Глава XIV

Они должны были поговорить. Грейс чувствовала, какая нездорово тяжелая у нее голова, как болит каждая косточка в ногах. Единственное, чего по-настоящему хотелось, – забраться в горячую воду, а затем под толстое пуховое одеяло. Но перед этим им придется поговорить.

Кажется, Вивиан радовалась предстоящей беседе не больше, чем она сама. Пока Грейс, шипя и морщась, снимала носки, отделяя их от липких от сукровицы мозолей, тетка чем-то гремела в столовой.

Зимняя ночь еще не кончилась, но на краю горизонта небо уже светлело. Прошел снег, и даже сквозь толстое стекло Грейс чувствовала, как снаружи морозно и свежо. Она разглядывала свои ноги. Все оказалось не так жутко, как она предполагала. Влажные мозоли, пара натертостей и ссадин, но жить можно. Главное, обработать и залепить пластырем. Грейс так и сделала, отыскав все нужное в аптечке за зеркалом. Там же она нашла даже мазь – видимо, Вивиан частенько приходилось ею пользоваться.

Тролли… Здесь, в ярко освещенной ванной, вся история казалась абсурдной. Грейс посмотрела на себя в зеркало: каштановые волосы растрепаны, глаза совершенно безумные.

– Это не бред, – сказала она своему отражению. – Это было на самом деле.

Непонятно, соглашалось ли отражение или подавляло желание покрутить пальцем у виска. Грейс умылась холодной водой, так что кожу защипало, бросила носки в стирку и босиком спустилась в столовую.

Вивиан тоже успела сменить одежду. Вместо вечернего платья на ней был длинный белый халат, волосы она заплела в косу и перебросила на спину. В комнате клубился серый утренний свет. Тетка возилась с плитой, где жарилась яичница с гренками. У Грейс даже живот свело от голода, когда Вивиан перекинула на тарелку несколько гренок и протянула племяннице.

– А вы не будете? – спросила Грейс; голос прозвучал хрипло и неровно. Вивиан качнула головой и наполнила свою чашку из кофемашины. Глаза у нее тоже были уставшими, со следами красноты.

– Тому, кто хоть раз пробовал еду троллей, человеческая будет казаться безвкусной, как картон.

Она отпила кофе, поморщилась и отсалютовала чашкой. Грейс села за стол и набросилась на еду. Только что она думала, что ни кусочка не сможет съесть из-за нервов, но смела все в один присест, жадно забрасывая куски яичницы в рот и почти не жуя. Вивиан пила свой кофе, прислонившись к кухонному шкафчику, и смотрела в окно.

– Как на вкус? – не выдержала Грейс, кивая на кофе.

Вивиан заглянула в чашку, будто собиралась прочесть ответ на донышке. Прищурилась, подбирая слова:

– Не знаю. Как если бы ты пила тетради по математике.

– Зачем тогда вы это делаете?

Вивиан улыбнулась, но до глаз улыбка не дошла.

– Нужны же мне какие-то привычки. Да и есть все равно приходится, одного ночного приема пищи слишком мало.

Грейс не ответила. Она чувствовала, что должна злиться на тетку, но от усталости не получалось. За окном успокоительно шумел лес. Глаза не щипало и совершенно не хотелось плакать, но Грейс чувствовала, как по щекам катятся слезы. Мало ей было пропажи Лоры, теперь еще и тролли! Зачем, зачем она туда потащилась? Зачем тетка забрала ее в свой дом? Какого черта понадобилось этим уродам?

Оттого что Грейс пыталась подавить рыдания, они только усилились, вырвавшись наружу противными натужными завываниями: чем-то средним между плачем и звуком, который издает человек, подавившись. Грейс закрыла руками лицо, с такой силой вдавив ладони в глаза, что глазным яблокам стало больно. Но истерика прошла быстро, как будто кто-то щелкнул выключателем.

Теперь Грейс чувствовала себя опустошенной. А Вивиан даже не потрудилась подать ей воды, похлопать по спине или что там обычно делают, чтобы утешить.

– Вы давно ходите к троллям? – спросила Грейс, чтобы с чего-то начать. Она не знала, как нужно вести разговор о волшебных мирах и параллельных вселенных. Может, стоило сначала спросить, откуда взялись эти живые громадины?

– Двадцать лет, – без запинки ответила Вивиан. Грейс показалось, что тетка может назвать и более точный срок, вплоть до дней и даже минут.

– И кто они?

– Ты же видела: волшебные существа. Живут здесь так давно, что только горы помнят, когда все началось. Как думаешь, почему гора называется Троллий пик? Ходят слухи, что это тролли привели сюда первых людей и показали им месторождения серебра. Поэтому Фьёльби когда-то был очень богатым городом. Но потом люди и тролли что-то не поделили. Тролли обиделись, ушли в гору и увели серебро за собой… Много легенд ходит.

– Я еще ни одной не слышала, – призналась Грейс. – Может, они мутанты?

Как бы она ни верила в волшебство, Хогвартс, Нарнию и Средиземье, но мышление человека из двадцать первого века все равно берет верх. Гораздо проще уложить в своей голове опыты секретных организаций, чем легенды из прошлого.

– Точно! – резко ответила Вивиан. – Все, кто не похож на венец творения, конечно, мутанты!

– Да я не это имела в виду…

Она действительно хотела сказать совсем другое, но оправдания сейчас прозвучали бы глупо. Грейс притихла, давая Вивиан возможность остыть. Та вздохнула:

– Говорят, когда-то тролли были так велики, что могли перейти вброд любую реку, даже штанов не замочив. Потом обмельчали.

– Кто говорит? – переспросила Грейс.

– Преимущественно сами тролли. Думай, что они, – она неопределенно покрутила в воздухе рукой, подбирая определение, – древняя раса. Так тебе больше нравится?

Грейс саму тошнило от того, насколько банальным вышел следующий вопрос. Как будто она взяла его прямо со страниц дешевых мистических романов для подростков.

– Как насчет других… рас? – В ее вопросах было слишком много пауз, и это саму Грейс нервировало. – Всякие там вампиры, оборотни, фэйри?

Вивиан равнодушно пожала плечами:

– Понятия не имею, я видела только троллей. Но иногда они говорят о фэйри. Предупреждают, когда нужно раскладывать вокруг дома железные предметы и подвешивать над окном особые травы, чтобы меня не могли потревожить.

Утренние сумерки перетекли в тихое молочное утро. Голые ветки за окном выглядели так, будто деревья росли корнями вверх.

– Так зачем все-таки вы туда ходите?

Вивиан усмехнулась краем рта и сделала большой глоток кофе.

– Технически, – ответила она, глядя в мутную черноту чашки, – я делаю это, чтобы не остаться там навсегда.

Грейс ничего не поняла, но не собиралась играть сейчас в «угадайку», слишком вымоталась. Вививан набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула, затем с легким стуком поставила чашку на стол.

– Знаешь, почему я запретила тебе есть и пить там? – она посмотрела на Грейс единственным зрячим глазом. – Когда ты оказываешься в волшебной стране, нельзя прикасаться к воде и пище.

– Как в Аиде? Персефона съела зернышки граната и была вынуждена полгода проводить в царстве мертвых…

Перед внутренним взором Грейс вдруг предстала Персефона: совсем юная, – должно быть, не старше ее самой, – с такими же каштановыми волосами, только лицом нежнее и свежее. Грейс передалось ее отчаяние, страх и голод – если сейчас ты ничего не съешь, желудок проглотит сам себя.

Вивиан кивнула и улыбнулась:

– Мне было восемь лет. Мы с отцом только что переехали в этот дом. Раньше он надолго уезжал на заработки, и денег у семьи было много. Поэтому большую часть времени я проводила с матерью и…

Она хотела сказать «и Лорой», поняла Грейс. Но тетка неожиданно смягчила концовку:

– …и самой собой. Но однажды отец вернулся и обнаружил у меня травмы, которых не ожидал.

– Выжженный глаз, – догадалась Грейс, и Вивиан вздрогнула от звука ее голоса, возвращаясь в реальность.

– Да. После этого он сгреб меня в охапку и увез, поклявшись, что ноги моей не будет больше рядом с матерью. Я была так счастлива, что мы наконец убрались оттуда, что даже думала: ради этого стоило потерять один глаз. Но все оказалось не так, как мы рассчитывали. Работу в горах отцу пришлось бросить – ему не с кем было меня оставить. Он вынужден был искать себе другое место, жить приходилось теперь по средствам. Так что дом мы могли себе позволить самый скромный. Все, что ты видишь, сделала я, будучи уже взрослой, – она обвела рукой просторную кухню. – А раньше это место выглядело как настоящая лачуга, можешь мне поверить.

Грейс почувствовала, как по полу тянет сквозняком. Нужно встать и закрыть дверь… Она неохотно поднялась на ноги, стараясь не морщиться от боли. Тетка посмотрела на это, встала и молча вышла куда-то. Вернулась, держа в руках мягкие белые тапочки, которые шлепнулись прямо перед ступнями Грейс. В тапочках стало гораздо легче.

– Я развлекала себя, как умела, – продолжила Вивиан, поплотнее запахивая халат, – пока однажды не нашла эту дверь за камином. Я спустилась туда и впервые оказалась во дворце Сория-Мория.

– В восемь лет? – ужаснулась Грейс. – Вы испугались?

Вивиан тряхнула головой, поток волос качнулся. Грейс только сейчас увидела, что ее тетка совсем молодая – гораздо моложе, чем казалась из-за неулыбчивости. Если бы не глаз, затянутый белой пеленой, она могла бы считаться красивой.

– Я была не из пугливых. Увидев большой стол с яствами, я залезла на него и съела огромную курицу.

Грейс живо представила себе маленькую золотоволосую девочку с куриной ножкой в зубах и едва не рассмеялась, хотя смешного, наверное, было мало.

– А когда появились тролли?

– Они меня не испугали. Наоборот, показались похожими на больших танцующих медведей. Потом меня заметил король Сурт. – Она рассеянно улыбнулась и зевнула, прикрыв рот рукой. – Я даже помню, что он тогда сказал: «Подайте мне ту маленькую девочку, иначе она съест всю еду со стола и даже моего быка!»

– Там был бык?

– На вертеле. Я бы не смогла его съесть. Но Сурт усадил меня на колени и позволил брать со своей тарелки столько, сколько захочу.

– Я бы кусочка проглотить не смогла, – созналась Грейс. Она вспомнила яблоко, наколотое на нож. Значит, король троллей хотел, чтобы она осталась во дворце?

Вивиан пожала плечами:

– Все мои враги были людьми. А тролли ничуть на них не походили, потому мне и нравились. Они никогда на меня не кричали и не били. А в первую нашу встречу его величество развлекал меня, подкармливая из своей тарелки и показывая, как танцуют его придворные. Мне было весело.

– А сейчас? – осторожно спросила Грейс.

Вивиан долго смотрела ей в лицо.

– По-разному, – ответила она чуть осипшим голосом, так что пришлось прокашляться. – Но, как бы там ни было, я ела их еду и пила их питье. Так что теперь обязана возвращаться туда каждую третью ночь, пока не сношу три сотни пар красных башмаков.

– А если не придешь?

Вивиан пыталась сделать вид, что для нее это ничего не значит, но по напряженной позе и застывшему лицу видно было: что-то здесь не так.

– Буду считаться клятвопреступницей, а это значит, что он получит меня навсегда.

– «Он»?

– Они. Я хотела сказать «они». – Вивиан вздохнула и потерла глаза кончиками пальцев. Видимо, она уже успела смыть макияж, потому что тушь не размазалась. – Ох, Грейс, это все очень сложно… Невозможно уместить двадцать лет жизни в несколько фраз, особенно когда уже валишься с ног. Тролли стали мне почти семьей. Какие бы между нами ни были конфликты, я всегда помню, что они мне помогли, когда весь мир отвернулся. Я не хочу оставаться там навсегда, но и покидать Сорию-Морию не собираюсь. Мне жаль, что тебе пришлось… Что они тебя напугали.

Грейс хотела было возразить, но передумала. Какой в этом смысл, если и кроту понятно, что она действительно испугалась? Она уже хотела сказать Вивиан, что теперь все в порядке, но взгляд наткнулся на украшение, и Грейс вспомнила, почему она вчера пошла в подземелье.

– А зачем вы надели мамину цепочку? – Против ее воли голос прозвучал возмущенно.

Рука Вивиан машинально метнулась к шее, пальцы дотронулись до тонкой металлической вязи.

– Хотела спросить короля, откуда она.

– В каком смысле? Я же сказала – это мамина.

– Это цепочка из волшебной страны.

Грейс нахмурилась. Ее раздражало, что она ничего не понимала, а тетка не торопилась объяснять.

– Еще в первый мой визит к троллям, – произнесла Вивиан наконец, – король заметил, что я слепа на один глаз. Тогда он смазал его волшебной мазью. В обычном мире глаз остался незрячим, но теперь я вижу им волшебный мир и все, что оттуда приходит. Могу, например, отличить настоящее золото от зачарованного.

Грейс подняла руку ладонью вперед. Ей нужно было переварить сказанное, но на это точно потребуется время.

– Значит, вы увидели, что цепочка – из другого мира, и собирались спросить о ней у короля троллей?

Вивиан кивнула.

– Теперь ты не против, если она побудет у меня?

Грейс помотала головой. В голове у нее плыл туман, сознание отказывалось воспринимать реальность. Она хотела спросить о чем-то еще, но мысли не слушались. Все же она припомнила нечто важное:

– Почему глаза Торвальда не похожи на глаза остальных? Он тролль другой расы?

– Нет. Его бабка была человеком, – пояснила Вивиан и почему-то помрачнела. Утренний свет вычернил круги у нее под глазами и состарил лицо. – Ее звали Эйра. Говорят, она была очень красивой, и король Сурт ее безумно любил. Тролли вообще однолюбы по натуре. В мире людей Эйра была княжной, дочерью ярла. Родители хотели насильно выдать ее замуж, но она сказала в сердцах: «Да я лучше за тролля замуж пойду!», после чего из-под земли появился Сурт и выкрал ее из-под венца. Дело было в те времена, когда неосторожное слово запросто могло изменить судьбу… А потом Эйра умерла, рожая Ингрид, мать Торвальда. Так и вышло, что Торвальд – внук Сурта, при этом на четверть человек.

Грейс передернуло. Мысль, что кто-то мог выкрасть живого человека, как вещь, вызывала гнев. Но вслух она не успела этого сказать, потому что Вивиан произнесла:

– Хватит на сегодня. Нам обеим нужно поспать.

Грейс направилась было к лестнице, но, уже взявшись за перила, обернулась к тетке. Та все так же неподвижно сидела за столом и о чем-то размышляла.

– Сколько пар вы уже сносили?

Вивиан обернулась в ореоле золотых волос:

– Шестьдесят, – ответила она.