Глава десятая
Я неслась за Рэдом, маневрируя между студентами, разгуливающими по коридору во время большой перемены. Однокурсник быстро шагал в сторону лестницы. В моей же голове метались мысли: «Валентин Краснов! Ва-лен-тин Крас-нов! Ну точно! Потерявшаяся деталь от пазла встала на свое место!»
Было бы даже странно с первого взгляда узнать в этом самоуверенном парне на черном «Додже» и в кроссовках за пятьсот баксов Валю Краснова. Щуплого, невысокого, милого Валю, которого я тянула за собой по пестрому ковру, чтобы отобрать плюшевого медведя. Как мальчишка хватался за игрушку, как канючил и даже рычал от злости и беспомощности.
Наша война с Красновым зародилась в старшей группе, когда этот шпендик внезапно решил перетянуть на свою сторону Валюшу Злобинец. Их кроватки стояли рядом, и весь сон-час Валентина и Валентин беззаботно болтали и хихикали, вместо того чтобы спать. А я все это время не сводила с них сердитых внимательных глаз. Рядом со мной находилась кроватка самого непослушного мальчишки Никиты Сквознякова, который любил драться и плеваться в других детей. Во время сон-часа он постоянно дергал меня то за ногу, то за волосы. Это его жутко веселило. О, как я хотела, чтобы моей соседкой была Валюша, а не этот неприятный тип!
С Никитой меня постоянно ставили в пару на прогулках. Помню, как сверлила тем же недовольным взглядом макушки Краснова и Злобинец по пути на детскую площадку. Держась за ручки, эта парочка шла к веранде впереди нас. А тем временем вредный Никита Сквозняков мог запросто подставить мне подножку и злорадно расхохотаться хрипловатым басом.
Валя же (моя собственная Валя!) делилась с хиляком Красновым наклейками и игрушками. У Зло игрушек было немного, а вот Валентин, будучи из обеспеченной семьи, часто давал ей поиграть что-нибудь классное на целые выходные. Валя во дворе только и тарахтела о Краснове, а еще предлагала вместе играть его дорогими игрушками. Но я злилась и никогда их не брала в руки.
«Что ты в нем нашла? – ревниво отзывалась я. – Он слабый, как девчонка. И даже имя у него девчачье!»
«У нас одинаковые имена! – соглашалась Валя. – Наверное, это судьба!»
Я же от ревности только зубами скрипела. Стеснительной Злобинец было сложно находить общий язык с другими ребятами, а вот с Красновым она неожиданно сдружилась. А я в детский сад стала ходить с неохотой: каждый новый день – очередная битва с этим мелким хилым мальчишкой за внимание Валюши. Если раньше я бежала в сад в предвкушении новых игр, то теперь боялась разочароваться, если Зло вдруг выберет Валентина, а не меня.
В итоге я перешла к расправе. Мне казалось, если я продемонстрирую свое превосходство над Валей перед Злобинец, она обязательно снова будет дружить только со мной. Поэтому я решила показать Краснову, кто здесь главный. Я высмеивала его имя и рост, доводя мальчишку до слез. Сколько раз воспитатели жаловались на меня родителям… И мама Краснова устраивала разборки с моей мамой. Но я по-прежнему желала отвоевать свою Зло. Мне, кроме как с ней, и играть-то больше было не с кем! Не со Сквозняковым же…
А потом Краснов внезапно пропал. Просто в один зимний день, когда на улице мела вьюга, не пришел в сад. Я решила, что Валя заболел, но он так больше в нашей группе и не появлялся. Вряд ли мальчишку перестали водить в этот сад из-за меня (хотя, конечно, все возможно), наверняка они переехали в другой район или отдали сына в место попрестижней… Но Валюша винила в произошедшем исключительно меня. «Лера! Это все из-за тебя! Из-за тебя Валя больше не ходит в наш сад!» Я же испытывала какие-то странные эмоции: стыд вперемешку с чувством удовлетворения. Мне больше не придется делить Валю с этим сморчком. Злобинец будет дружить только со мной! Лишь потом я поняла, что привязать к себе человека навсегда невозможно. Если он захочет, то все равно уйдет. Каким бы крепким тебе ни казался узел, дорогой сердцу человек достанет большие ножницы и перережет вашу связь. Возможно, в самый неожиданный для тебя момент. Это осознание пришло ко мне, когда я помогала собрать в чемодан раскиданные мамой вещи отца.
С папы мысли снова перескочили на Валю. Я вспомнила, как Зло остаток зимы каждое утро перед завтраком сидела на подоконнике. Как вьюга свистела и стучалась в окно, а Валюша продолжала ждать своего ненаглядного Краснова. Я же об этом мальчишке быстро забыла и до ссоры с Валей в такси, если честно, даже не вспоминала. И вот, когда Ядвига назвала его имя, вокруг будто все завьюжило…
– Рэд! – прокричала я, сообразив, что парень и не думает сбавлять шаг, а я уже не в силах его догнать.
Рэд притормозил и обернулся. Увидев, кто за ним гонится, натянуто улыбнулся. Но теперь-то я точно знала, что он чувствует ко мне и что на самом деле думает о моей не самой приятной личности. Может, раньше бы я на его улыбочку и купилась, а теперь…
– Лера? – спросил он, когда я подбежала ближе. – Ты что-то хотела?
– Теперь она за мной бегает? – удивленно застучал винтом один из вертолетов.
Я протянула парню зачетку:
– Вот! Ты на столе на кафедре оставил!
– Дружишь с Жабой? – спросил Рэд, принимая из моих рук зачетную книжку.
– С Ядвигой Станиславовной, – машинально поправила я. И сама удивилась своей вежливости. Мне вдруг стало не все равно, что у этой женщины среди студентов такое непривлекательное прозвище.
– О’кей, с Ядвигой Станиславовной! – легко согласился Рэд.
– Она мой научный руководитель, – проговорила я. – Мы вместе будем готовиться к конференции. Студенческое научное… общество! Вот!
И так приятно было произносить эти слова. Чувство гордости, словно птица, трепыхнулось в груди. Говорить о конференции гораздо приятней, чем сообщать матери о том, что куратор Ольга Владимировна желает поговорить по поводу моих пропусков…
– Лера Журавлева – умная девочка? Надо же… Впрочем, мне это неинтересно.
– Спасибо за зачетку, – поблагодарил Рэд. – Ну… до новых встреч!
Парень развернулся и направился прочь. Но я так просто эту неприязнь с его стороны оставить не могла. К чему старые обиды? Не думала, что мальчишки такие злопамятные…
Я догнала Рэда и зашагала с ним в ногу.
– Почему ты решил, что я не узнаю тебя, Валя? – спросила я.
Рэд странно покосился на меня, а вертолеты услужливо принесли в мою голову несколько непечатных слов.
– Не называй меня Валей. Не люблю свое имя, оно девчачье. Разве не ты мне это говорила? – спросил Рэд. – И ведь все равно не сразу меня узнала.
– Еще бы! – хмыкнула я. – Ты был таким…
Мне захотелось проговорить: «Слабаком!» И что Валя нашла в нем в детстве? Но я видела, какими глазами на меня смотрел в эту минуту Рэд, поэтому сказала:
– Ты был таким маленьким! А теперь настоящий мужчина. Как бы я, по-твоему, сразу тебя узнала?
Сколько гадких фразочек я наговорила в детстве маленькому мальчишке по поводу его невысокого роста…
– А ты совсем не изменилась, – проговорил Рэд.
– У меня поменялись зубы! И немножко выросла грудь! – решила отшутиться я, чтобы сгладить обстановку.
– Разве что самую малость, – отозвался Рэд, вероятно, не собиравшийся идти со мной на мировую.
– Ладно тебе! – совсем не обиделась я. По поводу небольшой груди никогда не комплексовала. – А ты меня сразу вспомнил?
– Тебя забудешь!
Конечно, это можно было расценить и как комплимент, но вряд ли сейчас это был он. Так вот почему Рэд пялился на меня в коридорах… А уж я-то себе навоображала. Интересно, а Валю он узнал? Она все такая же кареглазая, кудрявая и лучистая. Только от парней в ужасе шарахается.
– Забудем все обиды? – предложила я.
– Я на тебя не обижаюсь, – проговорил Рэд. Хотя думал он об обратном.
Мои же мысли совсем разбежались. Одна картинка сменялась другой. Следом за Валей на подоконнике перед глазами встал тот самый зареванный худенький мальчишка с разбитой коленкой и оторванным плюшевым ухом в руке. Я помню, как в один из дней, когда мы подрались, отец Рэда, солидный усатый мужчина, сердито выговаривал сыну у детских шкафчиков: «Тебя довела до слез девчонка? Какой же ты слабак!» Да уж, подпортила я психику этому ребенку…
– Ну подумаешь, не поделили с подругой парня! – сказала наконец я.
Рэд снова удивленно покосился на меня.
– О чем это она?
Тогда я постаралась сделать вид, будто оскорбилась.
– Ты что, тогда так ничего и не понял?
– Что я должен был понять?
Я продолжала идти молча, скрестив руки на груди. Театральная выдержанная пауза. Зал притих… Только слышно, как гудят прожекторы, а в свете софитов пылинки кружатся, как те самые снежинки за окном.
– Неужели я ей нравился?
– Разумеется, ты мне нравился! – не выдержала я. – Очень нравился! Но ты все время был с Валюшей… А как еще обратить на себя внимание, я не знала!
Конечно, можно было рассказать правду, что я до жути ревновала собственную подругу, но эта версия с неразделенной любовью как-то сама собой вырвалась. Да и вертолеты Рэда после раскрытой «тайны» закружили как-то веселее…
– Сердце мне разбил! – трагичным шепотом добавила я.
– Серьезно? – Рэд глупо улыбался.
– Ну конечно! Так страдала!
Сказала я это в надежде, что новость о том, как в детстве мне тоже пришлось несладко из-за Валентина Краснова, немного утешит парня. Вертолеты торжественно тарахтели. Злорадствовали!
Мы дошли до аудитории, где должен был проходить семинар у Рэда, и остановились в дверях. Мне нужно было идти дальше. На нас с Рэдом поглядывали другие студенты, в том числе и девчонки, но мне почему-то в тот момент было совсем не до того, что о нас подумают. Единственное, что меня волновало, – мысли парня напротив.
– Попортили друг другу крови, – сделала вывод я, заглядывая Краснову в глаза.
– Да уж. – Рэд впервые искренне, как мне показалось, улыбнулся.
– Прости меня, – сказала я. И по-детски добавила: – Больше так не буду! Честное слово!
Валентин рассмеялся, и на моей душе стало так легко…
– Я ведь хотел тебе как-нибудь отомстить, – сказал Рэд.
– Отомстить? – воскликнула я. – Влюбить в себя и бросить? Это низко, Рэд! Ты ведь уже большой мальчик.
– Честно говоря, я даже не до конца продумал план, – смутившись, объяснил парень. – Его зарубили на корню. Я рассказал другу о своих намерениях, а он не позволил сделать тебе плохо…
Я почувствовала, что краснею. А симпатия к Ивану вспыхнула с новой силой. Ведь именно о нем говорил сейчас Рэд! Мне так хотелось расспросить как можно больше всего о Ване у Краснова, но я понимала, что это будет не к месту. Как раз в этот момент кто-то окликнул Рэда.
Все-таки я не выдержала и задала вопрос:
– Ты рассказал этому своему другу обо мне после вечеринки?
– Ну да, – отозвался Рэд. – Когда понял, что и он имеет на тебя виды. Сказал, что ты с моего факультета.
– И твой друг знал, что мы будем учиться в одной группе?
– Ага!
– Понятно, – задумчиво проговорила я, вспомнив, что Иван совсем не удивился, когда впервые увидел меня в аудитории.
– Не обижай моего друга, он хороший, – вдруг проговорил Краснов.
Я тут же нахмурила брови.
– Я тоже теперь хорошая, – убедительно произнесла эти слова, почему-то ни капли в них не сомневаясь. – По крайней мере, другая.
– Это круто, – похвалил меня Рэд.
Парня вновь окликнули.
– Да иду, иду! – Краснов на секунду отвернулся, а потом посмотрел мне в глаза: – Тогда до встречи?
– До встречи, – улыбнулась я.
К своей аудитории я шла под гул студентов, со странным чувством образовавшегося вокруг меня вакуума. В голове роились самые разные мысли. Сначала я, разумеется, думала о Ване и о том, что рассказал о нем Рэд. Потом я принялась размышлять о Краснове. Интересно, узнал ли он в скромной кудрявой девчонке с потока свою Валюшу?
* * *
Я бежала вниз по эскалатору мимо застывших оранжевых плафонов, игнорируя грозные предупреждения сотрудницы метрополитена. Едва касаясь рукой движущегося поручня, торопилась успеть на поезд. В сумке лежали конспекты Злобинец. Я брала их у Валюши, чтобы переписать, и теперь нужно отдать тетрадь до завтрашнего дня. Нам со Зло еще предстояло выполнить домашнее задание… Конечно, если б подруга чаще посещала пары, было б намного проще. Но Вале приходилось работать за двоих до того момента, пока ей не найдут сменщицу. Зло была права: роман официантки Веронички и повара вышел подруге боком…
Валя рассказала мне о своей тяжкой участи по телефону накануне вечером. Остыв после ссоры, позвонила первой. Мы поболтали, как обычно, будто не было между нами разногласий в такси. Так у нас всегда и бывает – просто делаем вид, что ничего не произошло.
Направляясь к платформе, я услышала, как шумит уходящий поезд. Черт, совсем немного не успела! Теперь ждать следующий… И вдруг на платформе я увидела Ивана. Что он тут делает? Сама не раз слышала, как Лидка навязывалась после пар: «Ванечка, не подвезешь до дома?» Правда, парень все время ей тактично отказывал. Ох, и как же я злорадствовала в те моменты! А теперь он спустился в метрополитен? Может, машина в ремонте?
И как неудобно! Ваня точно решит, что я вновь за ним слежу… Но ведь это не так! Мы встретились здесь совершенно случайно. Как говорится, сама судьба за нас.
А вообще я больше не намерена бегать за парнями. Почему он сам не проявляет ко мне интереса? Ведь Рэд сказал, что его друг имеет на меня виды и не позволил Краснову сделать мне плохо. Значит, я новенькому нравлюсь? Определенно нравлюсь! Позвал бы тогда на свидание. Чего выжидает? Или все-таки самовлюбленные стервы не в его вкусе? Ай, меня раскачивало, словно на качелях. То вверх, под самый небосвод, развивая на ветру волосы; то вниз – и сердце в пятки – ух! – от одной мысли, что я все-таки ему безразлична. Ну почему я не могу читать по Ваниным глазам?
На платформе было всего несколько человек, особо в толпе не затеряешься. Я, не придумав ничего лучше, спряталась за одну из колонн. Какая-то старушка, заметив мои действия, подозрительно осмотрела меня с ног до головы. А я лучше еще один поезд пропущу и уеду на следующем. Осторожно выглянула из-за колонны, но Вани нигде не было. Что ж это такое? Куда он подевался? Я спряталась, потом снова выглянула. Нет его! Как, кстати, и поезда… Внезапно кто-то дотронулся до моего локтя. Вздрогнув, я быстро обернулась.
– Кого выслеживаешь? – улыбнулся Иван.
Ни на что иное, как на слежку, это теперь действительно не было похоже…
– Точно уж не тебя! – усмехнувшись, быстро ответила я.
Ваня внимательно смотрел мне в глаза и улыбался. Той мягкой улыбкой, от которой я была готова растаять…
– Я и не думал, что меня, – ответил парень серьезным тоном, но я видела, как задорно отплясывают чертики в его глазах. Разумеется, он мне не верит!
Шестеренки в моей голове, взволнованно поскрипывая, заработали быстрее.
– Там просто мой бывший парень, – наконец выдохнула я, найдя вроде бы логичное объяснение своему странному поведению.
Иван первым выглянул из-за колонны.
– Лер, твой какой? Постарше или помладше?
– Чего?
Я выглянула следом. Старушка, которая подозрительно косилась на меня, теперь и вовсе ретировалась с платформы, приняв нас, наверное, за каких-нибудь шпионов. Я же оглядела претендентов на роль своего бывшего. Дед, которому лет семьдесят, с газеткой в руках, и школьник с ранцем за спиной и чупа-чупсом во рту. Я совсем поникла.
– Мой – ни тот ни другой! А парень ушел куда-то…
– Поезда не дождался?
– Откуда мне знать? – сердилась я.
– А ты домой?
– Нет, к Вале…
– А я в центр. Мне тут всего пару станций…
Жаль. А вот мне трястись в вагоне до самой конечной. Но вот если бы Иван отправился со мной… Я бы согласилась ехать с ним на самый край света – в нашу дачную резиденцию. Пить малиновый чай, смотреть из окна на пруд и закатное солнце… Наличие в квартире еще и Злобинец я почему-то в тот момент не учитывала.
Послышался грохот приближающегося поезда. Иван первым вышел на платформу.
– Идешь? – спросил он.
– Иду, – отозвалась я, следуя за парнем как завороженная.
Платформа начала быстро заполняться людьми, а я смотрела на Ваню и больше никого вокруг не видела. Мне казалось, что мы сейчас здесь совершенно одни. Мощный поток воздуха от приближающегося поезда трепал наши волосы. Как тогда, на крыше, когда меня словно пришибло молнией и мир передо мною на несколько секунд замер. Определенно, никогда раньше я ничего подобного к парням не испытывала.
Мы зашли в полупустой вагон и почему-то сели не рядом, а друг напротив друга. Пару станций до центра ехали, обмениваясь заинтересованными и серьезными взглядами. Не помню, кто первым начал улыбаться. Наверное, снова в этой незамысловатой игре проиграла я. Мне казалось, что теперь я могу смотреть на Ваню часами. Сердце громко и взволнованно стучало в такт стуку колес.
Когда те самые «пара станций» минули, улыбаться сразу расхотелось. Ехала бы так и ехала по бесконечным черным тоннелям, время от времени переглядываясь с парнем… Иван поднялся с места. Подойдя к выходу, рядом с которым я сидела, еще раз взглянул на меня сверху вниз. Я подняла голову и произнесла одними губами:
– По-ка!
Поезд остановился, и двери открылись. Ваня внезапно склонился ко мне и чмокнул на прощание в макушку. Этот поцелуй был быстрым, невинным и полностью меня обезоружил.
Я не успела даже ничего сказать, парень выскочил из вагона. А мне хотелось глупо улыбаться всем вокруг до самой конечной Валиной станции…
Злобинец встретила меня на остановке. Я спрыгнула с подножки автобуса последней, сияя, как начищенный пятак. Всю дорогу я не переставала думать о Ване.
– Ты чего такая довольная? – Валюша даже от меня отпрянула.
– Просто! Погода хорошая!
Погода и правда была чудесной. Я оглядела поля по обе стороны от неширокой дороги. Из кустов, что росли вдоль обочин, трещали кузнечики.
– Что было на парах? – спросила Валя, глядя, как я копаюсь в сумке в поисках ее тетради.
– А, ничего интересного ты в эти дни не пропустила. Одни лекции!
– Ты все переписать успела?
– Ну да! Как раз на лекциях и переписывала…
– А Жаботинской сдала долги?
При воспоминании об откровенном разговоре с Ядвигой Станиславовной я все-таки перестала улыбаться.
– Долги сдала, да… – Я протянула Вале тетрадь: – Вот, держи!
– Честно, думала, она не привезет…
– Это почему бы я тебе ее не привезла? – оскорбилась я.
Злобинец покраснела.
– Не обижайся, Лер, но ты обычно не ставишь чужие интересы выше своих. А тут тебе пришлось трястись после пар на окраину…
– Угу, – отозвалась я, наблюдая, как небольшая стрекоза на секунду села на Валины кудряшки, а затем снова вспорхнула в небо.
– Только не обижайся! – виноватым голосом повторила Зло.
– Разве на правду обижаются? – улыбнулась я, выглядывая обратный автобус, который довез бы меня до метро.
Валя это тут же заметила.
– Ты сразу домой? – спросила она. – Обиделась все-таки?
– Нет, Валь, я не обиделась! Просто на завтра еще столько всего делать к семинару…
– Хочешь, вместе сделаем? – предложила Зло. – Пойдем-пойдем! Я сегодня с работы пирожные умыкнула… В счет аванса!
Подруга потянула меня за руку, и мы неспешно побрели по пыльной разбитой дороге к ее дому.
Снова расположились у широкого окна с видом на лес и зеленый пруд. Вечерние лучи падали на письменный стол, тетради, наши руки…
– Останешься у меня ночевать? – спросила вдруг Валя, когда мы уже дописывали последнее задание. Солнце скрылось за лесом, из открытого окна подул легкий ветерок.
Я прикинула, когда сегодня вернется мама. Слышала, как она по телефону жаловалась тете Томе, что на работе дурдом. Поменялось начальство, грядет проверка, а маме нужно в срочном порядке сдать квартальные отчеты. В последние дни родительница приходила домой поздно. Я в это время уже, запершись в своей комнате, готовилась ко сну.
– Лер, мне так грустно! – не получив от меня ответ, продолжила Зло. – Даже на работе не с кем поболтать, Вероничка теперь все время на больничном…
– Хочешь снова жить с соседями?
– Нет! Уж лучше лягушки под окном!
– А по отцу скучаешь?
– Боже упаси! – снова замотала головой Злобинец. – Да и какой он мне отец? Разве что биологический…
– Давно к нему не заходила? – спросила я, убирая в сумку тетрадь, пенал, телефон…
– Да надо бы… – неуверенно проговорила Валюша, наблюдая, как я собираюсь. – Все-таки уходишь?
– Извини, Валь, не могу остаться, – проговорила я. – С мамой сейчас совсем не хочется ссориться, у нее такой сложный период в жизни, аврал на работе!
Проговорив это, я замолчала. Злобинец удивленно посмотрела на меня.
– Что это с ней? – подумала Валя.
«Что это со мной?» – задалась вопросом и я. Домой тороплюсь. К маме. Совсем с ума сошла!
– Короче, завтра в универе увидимся! – засуетилась я. – Можешь не провожать, еще светло! Сама до остановки добегу…
В пустом вагоне села в дальний угол. Мысли заскользили плавно, словно по реке. Ванины поцелуи, одиночество Злобинец… Я ведь так и не рассказала ей о разговоре с Рэдом. Даже не знаю, для чего пока приберегла эту информацию. Хотелось не ошибиться, сделать Валю счастливой…
Но чаще всего я почему-то возвращалась мыслями к Ядвиге. Вспоминала, как она потерянным взглядом гипнотизировала кружку, размешивая сахар в чае; как испугалась, завидев у меня в руках то самое любимое суфле. И как дрожал ее подбородок, когда она рассказывала о дочери. Громко стучали колеса бегущего по рельсам вагона. Поезд резко тормозил, потом, вновь набирая ход, время от времени протяжно свистел… У меня же в голове вертелась лишь одна фраза: «Не держите в себе обиды».
На телефон пришло сообщение от мамы: «Ты приедешь сегодня?»
«Уже еду!» – ответила я. Устало вытянув ноги в проход, достала из сумки наушники, включила музыку и закрыла глаза. Грохочущий поезд вез меня в новую жизнь, которую я решила начать с сегодняшнего вечера.
