Глава XIII

Вивиан медленно распрямилась, все так же не глядя на Грейс. На лице – ни тени эмоций, непонятно, боится она за племянницу или нет.

– Мне жаль это слышать, ваше величество, – ответила она сдержанно.

Король тяжело вздохнул – татуированная грудь под занавесом разноцветных бус качнулась – и сложил перед собой пальцы домиком. Чем-то он напоминал Джаббу Хатта, разве что кожа у него была скорее серой, чем лягушачье-зеленой, да и в теле больше приходилось на мышечную массу, чем на жир.

– Твоя племянница, говоришь? – Он задумчиво пожевал губами. – Уж не та ли, от которой ты так страстно жаждала избавиться?

Эти слова ударили Грейс, как булыжник по затылку. Она не удержалась и обернулась к тетке. Конечно, та была от Грейс не в восторге, но не настолько же! Могла бы, в конце концов, просто не брать ее и отказать социальным работникам. Грейс почувствовала, как вместе со страхом и удивлением в ней росла злость, похожая на раскаленные угольки, которые тлели где-то в области грудной клетки.

Король, кажется, заметил ее удивление, потому что его это явно развеселило. А вот по лицу Вивиан было видно, что сейчас ее меньше всего заботят чувства племянницы.

– Я хотела, чтобы она уехала, а не умерла, – медленно проговорила Вивиан, тщательно взвешивая слова.

– В чем разница? – поинтересовался король, развалившись на своем мягком троне.

– Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, – ответила Вивиан твердо, глядя прямо на тролльего монарха.

«И на том спасибо, – подумала Грейс раздраженно. – Что я такого тебе сделала, что ты меня возненавидела?» Остальные тролли зашуршали за их спинами, как будто Вивиан сказала что-то дерзкое.

– Видишь ли, Вивиан, – лениво растягивая слова, проговорил король, и Грейс вновь показалось, что в речи его мелькают лишние согласные, которые человеческое ухо слышит, но не может опознать, – здесь, во дворце Сория-Мория, важно только то, чего хочу я…

– Вне всяких сомнений, ваше величество, – дипломатично отозвалась Вивиан.

Грейс еще никогда не видела тетку такой покладистой. Хотя, наверное, когда ты окружен троллями, сговорчивость – вопрос выживания.

Маленький человечек внутри головы Грейс все еще кричал, что всего происходящего не может быть! Он вопил так надсадно, что пришлось усилием воли задвинуть его на самый край сознания. Происходит ли это на самом деле или нет, можно разобраться позже. Сейчас главное придумать, как отсюда улизнуть.

Грейс покосилась в сторону деревьев, стараясь сделать это незаметно. Сколько здесь? Метров триста?

Если припустить на всех парах, можно прорваться через кордон троллей. Только вот Грейс понятия не имела, насколько быстро те двигаются. Если исходить из их размеров, можно подумать, что тролли медлительны и неповоротливы. Но если вспомнить, как живо они танцевали…

Что случится, если ее поймают?

Грейс снова перевела взгляд на короля. Тот сидел, откинувшись в кресле и постукивая пальцами по подлокотнику. Складчатые веки были чуть опущены.

– Она ничего не пила и не ела, ваше величество, – отстраненно заметила Вивиан, – значит, она может уйти.

– Может, – лениво согласился тролль. – Если успеет к выходу раньше моих стражей. Как ты думаешь, Вивиан, у нее есть шанс?

Тетка оглянулась через плечо. Ага, значит, выход и вправду в той стороне! Интересно, он один?

– Не думаю, ваше величество.

– Вот и я не думаю. Но я сегодня не настроен на кровавые зрелища, может, это тебя несколько успокоит. А вот развлечься был бы не против. – Хотя у него не было зрачков, Грейс была уверена, что король смотрит прямо на нее. – Поэтому пусть танцует!

Грейс подумала, что ослышалась. Пусть – что?

Зато, кажется, окружающие ее тролли все разобрали прекрасно. За спиной раздались смех и одобрительные возгласы. Придворным идея показалась просто отличной. Вивиан же бросила на Грейс встревоженный взгляд. Ага, теперь мы, значит, беспокоимся?!

– Как долго? – спросила тетка, перекрикивая голоса присутствующих. – Как долго вы хотите, чтобы она танцевала?

Король задумался, склонив голову набок.

– Пока не кончится музыка, – решил он наконец.

Грейс не знала, плохо это или хорошо. Но Вивиан резко выдохнула, закрыв глаза.

За ее спиной тролли расступились, как волна, давая простор. Вивиан сомкнула вокруг запястья племянницы холодные жесткие пальцы. Грейс ойкнула от удивления, но руку освободить не попыталась. Вивиан поволокла ее за собой в центр поляны, а тролли сдвигались в стороны, как будто это она была вдвое крупнее их. Тетка нервничала – Грейс чувствовала это через пальцы, которые сжимали ее руку крепче, чем следовало.

– Это хорошо? Пока не кончится музыка? – крикнула она, не особенно заботясь, чтобы их никто не слышал.

– Трудно сказать, – рассеянно ответила Вивиан, оглядывая толпу, словно искала кого-то. – Зависит от того, когда она закончится.

Вивиан остановилась в середине бального «зала» и огляделась, разыскивая взглядом оркестр. Музыканты сидели у самых деревьев, слегка прикрытые ветками. В руках они держали скрипки, дудки разных форм и размеров и что-то вроде барабанов.

– Я влипла, – сказала Грейс. Ничего не изменилось, но оттого, что она произнесла это вслух, стало легче. Вивиан взглянула на нее удивленно, как будто увидела только что.

– Могло быть и хуже.

– Меня могли съесть? – Грейс совершенно не хотелось знать ответ на этот вопрос, но она должна была спросить.

Вивиан нахмурилась:

– Вряд ли. Только теоретически.

Грейс не стала уточнять, чем быть съеденной теоретически отличается от быть съеденной практически.

Троллей вокруг становилось все больше. Они по-прежнему держались на небольшом расстоянии, но не расходились. Пожелай Грейс вырваться из круга, пришлось бы прорваться сквозь толпу трехметровых здоровяков. Если кто-нибудь из них наступит ей на ногу, сломается каждая крошечная косточка в ступне.

– Тролли двигаются очень быстро, – сообщила Вивиан, продолжая искать кого-то взглядом. – Не пытайся успеть за ними. Танцуй медленно. Но, что бы ни случилось, не переставай двигаться!

Грейс вообще-то любила танцевать. На фестивалях и концертах она отрывалась, как будто отплясывала в последний раз. Но одно дело – развлекаться, и совсем другое – танцевать, чтобы не быть съеденной. Она потянулась, разминая позвоночник, и потрясла кистями, чтобы сбросить напряжение. Несколько троллей повторили ее движение, отзеркалив его. Должно быть, просто передразнивали. Это разозлило Грейс, и она скорчила им злую рожу. Сложно было сказать, поняли ли тролли, что рожа была именно злой.

– Не отвлекайся, – предупредила Вивиан. – Смотри по сторонам. Не останавливайся.

Больше всего Грейс хотелось спросить, что будет, если остановишься. Но она не успела – заиграла музыка, и Грейс решила, что лучше не знать ответа на этот вопрос.

Музыка была неторопливой и довольно скучной: что-то средневековое. Обычно на всяких мастер-классах по историческим танцам под такую музыку только ходят из одного угла зала в другой и иногда кланяются друг другу. Но в первое мгновение Грейс растерялась и застыла на месте. Тролли вокруг нее зашевелились, хоровод сдвинулся в одну, затем в другую сторону. Кто-то толкнул ее в плечо с такой силой, что что-то в нем хрустнуло. «Если я не буду танцевать, меня затопчут», – поняла Грейс, и эта мысль сдвинула ее с места.

Грейс стала танцевать, чувствуя себя до невозможности по-идиотски и стараясь больше смотреть по сторонам, чем шевелиться. Она переступала с одной ноги на другую нелепо и вяло. Троллей это, кажется, развеселило. Они то ускорялись, кружась вокруг собственной оси, так что их красные одеяния взлетали вверх; то замедлялись, и Грейс казалось, они вот-вот встанут как вкопанные. У их вальса был рисунок: они знали, как именно расположены друг относительно друга. Мелкие бисерины в калейдоскопе – узор их танца был прекрасен.

Музыка убыстрялась, закручиваясь огненными спиралями. Грейс чувствовала раздражение мелодии, которую загнали в строгий мотив, – ей было в нем тесно, хотелось вырваться, разнести все вокруг и увлечь за собой. Грейс тоже расслабилась и прикрыла глаза, позволяя музыке зацепить себя и унести. Ноги зашевелились быстрее, переходя с пятки на носок и обратно, локти наконец оторвались от боков.

Впервые за долгое время Грейс по-настоящему танцевала. Она вытанцовывала всю свою невысказанную, невыплаканную злость и грусть по матери. Она плясала до тех пор, пока ступни не заныли от боли, а музыка не стала отдаваться неприятной пульсацией в висках.

Грейс открыла глаза. Вокруг ничего не изменилось: тролли кружили вокруг нее, увлеченные своими партнерами. Музыка то ускорялась, то замедлялась, но и не думала прекращаться. Она взглянула в сторону стола, за которым сидел король, но высокие фигуры троллей заслоняли ей обзор. «Останавливаться нельзя», – вспомнила она.

Но на ногах уже вспухли мозоли и напоминали о себе всякий раз, как Грейс на них наступала. Она не знала, сколько времени прошло, чувствовала только, как боль перекидывается на колени, а затем заставляет опустить руки. Внезапно схватило шею, как будто кто-то воткнул в область седьмого позвонка иглу. Вскоре боль завладела всем телом. А еще захотелось пить, жажда нарастала сухими изматывающими волнами. Грейс подняла руку, чтобы сказать, что она кончилась, она больше не может, но никто не пришел. Никто не заметил.

Грейс вновь толкнули, да так, что она едва не упала. А потом толкнули второй раз, и она рухнула на четвереньки. Ладони и колени обожгло. «Странно, – мелькнула отстраненная мысль, – не должно быть так больно, если упасть в траву». Грейс вскрикнула и почувствовала, что мир пошатнулся. К горлу подступила тошнота, из глаз брызнули слезы, и она поняла с обреченной отчетливостью – всё. Больше не получится. Она попыталась заставить себя подняться, но без толку, колени будто приклеились к полу.

Вдруг кто-то подхватил ее огромными крепкими руками и поставил на землю. Здоровые кисти тролля поддерживали ее за предплечья. Грейс открыла глаза. Из-за слез было плохо видно. Единственное, что она сумела рассмотреть, был расшитый золотыми нитями пояс. Блестящий узор двоился перед глазами. Грейс опустила взгляд и увидела, что стоит не на земле, а на огромных красных башмаках, тоже расшитых золотом и бусинами.

Она задрала голову и встретилась взглядом с большими, размером с блюдце, глазами тролля. Удивительно, но в них был цвет: черная бусинка зрачка тонула в глубокой синеве радужки. Тролль улыбнулся и подмигнул ей. «Не шевелись», – прошептал он.

Грейс послушалась и замерла. Но все равно продолжала двигаться: тролль плясал, а с ним, стоя на его ступнях, и она, поддерживаемая его руками и ногами. Так взрослые танцуют с маленькими детьми, которые еще не могут поспеть за их большими шагами.

Ее спаситель двигался мягко и плавно, так что Грейс задремала бы, будь ситуация иной. Ее все еще подташнивало. Голова кружилась, и приходилось мелко дышать и часто сглатывать, чтобы ее не вывернуло прямо на героя. Тем временем музыка замедлилась, и тролль тоже. «Удивительно, – подумала Грейс каким-то дальним уголком сознания, – как может такое огромное существо двигаться так грациозно?» Но тут голова закружилась еще сильнее, перехватило дыхание, и на секунду Грейс рухнула в черноту, где было место только усталости и тошноте.

Она открыла глаза и не сразу поняла, что музыка стихла, а тролли остановились. Она смотрела на далекое небо, где звезды были крупными, как пуговицы, и не могла избавиться от мысли, что оно ненастоящее. Будто кто-то наклеил его на потолок: вот сияет Венера, вот тянется Млечный Путь, похожий на рассыпанную пудру, но небо все равно похоже на пластиковую крышку.

Грейс осторожно попробовала вдохнуть, и у нее это получилось. Земля приятно холодила спину, и вставать не хотелось. Она увидела огромные слоновьи ноги троллей, закованные в мягкие красные башмаки – гораздо удобнее, чем ее собственные.

Грейс осторожно согнула колено и зашипела от боли: по ноге прокатился спазм от икр до ягодиц. «Не можешь снизу, попробуй сверху», – подсказал внутренний голос. Грейс приподнялась на локтях и огляделась.

Тролли расступились, и даже из лежачего положения она могла разглядеть возвышающегося над столом короля. Грейс смахнула плечом выступившие слезы. Меньше всего ей хотелось перед ним лежать, но сил подняться не находилось. Сколько она танцевала? Час? Два?

Грейс поморгала, фокусируя взгляд на короле. На подлокотнике его кресла, как яркая экзотическая птица, сидела Вивиан. Стоило ему подняться, как она встала следом. Король стоял достаточно далеко от Грейс, но его голос раздался будто над самым ее ухом:

– Я повеселился бы, не танцуй ты так худо.

Она не знала, что ответить и нужно ли вообще что-то отвечать. Грейс было известно только одно: она хочет отправиться домой и лежать в безопасной и надежной темноте, пока не провалится в сон.

Вивиан обернулась, и король наклонился, слушая, что она говорит. Кажется, ее слова ему не угодили, потому что он раздраженно дернул рукавом и рявкнул:

– Я помню все, что обещал!

Потом еще раз пристально взглянул на Грейс своими черными глазами-колодцами:

– Можете идти! Но лучше вам пошевеливаться.

Вивиан соскользнула с подлокотника и приблизилась к Грейс. Сил встать у той по-прежнему не было, но теперь и страх улетучился. Осталась только усталость и немного любопытства: что теперь будет делать тетка? Потащит ее волоком, бросит здесь или все же заставит встать?

Неожиданно рядом возник тролль, который помог Грейс продержаться до конца мелодии. Королю это, похоже, пришлось не по душе.

– Торвальд, – сказал он, и в этом коротком слове было столько недосказанного, что Грейс почувствовала, как напрягся каждый зудящий мускул ее тела.

Тролль, который, как заметила Грейс, был мельче остальных, склонил голову и ответил почтительно:

– Она не может идти сама, ваше величество.

– Не зли его, – шепнула Вивиан, глядя на Торвальда так, будто дырку в нем пыталась проделать. Он бросил на нее короткий взгляд и быстро улыбнулся своим огромным ртом.

– Это я вижу, – проговорил король. – Собираешься ей помочь?

– А вы хотите оставить ее здесь?

Не нужно отвечать королю вопросом на вопрос. Это дошло даже до далекой от дворцового этикета Грейс. Повисла пауза, за время которой Грейс успела подумать, что сейчас, благодаря какому-то незнакомому наглому троллю, ее все-таки зажарят.

– Можешь ей помочь, – разрешил наконец король. Тролли разом заговорили друг с другом, в их голосах отчетливо слышались недовольные и недоумевающие нотки. Но никто не попытался преградить им путь.

Вивиан опустилась перед Грейс на корточки, осматривая племянницу так деловито, будто та была неудобным громоздким чемоданом.

– Спереди или сзади? – спросил Торвальд.

– Сзади, – подумав, ответила Вивиан и встала, подобрав длинные полы платья. Тролль тоже присел на корточки и повернулся к Грейс спиной, подсказывая через плечо:

– Держись за шею!

– И обхвати ногами, – подсказала Вивиан.

Грейс не хотелось его трогать. Мысль о том, чтобы прикоснуться к одному из троллей, даже к тому, кто ей помог, вызывала дрожь по всему телу. Вивиан это заметила:

– Шевелись давай, если не хочешь тут остаться, или шагай на своих двоих!

Впервые за все время, что они были знакомы, голос тетки звучал так зло. Грейс неохотно уцепилась за толстую шею тролля. Нитки его воротника неприятно кололи руки. Обхватывать его ногами она не хотела, но, когда тролль стал подниматься, поняла, что не сможет так висеть. Грейс раздвинула ноги, и Торвальд ловко, без лишних прикосновений, подхватил ее под колени.

– Поехали, – жизнерадостно сказал он.

– Вивиан! – окликнул король, когда они уже успели повернуться спиной к трону. Тетка замерла, как если бы голос пригвоздил ее к земле, но тут же обернулась, надев на себя любезную улыбку. – Увидимся через два дня.

Вивиан присела в низком реверансе, а потом зашагала прочь так быстро, что даже Торвальд за ней едва поспевал.

– Мы идем в лес? – слабо спросила Грейс. Ей было плохо видно из-за спины Торвальда.

– В лес? – удивленно переспросил Торвальд.

– Что ты видишь? – спросила Вивиан с любопытством.

Грейс раздраженно глянула на нее. Как будто у нее своих глаз нет!

– То же, что и вы: тут поляна, деревья, вон там, за оркестром, палатки…

– Это место тебе что-то напоминает, – сказала Вивиан. Не спросила.

Грейс нахмурилась. Ей не нравилась тряска, не нравилось, что задают глупые вопросы, и она хотела, чтобы это приключение закончилось побыстрее. Они почти вплотную подошли к деревьям, когда Грейс заметила двустворчатые двери. Белые, с изящной позолотой по краям, они просто стояли в пустоте, никуда не ведя. Вивиан подошла к ним, и Грейс почти не удивилась, когда тетка распахнула ворота, потянув за обе ручки одновременно, и за ними, вместо продолжения леса, была только чернота.

«Скажи «друг» и войди…»

Вивиан нырнула во тьму, а за ней ступил Торвальд. Откуда-то снизу послышалось чирканье спички, и скоро шустрый огонек нарисовал во мраке кружок света – небольшой, но достаточный для того, чтобы рассмотреть лицо Вивиан и камзол Торвальда. Тетка зажгла свечу в подсвечнике, который держала в руках, и потрясла рукой, затушив спичку.

Они пошли вперед и вверх – по тому самому длинному коридору, который и привел Грейс на злополучную поляну.

– Дворец Сория-Мория, – сказала Вивиан, не оборачиваясь, но совершенно точно обращаясь к Грейс, – предстает перед людьми тем местом, где им хотелось бы очутиться. В прежние времена люди видели в нем прежде всего сокровищницу, заваленную золотом. Сейчас – не знаю, очень давно тут не было новых людей.

Грейс промолчала. В ушах звенели слова: «Сория-Мория». Она хотела признаться, что дворец ей напомнил поляну, где когда-то они с Лорой были на фестивале, но передумала, и вместо этого спросила:

– А как его видишь ты?

Руки устали держаться за шею Торвальда, Грейс приходилось прилагать усилия, чтобы не упасть. А сил у нее оставалось все меньше.

Судя по голосу, Вивиан усмехнулась.

– Я вижу дворец таким, какой он есть. Это подарок взамен потерянного глаза.

Грейс уже совсем сползла, и Торвальду пришлось ее слегка подкинуть, перехватывая удобнее. От боли в мышцах Грейс вскрикнула, а тролль тихо извинился за неосторожность.

– А ты мне почему помог? – спросила Грейс и тут же себя отругала. Надо было сначала поблагодарить, а потом уже спрашивать. Незнакомый тролль может быть сколько угодно неприятным, но он, похоже, действительно ее спас.

– Кстати, это было глупо, – сказала Вивиан. – Не стоило тебе злить короля.

– Я ничего не сделал! – Бас Торвальда отдался во всем теле Грейс, прижатой к его спине.

– Нельзя отвечать королю вопросом, когда он спрашивает тебя при всех. У тебя могут быть из-за этого неприятности. Торвальд, ты уже не маленький тролль, должен знать, что не надо ему дерзить! Тем более когда Сурт не в духе.

– Он в последнее время всегда не в духе, – ворчливо отозвался тролль.

– Да, я тоже заметила, – кивнула Вивиан. – Это из-за меня?

Торвальд мотнул головой так, что шерсть с его загривка защекотала Грейс лицо. Мех был мягким и ничем не пах.

– Не думаю. По крайней мере, не только из-за тебя. Кто-то из фэйри проник на наши земли, а ты же знаешь, как дед относится к нарушению границ.

Дед? Значит, Торвальд – внук короля?

Огонек свечи в руке Вивиан колыхнулся, но голос звучал спокойно:

– Фэйри? Странно. Хотя Дикая Охота не за горами. Может, это один из них?

– Вроде бы нет, – ответил Торвальд. – Наоборот, дед вызвал охотников и поставил условие: если они не отыщут этого пришлого фэйри и не вытурят его с наших земель, не бывать зимней Охоте…

– Плохо дело. Дикая Охота не любит, когда с ней так разговаривают.

– Согласен, – кивнул Торвальд. – Но меня, как ты понимаешь, никто слушать не станет, я не приближен ко двору. А после этой ночи могут вообще не пустить больше в Сорию-Морию. Не то чтобы я сильно переживал по этому поводу…

Он повернул голову так, что Грейс увидела жуткий профиль с росчерком черного рта и блестящим синим глазом.

– Не поверишь, Грейс, но мы вовсе не такие кровожадные, как о нас говорят. Чего ты уже наслушалась? Что все тролли злобные и тупые?

Вивиан засмеялась, и этот смех немного сгладил неловкость.

– Ничего она не слышала, Торвальд! Наверху даже сказки о троллях давно забыты.

Тролль удивленно моргнул:

– Правда? Какая у людей короткая память…

Вивиан тронула его за локоть и тут же отняла ладонь. Ни улыбки, ни обмена взглядами. Тетка даже не повернула к троллю головы – лишь одно короткое касание, – но смысла в нем было больше, чем если бы они говорили друг с другом часами.

– Пришли, – сказал Торвальд, и Грейс высунулась из-за плеча тролля, но ничего не увидела. Темнота вокруг оставалась все такой же непроглядной. Но, видимо, глаза тролля были зорче человеческих.

Торвальд остановился. А Вивиан вдруг пропала из виду вместе со свечой. Видимо, она просто вышла из камина и свернула к выключателю, но даже в этот короткий промежуток времени Грейс стало не по себе. Она завозилась на спине у тролля, намереваясь соскользнуть с него. Торвальд верно угадал ее желание и присел, чтобы Грейс могла спуститься. Ступни и колени отозвались болью, Грейс зашипела и схватилась за стену, но устояла.

Им в лицо плеснул яркий электрический свет, так что пришлось зажмуриться.

– Спасибо, Торвальд, ты мне очень помог, – послышался голос Вивиан.

Тролль ничего не ответил. Грейс почему-то почувствовала себя лишней.

– Ты собиралась с ним поговорить сегодня? – пророкотал наконец Торвальд. – Он не отпустит тебя.

Грейс осторожно открыла веки, привыкая к свету, и увидела лицо тролля. Он был единственным из виденных ею сегодня, в чьих глазах были радужка и зрачок. И хотя они не становились от этого человеческими, сама возможность видеть, куда смотрит собеседник, успокаивала.

– По своей воле – не отпустит, – повторил Торвальд. Еще мгновение он смотрел на Вивиан, потом резко развернулся на пятках и зашагал обратно во тьму.