилась со своим будущим образом, давай ненадолго уменьшим эту замечательную картинку с образом тебя в размерах почти до точки. Обрати внимание, как при этом она усиливается: все краски становятся предельно интенс-с-сивными, и сама она теперь такая – пл-л-лотненькая, уп-п-пругенькая!

К. (Клиентка кивает головой.)

Т.: Давай теперь ее поместим в виде точечки в первую картинку с салатом из крабов (Клиентка смеется и машет рукой.) – в любое удобное для твоего бессознательного место.

К.: Есть, поместила.

Т.: Теперь поверни голову в мою сторону и смотри только на меня, когда я буду говорить тебе инструкцию. Сейчас я скажу тебе: «Внимание: раз-два-три – взмах!» На слове «взмах» картинка с девушкой в преддверии приключений развернется, как фейерверк, как фонтан, как пружина, и целиком заполнит собой первую картинку. Поняла? Итак, внимание, раз-два-три – взмах!!! (Терапевт делает взмах рукой перед клиенткой.) Получилось?

К.: Да! (Завороженно улыбается.) Почему-то, когда картинка с девушкой развернулась, девушка сделалась в полный рост, она – в приталенных широких легких брюках (до этого была четко видна где-то по пояс). У нее в позе сейчас что-то задорное, почти мальчишеское, хотя фигура по-прежнему стройная и женственная. Появился кураж. Перед ней теперь море и где-то вдали маячит парусный корабль.

Т.: Отлично. Освобождаем пока экран. Ну и попробуй теперь восстановить первую картинку…

К.: Ой… салат в миске больше не восстанавливается: картинка стала дальше, вазочка теперь маленькая, на длинной ножке, и блюдо напоминает коктейль из морепродуктов.

Т.: Хорошо. Снова помещаем образ Девушки в преддверии приключений в виде точечки в эту новую картинку с коктейлем. Сейчас по моей команде будем еще раз делать то, что только что делали. Картинка помещена внутрь? (Клиентка кивает.) Отлично. Итак, внимание, раз-два-три – взмах!

К. (Смеется.): Представляешь, море теперь дышит, и видно движение волн, появился запах моря и ветерок в лицо. А на мне там теперь ковбойка в клеточку!

Т.: Класс! Опять освобождаем на секундочку экран. Попробуй восстановить первую картинку.

К.: Только кусочек горки от коктейля из креветок – где-то три кусочка.

Т.: Помещаем образ девушки с блестящими глазами и волосами, она же – Девушка в преддверии приключений, в последнюю картинку с кусочками креветочного коктейля. Итак, внимание, раз, два, три – взмах! Получилось? Освобождаем экран. Попробуй восстановить первую картинку.

К.: Теперь возникает только один кусочек розового коктейля, он приблизительно сантиметр на сантиметр, крупным планом, но дальше от меня, чем был. Мне на него приятно смотреть. (Дыхание ровное, спокойное, уголки губ приподняты.)

Т.: Если тебя устраивает последняя картинка, то на этом этапе мы можем остановиться, забрать в себя все картинки, чтобы ничего не осталось, и поблагодарить бессознательное за серьезную работу.

Эта девушка за две недели без всяких усилий стабильно скинула три килограмма и, по ее словам, стала есть только в те моменты, когда ей действительно хотелось есть, причем насыщение стало приходить быстро и от маленьких порций.

Каждый раз, работая «Взмахом», поражаешься разнообразию и символической точности возникающих образов. Как-то одна девушка хотела избавиться от навязчивого поведения в виде поглощения шоколадных конфет целыми коробками во время вечернего времяпрепровождения у телевизора. Позитивным намерением такого поведения оказался «вкус к жизни»…

Представляете себе тщетность попыток отговорить человека от поедания конфет, апеллируя к его разуму, когда мы таким образом перекрываем ему один из каналов ощущения вкуса к жизни! Девушка подобрала себе адекватную замену проблемному поведению, удовлетворяющему намерение ощущать вкус к жизни: она захотела во время просмотра любимой вечерней программы накладывать на лицо и руки клубничную маску. Образ-триггер у девушки был – открытый шкаф в стене, из которого ее рука достает коробку конфет. После первого «взмаха» образ шкафа восстановился, но его дверцы были закрыты. После третьего «взмаха» девушка уже видела перед собой на месте образа-триггера чашку с великолепно пахнущей клубничной маской, кроме которой ей ничего не хотелось.

Вот пример более сложного случая. Молодой женщине пришлось пережить вооруженное ограбление: в течение двадцати минут она и ее дети лежали лицом в пол, пока из дома выносилось все ценное. С тех пор у женщины появилась привычка по десять раз за ночь проверять, хорошо ли заперты двери. Теоретически она знала, что вечером заперла все возможные замки, но теперь, по ее словам, желание все проверять и контролировать было сильнее нее. Понятно, что женщина катастрофически не высыпалась, поэтому наутро была разбитой и усталой…

Позитивное намерение деструктивного ночного поведения женщины очевидно: забота о безопасности семьи. Но мы, как полагается, вместе с ней осознали его и проговорили вслух. Сложнее было найти адекватную замену данному изнурительному поведению, чтобы оно в полной мере способствовало реализации позитивного намерения. Наконец оно нашлось. Закрыв все замки и двери, женщина ярким фломастером и крупным шрифтом писала по поводу каждого замка на листе бумаги, что он надежно ею проверен. Затем этот листок клался на тумбочку рядом с кроватью. Таким образом, желая проверить, насколько безопасно сейчас спит вся ее семья, женщина могла просто включить лампу на тумбочке и посмотреть на свой листок бумаги с «отчетом» о надежности всех запоров в квартире.

И только после того, как мы выбрали такую адекватную замену проблемному поведению, можно было приступить непосредственно к «Взмаху». «Запускающим» триггером оказался образ руки в перчатке, перекусывающей железную цепочку. Это была действительно реально виденная женщиной картинка: просто она в тот момент оцепенела от ужаса и молча дала произойти всему остальному. Кто знает, может быть, именно такая молчаливая покорность и спасла в тот момент жизнь ей и ее детям?

Выявив триггер, мы создали ее образ самой себя в динамике: спокойной, точной, уверенной в своих действиях и заботливой, осуществляющей желаемое поведение, записывая все проверенные замки и кладя вечером листок со списком на тумбочку.

«Взмахивать» пришлось недолго. Вместо образа руки, перекусывающей цепочку, начал появляться образ самой себя, глядящей ночью на список. Самое удивительное, что после проделанной работы клиентка посмотрела ночью на свой список всего несколько раз за неделю и сон ее быстро наладился.

Это были два примера, где нужно было серьезно поработать с выявлением позитивного намерения нежелательного поведения и тщательно подобрать адекватную замену другим поведением. Еще раз обращаем внимание читателя на то, что поведение необходимо заменить именно другим поведением, а не убеждением, что «теперь я буду вести себя как-нибудь по-другому» или что «все будет хорошо». Бессознательное любит в этом смысле конкретику.

Теперь мы приведем несколько примеров, где не обязательно долго выяснять позитивные намерения и подбирать замену поведения. Речь пойдет о свежих психических травмах или детских страхах, имеющих под собой реальные драматические события.

Пример свежей психической травмы

Иван, военный психолог, молодой полковник, прибывший в Москву специально для переподготовки на курсах НЛП на две недели из зоны боевых действий, попал в неприятную ситуацию. Один его друг, москвич, уезжая, оставил ему ключи от квартиры в центре города, где Иван и жил во время семинара. Ниже двумя этажами располагалась квартира, регулярно используемая молодыми людьми для наркоманских развлечений. В ночь, после которой нам и пришлось работать с Иваном на демонстрации, в квартире любителей кайфа произошел пожар: спасти никого из молодых людей так и не удалось. Как боевой офицер, Иван, конечно, сразу присоединился к группе спасателей, но его содействие, к сожалению, ограничилось лишь помощью в перетаскивании на носилках под простынями того, что осталось от молодых людей. Иван часто имел дело со смертью, находясь в зоне боевых действий, но факт, что такое может происходить в мирном городе, куда он вырвался передохнуть на две недельки, произвел на него сильное впечатление и поверг в подавленное состояние. У него перед глазами стояли обгоревшие тела, и ему сложно было думать о чем-либо другом.

Как уже говорилось выше, мы не стали особо настаивать на выяснении позитивного намерения ввиду свежести травмы и экстремальности ситуации: нормальному человеку вообще свойственно находиться под впечатлением чрезвычайных событий, которые как бы «не вписываются» в его представления о том, как все должно быть «по-правильному». Мы с Иваном просто выяснили, что́ он хотел бы видеть вместо преследующего его неприятного образа. Сначала Иван мечтательно сказал: «Хочу видеть нас с сыном на рыбалке». Но этот вариант был тут же мягко отклонен: нельзя «взмахивать» живыми, да еще и близкими людьми на картинку с трупами. Ивану было предложено найти ресурсный образ природы без людей. Он выбрал речку в утренние часы. После двух «взмахов» Иван был в полном порядке и мог продолжать эффективно работать на семинаре.

Еще один пример, где не нужно ни позитивное намерение, ни замена проблемного поведения. История такая: пятилетний чеченский мальчик, проживающий в Грозном во время боевых действий, несколько раз за ночь может проснуться с диким криком. Ему снятся «омоновцы» с автоматами, которые молча занимают боевые позиции прямо в его доме. В реальности ничего подобного не было, кошмарный сон в данном конкретном случае – исключительно плод детского воображения, виденных сцен на улице и разговоров взрослых. Естественно, было бы глупо в такой ситуации «выбивать» из пятилетнего малыша «позитивное намерение». Ему просто был задан вопрос, что́ он хочет видеть во сне вместо омоновцев. Ребенок ответил, что он хочет видеть, как приходят мамины подружки и садятся за стол.

В данной ситуации, в отличие от контекста, описанного в предыдущем примере с пожаром, «взмахнуть» мамиными подружками на омоновцев нам представлялось вполне возможным, поскольку пугающий клиента образ не был связан ни с кровавым насилием, ни со смертью. После первого «взмаха» при попытке восстановить картинку с омоновцами ребенок начал смеяться: оказалось, что омоновцы восстановились, но все они были в красных шароварах. После второго «взмаха» восстановился невнятный образ с размытыми цветовыми пятнами, уже не вызывавший вообще никаких эмоций у юного клиента. А после третьего «взмаха» начали стабильно восстанавливаться мамины подружки, заходящие в дом.