Песня шестнадцатая

Продолжение третьего подразделения седьмого круга. Путникам попадаются навстречу три призрака. Их жалобы и признания, которые глубоко трогают поэта. Новое виденье.

 

 ¹Когда к тому мы месту подошли,

Где водопада гул стал раздаваться,

Подобный пчел жужжанью, вдруг вдали

 

 

 ⁴Из той толпы, что стала появляться,

Три тени отделились и бегом,

Завидя нас, к нам стали приближаться,

 

 

 ⁷Бичуемы пылающим дождем.

«Остановись, пришлец землерожденный! —

Кричали эти призраки втроем. —

 

 

 ¹⁰Ты сын отчизны нашей развращенной,

Что можно по одежде угадать!»

Ужасен был их образ истомленный;

 

 

 ¹³Не уставал их язвы разжигать

Дождь огненный… О вечном их страданье

Я не могу доныне вспоминать:

 

 

 ¹⁶О нем ужасно и воспоминанье.

Услыша зов, заметил мне поэт:

«Остановись! Почтенья и вниманья

 

 

 ¹⁹Они достойны. Если бы их след

Дождь пламенный не покрывал огнями,

То я тебе преподал бы совет

 

 

 ²²Приблизиться к ним быстрыми шагами».

Окликнули три тени нас опять

И, наконец, лишь поравнялись с нами,

 

 

 ²⁵Составив круг, с стенаньями скакать,

Как дикие полунагие стали,

Которые пред тем, как бой начать,

 

 

 ²⁸Противников глазами измеряли.

Так, перед нами прыгая в огне,

Три тени постоянно обращали

 

 

 ³¹Свое лицо усталое ко мне,

И тень одна воскликнула уныло:

«О, если в этой мрачной стороне

 

 

 ³⁴Лишь омерзенье только возбудило

Страданье изъязвленных наших тел,

То хоть за то, что в прошлом нашем было,

 

 

 ³⁷Хоть ради многих славных наших дел,

Скажи, кто ты, идущий чрез ограды,

Где человек живой ходить не смел?

 

 

 ⁴⁰Смотри: вот внук прекрасной Гуальдрады.

Иду я по его теперь следам.

Он в язвах весь, его обвили гады,

 

 

 ⁴³Но некогда он знатен был, поверь.

Узнай: его зовут: Гвидо Гьерра.

Трудился он, не побоясь потерь,

 

 

 ⁴⁶Мечом и головою; был примером

Для нации. Идущий вслед за мной:

Теггьяйо Альдобранди; Люцифером

 

 

 ⁴⁹Теперь он взят, но на земле у вас

О нем не позабудут, вероятно,

И вспомнят с благодарностью не раз.

 

 

 ⁵²А я, погибший с ними невозвратно,

Джакопо Рустикуччи. Скорбь в Аду

Мне не была бы, может быть, понятна,

 

 

 ⁵⁵Когда бы злой жены, как на беду,

Я не имел: жена меня сгубила.

Когда б я мог укрыться на ходу

 

 

 ⁵⁸От пламени, что вниз дождем сходило,

То броситься решился бы к теням,

И думаю, на то дано б мне было

 

 

 ⁶¹Согласие учителя, но сам

Я мог сгореть и в прах испепелиться,

И я не мог навстречу, как к друзьям,

 

 

 ⁶⁴К ним броситься и их обнять решиться…»

И я сказал: «Картина ваших мук

Ужасна так, что плачем разразиться

 

 

 ⁶⁷От жалости я в состоянье вдруг.

И эта жалость так неизгладима,

Что долго не забыть мне адский круг,

 

 

 ⁷⁰Где жжет вас дождь! Душа моя томима

Невольным состраданием с тех пор,

Как встретил вас, пройти желавших мимо.

 

 

 ⁷³Да, родина одна у нас. Мой взор

С сочувствием на вас я обращаю.

О всех деяньях ваших в разговор

 

 

 ⁷⁶С особою охотой я вступаю…

Наставником своим руководим,

Увидеть лучший мир я ожидаю,

 

 

 ⁷⁹Но прежде с добрым спутником моим

Я должен в Ад глубокий опуститься…»

«О, будь же Небесами ты храним

 

 

 ⁸²И долго пусть твой дух не отрешится

От плоти, – так мне призрак отвечал. —

И пусть ничем надолго не затмится

 

 

 ⁸⁵Величья блеск, которым ты сиял.

Но расскажи теперь мне об отчизне:

Ужели дух сограждан в ней упал?

 

 

 ⁸⁸Иль доблестей нет более в их жизни?

Деянья их в иные времена

Не подвергались обшей укоризне…

 

 

 ⁹¹О, родина!.. Ужели так она

Испортилась в зловонной атмосфере,

Ужель отчизна так теперь скудна,

 

 

 ⁹⁴Как здесь передавал наш Борсиере,

Который очутился среди нас…

О, не скрывай, скажи по крайней мере:

 

 

 ⁹⁷Ужели справедлив его рассказ?»

«Флоренция несчастная! Ты пала

Так низко, обесславившись не раз,

 

 

¹⁰⁰Что даже наконец сама ты стала

Оплакивать позорный свой удел!..»

Так я воскликнул с горечью немалой:

 

 

¹⁰³Я скрыть от них всей правды не хотел.

Переглянулись тени меж собою

И поняли, что лгать я не умел.

 

 

¹⁰⁶«Гордимся мы беседою с тобою, —

Три призрака сказали разом мне, —

Свободою ты награжден судьбою —

 

 

¹⁰⁹Всем истину высказывать вполне…

Когда на землю вновь ты возвратишься,

Где ярко блещут звезды в вышине,

 

 

¹¹²И говорить о виденном решишься,

Поведай людям повесть наших мук

И все, чему ты в тартаре дивишься…»

 

 

¹¹⁵Тут призраки расторгли общий круг

И разбежались, молнии быстрее,

И назади исчезли где-то вдруг…

 

 

¹¹⁸«Аминь» проговорить нельзя скорее

Мгновенного их бегства, – и опять

Я следовал за спутником бодрее.

 

 

¹²¹Но только начал путь свой продолжать,

Как всплеск воды вблизи меня раздался,

И сильно так, что мог бы заглушать

 

 

¹²⁴Слова людей… Идти я колебался…

Как тот поток, что, падая с высот

Монвизо, Аквакетой назывался,

 

 

¹²⁷Ее поток в верховьях и падет

Ревущим водопадом близ аббатства

Святого Бенедикта, где народ

 

 

¹³⁰В монастыре встречал одно богатство

И где могли найти себе приют

До тысячи монашеского братства, —

 

 

¹³³Так со скалы, как зверь голодный лют,

Поток пред нами с ревом низвергался,

И оглушить, казалось, в пять минут

 

 

¹³⁶Мог всякого, кто к бездне приближался…

Веревкою я опоясан был,

Которой барса некогда старался

 

 

¹³⁹Я изловить, когда я в Ад вступил.

Веревку развязал я по желанью

Учителя, в клубок руками свил

 

 

¹⁴²И отдал, столь привыкший к послушанью,

Наставнику. К той бездне, где поток

Переходил от гула к рокотанью,

 

 

¹⁴⁵Он подошел и бросил мой клубок

В глубь пропасти, и размышлял я тайно:

«Недаром взор учителя так строг

 

 

¹⁴⁸И что-нибудь, что ново чрезвычайно,

Я, вероятно, должен увидать…»

О, люди! Если встретите случайно

 

 

¹⁵¹Того, кто ваши помыслы читать

Привык из глаз, то будьте осторожны!..

Меня учитель понял и сказать

 

 

¹⁵⁴Мне поспешил (что слушал я тревожно):

«Я жду того, кто явится сейчас;

Сейчас тебе увидеть будет можно

 

 

¹⁵⁷Неясный призрак дум твоих…» Не раз

Мы истину в обличье лжи встречали;

Подобного коварства устыдясь,

 

 

¹⁶⁰Сомкнем уста свои, чтоб не слетали

Слова неправды, но – клянусь молчать

Теперь я в состоянии едва ли.

 

 

¹⁶³В своих стихах я должен рассказать,

Как предо мной из тьмы густой явился

Ужасный образ. Стал я трепетать,

 

 

¹⁶⁶Когда мой взор на нем остановился.

Так иногда всплывает вверх моряк,

Который в омут моря опустился,

 

 

¹⁶⁹Где царствует холодный, вечный мрак.