Глава 19

Возможно, я не знала, как спасти наш брак, но я знала, что значит быть хорошей матерью, и самозабвенно бросилась исполнять эту задачу. Каждый вечер, не пропуская ни единого, я читала Стиви. Я просыпалась еще раньше, чтобы успеть перед уходом на работу построить с Майлзом сложный космический корабль из «Лего». В выходной я то помогала детям и Сесили соорудить прилавок с лимонадом, то вела их в аквапарк и позволяла до отказа набить свои ротики сладкой ватой, а потом, час спустя, ласково утешала их после вызванной сладостями катастрофы.

Июль был почти на исходе, хотя я не могла бы сказать, куда утекало время. Но примерно в середине месяца Майлз стал реже писаться в постель, вместо одной он стал проводить две ночи в сухой постели, и внезапно мы все вчетвером стали беспробудно спать до утра.

Дженни часто любила говорить, что успех закрепляется тогда, когда за него поощряют, поэтому однажды субботним днем, пока Санджей водил Стиви на урок танцев, мы с Майлзом пошли покупать игрушку. Я знала, что он поиграет с ней три часа, а потом потребует новую. Тем не менее, когда мы остановились перед входом в магазин игрушек, со стороны можно было подумать, что я только что вручила ему ключи от рая.

– Можно взять все, что я захочу? – спросил Майлз, выжидающе глядя на меня.

– Не все, милый, – сказала я, ласково потрепав его за нос. – Ты можешь выбрать то, что стоит не более пятнадцати долларов, договорились?

Его глаза округлились еще больше.

– Пятнадцать это много, правда?

Больше у меня не было, но мне хотелось насладиться ролью Самой лучшей на свете мамы.

– Давай пойдем и посмотрим, что мы можем найти, – сказала я.

Майлз носился от прохода к проходу с такой радостью, что у меня защемило сердце. Я не могла вспомнить, когда мой отец позволял мне выбирать игрушку. Понимает ли мой сын, как ему повезло – иметь родителей, которые не только покупают ему подарки, но и любят его так, как любим мы.

Мои мысли быстро переключились на другую шестилетку, которая никогда больше не придет с матерью в магазин игрушек. Список «никогда» будет у Сесили мучительно длинным, и я здесь для того, чтобы она просто не задумывалась об этом.

– Это? – Майлз сунул мне в лицо фигурку какого-то героя.

Я рассмотрела ее.

– Она стоит двадцать долларов, то есть на пять долларов больше. И ты говорил, что боишься этого парня.

– Да, – сказал он, кладя игрушку обратно на полку.

– Это? – сказал он спустя две минуты, держа в руках ярко-оранжевый пистолет.

– Прости, ты знаешь правила. Никакого оружия.

Он нахмурился, но вернул пистолет на место.

Он вернулся с фигуркой зомби, от которой наверняка и дальше писался бы в постель. Подмигнув, я покачала головой. Кто решил поместить такую вещь в детский магазин? И зачем я согласилась прийти сюда?

Я была уверена, что через несколько секунд наша затея закончится полным фиаско, когда Майлз бегом вернулся в проход, где я стояла. В руках он крепко держал динозавра. Если верить тому, что написано на упаковке, четыре батарейки должны были превратить пластмассового зверя в ревущее реликтовое животное.

– Я хочу это, но он стоит шестнадцать долларов, – угрюмо проговорил Майлз.

– Отлично.

– Ты купишь его?

Я кивнула. Бросив динозавра на пол, он обхватил меня руками.

– Я люблю тебя, мама.

Я в ответ прижала сына к себе. Шестнадцать долларов за то, что он назвал меня мамой и обнял, как тогда, когда учился ходить? Выгодная покупка.

Когда мы пришли домой, Стиви сидела в передней, все еще одетая в трико и колготки. Скрестив руки на груди, она сердито смотрела на нас. Майлз протянул ей своего динозавра, к чему она отнеслась с пренебрежением.

– Ты знаешь, что это сделано из настоящих динозавров?

– Нет, не из настоящих, – быстро отреагировала я.

Майлз с недоумением смотрел на нее.

– Мамочка? – сказал он.

– Да, из настоящих, – настаивала Стиви, по-прежнему сидя на полу посреди передней.

– Он из пластмассы, верно?

Я кивнула, и мы обошли Стиви.

– Значит, это тоже сделано из динозавров. Потому что пластмассу делают из нефти, а нефть делают из ископаемых. А кости древних динозавров это и есть ископаемые, – сказала она.

Я с удивлением посмотрела на нее.

– Откуда ты это знаешь?

На ее губах появилась чуть заметная улыбка.

– На днях в лагере я нашла книгу об окружающей среде.

– Круто, – сказал Майлз.

Она пыталась подначить Майлза, но теперь просто наслаждалась тем, что вместо этого ей удалось удивить его.

– Хочешь, пойдем поиграем? – спросила она. – Я могу найти старого мягкого динозавра, и мы поиграем в семью.

– Хорошо, но ты не станешь трогать мою новую игрушку.

Стиви пожала плечами.

– Отлично.

Они побежали наверх. Я направилась в столовую, где Санджей, сидя за столом, печатал на своем ноутбуке.

– Миссия завершена, – сообщила я.

Санджей поднял голову.

– Никаких истерик?

– Никаких, и, что поражает еще больше, они со Стиви побежали играть.

– Это хорошо, – сказал он, вставая из-за стола. – Я пока закончил. Как насчет того, чтобы выпить вина и посидеть на веранде?

– Сейчас только четыре часа, – сказала я.

– Сегодня суббота, впереди еще достаточно времени, а наши дети играют наверху. Родители должны быть на седьмом небе от счастья.

Не пытался ли он таким образом помириться после нашей ссоры по поводу поиска работы? Я решила, что не хочу этого знать.

– Ты прав. Пойдем.

На улице было около тридцати градусов, и стакан бледно-розового вина, который Санджей вручил мне, запотел.

– Когда ты ходил за вином? И откуда ты знаешь, что я питаю тайную страсть к розовому вину? – спросила я.

Он улыбнулся.

– Я знаю, что тебе нравится.

Неужели?

– Спасибо, – сказала я.

– Спасибо тебе, – сказал он, чокаясь со мной. – Я рад, что не потащился в магазин игрушек.

Я отпила глоток вина. Оно было сухим и приятным на вкус, и решительно не дешевым, какое мы обычно покупали.

– Изумительно, – сказала я Санджею. – Ты решил совершить налет на наш пенсионный счет? И, насколько я помню, ты не был любителем розового вина.

– Вчера мне заплатили за статью, и я подумал, что было бы неплохо купить бутылку достойного вина, чтобы это отметить.

– За которую?

– За летний музыкальный обзор для Free Press.

– Здорово, – сказала я, очень стараясь, чтобы в моем голосе звучал восторг.

Он фыркнул в свой стакан.

– Как бы то ни было, но я нахожу розовое вино очень вкусным, если не закупать его дюжинами.

Я засмеялась, откинувшись в кресле, которое опасно наклонилось. Веранда была покатой и, вероятно, через год или два могла обвалиться. До меня задний двор был похож на кусок Сахары. Мысль о ландшафтном дизайне закралась мне в голову после того, как наши соседи упомянули о том, сколько денег они потратили на новый газон. Однако пожухлая трава вызывала у меня угрызения совести. Она казалась еще одним подтверждением того, что у меня никогда не будет изумрудно-зеленого ковра, по которому мои дети могли бы бегать босыми, что я никогда не выращу пионов или не разведу огород там, где сейчас стоял изорванный в клочья батут. Задний двор указывал на то, что моя жизнь очень долго будет точно такой же, как сейчас, и что хуже она не станет только в том случае, если мне очень повезет.

– Итак, – сказал Санджей. – На самом деле у меня есть кое-какие новости. – Его глаза были скрыты за темными очками, и я не могла понять, хорошие это новости или плохие.

– Несколько дней тому назад я разговаривал с Алекс.

– О замысле книги? – сказала я.

Он кивнул.

– Она сказала, что нет ничего труднее, чем заключить контракт, особенно если у меня нет имени. То, что мое имя неизвестно и у меня нет престижного диплома, будет играть против меня.

Я приготовилась сказать ему что-нибудь утешительное, когда он добавил:

– Но она думает, что идея такой книги очень хороша.

Он как раз снял темные очки и внимательно смотрел на меня с таким возбуждением и напряженностью, каких я не видела с тех пор, как, ну… с тех пор, как мы в последний раз говорили о его книге.

– Алекс думает, что мои статьи – это убедительный старт. Я не появляюсь из ниоткуда.

– Твоя работа не оплачивается, – сказала я.

– Да, и книга пишется практически на авось. Я намерен закончить ее и к сентябрю показать агентам готовую работу.

Санджей от природы был любопытен, а еще он знал толк в том, как откапывать увлекательную информацию, которую не замечали другие. Я часто думала, что единственное, что мешает ему сделать карьеру, к которой он стремился, это его способность все преувеличивать и на основе этого строить планы. И вот теперь, искренне веря во все это, он разрабатывал стратегию. Потянувшись, я взяла его за руку, что, видимо, удивило его.

– Я правда горжусь тобой, – сказала я.

Он сжал мои пальцы.

– Спасибо, для меня это очень важно, особенно потому, что книги нет в твоем списке.

Я нахмурилась.

– Ты не должен делать только то, что есть в моем списке. Я рада, что ты понял это.

– У меня есть еще кое-какие новости. – Внезапно его улыбка стала такой же поддельной, как часы «Rolex», виднеющиеся из-под плаща у какого-нибудь малого. – Меня пригласили на собеседование, – сказал он.

– Да что ты! – Я мгновенно забыла о его притворстве и, подпрыгнув, обняла его. – Расскажи мне подробнее.

– Это должность помощника по связям с общественностью в колледже гуманитарных наук. Они ищут кого-нибудь, чтобы писать пресс-релизы и контент для сайта, а также статьи для журнала выпускников. Офис находится в четверти мили от твоего. Я собираюсь пойти на собеседование в следующий четверг.

– По-моему, это было бы идеально. – Я вглядывалась в его лицо, не понимая, почему он так лицемерно улыбается. – Я представления не имела, что в университете есть работа по связям с общественностью на неполный день.

Его лицо искривилось.

– В том-то и загвоздка, это работа на полный день.

– Но…

Он поднял ладонь вверх.

– Я понимаю, что это не то, о чем мы говорили. Я понимаю, что это перегрузит наш график еще больше, и у меня будет меньше времени, чтобы помогать тебе по дому, о чем мы договаривались. Но, кроме них, мне буквально никто не перезвонил, и эта работа создана как будто специально для меня. О зарплате в письме ничего не было, но я посмотрел аналогичные должности, и ее должно быть достаточно для того, чтобы наш теперешний образ жизни действительно изменился.

– А как насчет литературы? Твоя книга? – Я хотела, чтобы он зарабатывал больше, но мне не хотелось, чтобы попутно у него отняли его страстное увлечение.

– На данный момент это всего лишь собеседование. Но если все сложится хорошо, я не перестану писать. Куча народу работает полный день, и многим еще удается подрабатывать на стороне. Я имею в виду, что именно так Алекс перешла на фриланс.

Это было правдой. Но правдой было и то, что Алекс снимала квартиру-студию вместе с парой никчемных людишек.

У меня упало сердце, когда я поняла, что натворила. С одной стороны, мой муж был на пути к тому, чтобы выполнить одну из моих просьб. С другой – он собирался отказаться от своей мечты, за что затаит на меня обиду. Что, вполне вероятно, приведет к краху нашего брака. Старой поговорке «Жена довольна, и жизнь привольна» не хватало ровно половины.

В кухне раздался шум. Я была готова заорать на Стиви и Майлза, когда из-за застекленной двери появилась Лорри, направлявшаяся на веранду.

– Салют, семейка Кар! – сказала она.

У нее был такой асимметричный нос, что казалось, будто он сдвинулся с одной стороны лица на другую. Как много мы замечаем того, чего, казалось бы, не должны замечать! И, однако же, можно упустить существенные детали, например, что ваша соседка, видимо, не поймет, что такое предел, если ее не ударит пропущенным по забору электрическим током.

Санджей повернулся ко мне. Я знала, что он думает. «Ты готова что-то сделать с этим, или это должен сделать я?»

Я встала.

– Лорри, – сказала я, и, возможно, мой голос прозвучал чуть громче обычного. Позже до меня дойдет, что злилась я не на Лорри. Я была по-настоящему разгневана на саму себя за то, что расстроила надежды и мечты своего мужа. Но в тот момент мне на пути попалась она. – Я требую, чтобы ты стучала, прежде чем войти в наш дом, – сказала я. – А после стука ты должна дождаться, пока Санджей или я не ответим тебе и не попросим войти. Прекрати заходить сюда так, как будто ты здесь живешь, потому что это нас пугает. Хорошо?

Она выглядела смущенной. Может быть, даже слегка обиженной. Прежде чем она или я успели произнести еще хоть слово, через застекленную дверь, обойдя Лорри, протиснулась Оливи, которая вслед за матерью вошла в дом. Она стояла передо мной, оскалив зубы.

– Ты – злая леди! – выпалила она. – Злая!

– Ох-хо-хо, – сказала Лорри, оттаскивая Оливи назад, словно я размахивала ножом у нее перед носом. – Посмотри, что ты наделала. Я думала, мы друзья, но друзья не пугают детей своих друзей. Бедная Оливи, – ворковала она, беря дочь на руки. – Бедная, любимая девочка, тяжело видеть, когда твою собственную мать ругают, как школьницу. Теперь ш-ш-ш, мамочка здесь. – Она поцеловала дочь в голову, потом сердито посмотрела на меня. – Ты не тот человек, за которого я тебя принимала, Пенни.

– Все мы не соответствуем тому, что думают о нас другие, – бесстрастно сказала я.

Лорри, таща Оливи за руку, сверкнула на меня глазами.

Когда они ушли, я, вздохнув, села на свое место. В данный момент, выполнив свою миссию, я была удовлетворена, но потом почувствовала себя изнуренной.

Санджей, который после появления Лорри не сдвинулся с места, недоверчиво и удивленно, в упор смотрел на меня.

– Что? – спросила я. И допила остатки вина, которое теперь стало теплым. – Ты сказал, чтобы я стала честнее.

Он покачал головой.

– Не уверен, что я именно это имел в виду.