Глава 28

Мэтт позвонил в тот же вечер, когда мы с Санджеем вернулись из Нью-Йорка.

– Привет, – натянуто произнес он.

– Привет, – сказала я. Мне было так легко от того, что я не притворялась. – Прости за наш последний разговор.

– Ты тоже прости меня.

– Как поживает Сесили?

– Хорошо. Я ездил с ней в Мэн, как ты посоветовала. Это… это была поистине приятная поездка.

– О! – То, что он действительно последовал моему совету, почти искупило мою глубокую печаль, возникавшую при мысли о том, что в обозримом будущем мне не видать Сесили. – Я очень рада это слышать.

– Ты не хотела бы увидеться с ней?

– Ты знаешь, что хотела бы.

– Прекрасно, – сказал Мэтт. У него был усталый голос. – Ты не могла бы в ближайшее время заехать к нам, скажем, завтра?

– Конечно.

– А ты не могла бы задержаться еще минут на пятнадцать?

– Разумеется. А что?

– Я надеялся, что ты поможешь мне разместить пост, о котором мы говорили. Я мог бы послать тебе ссылку и логин, но подумал, что будет проще, если мы с тобой просто зайдем на сайт с компьютера Дженни, когда ты будешь здесь.

– Конечно, это было бы здорово.

– Спасибо, Пенни, – сказал он. – До завтра.

* * *

Когда я вошла в дом Суит, Сесили тут же подлетела ко мне, и я крепко обняла ее. Убедившись, что не плачу, я слегка отстранилась и рассмотрела ее. Волосы были похожи на воронье гнездо, и, кажется, она уже целую неделю ходит в одной и той же одежде, но Сесили улыбалась. Если только мне это не показалось, в ней ощущалась та жизнерадостность, которой не было, когда я в последний раз виделась с ней.

– Как ты провела время в Мэне? – спросила я.

– Хорошо. – Сесили улыбнулась. – Я съела целого лобстера.

– Да еще какого большого, – добавил Мэтт. Я бы сказала, что он старался казаться нормальным, но ведь и я делала то же самое. – Порой она удивляет меня.

– Еще бы! Сесс, чем ты хочешь сегодня заняться? Мы могли бы пойти поужинать.

– Я не голодна.

– Ладно, – сказала я. – Как насчет пазла? Или раскраски?

Она покачала головой.

Я пристально посмотрела на нее.

– А что ты скажешь, если мы с тобой напишем книжку?

– Мы?

– Почему бы и нет?

– Ладно! – сказала она.

Мы стремглав побежали в уголок для рукоделия, который Дженни устроила в игровой комнате Сесили. Расстелив бумагу и вручив Сесили коробку с маркерами и цветными карандашами, я сказала:

– Итак, с чего нам начать?

Сесили весело посмотрела на меня.

– С самого начала.

Я засмеялась.

– Правильно.

Мы решили, что напишем книгу о маленькой девочке, которая случайно оказалась в волшебном лесу, и теперь, чтобы выжить, она должна научиться разговаривать со зверями. Мы написали одну страницу, потом три, потом пять, потом десять. Когда мы работали – Сесили диктовала, а я писала, время от времени подсказывая ей, а потом отдавала ей страницу, чтобы она проиллюстрировала ее, – я сама казалась себе маленькой девочкой, которая, проскользнув в другой мир, спасается от реальных и вымышленных тревог.

– Что ты об этом думаешь? – спросила я, соединив степлером страницы.

– Здорово. Я хочу показать мамочке. – Сесили в замешательстве посмотрела на меня, поняв, что только что сказала, а потом быстро опустила глаза на книгу.

– Все в порядке, Сесс, – сказала я. – Со мной такое все время происходит.

– Что же ты делаешь? – тихо спросила Сесили. – Когда такое происходит?

– Ну… иногда я просто грущу. А иногда посылаю твоей маме короткое сообщение. Что-то вроде молитвы. Иногда она даже отвечает мне.

Когда она снова взглянула на меня, ее лицо превратилось в огромные глаза и дрожащие губы.

– Я скажу ей, что, может быть, однажды напишу о ней книгу.

Я улыбнулась.

– Я думаю, ей это очень понравится. Я тоже хотела написать книгу. Твоей маме это было известно.

– Правда?

– Да. Я написала много сказок до рождения Стиви.

– Ты больше не пишешь их? – Она бросила на меня смущенный взгляд, когда я покачала головой. – Почему?

Черт побери, это был уместный вопрос, и мои обычные оправдания не годились для Сесили.

– Знаешь, милая, иногда я говорю себе, что у меня нет времени или что я слишком устала, но теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что на самом деле я просто не считала это первоочередной задачей.

Она провела пальцем по обложке. Со своим темным пучком волос и свежими, как бутон розы, губами она была так похожа на Дженни, что я едва не расплакалась. Я поймала себя на том, что прошу Бога о том, чтобы она унаследовала от матери всю ее силу и ни одну из ее слабостей.

– Ты же еще можешь писать, правда? – У Сесили загорелись глаза, и она смотрела на меня с такой надеждой.

Рассмеявшись, я сжала ее в объятиях.

– Еще могу, – сказала я. – И это то, что я собираюсь сделать.

* * *

Мэтт включил для Сесили телешоу, после чего мы поднялись наверх. Я не сразу решилась войти в кабинет Дженни, я не заходила сюда с тех пор, как нашла ее в кресле. Мне стало легче, когда я увидела, что Мэтт убрал кресло. Но все остальное в комнате оставалось точно таким же, как до того дня, и по моей спине пробежал холодок.

– Я получил логин и пароль от Тианы, и она рассказала мне, как разместить пост на сайте, – сказал Мэтт, открывая ноутбук на чистом акриловом столе, за которым когда-то работала Дженни. – Ты сказала, что отправила то, что написала, по электронной почте?

– Да, – ответила я. – Ты не хочешь сначала прочесть?

– Нет, я доверяю тебе, – сказал Мэтт.

Неужели? По нему не скажешь.

– Как только ты скопируешь свой текст, вставь его в эту область, – сказал он, указывая на панель инструментов блога, которую только что открыл. Мэтт быстро окинул меня взглядом. – Я не стану торопить тебя.

Вопреки смешанным чувствам, которые вызывал у меня Мэтт, в этот момент мне не хотелось оставаться в кабинете Дженни одной. Но он уже вышел. Мне не оставалось ничего другого, как побыстрее закончить.

Я как раз поместила пост там, куда указал Мэтт, когда мне на глаза попалась папка с левой стороны панели инструментов.

Черновики (1)

«Я не должна», – сказала я про себя, но моя рука уже вела мышку к папке. На минуту я задержала на ней курсор, а потом кликнула.

Эти черновики могли быть чем угодно – фрагментами предыдущего поста, случайными мыслями, которые Дженни решила не публиковать. У меня не было никакой причины нервничать, но у меня задрожала рука, когда я кликнула на единственный черновик, который был в папке. А начав читать, поняла почему.

Я хочу, чтобы вы знали, что этот сайт – не обман. Это моя настоящая жизнь. Но это лишь ее отдельные фрагменты, которыми я решила поделиться с вами. И я делаю это с удовольствием. Правда с удовольствием. Всякий раз, когда я пишу пост, я вспоминаю обо всем прекрасном, что связано с семьей и дружбой, и о бесчисленных благодеяниях, дарованных мне Богом. Мое общение с вами сравнимо с ежедневной медитацией. А благодаря вашим комментариям мой день становится светлее. Они внушают мне мысль о том, что я служу важной цели.

Но кое-кто из вас писал здесь и повсюду в интернете, что от того, что я демонстрирую, вы начинаете жалеть себя. Ох, как же это ранит меня, больше, чем кажется, потому что я вовсе не собиралась создать у вас, дорогие читательницы, впечатление, будто вам чего-то не хватает.

Более чем хватает.

Но если вам кажется, что вам чего-то недостает или порой хочется убежать подальше, спасаясь от требований, предъявляемых женщине современным миром, знайте, что я это тоже понимаю. Может быть, я не могу передать это должным образом, но иногда я испытываю те же чувства. Если быть честной, то почти всегда.

Я не всегда справляюсь с перегрузкой и ощущением того, что иду неверным путем, и, возможно, поэтому я не показываю вам эту сторону своей жизни. Может быть, я не готова посмотреть в лицо жестокой реальности.

Знайте, что я стараюсь быть храбрее.

Я пытаюсь измениться.

Простите, что я говорю так путано, но я хочу донести до вас: как бы вы ни чувствовали себя, вы не одиноки.

Женщина, прошедшая мимо вас в супермаркете, одетая так, словно только что сошла с обложки журнала мод?

Старая подруга, посылающая вам на праздник открытку с фотографией трех своих идеальных детей, любящего мужа и гипоаллергенной собаки, которая никогда не жрет нижнего белья?

Или блогерша, жизнь которой кажется намного лучше вашей?

Есть шанс, что она чувствует себя абсолютно так же, как вы.

Поэтому будьте добры к ней – и к себе.

С огромной любовью,

Ц. О., Дженни

К тому моменту, когда я закончила читать, мои колени были закапаны слезами. Дженни убили не обезболивающие, не только они. Ее убило то, что она боялась признаться себе в том, что что-то идет не так.

Это было интуитивное ощущение, которое мне слишком хорошо знакомо.

Вытерев глаза, я перечитала пост. Потом спустилась вниз, к Мэтту, чтобы показать ему то, что нашла.

– Нужно опубликовать вот это как ее последний пост, а не то, что я написала, – сказала я, едва он закончил читать.

Его глаза налились гневом.

– Ни в коем случае.

– Но почему? Разве ты не думаешь, что она сама захотела бы это опубликовать? Ты же знаешь, что Дженни хотела помогать другим женщинам, пусть она и не смогла помочь самой себе.

– Чего ей хотелось бы, так это остаться в живых, – сказал Мэтт.

Что ж, хотя бы в этом я была с ним согласна.

– Я даже не хочу думать об этом, – добавил он, – поэтому, прошу тебя, давай больше не будем поднимать эту тему.

Его слова больно укололи меня.

– Ты прочитал то, что она написала?

– Конечно, прочитал, даже кривому понятно, что она на самом деле говорит. Люди хотят знать, что произошло.

Я покачала головой.

– Я не согласна, она говорила о семейной проблеме. Смысл в том, что она боролась с ней. Вот с чем она боролась.

– Если дело не в ее проблеме с таблетками, тогда к чему выкладывать все это? Здесь даже не говорится о том, что она умерла.

– Мы можем добавить это в конце, – сказала я.

– Тогда вернемся к этому позже, – пробормотал он.

Прислонясь к стене, я смотрела на него.

– Если под этим ты подразумеваешь то, что правильно, тогда да.

Встав из-за стола, Мэтт захлопнул компьютер. Я хотела броситься за ним и скопировать письмо Дженни, чтобы отправить его себе. Если бы Мэтт не опубликовал его, я, по крайней мере, сохранила бы его для того, чтобы когда-нибудь, когда она будет готова, Сесили смогла прочитать слова своей матери о том, через что ей придется пройти.

– Пенелопа, – сказал он, – ты была лучшей подругой моей жены, и, поверь мне, я не умаляю твоей печали или твоего места в ее жизни. Но это не тебе решать, и ты должна относиться к этому с уважением.

– Я отношусь к этому с уважением. Иначе я не стала бы спрашивать у тебя разрешения. Но, Мэтт… – Я подождала, не услышу ли голос Дженни, надеясь, что она ободрит меня, но ничего не услышала. – Я устала от лжи, – закончила я. – Это неправильно.

– Я не прошу тебя лгать. Я прошу тебя не лезть не в свое дело.

Я грустно покачала головой.

– Однажды Сесили узнает правду. Ты это понимаешь, верно? Что ты ей тогда скажешь? Что ты продолжал совершать ту же ошибку, что и Дженни, притворяясь, что все в порядке?

Мэтт вздрогнул.

– Господи, помилуй, Пенелопа. Ты спятила? Может быть, тебе тоже следует обратиться к психотерапевту?

– Может быть, – согласилась я. – Но ты ошибаешься, я не спятила. Если бы Дженни была здесь, она бы сражалась за то, что может принести пользу ее дочери. А поскольку ее нет, это сделаю я. Прости, в последнее время мне трудно общаться с тобой с глазу на глаз, но я не позволю, чтобы страх потерять Сесили помешал мне сказать правду. Сейчас написанный мной пост и черновик Дженни лежат в одной папке, ты можешь опубликовать все, что захочешь. – Я еще раз взглянула на него. – Но на самом деле, Мэтт, ты не нуждаешься в моем участии, ты и так знаешь, что правильно. Возможно, у вас с Дженни были неурядицы, но она не выбрала бы себе в мужья мужчину, который был бы несправедлив к ее дочери.