Либеральные ценности в действии

Венедиктов четко обозначает свою идеологию: «Я… – махровый реакционер, и в политике моими идеалами являются Рейган и Тэтчер», реализовавшие разворот Запада от социал-демократических к ультралиберальным ценностям и завершившие постановку западных государств на службу не своим народам, а глобальному бизнесу.

Сам Венедиктов, запутывая аудиторию заведомо устаревшими или не имеющими отношения к нашей стране трактовками либерализма (вроде американского восприятия его как аналога социал-демократии), отрицает свою принадлежность к либеральному клану, – вероятно, понимая политическую проигрышность этого.

И тут же говорит о «либерализме» станции, который, по его словам, «заключается в том, что мы терпим на своей площадке даже тех людей, которых мы не терпим в жизни. Я предоставляю слово тем, чьи идеи я считаю разрушительными – это и есть либерализм. Либерал – это человек, который осуществляет не свою свободу, а свободу других». Прекрасная, трогательная декларация в стиле Вольтера. И, действительно, «Эхо Москвы» дает эфир даже своим идеологическим антиподам вроде патриотов Квачкова и Проханова.

«Кроме фашистов», – уточняет Венедиктов; правда, кто это, он решает сам. Трудно удержаться в этой связи от воспоминания о Геринге, который как-то заявил, что сам решает, кто еврей, а кто нет, – и, судя по полутора сотням тысяч воевавших в гитлеровских войсках и даже служивших в гестапо этнических евреев (только в советский плен попало более 10 тыс.!), это было политикой.

По западным стандартам журналистики Венедиктов (а с ним – с разной степени успешности – и его ведущие) изображает нейтралитет и объективность. Пропаганда, как положено, ведется прежде всего подбором новостей, обсуждаемых тем и аспектов рассмотрения. Оппоненты приглашаются дозировано, в первую очередь неспособные аргументировать свою позицию и либо обреченные на поражение, либо выставляющие себя на посмешище, либо гарантированно не воспринимающиеся аудиторией «Эха Москвы».

Носители нелиберальных взглядов, воспринимаемые аудиторией и способные доказать свою правоту, не «подставляясь» (и даже неудобные в силу своей честности либералы вроде Андрея Пионтковского, которого выжили и из блогосферы «Эха»), отсеиваются радиостанцией: мол, мы бы приглашали их с радостью, но они не интересны слушателям. Иногда против них организуются провокации с выдвижением диких обвинений, закрывающих возможность сотрудничества (так, когда автор в далеком 2008 году аргументированно выразил в своем ЖЖ недоумение внезапной неадекватностью сотрудников радиостанции, он был обвинен Венедиктовым в оскорблении его «девочек» и снят с эфира без предупреждения).

Практическое выражение глубочайшего либерализма «Эха Москвы» – последовательное оппонирование любой власти, трактуемое Венедиктовым едва ли не как главный (и при том совершенно точно неотъемлемый) признак журналистского профессионализма.

Речь идет не о поиске истины, не о служении обществу и даже не об отражении реальности. Главный критерий профессионализма для либеральной журналистики – оппонирование власти и, как показывает практика, не важно, полезна она обществу или нет!

Очевидная подтасовка (такой «профессионализм» просто запрещает журналисту поддерживать власть и быть ее сторонником, даже если она полностью права) носит глубокий смысл. Ведь глобальный бизнес – хозяин либералов – враждебен любой государственности как таковой в силу своей природы. Это объективно вынуждает либералов «оппонировать» всякой «власти» как силе, самим своим существованием мешающей их хозяину и потому подлежащей уничтожению вне зависимости от ее отношения как к ним, так и к самому глобальному бизнесу.

Эффективность либерализма как политической силы наглядно проявляется в том, что он смог превратить свои узкие корыстные интересы в профессиональный стандарт для огромной части журналистского сообщества, в том числе и в России. В результате целый ряд авторитетнейших высших учебных заведений (и далеко не только пресловутая «вша» – либеральная Высшая школа экономики, профессором которой является, например, одиозная либералка Евгения Альбац), калечит целые поколения журналистской молодежи, вбивая в них необходимость вражды к собственному государству как категорическое условие принадлежности к профессии.

Разумеется, это требует полного искоренения способности к логическому мышлению (правда, основную часть этой задачи решает государство при помощи ЕГЭ и в целом либеральной реформы образования). Так что не стоит удивляться распространению среди журналистской молодежи веры в самые бредовые измышления, на порядок превышающие даже наиболее наглую ложь западной пропаганды, – вроде того, что «в 2008 году кровавый маньяк Путин вероломно напал на маленькую беззащитную Грузию», или что «Россия осуществляет военную агрессию, чтобы вернуть под власть олигархов народ Украины, мужественно сражающийся против кремлевских фашистов за свою свободу и демократию», или что «малайзийский «боинг» над Украиной был сбит по прямому указанию Путина, потому что он опьянел от крови», или что «Немцова убил Путин, потому что тот смело звал на борьбу с подлым тираном».

Подобный уровень агрессивной неадекватности заметной части молодой, а значит, наиболее энергичной и эффективной с точки зрения влияния на общество части журналистского сообщества, воспитанной на либеральных стандартах, проповедуемых «Эхом Москвы» и Венедиктовым как его руководителем и олицетворением, – эффективный инструмент разрушения в интересах глобального бизнеса не только «власти», но и самого скрепляемого ею общества.

Не менее важно, что, говоря о враждебности «любой» власти как критерии профессионализма, либералы имеют в виду не абстрактную «любую», а совершенно конкретную, российскую власть.

«Власти» других государств, в том числе и прямо враждебных России западных, выступают для них, как правило, объектами не «оппонирования», но поклонения, недостижимыми в своем совершенстве, но обязательными примерами подражания. Об их ошибках и пороках если и говорится, то вскользь, чтобы, создав этим видимость объективности, перейти, насколько можно судить, к главному – к смешиванию с грязью своей страны и своего народа под видом критики своего государства. Хотя часто возникает ощущение, что для либералов Россия ее народ и государство являются «своими» лишь формально, а на деле Родина для них – совсем другие места.

Выделяя «оппонирование всякой власти» как ключевой и едва ли не главный критерий профессионализма, на деле либеральные журналисты, обычно критикуют отнюдь не «всякую», а именно российскую власть – причем в первую очередь за то, в чем она реализует интересы общества. Оппонируя «власти», на самом деле целят в Россию. Неэффективность и порочность бюрократии выступают лишь поводом для нападок на страну, – таким же, каким при Советской власти был коммунизм, а при царской – самодержавие.

Разумеется, подобная редакционная политика (да еще и осуществляемая «с огоньком», разнообразно и эффективно, на протяжении четверти века) приносит плоды.

Так, характер воспитанной на изложенной выше редакционной политике аудитории таков, что в СМС-сообщениях и откликах, поступающих на эфир, помнится, постоянно присутствовали не только тошнотворный неадекват, но и прямые угрозы, часто весьма откровенные. Поэтому, в частности, вызвало недоумение бегство из России ведущей «Эха Москвы» Жанны Немцовой (через некоторое время после убийства ее отца, либерала, в 90-е около месяца считавшегося «наследником» Ельцина) со ссылкой на поступившие ей угрозы. Ведь аудитория, воспитываемая «Эхом Москвы», такова, что они, насколько можно судить, являются постоянным и обыденным явлением, – и нападение в студии с ножом на одну из ведущих ее слушателя производит впечатление естественного результата «атмосферы ненависти», создаваемой либеральным радио.

Существенно, что в аудитории «Эха Москвы» преобладают мужчины старше 55 лет, из-за чего 70 % рекламы приходится на лекарства и БАДы, с которыми просто не хочет соседствовать большинство рекламодателей. В результате доля «Эха Москвы» в столичном рынке радиорекламы, по оценкам, почти втрое ниже ее доли в числе радиослушателей. В динамике же флагман либерализма, насколько можно судить по рейтингам, неумолимо проигрывает «Говорит Москва», а в охвате слушателей – государственным «Вестям FM» (хотя еще в 2014 представить такое было невозможно).

Как отмечают на самой радиостанции, «болото застоялось», – но на политическом влиянии Венедиктова это пока не сказывается.