Песня десятая

Перед Данте и Вергилием встает ряд могил, в которых находятся последователи Эпикура. Путники говорят с призраками Фаринаты дельи Уберти и Кавальканте де Кавальканти. Первый предсказывает Данте изгнание из Флоренции.

 

 ¹Мы шли тропой, которая вилась

Среди могил близ каменной ограды,

И спутника спросил я в этот час:

 

 

 ⁴«О, ты, мудрец, ведущий сквозь преграды

Меня из круга в круг, дай мне ответ:

Могу ли я, учитель, бросить взгляды

 

 

 ⁷Внутрь тех гробниц, где крышек вовсе нет?

Могу ль узнать, что в них теперь таится?»

«Гробницы те, – ответствовал поэт, —

 

 

 ¹⁰Должны своими крышками закрыться,

Когда сюда их души прилетят,

Чтоб в образе земном опять явиться:

 

 

 ¹³Тела погибших душ теперь лежат

В Иосафатовой долине… Вправо —

Эпикурейцев кладбище. Их взгляд

 

 

 ¹⁶На жизнь тебе известен. Величаво

Ученье их провозглашалось вслух,

Что для людей бессмертие – забава,

 

 

 ¹⁹Что с телом умирает вместе дух.

Здесь все твои вопросы разрешатся

И даже те, мой благородный друг,

 

 

 ²²Которые невольно, может статься,

Ты высказать мне прямо не желал».

«Наставник мой, – ответил я, – скрываться

 

 

 ²⁵Я потому порой предпочитал,

Что сам меня учил ты воздержанью».

«Тосканский гражданин! Ты в град попал,

 

 

 ²⁸Где пламя предается пожиранью,

Остановись! Я по твоим речам

Признал, их подчиняясь обаянью,

 

 

 ³¹Что ты вполне принадлежишь к сынам

Отчизны благородной и прекрасной,

Но для которой вреден был я сам!..

 

 

 ³⁴Для родины я был звездой несчастной!»

Тот голос из гробницы раздался

Внезапно вдруг. Страх чувствуя ужасный,

 

 

 ³⁷К учителю назад я подался.

«Не бойся, что с тобою? – начал речь он. —

Из гроба Фарината поднялся,

 

 

 ⁴⁰И виден нам от пояса до плеч он».

И повстречал я Фаринаты взгляд.

Хоть жар огня в гробу был бесконечен,

 

 

 ⁴³Но, словно презирая целый Ад,

Он гордо из гробницы поднимался.

Других гробов минуя целый ряд,

 

 

 ⁴⁶С Вергилием к нему я приближался:

«В речах будь краток», – спутник мне шепнул.

Когда я с Фаринатом поравнялся,

 

 

 ⁴⁹С надменностью он на меня взглянул

И, помолчав, спросил меня: «Кто были

Твои отцы?» И я не обманул

 

 

 ⁵²И ничего не скрыл, как предки жили.

Тогда, подняв глаза, он молвил мне:

«Они меня и род мой не любили

 

 

 ⁵⁵И враждовали с нами на войне,

За что ссылал их дважды я в изгнанье».

«Да, дважды по чужой они стране

 

 

 ⁵⁸Скитались, – отвечал на эту брань я, —

Но дважды возвращались и назад

На родину, чего при всем желанье

 

 

 ⁶¹Не мог исполнить род твой, говорят,

И не сумел на родину вернуться».

В лицо мое пахнул вдруг новый смрад;

 

 

 ⁶⁴Другая тень, – не мог не содрогнуться

При этом я, – подняв свое чело,

Явилась сзади гроба, разогнуться

 

 

 ⁶⁷Не в состоянье; видным быть могло

Одно лицо той новой, бледной тени:

Казалось мне, что муками свело

 

 

 ⁷⁰Поверженного призрака колени.

Глазами вкруг себя он поводил,

И я услышал жалобное пенье.

 

 

 ⁷³С рыданием тот грешник возопил:

«О, если в Ад путь длинный и ужасный

Тебе твой гений светлый озарил,

 

 

 ⁷⁶Зачем же не с тобой мой сын прекрасный?»

«Я собственною властию не мог

Проникнуть в Ад, но этот путь опасный

 

 

 ⁷⁹Указывал мне тот, к кому был строг

Твой Гвидо, так его ценивший мало…»

Так я сказал: в короткий этот срок

 

 

 ⁸²Я уже знал, чья это тень стонала,

И имя несчастливца угадал.

Вдруг тень передо мною быстро встала:

 

 

 ⁸⁵«Ценивший мало? – с воплем он сказал. —

Ответь скорее: разве он скончался?

И светлый день из глаз его пропал?»

 

 

 ⁸⁸Он ждал, когда ж ответа не дождался,

То в гроб свой опрокинулся назад

И больше из него не поднимался.

 

 

 ⁹¹Меж тем другой безумец, падший в Ад,

Перед которым я остановился,

Стоял все так же смело; даже взгляд

 

 

 ⁹⁴Такою же надменностью светился.

Он прерванную речь возобновил:

«На родину мой род не возвратился,

 

 

 ⁹⁷И мысль о том страшней всех адских сил

Меня казнит, и мучает доныне…

Но знаешь ли, что рок тебе сулил

 

 

¹⁰⁰На родине?.. Лик царственной богини,

Богини Ада здесь не заблестит

Полсотни раз, как снова на чужбине

 

 

¹⁰³Изгнания ты испытаешь стыд…

Но прежде чем в мир светлый возвратиться,

Скажи, за что толпа мой род хулит,

 

 

¹⁰⁶Унизить, оскорбить его стремится?»

«С тех самых пор, как Арбии струи

Могли ужасной кровью обагриться,

 

 

¹⁰⁹С тех пор во храме подвиги твои

Лишь возбуждают общие проклятья.

«Не я один повинен в той крови, —

 

 

¹¹²Он отвечал, – одно могу сказать я,

Я действовал с другими заодно

И виноват, как все мои собратья.

 

 

¹¹⁵Но там, где было всеми решено

Флоренции прекрасной разрушенье,

Я был один: мной было спасено

 

 

¹¹⁸Величие Флоренции». В смущенье

Я произнес: «Да обретет покой

Твое потомство! Но сомненье

 

 

¹²¹Одно ты разреши мне: род людской

Не ведает грядущего прозренье,

Для вас же в нем нет тайны никакой,

 

 

¹²⁴Хоть в настоящем многие явленья,

Нам ясные, невидимы для вас».

И высказала тень такое мненье:

 

 

¹²⁷«Лишь видимы для наших слабых глаз

Предметы отдаленные. Так было

Угодно Небесам. Но всякий раз,

 

 

¹³⁰Когда уже событье наступило,

Прозрение не в силах нам помочь;

Теперь – земная жизнь для нас могила,

 

 

¹³³Где царствует одна глухая ночь.

Мы в настоящем мире постоянно

Неведенья не можем превозмочь.

 

 

¹³⁶И если перед нами вдруг нежданно

Грядущего запрутся ворота,

Предвиденье умрет в нас… Беспрестанно

 

 

¹³⁹Мы ждем того». И тень, закрыв уста,

Умолкла вдруг, и я сказал в волненье:

«Пусть истину теперь узнает та

 

 

¹⁴²Душа, что рядом стонет в исступленье;

Поведай же ты грешнику скорей,

Что сын его не умер. Лишь в сомненье

 

 

¹⁴⁵Не кончил прежде речи я своей,

Когда меня он спрашивал…» Тогда-то

Позвал меня учитель от теней,

 

 

¹⁴⁷Но, торопясь, спросил я Фарината,

Кто с ним еще в гробницу заключен?

«О, многих здесь постигла та ж утрата, —

 

 

¹⁵⁰Не двигаясь в гробнице, молвил он. —

Здесь Фредерик Второй лежит со мною,

И кардинал вкушает тот же сон.

 

 

¹⁵³Еще лежат… но имена их скрою…»

И он исчез. Пошел к поэту я,

Невольно размышляя той порою

 

 

¹⁵⁶О предсказанье тени и тая

Смущение… «Скажи, чем ты смутился?» —

Путеводитель спрашивал меня.

 

 

¹⁵⁹Я правду рассказать ему решился.

«Запомни все, чем был ты так смущен,

Что выслушать от призрака решился, —

 

 

¹⁶²Сказал поэт и руку поднял он. —

Когда пред лучезарной ты предстанешь,

Чье око видит все со всех сторон,

 

 

¹⁶⁶Ты от нее о будущем узнаешь.

Узнаешь все, что ждет тебя вперед.

Теперь же продолжать ты станешь

 

 

¹⁶⁹Со мною путь». И влево он идет.

В глубь города мы стали удаляться

От мрачных стен и городских ворот

 

 

¹⁷²И начали к долине подвигаться,

Где стали перед нами в этот час

Густые испаренья подниматься.

 

 

¹⁷⁵В долину ту тропинка шла, крутясь.