В сравнении с дарданцами, имевшими незначительный отряд под Троей и упоминаемыми скорее по-родственному — в порядке уважения, ликийцы — это значительная сила, на протяжении всей войны серьезно влиявшая на исход сражений и составлявшая не менее пятой части всего войска, защищавшего Трою. Земли ликийцев локализуются, прежде всего, на юге Малой Азии, а также в троянской Зелии, которая была выделена союзникам как своего рода перевалочная база (Малая Ликия) — как для размещения войска, так и, возможно, для торговли.

Если среди дарданцев мы знаем только имя Энея, то значимость ликийского войска отражена в именах трех его вождей — царя Сарпедона (54 упоминания), его двоюродного брата Главка (23 упоминания), и вождя отряда из Зелии лучника Пандара (22 упоминания). Вожди и герои остальных союзников троянцев и дарданцев лишены собственной истории подвигов и упоминаются поименно лишь в момент их гибели — для отражения подвигов ахейских героев.

Наличие двух ликийских центров позволяет некоторым исследователям сделать предположение, что у Гомера имеется наслоение двух эпических пластов. Но для подобных выводов нет никаких оснований: не только в эпоху Гомера государства зачастую имели владения в различных территориях.

При страстном желании расчленить эпос Гомера, можно объявить ликийца Пандара, который живет в Троаде и действует вместе с Энеем, и ликийцев Сарпедона и Главка — персонажами разных преданий. Просто потому, что, по мысли расчленителя, все ликийцы должны действовать вместе. Между тем, Пандар вместе с троянцами из Зелии именно по географической близости вливается в войско Энея (или действует с ним сообща), а войско Сарпедона и Главка представляет отдельную силу. Никакой надобности отправлять Пандара к остальным ликийцам просто нет.

Малая Ликия — ликийский анклав в Троаде. Ее население называют «троянцами» по имени страны, но правит ею ликиец Пандар, и, по всей видимости, там проживает немало ликийцев. Да, это небольшой город, и после Гомера о нем сведений не осталось. Но это вовсе не повод сказать, что Ликия и Ликаония были, а Зелия и ее ликийцы — придуманы или вписаны в эпос из какого-то другого предания. После Троянской войны и «темных веков» множество городов исчезло с лица земли и не упоминаются в античных источниках. Считать, что Зелия — «литературная фикция», таким образом, нет никаких оснований. Надежды найти в Троаде «ликийское присутствие» весьма проблематичны, поскольку Ликия — достаточно удаленная территория, а цитадель Илион, как уже говорилось, не являлась торговой площадкой, и сохраняла ритуальную чистоту от предметов чуждого культа и быта.

Страбон пишет о культе Пандара — его героон (святилище в честь героя) существовал в ликийском Пинаре, куда культ был перенесен переселенцами из Ксанфоса, сожженного в V в. до н. э. Этот культ может быть связан только с существенной ролью Пандара в сюжете Гомера, где герой становится инструментом в руках богов, заставляющих его нарушить клятвы троянцев и пустить стрелу в Менелая. Что и послужило причиной дальнейшей войны. Фактически Пандар играет одну из ключевых ролей, которая воспринимается преданием как важнейший поступок, свидетельствующий о близости к богам и совершении по их воле великого деяния. Фактически культ Пандара является продолжением культа Аполлона — божественного стреловержца. Почему же его культа не образовалось в Троаде? По простой причине: у троянцев не было недостатка в собственных героях, находящихся под покровительством Аполлона. Кроме того, имя Аполлона было дано греческими колонистами исконному божеству ликийцев Натри («вождь»). Ту же операцию проделал и Гомер — в духе его эпохи приписав имя известного ему божества сходному по атрибутам божеству ликийцев. Подобные переименования богов других народов греки в античную эпоху совершали, почти не замечая этой процедуры — настолько она была естественной.

Пандар — сын Ликаона, что означает «житель Ликии» или «правитель Ликии» (Lukkawana). Эпонимы такого рода встречаются в греческих источниках постоянно, что говорит либо об отсутствии знания имени отца героя, либо о ритуальном имени царя, замещающем в отчестве его исходное имя и отражающем статус героя — его принадлежность к царскому роду. Покровитель Пандара — именно Аполлон Ликийский (Λύκειος, Ликей, Ликимний — «волчий»). Эпиклеза (постоянный эпитет) после Гомера перешла к грекам, скорее всего, по созвучию, но смысловой привязки к Ликии уже не имела. Хотя Аполлона иногда считали рожденным в Ликии, но все же эпитет «ликей» связывается в защитой от волков и способностью быть в волчьем обличье. При этом к ликийской истории привязывается греческая мифология, включающей и Зевса Ликейского, присутствующего в аркадском предании.

Ликаон — также имя одного из сыновей Приама. Что подтверждает тесную связь с Ликией. Возможно, мать этого Ликаона — наложница Лаофоя — была родом из Ликии. При этом статус Ликаона Приамида достаточно высок — он упомянут в «Илиаде» не только как пленник (а потом и жертва) Ахилла, но и как воин, чьи доспехи одевает Парис перед поединком с Менелаем. Совпадение имен не должно вызывать удивления или попытки объявить о раздвоении одной и той же личности — совпадающих имен в эпосе достаточно много. Как и ликийского Сарпедона не следует совмещать с критским Сарпедоном. И уж совсем нелепо привязывать к Пандару совсем других героев — Пандарея или Пандиона. Подобное смешение всего со всем может только препятствовать исторической реконструкции и усиливать ту путаницу, которую по созвучию допустили древние греки с Аполлоном Ликийским.

Ликийцы имели плотные связи с хеттами и участвовали в их долговременной конкуренции с Египтом. Они известны египтянам, как и троянцы, которые выступают у них под именем «труша» и захватывают дельту Нила. Можно предположить, что ликийское войско прибыло для поддержки Трои как союзника, ориентированного на Хеттскую империю в противостоянии с Египтом. Ахейцы — скорее союзники Египта, и вся Троянская война может иметь как раз характер союзнической экспедиции, направленной по воле фараонов.

Особый статус Сарпедона у Гомера определяется существенностью участия Ликии в Троянской войне — полномасштабным присутствием в течение всей войны ликийского войска во главе с царем, а потом — его преемником Главком. Сарпедон в «Илиаде» повергает в поединке вождя родосцев Тлиполема и обращает ахейцев в бегство, получая при этом тяжелое ранение. Сарпедон подменяет Гектора в сложных ситуациях и даже укоряет его за трусость! Одолеть его в бою удалось только Патроклу, который сразил множество троянских героев и едва не захватил Трою.

Царь Сарпедон — персонаж одного из самых излюбленных сюжетов греческой вазописи. Танатос и Гипнос поднимают тело Сарпедона, убитого Патроклом, чтобы перенести на родину в Ликию. Сарпедон — единственный из героев «Илиады», который считается сыном Зевса, и по велению Зевса (у Гомера) перенесен в Ликию прямо с поля боя.

При достаточно скупых сведениях о Сарпедоне, можно сделать вывод, что среди троянских героев он, конечно, входит в тройку самых отважных: Гектор, Эней, Сарпедон.

Недостаточная проработка сюжетов с ликийскими героями создает для расчленителей эпоса большое поле деятельности, которое образуется объявлением практически всех этих сюжетов вставными. Как будто над «Илиадой» работала целая армия редакторов, каждый из которых вставлял в нее что-то свое, чтобы прославить своего царя или героя, а то и дважды скопировать один и тот же эпизод под любым предлогом. В таком случае эпос просто разрушается и вместо исторической реконструкции деконструируется сам эпос и подрывается основа всех изысканий по этому эпосу, раздробленному на множество разнородных эпизодов с сомнительным авторством и историчностью описанных событий.

Тяжелое ранение Сарпедона и его участие в последующих событиях трактуется либо как выдумка (будто, на самом деле, Сарпедон был убит), либо как набор сочиненных вставных эпизодов. Реконструкция же предполагает совсем другую операцию: либо временной промежуток между ранением Сарпедона и его появлением на поле боя значительно больше, чем кажется по изложению в «Илиаде», либо эпизоды просто поменялись местами в силу непоследовательности воспроизведения эпоса заучившими их рапсодами. Мы склоняемся к первому варианту — пропуску значительного промежутка времени.

Двоюродный брат Сарпедона Главк тоже весьма заметен в «Илиаде», в особенности — эпизодом беседы с Аяксом, которая в летописном ключе излагает генеалогию ликийских царей. При этом оказывается, что Главк мог бы стать царем, если бы наследование престола шло по мужской линии: Сизиф — Главк (старший) — Беллерофонт — Гипполох — Главк (младший). И только статус сына Зевса, определенный Сарпедону, возносит его над Главком, несмотря на наследование по материнской линии — от дочери Беллерофонта Лаодамии. Скорее всего, это было выражением воли Беллерофонта, который по каким-то причинам предпочел Сарпедона Главку. Вполне возможно, просто по старшинству.

Соблазн изобличить «Илиаду» в подтасовке возникает в связи со смешением Сарпедона ликийского и его деда — Сарпедона критского, который затем обосновался в Милете. Его сын стал мужем Лаодамии. Если проигнорировать обычную для генеалогий микенских времен повторяемость имен через поколение, тогда можно «опровергнуть» множество эпизодов «Илиады» и других эпических источников.

Захват Милета хеттами, видимо, не позволил Сарпедону-старшему стать заметной фигурой в эпических преданиях, но его внук оставил после себя множество топонимов — могила Сарпедона в Ликии, Сарпедоновы скалы в Киликии и во Фракии, оракул и культ Артемиды Сарпедонской в Киликии, святилище во Фракии, остров Сарпедония близ Кипра. Присутствие Сарпедона в Троянской войне, таким образом, оправдано — локальный гегемон не мог остаться в стороне от масштабных событий, в особенности учитывая связи с хеттами и длительное противостояние с Родосом, союзным ахейцам.