40
Рафик Леско разлил по стаканам остатки джина и, повозившись с упаковкой, вскрыл новую пачку сушеных хлебцев.
– Ну и закуска у нас с тобой, Раф. О такой мечтают только диетологи…
– Не бери в голову, Кросс. Сейчас сменимся и пойдем ко мне. В холодильнике осталась коробка тунца в остром соусе и маринованные огурчики. – И Раф смачно захрустел сухарем, как будто это уже был соленый огурец.
– Сначала выпивка, а через полчаса закуска… Интересный подход, Раф. Ну, будем. – Они чокнулись и допили остатки джина.
– Если бы не спиртное, мы бы уже – того… Как эти часовые.
– И не говори… – кивнул Кросс, затем обернулся и нетвердым взглядом уперся в показания термометра. – Какая-то лабуда, Раф. Или я слишком много выпил, или температура поднимается…
– Не может она подниматься, Кросс… Просто ты устал…
В дверь постучали.
– А вот и смена! – пьяно крикнул Раф и, поднявшись на ноги, пошел открывать.
Двое сменщиков зашли на пункт управления и сразу потянули носами.
– Да вы тут все проспиртовали, – заметил долговязый Адамс и сразу направился к приборам. – Да вы что, испечь их собираетесь?! Кто это сделал?
Адамс дернул ползунок вниз, но ничего не произошло, и управляющая аппаратура никак не откликнулась. Только тогда Адамс заметил, что не хватает предохранителя – его гнездо было пусто.
– Где предохранитель, придурки?! – крикнул Адамс.
– Чего он говорит? – спросил Кросс и непонимающе уставился на сменщиков.
Видя, что коллеги совсем пьяны, напарник Адамса, Шкловски, принялся лихорадочно шарить по ящикам, ища запасные предохранители.
– Эй, прекрати копаться в моих вещах, – покачиваясь на стуле, потребовал Раф. В этот момент что-то громко ухнуло, и Адамс бросился к смотровому окну.
Что произошло дальше, никто так и не смог понять.
Адамс вскрикнул и повалился замертво с широко открытыми глазами.
Леско и Кросс мгновенно протрезвели, а Шкловски ударил по кнопке тревоги.
– Дверь! Закрывай дверь на замок! – крикнул Леско, но дверь неожиданно распахнулась, а затем захлопнулась сама. Подоспевший Шкловски тут же закрыл ее на все замки.
– Что же теперь делать? – спросил Раф, глядя то на Кросса, то на Шкловски.
Зазвонил дежурный телефон.
– Шкловски слушает! Да, это мы включили тревогу!
– Эй, Кросс, там кто-то стоит, – свистящим шепотом сообщил Раф Леско, указывая на дверь.
– Ты чего это, Раф? Ты чего? – Кросс стал отодвигаться от напарника, однако наткнулся на мертвого Адамса и в ужасе замер.
– У нас уже есть один погибший, – кричал в трубку Шкловски, – да, дверь мы успели закрыть… Ситуация аварийная – кто-то выдернул предохранитель…
– Нет, Кросс, возле Шкловски кто-то стоит. Я же вижу… – Глаза Рафа Леско зажглись лихорадочным огнем. – Я его вижу… Я его вижу…
Раф наблюдал, как темный силуэт приблизился к Шкловски, и тот, выронив трубку, взвился ярким туманным пятном, и только потом до Рафа дошло, что он слышит жуткий крик.
Вопль оборвался, и обугленное тело Шкловски грохнулось на пол. От удара оно развалилось на части, и кусочки угля разлетелись по помещению.
Кросс сразу лишился чувств, а Раф с сумасшедшим интересом наблюдал, как черный силуэт подбирается к нему все ближе…
А по всему комплексу уже надрывались сирены, и дежурный смены кричал в трубку, приказывая часовым немедленно покинуть пост. Солдаты срывались с места и с радостью выполняли этот приказ.
Сержант встречал их у пульта управления, ожидая, когда персонал и часовые покинут комплекс.
Один из солдат выскочил в коридор и крикнул:
– На шестом никого нет!
– Понял, – сказал сержант и нажал красную кнопку с цифрой шесть. Повинуясь сигналу, где-то внутри комплекса включился механизм, и бронированная плита стала опускаться, наглухо блокируя один из переходов.
– Со второго ушли! – сообщил еще один прибежавший часовой, и сержант нажал следующую кнопку.
Солдаты тотчас готовились к обороне, чтобы в случае чего прикрыть выход своих товарищей, однако возвращались далеко не все.
– Я с восьмого, – крикнул постовой, прибежавший без оружия, шлема и с разбитым в кровь лицом.
Сержант запустил блокировку восьмого отсека, а двое солдат стали помогать раненому.
– Кто тебя так, Сандерс?
– Ширак и Файфер… Они хотели затащить меня в аварийный люк… Ну и видок у них был. Как у упырей…
Сержант подождал еще пару секунд и повернул контрольный ключ. И прямо на его глазах длинный коридор стал перекрываться бронированными перегородками.
Одна, две, три… семь… десять…
Последняя стена коснулась пола, и сержант, вытащив ключ из гнезда, бросил его на стол. Теперь уже никто не смог бы открыть перегородки с этого пульта.
Заскользили дверки прибывшего лифта, и первым из кабины выскочил лейтенант Декстер, а за ним двадцать солдат.
– Что здесь произошло, Майнек? – спросил он сержанта.
– Нападение на пульт управления криоустановками. Они сообщили, что у них кто-то убит, а потом такой крик, сэр… – Сержант покачал головой. – Этот парень вопил в трубку, как будто его жарили живьем… Согласно инструкции, я скомандовал отход с постов и заблокировал все по схеме. Из двенадцати постовых вернулись семеро…
– Да, я уже вижу, – оглядев караульных, кивнул лейтенант Декстер. Он взялся за телефон и начал набирать номер своего начальника – бригадира Хаско.
