22

Бурачниковый мед (Borago officinalis)

С нежным травяным ароматом. Это мед надежды.

Приятный на вкус, мягкий, как маленькие синие звездочки цветов, из которых он рожден.

Он отгоняет неприятные мысли.

Обычно светлого цвета, с мелкими кристаллами.

Многие годы Анжелика жила в соответствии с природными циклами. С пчелами была связана ее работа, но, сказать по правде, не только работа. Следовать ритму их жизни вошло для Анжелики в привычку. Каждый год, как только заканчивался январь, она тоже чувствовала радость обновления, которая трепетала в воздухе и была предвестником наступающей весны. Порыв теплого ветра, солнце, которое прибавляло каждый день по несколько секунд, новые цветы, более яркие и душистые. Но она и представить себе не могла, что летом этого года ее будут сопровождать пчелы Яи. Теперь уже ее пчелы. Как и все остальное. И она знала почему. Ответ, который она искала с самого своего приезда на Сардинию, повод, который подтолкнул Маргариту назначить наследницей ее, больше не был для Анжелики загадкой.

В то утро чуть свет она принялась за работу. Незачем было долго залеживаться в кровати, тем более что за ночь она не сомкнула глаз. Все часы, что она провела в темноте, разглядывая луну и звезды и ища утешения у моря, она блуждала в своих воспоминаниях. Ей это было необходимо.

Как Никола мог стать таким роботом? Почему он превратился в спекулянта? Что сталось с его мечтами? Он всегда был страстной натурой с планами, как спасти мир, и ясными представлениями, как добиться своей цели. Он никогда не сдавался. Анжелика прекрасно знала это, потому что именно с ней он делился всеми своими мыслями, всеми желаниями.

Пчелы проворно летали, и повсюду витал аромат меда. Анжелика сглотнула, но избавиться от кома в горле ей не удавалось, он не хотел оставить ее в покое. Анжелика приподняла следующую крышку и принялась вытаскивать рамки. Пчелы прохаживались по ее пальцам, по лицу. Она чувствовала их энергию, от них исходило ощущение счастья. Анжелика перевела взгляд, и на миг ей показалось, что она все видит их глазами. Зеленую, блестящую листву, набухшие, все еще перламутровые от росы почки, склонившиеся, отяжелевшие от нектара цветки. Она вдохнула аромат: упоительный, словно песня на неведомом языке. Своим ароматом цветы зазывали к себе пчел.

Нужно будет поведать об этом Анне, ей понравится. Анжелика не знала, откуда эта уверенность, но она знала это, и точка. Наверное, потому что сама обожала рассказы Яи и думала, что девочка относится к ней так же. Когда послышался шелест кустов, Анжелика подняла голову и улыбнулась. Девочка вернулась, она снова была тут, при ней.

– Привет, Анна.

Девочка приблизилась на несколько шагов. Она все еще была предельно осторожна, но на личике уже проступила умиротворенность, и глазки заблестели. Анжелика улыбнулась, потом присела перед ней на корточки. Не следует так поступать. Не нужно заставлять ее, Анжелика это понимала. Но девочка была такой одинокой, совсем брошенной.

Анна подошла поближе и положила ручку ей на голову. Анжелика зажмурилась от удовольствия. И тогда девочка своими ручонками крепко обняла Анжелику. Так они застыли на несколько секунд.

– Ты знаешь, как я рада тебя видеть?

Анна только стояла и смотрела на Анжелику, а затем раскрыла ладошку. В ней лежал белый камешек, похожий на крупную жемчужину.

– Какой красивый!

Анна протянула камешек Анжелике.

– Это мне? – Девочка кивнула, и Анжелика улыбнулась ей в ответ. – Спасибо, сокровище мое. – Анжелика поднялась, и ей показалось, будто она стала невесомой. И правда, радость придавала сил. Ей стало намного лучше. – Хочешь посмотреть на пчелок, пойдем?

Малышка кивнула, и Анжелика протянула ей руку. Анна сначала долго смотрела на Анжелику, в конце концов, схватилась за ее руку, и они вместе вернулись к открытому улью.

Пчел было очень много, у большинства был уже новый щиток.

– Смотри, видишь, эти покрыты густым пушком? Они только-только появились на свет. А вот эти блестящие, темного цвета, это уже пожилые пчелы. Их невероятное множество, но они живут, двигаются и работают все вместе. В этом их великая сила – в единении. Именно поэтому их называют социальными насекомыми. В одиночку они не выживут, а вместе образуют единый организм. Когда они еще малыши, их называют ячейкой, а когда они вырастают, превращаются в семью.

Анна наблюдала за пчелами, которые ползали по ее ручке. Взгляд был предельно сосредоточенным. Анжелика спросила девочку, о чем та задумалась.

– Сейчас мы все проверим, а потом перенесем некоторых подальше. Это значит помочь тем, кому трудно, и сделать так, чтобы все смогли встретить период цветения, имея одинаковые возможности. Мы с тобой заберем рамки и кладку у тех, у кого и так слишком много, и перенесем тем, кому нужнее. Как считаешь? Хорошая идея? – Анжелика подождала, пока девочка поймет суть, и погладила ее по головке. – Многие считают такой метод неправильным. А мне кажется, что это очень важно. Важно, чтобы одни помогали другим. Как думаешь?

Анна нахмурилась, будто задумалась над этими словами, а потом разулыбалась.

– Умничка. Я знала, что ты согласишься со мной.

Они так и разговаривали дальше в этой забавной манере – мало слов, чуть-чуть песен и долгое молчание. Пчелы кружились в веселом хороводе. Они тоже чувствовали в воздухе приближение лета. От асфоделей, которые весной своими лепестками превращали склоны холма в белый ковер, теперь остались одни сухие палочки.

Природа совершала свой круг, свой путь, у которого было начало, конец и последующее возрождение.

Анжелика бродила по тропинкам, по которым раньше ступали ноги Маргариты. Рядом бежала Анна. Пальцы Анжелики дотрагивались до цветов, и на руки слоем ложилась пыльца. Девочка во всем повторяла движения Анжелики, поэтому пчелы часто садились к ним на руки и собирали драгоценную пыльцу. Так они гуляли несколько часов, вдыхая ароматы и прислушиваясь к ветру. Но как только Анна услышала звон церковного колокола, она подняла глаза к небу и убежала прочь.

Анжелика смотрела девочке вслед, и на ее губах заиграла легкая улыбка. Потому что в этот раз прежде, чем убежать, Анна улыбнулась Анжелике и попрощалась с ней.

Весь остаток дня Анжелика провела за уборкой дома, но когда ей показалось, что уж слишком становится похожа на Марию, направилась в мастерскую. Только там, среди рамок и пластин с воском, среди запаха меда и воска, она вновь обрела успокоение.

Она твердо решила не думать о Николе и держаться от него подальше. Но когда поняла, что ничего из этого не выйдет, разложила все инструменты по своим местам и вышла.

С моря дул теплый ветер и взмывал вверх вдоль холма. Анжелика останавливалась у каждого кустика, у каждого цветочка. Она бы все отдала, лишь бы заполнить каждый миг каким-нибудь делом, лишь бы не думать о нем, о том, что он мог вообще с ней сотворить. О том, как он обманул ее. Разочарование, негодование продолжали жечь ее изнутри. Каждый вдох и выдох давались с трудом. Если она чувствовала свою правоту в деле, касающемся семейства Фену и их планов в отношении дома Яи, то, когда задумывалась о Николе, все теряло смысл. Мысли разбегались, разбивались вдребезги, и она так ничего и не понимала.

Она чувствовала себя глупой и опустошенной.

На нее упала капля. Анжелика вытянула ладонь. Небо, которое еще совсем недавно было голубым и ясным, вдруг затянуло мелкими облачками, белыми, словно хлопок. Она посмотрела на море. Ее охватило желание присесть на берегу и послушать его рокот. Она продолжила спускаться. Если начнется буря, она где-нибудь спрячется. Перед ней открылась дорожка, что вела к пляжу. Анжелика взглянула на пристань и, когда поняла, что на ней никого нет, с облегчением выдохнула.

Она шла навстречу волнам, которые становились все выше и шире. Приближалась гроза. Анжелика прикинула, что у нее в распоряжении еще где-то полчаса.

Мысли текли легко и свободно. Завтра вместе со своим адвокатом она выяснит, какие сделать шаги, чтобы открыть свою пчеловодческую ферму. Мастерская была уже подготовлена. Никаких проблем не возникнет, она уверена. Она откроет свое дело, так решила. Останется в Аббадульке и пойдет по стопам Маргариты. София ей во всем поможет. Надо ей позвонить, посоветоваться. У нее самой были связи среди пчеловодов по всему миру, будет несложно организовать продажу меда и за пределами Сардинии.

Анжелика опять задумалась о таинственном черном меде Яи с того самого дерева. Вот бы его найти. Если это местное дерево, которое растет только на том острове, она отдала бы этот мед на анализ, а затем отправила бы его на национальные и международные конкурсы.

– Эти цветы и мед не могут прокормить? Какая ерунда! Еще как могут! Клаудио Гримальди придется взять свои слова обратно.

О Николе она старалась не вспоминать. Даже имени его слышать не хотела.

Резкий раскат грома застал ее врасплох. Как же быть? Оставаться на улице было нельзя, и уж точно стоило быстрее уходить с пляжа. Она бросила взгляд в сторону дома. Она уже бросилась бежать, как белая молния разрубила небо надвое. В недоумении она осмотрелась по сторонам: начинался дождь, а небо было темно-фиолетовым. Ее охватила паника, но Анжелика старалась ее подавить. Это всего лишь дурное воспоминание, думала она, больше такого с ней не приключится. Она давно научилась не бояться непогоды.

Но ее внимание привлек запах грозы. Вода с грохотом обрушилась на пристань, а среди свинцовых туч сверкнула молния. Словно открылась коробочка, в которой скрывались все ее чувства. Они нападали на нее и сбивали с ног. Она уже далеко отошла от пристани, когда очередная вспышка белого пламени разодрала небо в клочья.

И тут она увидела его. Всего лишь небольшой уступ, небольшое углубление под скалой, где они прятались в детстве. Сколько лет подряд они там играли… Именно здесь они встречались с Николой. Она подобралась к этому местечку, когда уже промокла до нитки, волосы прилипли к лицу, вода стекала по ресницам. Пока она обнимала себя за плечи, стараясь сдержать дрожь, ей показалось, что трудно дышать.

– Привет, Анжелика.

Она резко обернулась. Брови поднялись от удивления.

– Что ты здесь делаешь?

Никола сидел на земле, прислонившись спиной к скале. Он вытянул палец и указал на вход в пещеру. Водный поток превратился в свинцовую изгородь.

– Думаю, то же, что и ты.

Она ничего не ответила и направилась к выходу, собираясь уйти. Но от резкого хлопка у нее мурашки побежали по коже. Она отпрыгнула назад, а раскаты грома все еще эхом отдавались внутри пещеры. Ей ужасно хотелось поднять руки, зажать уши и забиться в самый дальний угол этой пещерки.

– Если я поклянусь, что не сдвинусь с места, ты обещаешь, что больше не будешь пытаться отправиться на смерть? – Голос Николы звучал ласково и нежно.

Она отвернулась, ища глазами выход. Он или ненастье. И она осталась.

– Глупо делать вид, что ты меня не замечаешь. Я здесь, нравится тебе это или нет.

Почему он никак не оставит ее в покое?

– Я тебя не вижу и не слышу. Для меня ты не существуешь.

В ответ раздался легкий смешок.

– Ты так и не научилась хоть сколько-нибудь правдоподобно врать.

От ее спокойствия и самоконтроля не осталось и следа. Она подошла к нему ближе и встала ровно перед ним.

– Зато ты мастак обманывать других людей!

Николе это порядком надоело. Он поднялся и пробуравил взглядом Анжелику. А потом схватил ее за плечи и принялся трясти.

– И когда это, интересно, я тебя обманывал?

Анжелика высвободилась.

– Ты во всем меня обманул. По поводу дома, например…

Жестом он прервал ее и не дал договорить.

– Я что-нибудь когда-нибудь говорил тебе про дом? Давил, чтобы ты его продала? Хоть раз пытался отговорить от того, чтобы ты осталась?

Нет, он ничего этого не делал. Анжелика негодовала.

– А сигнализация?

Никола покачал головой.

– По-моему, с этим мы уже разобрались. Давай, придумай что-нибудь новенькое.

– А Фену? А Маргарита? Ты ведь знал, что она отказалась от вашего предложения.

– Неправда. Я ничего об этом не знал. Я вообще ничего не знал до нашей первой встречи.

– Я тебе не верю.

Резкая боль отразилась в глазах Николы. Он смерил Анжелику долгим взглядом и снова сел.

– Ты не хочешь мне верить. А это совсем другое дело. Но ты прекрасно знаешь, что это правда.

Анжелика отпрянула. Она не хотела смотреть на него, не хотела испытывать ту боль, что переполняла ее грудь. Она вернулась к входу в пещеру, сжав губы и вглядываясь в серую мглу.

– Я вышел из игры. Я присутствовал на совещании, только чтобы удостовериться, что все будет по закону. Я на твоей стороне.

Он произнес это невероятно тихо, но она услышала. Она разыскала его глазами в углу, где он скрывался от непогоды. Голова у него была слегка наклонена вбок, глаза прикрыты, руки лежали на коленях. Он казался невероятно уставшим.

– Что ты имеешь в виду?

Никола открыл глаза.

– Ты все слышала. – Он произнес это словно само собой разумеющееся, очень спокойно.

Анжелика снова посмотрела в сторону выхода, дождь ослаб, раскаты грома слышались уже совсем в отдалении. Прежде чем выйти из пещеры, Анжелика обернулась. Они долго смотрели друг на друга, в воздухе повисли слова, которые они не могли или не хотели произносить. Она не попрощалась, а просто вышла навстречу дождю.

Никола уставился в ту точку, где Анжелика была и вдруг исчезла, затем закрыл глаза. Когда он снова их открыл, волны легонько бились о вход в пещеру. Начинался прилив, и скоро сюда должна была добраться вода. Он вздохнул и разжал кулак. Маленькая жестяная баночка, которую они с Анжеликой в далеком детстве спрятали в глубине пещеры. От времени баночка покрылась ржавчиной. На поверхности остались лишь небольшие кусочки эмали. И воспоминания. Вернуться в прошлое было проще простого – к тому самому моменту, когда он был еще мальчишкой и дрожал при одном ее взгляде.

– Ну как, получилось?

– Нет. Думаешь, это так просто?

Анжелика улыбнулась и кивнула.

– Конечно, просто.

– Ну, покажи, – попросил ее Никола, протянув руку. – Ты что написала? Какое у тебя желание?

– Нет. Даже не думай. – Она убежала от него и запрыгала вдоль канала, где в дни шторма бывал прилив. – Это секрет. Так нечестно. Если произнесешь вслух, то точно не сбудется. Ты что, не знаешь, что желания нужно прятать?

Нет, он не знал. Ему никто никогда этого не говорил. О таких вещах он не разговаривал ни с отцом, ни тем более с Клаудио. Никола попытался догнать Анжелику, но она бежала стремглав, подскакивая и подпрыгивая. Шустрая и радостная. Он мог бы любоваться ею часами и слушать вечность напролет.

– Если скажешь мне свое желание, я тебе скажу свое.

Она остановилась, улыбка вмиг растаяла.

– Нет. – И она помахала перед ним листочком бумаги. – Здесь написано то, кем я стану в будущем. Я не могу рисковать, чтобы из-за твоего любопытства ничего не получилось.

Никола разозлился.

– Тогда и я тебе не покажу мое письмо. Ты ни за что не узнаешь, чем я буду заниматься и какое у меня желание.

Анжелика громко рассмеялась, и ее смех раздался в пещере гулким эхом, заскользил по стенам и добрался до Николы, так что у него мурашки пошли по телу.

– Да я и так это знаю. Ты будешь спасать мир.

Ему достаточно было нажать на спусковой механизм, чтобы завести всю эту машину. А вот и он, на своем месте. Он сам сложил его когда-то вдвое. Просто листок бумаги, всего несколько слов набросаны уверенным почерком. Ее записка лежала там же. Он не спеша закрыл крышку и аккуратно положил банку туда же, где и нашел. Затем нащупал камень, который закрывал собой выемку в стене, и его тоже вернул на место.

Выйдя наружу, услышал еще несколько раскатов грома. Легкие волны омывали его и без того отяжелевшие ноги. Он зашагал вперед, пока не добрался до пирса. Никола поднял голову. Дождь был холодным и безжалостным.

Он прошел по пристани до самого конца. Когда он бросился в воду, надеялся, что течение унесет его вдаль, вместе со всеми мыслями.