14
Мертвец

Констанция следовала за капитаном Труданом по скользким неровным ступеням в тюрьму, где был заперт лекарь. Он сидел в одной из камер, предназначенных для самых подлых преступников – предателей. За исключением нескольких камер, где жили Хранители и гробовщики, в темницах было холодно, темно и сыро. Потолок был высоким, а окна располагались на уровне земли, пропуская вниз лишь призрачный свет. Солома не менялась в течение нескольких лет, и крысы свободно бегали среди старых тряпок и прочего мусора. Констанция прижала к носу душистый носовой платок.

– Мы поставили трех стражников, – доложил капитан Трудан, предложив руку, чтобы помочь спуститься по двум последним крутым ступеням, – но я не знаю, на что он способен. Большую часть времени он находится под препаратами, как вы и велели. Но если мы продолжим, его жизнь…

– Я поняла, – отрезала Констанция.

Его жизни угрожает опасность. Если он умрет, он никогда не предстанет перед судом за содеянные преступления. На самом деле ей было все равно: этот мужчина убил ее отца, поэтому Торн уже приговорен. Но несмотря ни на что, Констанции приходилось демонстрировать обеспокоенность.

Капитан зажег еще одну лампу, повесив свой фонарь на крючок возле лестницы. Констанция тем временем, не зажигая трость, взяла ее под мышку.

– Если бы у меня была возможность попросить кого-то другого, я бы обязательно попросил, миледи.

Его широкое лицо со щетиной казалось обеспокоенным в свете мерцающей лампы.

– Нехорошо просить вас так скоро после похорон герцога.

– Я уверена, что справлюсь, капитан, – немного резко ответила Констанция. – Ведите.

Чем дальше они двигались по коридору, тем сильнее становился запах сырой, гниющей плоти. Заметив свет, несколько людей судьи в черных облачениях подняли головы. Стоило им увидеть посетителей, как их лица мгновенно кривились от ненависти. Высоко подняв фонарь, капитан Трудан осматривал лица, пока они не добрались до самой дальней, темной и грязной камеры – камеры доктора Джонаса Торна. Они не сразу заметили лекаря. Как и у всех, рубаха его была порвана и запятнана кровью. Плечи его плотно укрывало рваное шерстяное одеяло, защищая от холода. Но в отличие от остальных он уткнулся лицом в ладони и не поднимал его перед посетителями.

– Оставьте меня, капитан. Я выйду, как только закончу с заклинанием.

Констанцию не волновало, что за ней следили во время использования магии, хотя она и предпочитала работать в одиночестве.

«Если есть возможность, то не нужно раскрывать свое ремесло, – учила жрица. – Магия – самое сильное оружие, поэтому держи его при себе и никого не посвящай в свой секрет. Оказаться недооцененной – это преимущество».

Капитан повесил фонарь на крюк рядом с камерой.

– Вы уверены, миле…

– Капитан, я вас умоляю. Что вы так переживаете? Эти злодеи сидят за мощными железными решетками. Позвольте мне заняться своей работой.

– Миледи… – Несмотря на сомнения, Трудан все же откланялся. – Я буду ждать в караульне, – добавил он и оставил Констанцию во мраке мерцающей лампы.

Доктор Торн молча опирался на стену, и Констанция не хотела даже признавать, что он там и что он существует. Как только она положила руки на металлические решетки, магическая энергия потекла по венам и вырвалась из кончиков пальцев в блестящих нитях фиолетового света. Этот процесс стал для нее настолько естественным, что она вряд ли замечала движения. Чтобы защитить металл от магической атаки, Констанция прошептала сложные заклинания – частично выученные, а частично придуманные. Когда чары окутали решетку, она убрала руки, и фиолетовый свет померк и вскоре исчез.

– Прекрасно, – начал доктор Торн, подняв глаза. – А у меня никогда не получалось столь изящно.

Констанция бросила на него мрачный взгляд.

– Я не нуждаюсь в твоем одобрении, предатель.

Она повернулась, чтобы уйти, но тот вдруг продолжил:

– А я ведь тоже ненавижу судью.

Констанция замешкалась. Она повернулась к лекарю, пыша гневом.

– Ты ненавидишь судью? Так зачем было мучить и убивать моего отца по его приказу?

– Я расскажу, если позволите.

Спокойствие голоса доктора Торна заглушило ярость Констанции. Нужно признать, ей стало любопытно. Она приблизилась к решетке.

– Надеюсь, твоя история стоит моего внимания, – прошептала она.

– Все началось, когда я служил в армии короля и обучался военной медицине. Я был молод и глуп и однажды в пьяной драке убил своего товарища. По усмотрению командующего офицера наказание за такое преступление может быть самым суровым. – Торн взял паузу, будто собираясь с силами, чтобы продолжить.

Констанция вздохнула.

– Какое это имеет отношение к судье? У меня нет времени на разговоры.

Доктор Торн проигнорировал комментарий.

– Моим командующим офицером был человек, теперь известный как судья. Среди его военнослужащих я оказался единственным магом. Он не раз сек меня за мелкие проступки. Он ненавидел магов и поэтому ненавидел меня. Я знал, что судья не пощадит меня. Наверное, мне стоило остаться и принять свою судьбу… Теперь я жалею, что не нашел в себе храбрости. Вместо этого я бежал в самую отдаленную часть света, которую только мог себе представить, – в Княжеский лес. Здесь я поменял имя и личность.

Джонас сделал паузу, чтобы сглотнуть, после чего голос его стал хриплым и низким.

– Я же не знал, что судья тоже из Княжеского леса.

Констанция пожала плечами, хотя на самом деле его история вызывала интерес.

– И что случилось потом?

– Я устроился аптекарем в Нижнем городе, где скрывался несколько лет. Там я женился на местной девушке. Мое дело процветало. Я думал, что сбежал навсегда. – Затем его голос стал ниже и мрачнее. – Несколько лет назад в мою дверь среди ночи постучали. На пороге стоял судья. Он заявил, что если я не стану на него работать, то он меня уничтожит. – Торн замешкался и тяжело вздохнул. – Конечно, я пытался его запугать, ведь я – маг, а он – простой человек. Но когда его люди бесшумно окружили дом, я заметил их кинжалы и сверкающие в звездном свете глаза. Судья напомнил, что в отличие от меня жена моя не обладала волшебными силами. Я же не мог следить за ней круглосуточно. Он в любой момент мог ее схватить. Убить… или того хуже. – С тяжелым звуком доктор Торн сглотнул. – Я был обязан ее защитить.

Констанция почувствовала, как скривились ее губы. Так это все? Значит, он дурак, раз решил, что тронет ее сердце грустным рассказом.

– Почему я должна поверить? Даже если это правда, я все равно тебя не выпущу. Ты сделал свой выбор. Ты помог ему уничтожить моего отца. Ты сражался против меня. Ты сделал выбор, и он оказался неправильным.

Казалось, лекарь собирается возразить, но неожиданно его лицо загорелось решимостью.

– Я не оправдываю свои действия. Я лишь пытаюсь предупредить. Пусть судья и не маг, но у него есть свои хитрости, которые заключаются не только в наличии информаторов по всему городу, но и кое в чем еще… Во время службы он периодически получал какие-то… устройства.

Констанция моргнула.

– Что ты имеешь в виду?

– Я точно не знаю, – ответил Торн с очевидным расстройством в голосе. – Он никому их не показывал. Но я уверен, что это было оружие. Волшебное оружие, которым могут пользоваться обычные люди. – Он покачал головой. – Да, судья ненавидит магию, но тем не менее жаждет заполучить ее силу. Возможно, его ненависть порождена завистью.

Констанция слушала вполуха.

Если судья, несмотря на ненависть к магии, смог завлечь на свою сторону мага, то вполне возможно, он принимал участие в испытании наиболее противоречивых изобретений Чатхама. Это значит, он вполне мог приобрести одно из его устройств и вернуться с ним в Княжеский лес.

– Ты считаешь, он использует одно из приспособлений? – спросила Констанция.

– Либо использует, либо планирует, – ответил Торн. – Я не знаю.

– И ты не знаешь, что это за устройство?

Доктор Торн вновь покачал головой.

– Нет. Я лишь хотел предупредить, что он не так уж лишен волшебных сил, как кажется. – Джонас закрыл глаза, как будто его одолела усталость. – Теперь, когда все закончилось, – прошептал он, – я сделаю все, чтобы утащить судью за собой.

Какое-то время Констанция не сводила с него глаз.

– Я посмотрю, что смогу сделать, – холодно заявила она.

В темном замке стояла тишина, и Констанция дремала, завернувшись в одеяла: ей снились сны об отце, его похоронах, о затерянных подземных коридорах, ведущих в такие же затерянные каменные залы. Сны о сердце заклинания, спрятанном где-то в глубинах склепов.

Огонь в камине превратился в холодный пепел.

Констанция начала медленно пробуждаться, хотя ее состояние было сложно назвать сном. На подушке лежала книга матери, в которой она пыталась найти хоть какие-то подсказки. Страницы смялись и прилипли к щеке.

Веки Констанции задрожали и открылись. Неужели за это время она успела снова провалиться в сон?

Где-то вдалеке она услышала пронзительный вопль: скрип дверной петли или визг совы… Хотя совы уже давно улетели прочь от отравленного воздуха Княжеского леса. Снова раздался звон, и Констанция села в кровати. Она поняла, что это – крик. Захлопнув книгу, она поспешила к окну, однако снаружи оказалось слишком темно. Двор и бойницы были скрыты в привычном сером облаке. Девушка открыла окно и прислушалась, дрожа от жгучего, влажного холода. Тишину нарушил еще один крик – на этот раз мужской. За ним последовало все больше возгласов. В облаке вспыхнули желтые огоньки, призрачные и хрупкие, как светлячки. Констанция надела платье, которое сбросила несколько часов назад, натянула сапоги и схватила трость. Но прежде чем уйти, она спрятала книгу в тайник в сиденье. Маловероятно, что кто-нибудь осмелится обыскивать ее комнату, но лучше принять меры предосторожности. Накинув теплый шерстяной плащ, она открыла дверь и услышала приближающиеся к лестнице башни быстрые шаги. Как только молодой городской стражник увидел леди-регента, он сразу остановился, пытаясь перевести дыхание. Под остроконечным шлемом она признала одного из стражников, который первым узнал ее лицо и поприветствовал по прибытии в Княжеский лес.

– В чем дело? Я слышала крик.

– Нижний город, миледи, – сообщил стражник, тяжело дыша. – Требуется ваше присутствие.

Закрыв дверь, Констанция последовала за молодым человеком по лестнице. Внизу он схватил с крючка фонарь и повел ее во двор.

– Что случилось?

Оказавшись в грозовом облаке, она вытащила маску из кармана плаща и надела на лицо, чтобы защититься от ядовитых паров.

– Это очень странно, – ответил юноша, раскачивая во мраке фонарем. – Горожане в ужасе покидают свои дома, не обращая внимания на грозовое облако и не защищая глаза. – Он покачал головой. – Они говорят…

Констанция заметила, что лицо его стало мертвенно-бледным с зеленоватым оттенком. Очевидно, он был обескуражен ее маской настолько сильно, насколько и своей историей.

– Что говорят?

– Они говорят, это Предки, – шепотом ответил стражник, застыв на месте. – Они слышат, как они ходят внизу… стуча по полу.

Констанция нисколько не удивилась, но услышанное все равно сбило ее дыхание, чуть не лишив кислорода. Она ожидала, что это случится. Она знала, что заклинание близко к зрелости. Однако легче от этого не становилось.

– Какова ситуация сейчас? – спросила она. – Что делают горожане?

– Злятся. Несколько мужчин… одолели капитана Трудана и дозорного и связали их. Я бросился в замок, как только увидел. Большая группа людей направилась к старому пабу, «Повешенному вору».

Они подошли к воротам. Приказ Констанции не применять силу к жителям был отдан слишком поздно. С бойниц за местностью наблюдали четыре стражника.

– Боюсь, скоро они станут еще агрессивнее, миледи. В их жилах течет эль, отчего нравы становятся весьма суровыми.

Констанция глубоко вздохнула.

– Как вас зовут? – спросила она молодого стражника.

Казалось, он опешил от вопроса.

– Арон.

– Арон, мы не можем тратить время впустую, но мы и не можем наводить панику среди жителей замка. Давайте не будем распространяться о случившемся, а возьмем двух стражников, что стоят у ворот, и направимся в Нижний город. Мы должны поговорить с этими людьми.

Арон неуверенно кивнул.

– Да, миледи, – согласился он и сразу замешкался.

– Что такое?

Стражник прочистил горло.

– Нам сообщить лорду Ирвину? Я имею в виду, если что-то пойдет не так…

Констанция покачала головой.

– Я – регент, а завтра стану герцогиней. Я должна разобраться сама. Введите в курс дела стражу на бойницах. Пусть доложат на рассвете, если к тому времени мы не вернемся.

Арон поспешил на бойницы и несколько минут спустя вернулся с двумя мужчинами постарше в плотных зеленых плащах по колено. На их лицах застыло угрюмое выражение. Все трое надели на глаза защитные экраны.

– Возьмите, миледи, – Арон предложил Констанции защитные очки.

– Все в порядке, мне не нужно, – ответила леди-регент, постучав по медной маске.

Юноша неуверенно кивнул.

Хотя стражники несли фонари, их огни казались чудовищно слабыми во тьме и буре. Взглянув на своих людей, Констанция осознала, что ей терять нечего: все теперь знали ее тайну. Во всяком случае, подозревали. Девушка стукнула тростью по булыжникам, и из наконечника незамедлительно пролился ярко-фиолетовый свет. Стражники прищурились от внезапного яркого света, но остались профессионально сдержанными.

– Готовы? – Она слегка улыбнулась под маской. – Тогда в путь.

По кивку Констанции небольшая группа отправилась по узкой тропе глубже в грозовое облако.

«Повешенный вор» уже как два года был закрыт и заколочен – с тех пор как карантин лишил его большей части посетителей. Но когда они прибыли, между грубых досок, прибитых к окнам, струился желтый свет и слышался звук громких голосов. Над дверью горела вывеска: изображение повешенного на дереве мужчины с пухлым кошельком на поясе и вываливающимися из карманов золотыми монетами.

После минутного колебания Констанция сняла маску, погасила свет на трости и смело шагнула ко входу. От ее прикосновения дверь широко распахнулась, скрепя старыми петлями. Стражники в зеленых плащах стояли близко за спиной Констанции.

Густой туман заползал внутрь паба через дверной проем, словно существо из плоти и крови. Арон быстро закрыл за всеми дверь, и облако тут же рассеялось. В помещении было полным-полно народу, и казалось, на новоприбывших никто не обратил внимания. Мужчины собрались вокруг бара, а женщины и дети сгрудились по углам над горячими чашками или сонно склонялись над столами.

Заправив выпавшую прядь волос за ухо, Констанция обратила внимание на детали: приглушенные взрослые голоса, жалобный плач и крики детей, ночные рубашки, торчащие из-под толстых женских плащей и шалей, темные круги под глазами мужчин. Тонкие запястья, впалые щеки и висящие на груди латунные защитные очки. Запах эля перебивал тонкий запах страха.

Капитан Трудан и еще один стражник сидели связанные в креслах в дальнем конце комнаты. Капитан был либо без сознания, либо мертв: кровь в ране на голове свернулась, а тело под веревками обмякло. У второго стражника в рот был вставлен кляп, и он сидел, вытаращив озлобленные глаза из-под остроконечного шлема.

Постепенно люди в баре заметили вновь прибывших, и их низкие, взволнованные голоса тут же стихли.

– Что нужно? – спросил крепкий мужчина лет сорока с руками, похожими на куски говядины.

Констанция встретилась с ним взглядом.

– Я пришла из замка, – ответила она спокойным голосом. – Кто-нибудь скажет мне, что произошло?

– Прекрасная леди пришла из замка, чтобы попросить нас уйти домой? Прямо как капитан, – заявил крупный мужчина, сжимая кулаки. – Может, она хочет к нему присоединиться?

Пожилой седой мужчина с прямой спиной положил руку на его плечо и шагнул вперед.

– Меня зовут Редволд. Когда-то я был писарем. Я прошу прощения за моего друга кузнеца, но мы все уже на грани. Вы спрашиваете, что происходит? Предки рассердились. Рассердились на нас за то, что мы сидим на задницах, пока рушится Княжеский лес. Вот так. Посмотрим, сможете ли вы объяснить ситуацию лучше меня. – Он сделал несколько шагов вперед и посмотрел Констанции в глаза. – Все мы проснулись от стука в пол. Несколько дверей в склепы оказались подняты, как будто кто-то толкал их снизу. Как будто Предки пытались выйти… чтобы сказать нам что-то, или предупредить, или того хуже.

Образ незамедлительно вспыхнул в голове Констанции, и она почувствовала, как мурашки побежали по ее телу, а волоски на шее поднялись.

– А когда мы хотели бежать, ваш капитан пытался нас остановить и велел успокоиться. – Мужчина покачал головой. – Успокоиться? Предки восстают, а они говорят нам успокоиться! Поэтому мы пришли сюда, чтобы принять решение о дальнейших действиях. – Он бросил взгляд на двух раненых охранников в углу, а затем снова посмотрел на Констанцию. – Так кто вы? Зачем пришли?

– Меня зовут Констанция Рэтбоун, леди-регент и будущая герцогиня.

В комнате воцарилась тишина.

– Она чародейка, – заявила женщина с маленьким ребенком у груди. – Ей нельзя доверять.

– Я слышал, она убила отца, – прозвучал другой голос.

– Это она поднимает Предков из могил!

– Она хочет сжечь Предков и заставить нас поклоняться богам, – заявил кузнец. – Они пытаются нас предупредить.

Люди начали враждебно подниматься со своих мест. Кто-то даже плюнул в нее, и комок слизи чуть не попал на подол ее платья. Краем глаза Констанция заметила, что рука Арона медленно потянулась к рукоятке меча. Она дотронулась до руки стражника, прервав его намерение.

– Я уверена, что это слова людей, а не Предков, – заметила она, уставившись на комок слизи.

Констанция подняла глаза, разведя плечи и выпрямив спину.

– Но возможно, вам стоит позаботиться о чем-то действительно важном. Например, узнать, что я собираюсь делать с этими беспорядками.

Редволд кивнул, чтобы она продолжила.

– Судья и доктор Джонас Торн были арестованы по подозрению в заговоре. Завтра состоится день коронации, и как только я стану герцогиней, я открою врата, отправлюсь в Город Королей и буду просить нашего доброго короля вынести приговор судье за его преступления против жителей города.

В комнате воцарилась тишина.

– Но сначала я должна покончить с грозовым облаком. На данный момент лес непроходим, и пока это так, мы не можем открыть ворота. Я знаю, как его уничтожить. И я знаю, что это оно вызвало сегодняшние беспорядки. Но мне нужно чуть больше времени.

– Сколько? – уточнил пожилой мужчина.

Констанция взглянула на обращенные в ее сторону бледные решительные лица. Мрачные мысли закрались в ее голову.

Наконец леди-регент заговорила:

– Два дня.

В помещении поднялся ропот. Писарь поднял руку с просьбой замолчать.

– Я соглашусь, но на трех условиях: отмена комендантского часа, дополнительные пайки из запасов замка, и если грозовое облако не исчезнет послезавтра на рассвете, мы пойдем на замок и сломаем врата.

Люди молчали с мрачными лицами, и Констанция знала, что они выполнят угрозу Редволда. Два дня. Медленно она кивнула и встретилась глазами со стариком.

– Договорились.