Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
– Не спеши, парень! – сказал один, приближаясь к Максиму. Остальные аккуратно двигались за ним.
Пантелеев оглянулся: Бежать было некуда, да и не имело смысла. Они все равно догонят. Тогда он еще не сообразил, в чем дело, принимая их за обычных грабителей…
План в голове созрел мгновенно. Максим начал отступать, бормоча: «Чего вам надо?» и тут же сделал стремительный выпад вперед, сбив первого с ног. Однако остальные – уже рядом. Максима ударили с такой силой, что он потерял сознание.
…Он очнулся в какой-то комнате; запястья болели от наручников. И сразу же получил резкую пощечину. Это был тот самый бандит с короткой стрижкой, которому Максим врезал. Сейчас он смотрел на противника с видом грозного победителя.
– Очень крут, парень? Я это понял еще тогда, в «Мельбурне». Ты мне зуб выбил. Имей в виду, я отыграюсь сполна.
– Кто вы? Чего вам надо? – простонал Максим.
– Наблюдать, как ты корчишься в муках, – захохотал коротко стриженный.
– Я писатель… Я…
– И что? – послышался новый взрыв издевательского хохота. – Ты писака, я – костолом. Кто из нас более полезен для общества? Ты мутишь людей, я восстанавливаю справедливость.
– Какая справедливость?
– Ты, сучонок, посягнул на то, что тебе не принадлежит.
«Так вот в чем причина! Юлия!.. Но ведь она говорила, что про ее квартиру никто не знает.
Или они узнали? Или она соврала?»
Коротко стриженный хмыкнул:
– Вижу, догадался, в чем виноват. Теперь скули не скули, пощады не будет.
Последовала новая серия ударов, и Максим вновь потерял сознание.
…Кто-то бесцеремонно тряс его. Потом в нос ударил резкий, неприятный запах. Грубый голос произнес:
– Вы не перестарались, парни?
– Нет, шеф. Он очнулся.
Тело ныло от боли. Максим поднял заплывшие веки глаз и увидел сидящего в центре комнаты грузного лысоватого мужчину далеко не первой молодости. Где-то он его встречал… Голова с трудом соображала, но он вспомнил! Человек этот несколько раз выступал по телевидению. Максим еще обратил внимание на его слишком гневные призывы покончить с коррупцией и беспределом. Что же он тогда сказал?.. Вспомнить бы!.. «На встрече с премьером я дам список предложений нашей партии по искоренению преступности». Что-то в этом роде.
Хозяин внимательно осмотрел Максима, сплюнул и резко произнес:
– Чего она в нем нашла? Ни рожи, ни, похоже, мужского достоинства.
«Насчет рожи, так это твои ублюдки постарались», – подумал Максим.
– Ну да ладно, – продолжал Политик. – Женщин не поймешь.
Он вновь окинул пленника тяжелым взглядом и продолжил:
– Юлия думала, что ей удастся утаить свое тайное гнездышко. Нет, ребята, от меня не спрячешься. А поболтали вы с ней мило. И меня, своего благодетеля, она выставила не в слишком праведном свете. Сколько я всего ей дал! И вдруг… птица в неволе! И ты обо мне так нехорошо высказался. Ох, как нехорошо.
– Извините, – морщась от боли, простонал Максим.
– Я не князь Мышкин, чтобы прощать правых и неправых. И свою собственность буду защищать до последнего.
– Я к ней больше не подойду.
– Конечно, не подойдешь. Тебе просто не с чем будет к ней подходить.
Его телохранители заржали, а у Максима волосы встали дыбом. Что с ним сделает этот сумасшедший садист?
– Когда приступим к операции, шеф? – полюбопытствовал коротко стриженный.
– Чего тянуть время? Сейчас и начнем.
– Подождите! – из последних сил пытался остановить Максим своих мучителей. – Я ошибся… я готов искупить ошибку…
– И как собираешься ее искупать? – спросил Политик.
– Скажите, что сделать?
– Ты нам скажи. Но если предложение не понравится – не обессудь!
– У меня есть деньги…
– Это для тебя деньги, но не для нас.
– Я отдам свою квартиру!
– Идиот! Если потребуется, я куплю половину района.
Политик кивнул коротко стриженному. Тот, как фокусник, поиграв с ножом, приблизился к пленнику. Максим в ужасе закрыл глаза и тут же открыл их от новой, невероятной боли. По счастью, дело пока не касалось его мужского достоинства. Нож прошелся по лицу, оставив на щеке глубокий шрам.
– Я буду диктовать условия, – сказал Политик. – А ты их примешь.
– Приму, – простонал Максим.
– Сфотографируйте его. Вот так… Теперь при необходимости мы пошлем это фото моей возлюбленной. Пусть полюбуется.
И он довольно ухмыльнулся:
– Она мечтает сыграть роль амазонки. А ты мастер сочинять сказки. Вот и напишешь еще одну – специально для нее. Потом мы сделаем сценарий и экранизируем. Срок тебе – месяц. Нет, две недели. И если сказка мне не понравится…
– Напишу! Понравится! – надрывался Максим.
– Не перебивай, сволочь! – резко произнес Политик. – Не понравится, пожалеешь, что вообще появился на этот свет. Прижгите ему рану. Не хватает, чтобы он истек кровью, и мы остались без сказки.
Все, что происходило дальше, Максим помнил, как во сне…
Очнулся он уже дома. Боль не стихала. Подойдя к зеркалу, Максим ужаснулся от синяков и изуродовавшего лицо шрама. Пришлось вызывать скорую.
Его увезли в больницу, и после перевязок и массы процедур отпустили домой. Правда, некоторое время с ним беседовала врач, предложив обратиться в полицию.
– На вас ведь наверняка напали?!
– Нет, – ответил Максим. – Я не стану обращаться в полицию.
Уснул он, только приняв изрядную долю успокоительного. И проспал до самого вечера.
Предстояло решить: как быть со сказкой. Максим отчаянно стал придумывать сюжет. Но в голову ничего не приходило. Он залез в стол, вытащил оттуда черновики своих старых творений. Не то, совсем не то! А ведь этот дьявол предупредил: «Если сказка мне не понравится…»
Что ему делать? Путного все равно не сочинит.
Единственным спасением оставалась новая встреча с Ягайло. «У меня есть резерв. Еще целых две пьесы! Одну я могу, не рискуя ничем, использовать».
Приближающаяся ночь затопила комнату беспросветным мраком. Самое время для появления желанного гостя. Как он его ждал, как несказанно был рад, когда старик нарисовался в кресле напротив.
– Ягайло, друг! – Максим чуть не заплакал.
– О, дружок, как тебя отделали.
– Один подонок…
– Знаю, все знаю. И в курсе того, зачем ты жаждешь видеть меня.
– Сказка…
– Вот она, – Ягайло извлек из кармана старого плаща большой пакет.
– Он говорил, чтобы обязательно присутствовали амазонки.
– Есть там амазонки, – улыбнулся старик.
– Отлично! Я ему ее отдам. И он отстанет.
– Не отстанет.
– Но тогда…
– Его следует проучить.
– Такое возможно?
– Почему бы и нет? Завтра позвонишь ему, сообщишь, что необходимо встретиться. Мол, кое-что в загашнике у тебя осталось.
– Как не хочется… Я боюсь.
– Понимаю. Поэтому мы пойдем вместе.
– Он на такое согласится?
– Согласится. А там и потолкуем по душам.
– С ним возможен разговор по душам?
– Возможен! Я тебя сейчас покину. А завтра часиков в двенадцать снова проведаю. Не бойся, спи спокойно.
Максим послушался совета Ягайло и закрыл глаза. А когда открыл их, старика и след простыл. Тем не менее он немного успокоился, поскольку верил, что Ягайло обладает уникальными возможностями и поможет ему в беде.
Спи спокойно…
Сон не шел. Максим решил посмотреть, что это за сказка? Вскрыв пакет, прочитал:
«Яблоки тщеславия, или Путь к амазонкам».
Новое прочтение «Сказки о молодильных яблоках и живой воде»
Автор: Максим Пантелеев»
Сначала он не мог сосредоточиться, но потом настолько увлекся, что даже позабыл обо всех своих невзгодах. Мир давным-давно утонул в объятиях ночи, а Максим читал и читал…
«Произошла эта история так давно, что и не верится: а была ли она вообще?
В некотором царстве, некотором государстве правил царь Никита по прозванию Несменяемый. Дожил он до глубокой старости, порой впадал в откровенный маразм, а покидать трон не хотел. И объяснял это интересами государства. «Уйду я – оно обязательно распадется». Уж и все жены его почили, дети поумирали от постоянных стрессов, вызванных несбыточными мечтами о престолонаследии. Трое внуков подросли, но дед держал их на расстоянии. Не дай Бог захотят на его место, да еще порядки в стране на свой лад переделать. Нет уж, живем по старинке.
И правда, старина здесь господствовала во всем. Многие царские министры не в силах были самостоятельно ходить на заседания правительства; кое-как слуги их туда доставляли. Два вечных шута государя – Веселый и Грустный стали скучны сверх всякой меры. Даже плеяда придворных актеров оставалась той же, что начинала с Никитой на заре его юности. Однажды он повел заморских гостей на спектакль, где роль юной прелестницы играла почтенная дама лет семидесяти пяти. На удивленные взгляды гостей Несменяемый пояснил:
– Театр не отражает реальности, а уводит нас в мир фантазий. В моих фантазиях эта великая актриса все еще юна. И вы смотрите на нее такими же глазами.
Но фантазируй, не фантазируй, а предел человеческих сил все равно наступал. Находясь в бане, несчастный Никита с тоской взирал на моющих его красавиц. Оставалось лишь вздыхать да облизываться. Проклятые врачи запрещали ему то медовуху, то азартные игры. А на его возмущенные реплики лишь пожимали плечами: «Время, царь-батюшка. Его, змея, не обманешь».
И тогда Несменяемый решил перехитрить природу: вновь стать молодым. От подобной мысли у него дух захватило. Но как это сделать?
Позвал он двух своих любимых шутов и стал советоваться. Но дело не пошло. Веселый в очередной раз развлек его сказками о великом будущем, а Грустный – о славном прошлом. А на грозный окрик царя оба боязливо втянули голову в шею: каждый с ужасом видел себя уже не при дворе, а на скромной пенсии.
Не помогло и заседание старцев из правительства. Правда, министр финансов заявил, что у него есть лучший в мире пластический хирург, который так поработает с лицом, что человек будет выглядеть на двадцать лет моложе.
– Только на двадцать, – разочарованно протянул Никита. – А на сорок можно?
– Царь-батюшка, всему есть предел…
– Ладно, пусть будет на двадцать, – махнул рукой царь. – Да, а он мне внутренние органы поменяет?
– Этого он точно не может, – ответил министр финансов.
– И потом, – вмешался министр безопасности. – Люди иногда погибают под ножом хирургов.
– Как?!
– Да, царь-батюшка. Так что мы не можем позволить себе рисковать вашей безопасностью. Это ведь и наша безопасность.
До поздней ночи заседало правительство. Но ничего старцы не решили. Под конец премьер-министр поклонился Никите (потом, правда, долго выпрямиться не мог) и сказал:
– Идей нет, царь-батюшка, но вы держитесь.
Оставалось одно средство: отправить гонцов по городам и весям. Повсюду читался царский указ: «Кто подскажет, как царю вернуть молодость, может требовать любую награду». Но опять во дворце никто не появился. Ложной надеждой государя тешить боялись: мстительный он был. А как пойти против природы – люди не знали. С каждым днем таяла вера Несменяемого в свое омоложение. Ему казалось, что старость стала подступать еще быстрее. Словно неведомая сила заставляла хиреть каждый его орган. «А ведь вместе со мной хиреет и государство, – постоянно твердил Никита. – Уже сейчас народ недоволен, готов бунтовать».
Страшное слово конец постоянно мелькало перед глазами. И выхода из сложившейся ситуации Несменяемый не видел.
Не отдавать же власть кому-то другому!
Та ночь была для него особенно страшной. Ветер выл как полоумный, дождь, будто зараженный поясками святого Витта, безумствовал по мостовым, тьма казалась непроглядной, точно глазищи хозяина преисподней. Тревога, преследующая царя уже долгое время, сделалась нестерпимо жуткой. Ему вдруг явно почудилось, что ночной кошмар возник не сам по себе; это некий таинственный враг собирается прийти по его душу. В ужасе царь приказал закрыть ставни на окнах и ведущую в спальню дверь. Потом он выгнал всех из палаты. Он боялся, чтобы кто-нибудь не увидел его страха и смятения. Царь знал, что вокруг стрельцы, готовые при малейшей опасности закрыть его своими телами, что без их ведома и муха не пролетит. Но… кто-то придет! Эта дикая мысль никак не желала покидать его голову. На своей мягкой кровати Никита вертелся, словно на раскаленной сковороде. С каждой минутой приближалось неумолимое…
И тут он действительно услышал стук в окно. Услышал его сквозь шум ветра и грохот дождя. Не выдержав, Никита приоткрыл ставни и увидел черного ворона. И тут Несменяемый услышал, будто тот завопил человеческим голосом: «Впусти меня, впусти!»
– Кыш! Кыш! – крикнул царь. Однако птица не испугалась, а в ее глазах загорелся разумный блеск.
Следующий удар птицы по стеклу оказался такой силы, что оно треснуло, разлетелось, и ворон впорхнул в палаты. А тут еще от ветра погасли свечи, так что темнота воцарилась и в царских чертогах. Никита думал позвать охрану, но вовремя остановился. Проклятые холопы его на смех поднимут: кого Несменяемый испугался? Какую-то птицу?.. Видно, старческая немощь его по-настоящему взяла за горло. И призовут тогда другого царя.
– Правильно решили, могущественный государь, – послышался незнакомый бас. – Не враг я вам.
Ветер за окном вдруг прекратил свое завывание, свечи также… внезапно вспыхнули. Никакой птицы в комнате не было. Зато увидел царь, что в кресле напротив сидит странный человек: худой, как скелет, с длинным острым носом и болезненно-белой кожей. Одет он был в иностранный костюм, на голове – берет с большим белым пером, который он тут же снял и отвесил царю поклон.
– Кто ты? – вскричал Никита. – Как посмел заявиться ко мне? Сейчас кликну стражу – и не сносить тебе головы!
– Прошу прощения, могущественный государь, – ответил гость и повел носом, точно к чему-то принюхиваясь. – Но я явился по вашей просьбе. И не хочу, чтобы чужие уши случайно услышали наш разговор.
Голос гостя звучал так убедительно, что царь решил не торопиться с казнью незнакомца. Однако сказал:
– Не помню, чтобы я приглашал тебя. Кто таков? И… тут птица влетела. Ворон.
– Ворон? Да, правильно.
В ту же секунду царь увидел, как неестественно огромный черный ворон опустился на плечо незнакомца. Тот погрозил ему пальцем и сказал:
– Как ты смел напугать уважаемого хозяина?! Прочь отсюда!
Ворон с карканьем сиганул в раскрытое окно, а незнакомец ласково улыбнулся, обнажив сверкающие золотом зубы.
– Насчет того, что не приглашали… А как же ваше желание снова стать молодым?
– Есть такое, – смущенно произнес Никита.
– Тогда представлюсь. Я – вечный странник, скиталец по нашей грешной земле, зовут Ага Сер.
– Что за чудное имя? – нахмурился Никита.
– Мои предки были волками.
– Глупости говоришь!
– Это чистая правда, – и тут гость так убедительно пошевелил острыми ушами, что царь отчасти поверил. – Когда я появлялся, говорили: «Ага, Серый идет». Старое имя мне не нравилось, даже вспоминать его не хочу. А тут: «Ага, Серый…» Вот и получилось Ага Сер. Я в некотором смысле ученый, а в некотором – маг и чародей. Страстно желаю, чтобы ваша мечта осуществилась.
– Тебе в том что за оказия? – подозрительно поинтересовался Никита.
– Лучшего государя не сыщешь.
– Дело говоришь. А то некоторые умники заявляют, будто из-за меня государство в этой… как его?.. стагнации. И что, мол, если я не уйду, оно вообще погибнет.
– Лжецы и завистники! – кратко бросил Ага Сер. – Многие мудрецы, с кем я общаюсь, хотели бы, чтобы вы сидели на троне вечно.
– Хорошо сказать – вечно. Силы не те, зрение хромает. Еще немного и…
– Нет! – решительно заявил Ага Сер. – Нельзя допустить подобное. Поэтому и говорю вам то, что никто и никогда из ваших советников не скажет. Нужно отведать молодильных яблок.
– Каких яблок?
– Мо-ло-диль-ных, – по слогам произнес Ага Сер.
– И они помогут?!
– Уверяю. Так станете плясать, что перепляшете весь ансамбль песни и пляски.
– И девок смогу?..
– Ни одной юбки не пропустите.
– Где достать этих молодильных яблок?! Говори, Серый, говори!
– Растут они в саду у девушки-богатыря Синеглазки. Только держат это ее подданные в строжайшей тайне. Но мои друзья-мудрецы узнали.
– Подожди… Синеглазка – это не та, что руководит землей Амазонок?
– Она самая.
– Знаком я с ней. Был раз с визитом у французского короля. И она туда приехала, хотя никогда своего царства не покидает. Диссертацию в местном университете защищала.
– Да, – подтвердил Ага Сер. – Она получила докторскую степень именно в Сорбонне. А тема у нее была: «Женщина как двигатель современного общества».
– И куда чего она собирается двинуть? – поморщился ненавидящий любые перемены Никита.
– Надо подробно разбирать ее исследование. Как и статьи «Мужской век закончился», «Место мужчины в клетке» и другие.
– Тьфу! – плюнул Никита.
– Тьфу! – согласился Ага Сер. – Но вернемся к молодильным яблокам. Это гораздо важнее.
– Конечно!
– Их надо выкрасть из ее сада.
– Так! – потер руки Никита. – У меня есть несколько отличных медвежатников. Я их поставил руководить крупными коммерческими структурами. Вот пусть едут к ней, вспоминают свою прежнюю профессию.
– Дело гораздо сложнее. Чтобы чудодейственная сила яблок сохранилась, украсть их должен только ваш ближайший родственник.
– Не пойму тебя, Серый. Какая разница, кто их сопрет?
– Вы были бы правы, могущественный государь, если бы яблоки были обычными. Но тут дело связано с волшебством. А у магов и чародеев свои законы. Я и сам бы их вам доставил во дворец, но… Отправиться в эту опасную поездку (а царство Амазонок – опасно!) родственник должен не то что без свиты, без единственного слуги. Проявит он ум, смекалку, мужество – волшебная сила яблок сохранится. А коли нарушит хотя бы одно условие – все равно, что не ходил. Ешь, не ешь их – толку никакого.
– Кого мне за ними послать?.. – раздумывал Никита. – Моих внуков! Федька и Васька – парни сметливые. Младшенький, Володька, немного тормозит. Вместо того чтобы дельную профессию освоить – управленца, финансиста, юриста – стишатами балуется.
– Безобразие. Поэт если и будет востребован, то после своей смерти.
– Во-во! Пусть и он в компании братьев отправляется. Они его уму-разуму поучат.
– Правильно мыслите, могущественный государь, – поддакнул Ага Сер.
– Отлично, Серый! Ты мне все больше нравишься.
– Кроме молодильных яблок, в саду у Синеглазки есть еще одна вещь: там бьет источник живой воды. Ни в коем случае ваши внуки не должны эту воду испробовать или умыть ею лицо.
– Объясни? – потребовал Несменяемый.
– У них на многое глаза откроются.
– Разве плохо, когда глаза открыты?
– Вдруг они откроются не так?.. Еще посчитают, как те смутьяны и болтуны, что вы своим правлением привели страну к стагнации.
– Только не это! – испугался Несменяемый. – Чтобы собственные внуки против деда…
– Однако подобное сплошь и рядом.
– Что ты хочешь за оказанную услугу?
– Служить вам верой и правдой.
– И больше ничего?
– Для меня это высшая награда!
– Вот мое повеление: с этого дня станешь моим первым советником!
– Какая честь!
– Еще ты говорил о каких-то своих мудрецах. Это не сопливые мальчишки?..
– Что вы, могущественный государь. Некоторые из них древнее могил ваших предков.
– Тогда их тоже будем приобщать к управлению государством. А то от нынешних министров порой умного слова не дождешься.
– Царская воля – закон, – вновь поклонился Ага Сер. При этом на его лице появилась хитрая улыбка, которую Несменяемый, понятное дело, не заметил.
– Итак, завтра с утреца мои внуки отправятся к Синеглазке. Именно завтра. Чего кота за хвост тянуть?
– Мудрое решение, – согласился ночной гость Никиты. – Но большая просьба: сохранить разговор в тайне. Прознает кто о сокровище Синеглазки, доберется до тех яблок быстрее ваших внуков…
– Что ты, что ты! – замахал руками Никита.
– С вашего разрешения, могущественный государь, я позволил бы себе дать еще несколько необходимых инструкций к предстоящей поездке…
В молодости Несменяемый любил погулять. Женился он не единожды, но, как правило, быстро разводился; жизнь с одной женщиной его утомляла. Однако жестоким к бывшим женам он не был, не отправлял их в монастырь, наоборот, всячески задаривал подарками. Чаще всего в качестве такого подарка выступала компания, занимающаяся разработкой полезных ископаемых или строительством домов для знатных особ. Не забывал и тех, кто вообще хотел удалиться от дел. Так, одну свою бывшую (по ее просьбе) отправил в Византию, где купил ей большой особняк на берегу моря.
Таким образом, внуки его имели родство лишь по линии самого Никиты, а бабушки у всех были разные. Так что друга на друга братья совсем не походили.
Откормленный, как поросенок, Федор имел огненно-рыжую шевелюру, круглое рябое лицо и нахальный взгляд. Работать в министерстве или посольском приказе он считал «западло», зато имел долю в строительстве торгового флота, в соляном бизнесе, а главное, с помощью царственного дедушки пристроился к добыче алмазов.
Высокий и худой Василий был более всего привязан к безопасности страны. Точнее, все правоохранительные органы старался привязать к себе. С ним дружили самые влиятельные люди государства. Ну а дружба без соответствующих подарков тому, кто не спит ночами, думая о вашей безопасности, сами понимаете, невозможна.
«Хорошие у меня внучата!» – посмотрев на старших, любовно подумал Никита. И тут же, вздохнув, перевел взгляд на младшего.
Владимир был красив: статен, белокур, с правильными чертами лица. Но… читалось в этом лице что-то меланхоличное, совсем не царственное. Он никак не мог осознать себя хозяином жизни, пропадал в своем иллюзорном мире, откуда ни дед, ни учителя, ни кто другой не в силах были вызволить его. Никита знал, что если поинтересуется делами внука, тот сразу прочитает ему свою очередную поэмку. «В кого ты такой простофиля? – подумал царственный дед. – Хоть бы писал на модные темы: криминальные разборки, убийства, секс. Хорошо пристроить можно… Как же не повезло с внуком!»
– Дорогой дедушка, – сказал Федор. – Никак что-то у нас случилось?
– А ты угадай? – не без доли лукавства произнес Никита.
– Наши западные друзья предложили нам выгодные контракты?
– Достал ты с этими контрактами, – сердито буркнул Василий. – Тут дело посерьезнее. Никак заговор? Только скажи! Любого посадим и кости переломаем. Без вины сознается.
– А ты, Володенька, что думаешь? – спросил царь.
– Думаю, Федор не прав? Появись у нас серьезные контракты, ты бы по-другому выглядел. Веселее.
– Правильно.
– И Василий ошибается. Был бы заговор – ты бы выглядел мрачнее тучи.
– Продолжай, сыщик.
– Потому предположу, что хочешь пригласить всю семью на мой творческий вечер. Я написал новую поэму о трагической гибели Словенска (город, который, по мнению историков, существовал на месте Великого Новгорода за несколько тысячелетий до Рождества Христова. – Прим. авт.).
– Опять он со своими стишатами! Нет, внуки, все гораздо серьезнее. Есть возможность вернуть мне молодость… Не желаю видеть изумления на ваших лицах. Человеку, что рассказал мне об одном чудодейственном средстве, я полностью доверяю.
– Дед, – осторожно промолвил Федор. – Молодость вернуть нельзя. Он хочет что-то получить от тебя, потому и придумал эту ахинею.
– Разводит тебя, как последнего лоха, – поддержал брата правоохранитель Василий.
Володя, как всегда, вступил в разговор последним:
– Дорогой дедушка, Федор прав: молодость не возвращается. Наверное, сей достойный человек находится под властью чарующего обмана. Некая фея решила посмеяться над ним и шепнула насчет молодости. Он же из самых добрых побуждений поведал о том тебе – своему государю. Прости его и поблагодари за желание помочь. А если хочешь знать действительный рецепт возвращения молодости, то я назову его… Мне принесли перевод чудного творения одного (к сожалению, безвестного) поэта. Послушай:
«Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая сила в них жива,
В них оправданье старости моей» (В. Шекспир. Сонет 2 – Прим. авт.)
Царь внимательно обвел взглядом отпрысков и вдруг… оглушительно рявкнул:
– Хватит чушь молоть! Подсовываете мне каких-то неизвестных авторов. Я вам о деле говорю!
И Никита поведал внукам о вчерашнем визите Ага Сера. Чем больше он рассказывал, тем сильнее хмурились брови старшего и среднего братьев. Федор не выдержал:
– Ты меня еще больше убедил, дорогой дедушка, что доверился человеку с сомнительной репутацией.
– Покажи-ка мне эту отвязную суку, – добавил Василий.
– Без проблем, – раздался низкий голос позади царя.
Внуки Никиты и ахнуть не успели, как перед ними возникла фигура Ага Сера. Он точно вырос из-под земли? Или просто незаметно вошел в палаты?
В его облике было что-то пугающее и одновременно притягивающее. Он говорил, будто его роду дали начало волки… И действительно, в Ага Сере ощущалась звериная сила. Федор и Василий подумали, что не хотели бы с ним встретиться где-нибудь в лесу. Растерзает!.. Но, похоже, никого терзать он не собирался. Игравшая на губах улыбка и умный блеск глаз словно предлагали его в качестве союзника. Федор почему-то подумал, что такого хорошо бы использовать в финансовых операциях… С чего он так решил? Не потому ли, что уже вел с этим Ага Сером мысленный диалог и слышал ответ:
– С удовольствием помогу вам, Федор. У меня хороший опыт по организации ростовщичества.
Василия больше интересовало другое: возможно ли использовать этого явно неординарного человека в работе карательных органов? И он получил свой ответ.
«У меня, почтенный Василий, имеется опыт в организации концентрационных лагерей. Это когда все ваши враги будут согнаны в несколько специально созданных мест, где их раздавят и уничтожат».
Оставался Владимир. Ага Сер сразу почувствовал, что у этого парня нет никакой боязни перед ним. Как нет и малейшей симпатии. Пытаясь навести с ним мосты, Ага Сер льстиво произнес:
– Не вы под псевдонимом «В. Русич» написали поэму «Гибель Атлантиды»?
– Я, – нехотя ответил младший внук царя.
– Восхитительно! Хотел бы привлечь вас к сериалу…
– К чему? – не понял Владимир.
– Вы создаете целый цикл однотипных рассказов, где бросаете своего героя в разные ситуации…
– Зачем?
– Подумайте, насколько облегчается ваша задача. Не надо больше мучиться над созданием нового образа, эксплуатируйте старый. Да и действия могут быть практически одними и теми же. Просто поменяйте фон, обстановку и – чуть-чуть диалоги. Так можно написать романище на сто томов. За каждый платят приличную сумму. А восторженная публика требует: еще, еще! Я знавал нескольких сериальщиков, которые богаче министров.
– Слушай, что тебе умный человек говорит! – встрепенулся Никита.
– Ничего, ничего, – миролюбиво произнес Ага Сер. – Это молодость. Повзрослеет – поймет, что выгоднее пописывать сериалы и создавать ремейки на Гомера и Аристофана.
А теперь, господа, к делу! Ваш несменяемый дед сказал правду: есть то, что поможет вернуть ему молодость. Молодильные яблоки! Именно вам придется отправиться за ними в царство Амазонок, где они растут в саду могучей царицы Синеглазки. Но никто не должен знать о цели вашего похода.
– Никто-никто? – переспросил Федор.
– Ни муравей, ни птица. Слишком много желающих получить сей бесценный дар. И они пойдут на все!
– Неужели? – Федор ощутил, как внутри у него все похолодело. А Василий со злостью ударил себя в грудь кулаком и прокричал:
– У, волки позорные!
– Ах, если бы я мог с вами пойти. Но тогда исчезнет волшебная сила яблок.
– Почему? – не понял Владимир.
– Выкрасть их из сада Синеглазки может только мой ближайший родственник, – горделиво произнес уже посвященный в некоторые тайны Никита.
– Извини, дед, только концы с концами здесь что-то не сходятся, – решительно заявил Владимир. – Ближайшему родственнику позволено красть, а более дальнему – нет?
– Володенька, так на этом держится наше государство, – воскликнул Федор. – Вот теперь я окончательно убедился в правдивости слов Ага Сера.
– А я нет! – Продолжал настаивать младший внук. – Что-то он не договаривает.
Ага Сер кинул на Владимира недовольный взгляд. Но тот спокойно встретил его. Маг понял: его огромная сила подавления совсем не действует на юношу. Этот романтический поэт – соперник достойный.
Теперь и все другие вслед за Владимиром подозрительно взглянули на Ага Сера. Как бы тот ни старался избежать объяснений, но пришлось…
– Про родственников я сочинил, – сказал он. – Очень не хотелось, чтобы в наши тайны были посвящены чужие. В данном случае даже самые надежные слуги могут пойти на предательство. Пусть это станет делом вашей семьи.
– Правильно, – похвалил его Никита. – А соврать во имя высших целей государства – дело святое.
– Ассоциация Белых Магов… слышали о ней?..
Все отрицательно покачали головами, и тогда Ага Сер разъяснил:
– …Есть такое сборище колдунов, утверждающих, что якобы в основе их магии лежат знания Древней Арктиды. Но именно они создали молодильные яблоки. Хотя, уверен, эти прохиндеи просто украли рецепт. Больше всего Белые Маги ненавидят наш Орден Вечных Странников. Поэтому они сделали так, что мы не можем завладеть яблоками… То есть можем, но они тут же потеряют свою волшебную силу. Маги считают, что таким образом ограждают государства от нашего влияния. Мало того, мне нельзя даже помогать вашим внукам, могущественный государь, ни советом, ни чем другим. Они должны будут все делать сами! Даже выпутываться из возможных передряг.
– Меня это устраивает, – заявил Владимир. – Любую помощь от этого человека я бы все равно не принял.
– Мы им не рассказали про живую воду, – напомнил царь.
– В саду у Синеглазки бьет источник живой воды. Ни в коем случае не пейте ее и не проводите омовения лица. Иначе ждут вас огромные беды.
– Что за беды? – вновь начал допрос дотошный Владимир.
– Любые беды. Вплоть до того, что вода может быть отравлена.
Федора и Василия передернуло. Зато на лице Владимира опять появилось сомнение, однако спросил он другое:
– Когда же, царь-батюшка, прикажешь нам отправляться в путь?
– Сегодня, сейчас.
– Но у меня не закончены кое-какие финансовые дела, – заныл Федор.
– И я хотел бы напоследок поучить сотрудников, – заявил Василий. – Чтобы жизнь раем не казалась.
– Это все потом, – махнул рукой Несменяемый. – А то не выдержу, помру. Ведь я так болен!
Для пущей убедительности он прилег на кровать, закрыл глаза и сложил на груди руки. Внуки тут же обступили деда. Тогда он открыл один глаз и спросил:
– Понятно теперь, как я болен?
– Так, может, врача?
– Ох, уж этот врач! – рассердился Несменяемый и мигом поднялся с кровати. – Учился за границей, деньги за обучение платили. Я так думаю, он там по девкам бегал, а диплом купил…
Не поторопитесь, любимые внуки, помру я! И государства не будет. Ведь только благодаря мне оно и существует.
– Я уже готов, дедушка, только котомку в дорогу соберу, – сказал Владимир. – А куда нам путь держать?
Его вопрос застиг всех врасплох. Ни на одной карте царства Амазонок не было. Ко всеобщему удовольствию, местные дамы зашифровали свое местожительство. Можно только предположить, как повели бы себя женщины из какого-нибудь патриархального общества, окажись они в их стране. Многие бы сразу попросили политического убежища. И где разместить столько мигрантов? Впрочем, были бы и другие, кто, вернувшись домой, устроили бы феминистскую революцию. А какая власть любит бунт, даже если во главе его – самые прекрасные создания на свете?
– У нас нет с царством Амазонок ни торговых связей, ни дипломатических отношений, – беспомощно развел руками Федор.
– Надо ехать на юг, – сказал Ага Сер. – Когда минуете районы Болотистых Лесов, появится зона Золотых Степей. Поверните на запад и скачите, скачите… Доберетесь до Рус Городища, что стоит на берегу огромного Соленого озера. И там местные вам подскажут.
– А вы в царстве Амазонок не бывали? – с любопытством спросил Владимир у вечного скитальца.
– К сожалению, нет. Амазонки ко мне и моим братьям-мудрецам относятся крайне враждебно. Одно появление на их территории может принести любому из нас смерть. Так их настроили Белые Маги.
– Значится так! – подытожил Несменяемый. – Котомки собирать вам не надо, все давно собрано. Кони ждут у царских ворот. Так что в путь, любимые внуки! Благословляю и жду домой с молодильными яблоками. Без них не возвращайтесь!
Внуки отвесили государю низкий поклон и отправились в путь.
Уже некоторое время братья были в пути. Останавливались, как правило, на каком-нибудь постоялом дворе, пытались разговорить трактирщиков. Некоторые слышали о таинственном царстве Амазонок. Но никто не знал, где оно? И может ли существовать мир, в котором верховодят женщины?
Постепенно лес густел, людей встречалось все меньше. Земледелием здесь уже не занимались. Путники осматривались: есть ли поблизости хоть одно место, где можно заночевать и подкрепиться? Не мерзнуть же им, голодным, возле ночной елки.
К счастью, впереди показалась небольшая харчевня. Хозяин и хозяйка с поклоном встретили гостей. В печке потрескивал огонь, разнося теплоту и спокойствие.
Хозяин отправился кормить лошадей, а хозяйка усадила братьев за стол, предложив им жареного поросенка и штоф красного вина. Вернулся хозяин как бы между прочим и стал задавать вопросы: кто да откуда? Братья обрадовались его разговорчивости, представились сотрудниками посольства и, в свою очередь, сами занялись расспросами.
Харчевня досталась хозяину (его звали Кузьма) по наследству от отца. Но, видимо, им с женой Лукерьей придется все бросать и переезжать отсюда.
– Народу здесь живет немного. Проезжающий мимо путник – большая редкость. На какие средства содержать заведение?
– Наверное, проблема в том, что чаща совсем рядом, – поинтересовался Владимир.
– Значит – волки, медведи.
– Да, – тяжко вздохнул Кузьма. – Но не только в этом дело. Царица леса Анастасия все ближе сдвигает свои границы к нам.
– Какая Анастасия? – удивленно воскликнул Федор.
– Вы о ней не слыхали?!
– Нет.
– Расскажите, – попросил Владимир.
Хозяева переглянулись. Кузьма вроде бы и хотел что-то сказать, но вдруг несколько раз оглянулся, даже подошел к окну, словно его могли услышать. Федор и Василий по-настоящему трухнули, зато у младшего брата интерес еще более возрос. Однако повторить свою просьбу он не успел, так как упредил вопрос Кузьмы:
– Вы ведь не собираетесь ехать через ее владения?
– А где они начинаются? – тут же спросил Федор.
– Если отсюда прямиком, то примерно через три версты.
– Вообще-то мы как раз и собирались ехать напрямик, – возразил Владимир. – Нам нужно добраться до зоны Золотых Степей. Похоже, что этот путь самый близкий.
– Так-то оно так, – согласился Кузьма. – Но я бы на вашем месте поехал в объезд.
– Лучше проехать дольше, но это надежнее, – добавила Лукерья.
– А сколько времени мы потерям в пути? – спросил Василий.
– Четыре или пять дней.
– Это много, – сказал Владимир.
– А какое конкретно место в зоне Золотых Степей вам нужно? – Лукерья будто специально уводила путников от опасной темы.
– Нам нужна не сама зона, – сказал Владимир. – Но оттуда можно добраться до царства Амазонок. Нас послали установить с ними дипломатические отношения.
– Вот оно что.
– Не в курсе, как до них добираться?
– Нет, – ответила Лукерья. – И существует ли та мифическая страна вообще?
– Думаю, это легенда, – резко произнес Кузьма.
– Но какая красивая! – вздохнула его жена.
– Наоборот: ужасная и глупая! Женщина – командир? Нелепость!
Владимир не успокаивался, он вновь, еще настойчивее, попросил рассказать о царице леса Анастасии. Супруги переглянулись. Лукерья кивнула: мол, чего уж там, давай. Кузьма вздохнул, снова оглянулся и начал:
– Вот что рассказывают люди. Некоторое время назад Анастасия была дочерью крепостного крестьянина Устина Григорьева. Росла девочка ладной и такой красивой, что когда увидал ее молодой боярин Андрей, сразу же безумно влюбился. Встречались молодые тайком; единственным свидетелем был верный пес девушки по кличке Дозор. Никуда от хозяйки он не отходил, а когда молодые миловались, охранял их покой.
Однажды Анастасия поняла, что ждет ребенка. Прибежала к Андрею, рассказала, но тот посмотрел на нее нерадостно и произнес: «Видишь ли, милая Настенька, нельзя нам далее быть вместе. Отец хочет женить меня на дочери соседа – боярина Жукова. Я супротив родительской воли пойти не в силах. Останусь без наследства, что тогда делать? Как жить?» Настя грустно посмотрела на него и ответила: «У тебя есть руки, голова. Я могу прясть, вышивать. Прожили бы…» Андрей лишь затряс головой и заплакал: «Жить в бедности?.. Никогда! Не смогу я просто…» Вот тогда и поняла Анастасия, что суженый от нее отрекся. Что оставалось делать? Прибежала домой, обо всем рассказала отцу. Гнев Устина был ужасен. Он так полосовал плетьми дочь, что непонятно, как она вообще выжила. Потом вышел во двор и хмуро приказал Дозору:
– Пойдем со мной!
Когда они отошли на некоторое расстояние от дома, Устин привязал пса к дереву и вытащил нож. Верный пес понял, что сейчас произойдет нечто страшное, но никак не мог понять: за что хозяин с ним так? Ведь однажды ночью он спас его от волков.
– За что? – заорал Устин. – Ты был свидетелем их встреч. Свидетелем того, как она опозорила наш род. Ты не помешал им, не бросился на этого барского отпрыска, не загрыз его…
Дозор словно понимал его речь, как и то, что спасения нет. Вот она – награда за верную службу. В последний раз Устин взглянул на того, с кем еще недавно делил горе и радость. Но сейчас он видел в нем предателя, который вовремя не донес. Заполонившая сердце злость окончательно помутила разум.
Дозор дико взвизгнул и повалился на снег. Его визг услышала Анастасия. Она догадалась: случилась еще одна беда – ее верного друга больше нет!
Даже не страшась угроз отца, запретившего выходить из дома, она бросилась в лес, к месту казни. Дозор уже не дышал…
Девушка не слышала больше бешеных ругательств отца, грозившего точно так же прикончить ее, опустилась перед псом на колени и молила, молила его о прощении. Ей показалось, будто заиграл ветерок, зашелестела трава, и явственно послышалось: «Он простил!»
Некоторое время девушка находилась в горячке. Родные боялись – не поправится. Что до Устина, то он, похоже, был бы даже рад возможной смерти дочери. Тогда бы уж точно никто не прознал о позоре.
Но Анастасия поправилась. Только беды ее не закончились. Однажды поутру Устин куда-то ушел. Потом сказали, что он был в поместье, о чем-то толковал со старым боярином, отцом Андрея. По истечении срока беременности, когда Анастасия разрешилась чудным мальчуганом, к ее дому подъехала карета. Там были родители Андрея. Почувствовав неладное, Анастасия заметалась по комнате, схватила малыша, крепко прижала его к себе. Тогда боярин обманул ее, сказав, что тоже желает подержать на руках внука. Но лишь только она отдала свое сокровище, как сразу же разгадала обман. Она бросилась за сынишкой, однако Устин ударом кулака сбил ее с ног. В полубессознательном состоянии Анастасия слышала ласковый шепот боярина и его жены: «Ему будет лучше у нас. Мы в нем души чаять не будем. Все же сын Андрея».
И опять Анастасия некоторое время была прикована к постели. Едва поправилась, пошла в усадьбу за своим малышом. Но оказалось, что хозяин с женой уехали в город, а когда вернутся – неизвестно. Поняла Анастасия, что сыночка у нее отняли.
Заревела она зверем и направилась в лес. А был тот год холодным и голодным, волки рыскали у самой деревни. Вот и решила девушка: пусть ее съедят серые хищники.
И тут ее увидел Устин. С криком: «Стой, не то запорю до смерти!» кинулся за ней.
Страх перед отцом-деспотом оказался сильнее всего на свете. Анастасия вновь подумала, что уж лучше погибнуть в волчьей пасти, чем оказаться у него в плену. И бросилась вперед, не разбирая дороги.
Чаща становилась все более безлюдной. И тут из-за кустов выскочила стая волков. С бешеной яростью она набросились на Устина. Он пытался защищаться, выхватив нож, вонзил его в брюхо одного из хищников. Но убийц было слишком много. Он слышал хруст собственных костей, ощущал нестерпимую боль от вырванных из тела кусков мяса, которые волки на его глазах с удовольствием пожирали. Клыки вонзились в его горло, и свет навсегда померк. Устин уже не видел, как хищники уничтожали его тело, выедая все внутренности и зализывая, как драгоценный напиток, стекающую кровь.
Когда крики отца прекратились, Анастасия поняла: его больше нет. Но приняла это безучастно. Сейчас придет и ее очередь… Она не бежала от волков. Какой смысл? Она просто шла, куда вели ее ноги.
И тут осознала удивительную вещь: ее почему-то не преследуют. Или хищники насытились и охота за ней начнется позже?
Чаща перед Настей вдруг поредела, и возникла поляна, где стояла небольшая избушка. Холод и внезапно вернувшийся в сердце страх заставили девушку постучать. Скрипучий голос произнес:
– Заходи, не бойся.
Настя вошла. Большая печь, кровать да круглый стол, за которым сидела старуха. Хозяйка посмотрела на гостью и удовлетворенно кивнула:
– Ты именно такая, как я и представляла. Садись, обедать будем.
Что происходит? Старуха как будто ждала ее?!
Есть она, естественно, не стала – после случившегося кусок в горло не лез. Но за стол села. Ее опять охватила апатия: пусть хозяйка и задумала что-то плохое, однако услышала Анастасия иное.
– Знаю о твоих бедах. Но после черной полосы в жизни наступает белая. Вот и я хочу предложить тебе то, что заставит позабыть о прежних невзгодах. Не удивилась, что волки не тронули тебя? Я им это приказала.
– Вы? – пролепетала Настя. – Почему?
– Видишь ли, милая девочка, я очень стара. Мне нужна та, кто сменила бы меня на моем посту.
– На каком посту?
– Царицы леса. И моя магическая книга раскрыла имя наследницы. Это ты – Настя. Соглашайся. Ты станешь повелевать всеми животными и птицами в округе. Каждое дерево склонит перед тобой свою крону. Стаи волков понесутся куда угодно по одному твоему приказу. Стервятники выклюют любому глаза. Ты станешь богата. Богатство любого властителя будет ничтожно перед твоим. Зачем жить среди тех, кто принесли тебе страдание?
Анастасия слушала старушку и решила, что та просто безумна. Говорит о богатстве, а в доме пустота, какой не бывает у последнего нищего. Только ради того, чтобы не злобить ее, Анастасия произнесла:
– Я согласна.
В ту же секунду границы избушки раздвинулись, и она превратилась в настоящий дворец, где в огромном зале на сверкающем изумрудами троне восседала Анастасия…
– Кузьма, а ведь ты гостей заговорил, отдыхать им надо, – сказала Лукерья.
– Что вы! – закричали одновременно три брата. – И что случилось дальше?
– А то и случилось, что стала с тех пор Анастасия царицей близлежащих лесов.
– Так она добрая или злая? – поинтересовался Федор.
– Разные слухи о ней ходят. Но встречаться с ней не советуют.
– Вот как?
– Она ведь до сих пор на людей обижена. Если кто ей не понравится, судьба его незавидна. Много народа в лесу пропало, есть подозрение… – следующие слова Кузьма произнес тихо-тихо, почти шепотом. – Что они не просто заблудились, а она их с собой увела.
– А увела-то куда?!
– Знал бы, куда, возможно, не сидел бы тут с вами.
– Может, подарочек ей какой?.. – забормотал Федор.
Хозяева переглянулись, а Кузьма озадаченно произнес:
– Никогда не слышал, чтобы Анастасия брала подарки.
– Подарки берут все, – заявил Василий. – Важны их размеры, стоимость и… надежная «крыша».
– Братья, – удивился Владимир. – Неужели вы хотите подкупить царицу лесов? Боюсь, во всем нашем государстве денег не хватит.
Настроение у старшего и среднего братьев упало до нуля. А тут еще Лукерья подлила масла в огонь:
– Есть те, кто утверждают, будто видели, как она летает над своими владениями на огненном змее и ищет…
– Кого? – у Федора от страха в горле пересохло.
– Как кого? Своего пропавшего сынка. И пока не найдет его, не успокоится.
Как ни хотелось путникам еще посидеть с разговорчивыми хозяевами, однако время уже слишком позднее. Требовалось выспаться, ведь рано поутру уезжать.
Засыпая, каждый раздумывал: стоит ли ехать через владения Анастасии?
Утром они распрощались с хозяевами харчевни, еще раз выслушали их настоятельный совет поехать в обход страшного леса. И отправились дальше. Дорога портилась: рытвин и пней стало больше. Деревья прижимались друг к другу плотнее. Вероятно, именно здесь и начинаются владения Анастасии.
– Как решим? – спросил Василий. – Едем в объезд?
– Да, конечно, – поспешил сказать Федор, которому никак не хотелось встречаться с хозяйкой леса.
– Давайте все-таки напрямик, – возразил Владимир. – Не можем мы время терять.
– Хочешь угодить в лапы колдуньи, которая озлоблена на весь мир? – ехидно поинтересовался старший брат.
– С чего ты решил, что она злая? – ответил Владимир.
– Милый братец, даже хозяева харчевни говорят о ней шепотом, бояться.
– Боятся, потому что она по сути своей необычна. Необычность может и притягивать, но чаще отпугивает… А ты чего, Вася, молчишь? Ты ведь на своей работе всякого насмотрелся. С такими монстрами встречался.
– Да, я брал крутых братков!
– Неужели человек, о храбрости которого ходят легенды, не поддержит меня?
– Пожалуй, поддержу, – уж очень не хотелось Василию терять лицо перед сосунком Володькой.
– Нас двое, – сказал Федору Владимир.
– Согласен ехать напрямик, – нехотя произнес тот.
Спустя некоторое время братьям показалось, будто обстановка вокруг них стала иной. Пропали веселые птичьи трели, в чаще что-то пугающе заухало, то справа, то слева слышался волчий вой. Туча комаров еще более густела, зудение делалось отвратительнее, а укусы – болезненнее. Федор окончательно пал духом, сначала боязливо оглядывался по сторонам, потом заныл, что они с Василием форменные дураки, послушались какого-то мальчишку. Василий молчал; лишь только взгляд его пылающих глаз говорил о том, что он бы с удовольствием перевешал волков, а всех комаров извел бы как главных врагов человечества. И только Владимир был спокоен: он уверял братьев, что надо еще немного потерпеть. Скоро они выберутся из проклятых Болотистых Лесов.
– Ничего себе «немного потерпеть», – жалобно застонал Федор. – Мы сюда только заехали.
– Да, этот ад придется пережить еще с недельку, – согласился с ним Василий.
Вихляющая дорога вдруг пропала. Путники просто ехали наугад. И вот путь еще более усложнился. Теперь приходилось продираться вперед в буквальном смысле этого слова. Наконец, лес вообще встал сплошной стеной. Куда теперь?..»
Максим на секунду прервался. Он вспомнил, как они с Ягайло шли по лесу. Какие похожие ощущения? А может, это и есть тот самый загадочный лес?
И тут этот лес словно возник перед глазами Пантелеева, а один из дубов вдруг… закивал ему. Максим постарался поскорее избавиться от наваждения и вновь углубился в чтение.
«…Сразу же усилился раздор между братьями. Если сначала только Федор ругал Владимира, то теперь к нему присоединился Василий. В ответ Владимир спешился и сказал:
– Ждите меня здесь. Пойду разведаю дорогу. Никуда отсюда не уходите. Я крикну, и мой конь Буран ответит мне. Только тогда я смогу найти вас.
Едва он ушел, как Федор заявил Василию:
– Если будем слушать этого балбеса, то погибнем все.
– Что ты предлагаешь?
– Можно повернуть и поехать другой дорогой. Но без него.
– Куда ехать? Похоже, Володька в лесу ориентируется лучше каждого из нас.
– А если вообще вернуться домой?
– Так ведь дед ждет этих яблок.
– Когда я уже был в пути, то подумал, что вся эта история с молодильными яблоками – сплошная выдумка Ага Сера. Они так же помогают от старости, как чай от запора. А пока мы здесь гуляем, Ага Сер может получить такое влияние во дворце!..
– Прав Федя, нам подобного допустить нельзя! Но деду-то что скажем?
– Вот тут следует помозговать. Возвращаться без яблок мы не можем…
– Тем более, когда и половины пути не проехали.
– Поэтому сообщим старику, что искали, искали это клятое царство Амазонок, да так ничего и не нашли. В конце концов, победителей не судят, но и честно проигравших особо не клянут.
– Время пройти должно. Ищут ведь не один день.
– Подумаем, как убить время. Найдем по пути какую-нибудь гостиницу со смазливыми горничными и погуляем месячишко или более. Благо, деньжатами на дорогу дед не обидел. А вернемся – прижмем пройдоху Ага Сера.
– Дело хорошее, – подумав, ответил Василий. – Только олух Володька не согласится. Он у нас принципиальный.
– А может, мы его того?..
– Пришьем, что ли?
– Да, потихоньку. А труп в лесу оставим.
– И кто грех на душу возьмет?
– Я не могу. Я – интеллектуал.
– А Ваське, значит, на мокруху идти?
Федор лишь горестно вздохнул в ответ, а Василий неожиданно смягчился:
– Ладно, пришью дурачка. Но по возвращении домой ты введешь меня в совет нескольких своих компаний.
Федор заныл: «Вымогатель», но быстро согласился. И тут же, потирая руки, спросил:
– Когда?..
Василий глянул на него с презрением:
– Послушай, интеллигентская сволочь, не торопи меня. Надо выбрать удобный момент. Помнишь, насколько Володька силен, ловок, как владеет мечом? Наш главный козырь – в его неведении. Ляжет спать – вот я его ножичком и…
– Без подробностей, – умоляюще произнес Федор.
Через какое-то время раздался крик Владимира, на который его конь ответил радостным ржанием. Вскоре появился и сам младший брат.
– Нашел! – возбужденно сказал он. – Нам надо пройти совсем немного, и лес поредеет. Там опять есть дорога.
– Только куда она выведет? – буркнул Федор.
– Не ворчи, там наш шанс. У тебя есть другое предложение?
Федор посмотрел на Василия и отрицательно покачал головой.
– Тогда, братья, за мной.
Это действительно был самый сложный участок пути: трава по пояс, коряги по колено. Путникам пришлось спешиться и взять коней под уздцы. Волчий вой как будто стал ближе…
Федор чувствовал, что силы его оставляют. С тоской он посмотрел на Василия, но раз тот сказал: «Когда ляжет спать!»… К тому же неподалеку волки, и без Владимира им придется худо.
– А вон просвет впереди! – воскликнул младший брат. – Туда, туда! Там нам будет легче.
Они вышли на большую поляну. Наконец-то появилась возможность передохнуть и полакомиться тем, что приготовила на дорогу Лукерья. Но едва они присели на траву, как что-то изменилось вокруг. Сначала никто не понял: что конкретно?
Послышался свист, да настолько громкий, что братья чуть не оглохли. Воздух заколебался, под его резкими порывами трава пошла волнами, кроны деревьев закачались, затем склонились, как холопы перед господином. В небе появилась огненная точка, которая становилась все больше и больше. И вот уже огромное огненное пятно распростерлось над поляной, где остановились путники.
Они увидели чудо, от которого у Федора от страха чуть глаза не вылезли из орбит; Василий открыл рот, но так и не смог его закрыть. А у Владимира, наоборот, лицо засияло. Он так опишет это явление, что обессмертит себя как поэта.
Пятно не просто горело, а переливалось всеми цветами радуги. По мере того как оно приближалось, можно было различить огромного чешуйчатого змея; три головы его постоянно крутились, высматривая любую мельчайшую деталь леса. Если он чего-то различить не мог, то глазищи начинали странно светиться, из них вырывался столп огня, и «обследуемый» участок вспыхивал. Но пожара не случалось, потому что следом чудовище выпускало огромную струю мочи. Огонь злобно кряхтел, корчился, однако быстро гас.
Но самое интересное, что чудовище двигалось не само по себе. Им управляла молодая женщина в сверкающем белом платье. С высоты птичьего полета она была слабо различима. Братья лишь заметили ее длинный тонкий хлыст, которым она постоянно погоняла змея, корону на голове и кружившуюся вокруг девицы стаю птиц.
Но вот змей круг за кругом начал опускаться на поляну. Владимир тут же схватился за рукоять меча, Василий с небольшим опозданием сделал то же самое. Зато Федор повалился на колени и поднял вверх свои пухлые руки: мол, сдаюсь!
Змей, наконец, сел на траву; женщина с хлыстом легко спрыгнула и внимательно осмотрела братьев. Ее лицо убивало красотой: в такую сразу же можно влюбиться и, потеряв голову, преданно бежать хоть на край света.
Однако после первого лицезрения затмевающей разум красоты начинаешь обращать внимание на детали, которые либо довершают совершенство созданного природой шедевра, либо развенчивают его. Братья обратили внимание на хищно изогнутые брови царицы леса и, главное, на ее глаза. Из них не струились теплота, счастье, нежность, тем более любовь. Зато вырывался такой ураган ярости, что возникало странное желание: пусть это удивительное совершенство поскорее исчезнет из твоей жизни.
Анастасия направилась к братьям. Теперь, когда она находилась вблизи от них, чувства страха и отторжения лишь усилились.
– Мы самые мирные люди на свете, – запричитал Федор. – И не желаем Вашему Величеству зла.
– Скажите, – медленно произнесла Анастасия, вы не видели моего сыночка?
Все братья отрицательно покачали головами. Федор попытался вставить:
– Мы сочувствуем вашему горю, великая царица…
– Я назвала его Коленькой, – перебила Анастасия. – Его отняли у меня много-много лет назад. И где он теперь?
– Да, да, мы наслышаны. Этот Андрей, который обесчестил вас…
– Андрей? Ах да. Я сожгла его усадьбу вместе с ним, его женой и ребятишками. Какой был пожар! Как они кричали! И это тоже было очень давно.
– Как давно? – осторожно поинтересовался Владимир.
– Больше полувека назад.
– Однако вы так молоды!
– У людей и фей время пролетает по-разному.
– Тогда ваш сыночек уже не Коленька, а… дедушка.
– Для меня он маленький мальчик, – капризно возразила Анастасия. Естественно, никто не решился с ней спорить.
– Я полетела дальше, – к всеобщему облегчению, заявила царица леса. – Осмотрю свои владения и…, вдруг все-таки повезет, и я отыщу Коленьку.
Федор вдруг перестал трястись от страха. Он ощущал не только преклонение перед этой женщиной, но и безумную страсть к ней. Если она сейчас улетит, он ее вряд ли когда встретит.
Он снова пал перед Анастасией на колени и сказал:
– Никогда в жизни не видал такой красавицы, как вы. Вы – та, о которой мечтал с рождения.
– Чего несет этот толстый идиот? – нахмурилась царица леса.
– Я люблю вас! Готов служить вечно! Быть вашей туфлей или застежкой на молнии платья!
– Хочешь, чтобы я превратила тебя в башмак?
– Если он только будет на вашей милой ножке.
– Чокнутый, – сказала Анастасия змею. – Летим отсюда.
– Только вместе со мной! – чуть не рыдал Федор.
– Хочешь остаться у меня? – насмешливо поинтересовалась Анастасия.
– Да!
– Но тогда уже никогда не вернешься домой.
– Согласен!
– Одумайся, Федор, – пробовали остановить его братья. – Ты не знаешь, что тебя ждет там!
Но он завороженно глядел на Анастасию, не видя и не слыша ничего вокруг. Владимир сделал последнюю попытку проникнуть в его сознание:
– Помнишь, ты учил меня перед важным решением на время остановиться, взвесить все «за» и «против». Не отступай и сам от своего правила.
…Федор впервые прислушался, и перед ним будто открылись три дороги. По одной, что вела прямо, он ехал дальше сквозь кромешные леса к зоне Золотых Степей. А потом они с братьями сворачивали на запад к неизвестным землям амазонок. Но что его ждало в конце пути? Победа или гибель? Последнее выглядело намного реальнее.
А если взглянуть на другую дорогу?.. Они с Василием осуществляют свой план: убивают ретивого Володьку, прожигают казенные деньги в кабаке и возвращаются назад. Поверит ли дед их словам? Не проведет ли собственное расследование, в результате которого обоих братьев ждет суровая кара?..
А третья дорога вела в чертоги таинственной женщины, женщины-мечты, что не могла явиться Федору даже в его снах… Ведь совершенство ее не знает границ. Так неужели он откажется от собственного счастья?
Анастасия протянула ему руку. Федор не колебался, и через мгновение гигантский змей уносил его в неизвестный мир лесной колдуньи.
От огромной высоты у Федора закружилась голова; внизу замелькали картины. Приглядевшись, он увидел, что это не просто похожие друг на друга безлюдные участки леса. В каждом из них царила своя необычная жизнь. В одном месте прыгали и резвились зайцы, в другом – танцевали лисы, в третьем – мерялись силой медведи. Потом появились какие-то неведомые создания… Это же гномы с развевающимися белыми бородами! А вот осторожно выглядывают из-за деревьев великаны с синей-синей кожей. При появлении змея все обитатели леса тут же начинали приветствовать царицу: кланялись, махали руками или лапами, кричали здравицы в ее честь. От невероятного изобилия картин Федор потерял сознание…
…Он очнулся в странном месте: огромная комната, в центре которой, как тогда на полянке, продолжали скакать зайцы. Затем вышел гном в плаще рыцаря и что-то декламировал. Публика встречала его речь аплодисментами. Естественно, внимание Федора сразу привлекла Анастасия, которая сидела в центре на мягком диване, а рядом с ней – девушка с зелеными волосами, обнаженной грудью и рыбьим хвостом.
«Русалка?!»
Федор поднялся, хотел подойти к своей новой госпоже, но тут же налетел на железные прутья. Он даже не сразу понял, что находится… в клетке (!)
– Царица леса! – вскричал он.
– А! Очнулся, увалень?
– Я… здесь!
– Чего ты хотел? Это теперь твое новое место жительства. Но т-с-с! Не мешай слушать. «Ромео и Джульетта», первая постановка. Ромео – просто чудо!
При этих ее словах лицо гнома покрылось краской удовольствия. Он галантно шаркнул ножкой, но споткнулся и упал.
– Ничего, ничего, продолжай, – приказала Анастасия.
И тут в зале появился синий великан. Подобострастно поклонившись царице, он сообщил, что ее сын Коленька наконец-то найден.
– Так давай его скорее сюда! – крикнула Анастасия, в секунду разогнав и актеров, и зрителей.
Великан ввел пугливо оглядывающегося по сторонам старичка. Сделав еще шаг вперед, гость с беспокойством спросил:
– Где я?
– Ты Коля? – перебила Анастасия.
– Боярин Николай Андреевич Астафьев. Меня прямо из-за стола и сюда… Зачем?
– Итак, твоего отца звали Андреем?
– Да. Но он погиб при пожаре…
– Знаю, – нетерпеливо перебила Анастасия. – Это я подожгла их дом. Тебя воспитывали дедушка и бабушка?
– Да, замечательные люди. Но…
– Коленька, я твоя мама.
– Опомнитесь, сударыня, – взвыл старичок. – Мне семьдесят пять, вы мне во внучки годитесь.
– Да, это примерно случилось семьдесят пять лет назад, – задумчиво произнесла Анастасия. – Тем не менее, Коленька, ты мой сын. После тебе все объяснят.
Царица леса хлопнула в ладоши и приказала двум возникшим перед ней слугам:
– Запеленайте его и принесите игрушки. Ну, там погремушки какие и прочее.
– Какие погремушки?! – поразился старичок, но хваткие слуги его уже утащили.
Оставшись наедине с великаном, Анастасия сказала:
– Благодарю, что нашел моего малыша. Ответный подарок не заставит себя ждать, людоед Коко. Смотри, какой откормленный.
У Федора мурашки по спине поползли. Он понял: разговор о нем.
– Славный толстячок, – подтвердил Коко. – Я его еще немного подкормлю и с удовольствием съем. Нет, пожалуй, буду лакомиться кусочками. Сначала отрежу ему ручки, затем – ножки. А под конец уже все остальное.
– Не надо меня есть! Я хороший!
– Никакой ты не хороший, – поморщился великан. – Брата хотел убить. Не отрицай, я все слышал. А предателей я ем с особым аппетитом.
– Царица, я тебе еще пригожусь! – пытался убедить Анастасию Федор.
– Дело сделано! – резко бросила она.
Великан схватил клетку с Федором и понес к себе. Что оставалось пленнику? Проклинать тех, кто породил эдакого монстра под личиной сводящей с ума красавицы…»
Дальше продолжать чтение Максим уже не мог, не было сил. Завтра, все завтра…
Что его ждет завтра?
Войти с помощью соц. сетей: