«Как здоровье, херр Дупик?». — «Когда вас вижу — сразу легчает!». «Понятно, ложитесь», — неосторожно предложил я. Обрадовавшись, Дупик тут же повалился на спину, отклячив к потолку зад, а коленки аж к груди прижал, как будто рожать пришёл. «Не так сильно! — остановил я Дупика. — Выпрямите ноги и лежите спокойно, расслабьтесь!». «Что мой пульс сказал?» — как всегда заладил свою песенку извращенец. — «Очень возбуждены». — «Точно, угадали!». — «Не угадал, а вижу». — «Да, откуда?». «По твоему паршивому заду», — хотелось сказать. «А что говорит выходной отдел кишечника?» — игриво, как красна девица, поинтересовался Дупик. «Как всегда — слабо ваше анальное отверстие», — назвал я вещи почти своим именем. «Вы знаете, у меня газы плохо отходят!» — не унимался обнаглевший, раскрепощённый западноевропейский гомосексуалист, о благе зада которого пекутся все общественные и государственные организации, и он, и его зад подлежат охране! «Ладно, помогу, но разряжаться прошу дома!» — не удержался я от медицинского, а больше этического совета. Поставил, как положено, иглы в положенные по древним китайским принципам точки и собрался ещё и гипноз лёгкий провести — усыпить извращенца! Но Дупик и не думал свои бесстыжие глазки прикрывать, а внимательно на меня их выпучил, как до этого свой зад. «Закройте глаза! — предложил я Дупику. — И спите!». «Только, если меня за ручку будете держать», — обнаглел современный «социал-демократ». Тут уж не выдержали мои гетеросекуальные нервы: «Послушайте, херр Дупик, я истинный — чистый гетеросексуал! Я никогда не держал, и не буду держать мужчину за ручку! Я только это с женщинами проделываю!». «А мою жену будете, если приведу?» — ничуть не смутился Дупик. — «Тоже не буду, у меня есть для этого моя жена!». «Что, боитесь семейного скандала?» — уже как бы шутил Дупик. «Да, и не только, у меня есть, кого держать за ручки!» — с «гетеросексуальным достоинством» отразил я назойливые приставания извращенца, готового, если не себя, то хотя бы свою жену отдать, а затем через неё и свой зад «зарядить»! «Чего ты такой злой?» — спросила жена, пропустив моё общение с Дупиком. — «Его нужно срочно в русскую колонию строгого режима отправить, хотя бы на месяц, в порядке культурного обмена между Россией и Западом!». «Ну ясно, у гомика чакры забились, прочистить хочет! Это единственная верная “немка” за сегодня! — подытожила жена. — Поехали домой, на сегодня хватит, но раньше в магазин, в холодильнике все чакры пустые, тем более, два дня выходных, а в понедельник уже с утра фрау Сивка у нас! Что, думаешь, она в понедельник скажет? — задумалась жена. — Помогло немного?». «Да ты что! — возмутился я. — Как ей можно помочь?! Наоборот, теперь ей будет на что ссылаться, почему плохо! Скажет: “Акупунктура и гипноз ухудшили состояние!”». — «Думаешь?». — «Уверен!».

Как и обещал, спросил у Сивки, как она себя чувствует. «Плохо! Очень плохо, после акупунктуры хуже стало! Раньше, так плохо никогда не было! В особенности, в выходные дни плохо было!» — подтвердила Сивка мой прогноз. — «А где были?». — «Дома». — «Что делали?». — «С мужем гуляла, и дома были». — «Ну и как муж?». «Люблю его очень», — заплакала Сивка. — «Чего же плачете? Радоваться надо!». — «Ну, как же, он же переживает за меня! Я боюсь: сейчас домой приду и не справлюсь с домашними обязанностями! Мне его жалко, вы не можете себе представить, как я его люблю?». — «Почему же, могу!». — «Я хочу домой, пока дома была, так всё хорошо было — прекрасно! Так не хотелось в клинику, хочу домой, дома лучше!». — «Если бы дома было хорошо, то не пошли бы в клинику!». — «Мне дома было очень хорошо, а акупунктура мне плохо сделала! До акупунктуры лучше было!». — «Что же получается, пока не пришли в клинику — было хорошо?». — «Да». — «Зачем тогда пришли?». — «Думала лучше будет». — «Если было хорошо, то зачем лучше…?». — «Если б я знала, страх у меня за мужа — очень его люблю». «Как ты с ней столько терпения имеешь говорить?! Несёт какой-то “бред сивой кобылы”!» — возмутилась жена. — «А она, кто?! Она и есть — Сивка!». «Да, скорее всего», — согласилась жена.

«Ладно, давай сюда других животных!». — «Нет, “органы” пошли — фрау Писке сейчас!». — «Спасибо, доктор, я вами восхищена!». «Почему? Хотя и согласен, что есть, чем восхищаться», — скромно предположил я. «Да, доктор, я всё сделала, как вы сказали! Он вначале очень разозлился, а затем всё понял и согласился, чтобы меня не потерять! Я свободна — свободна решать, что буду делать! Имею право и без него идти, куда хочу — гулять! И вы знаете, стало легче дышать, страхи исчезли! Я, вообще, чувствую себя настолько хорошо, что решила выписаться домой! Завтра ухожу из клиники, но к вам буду амбулаторно приходить! Можно, сразу назначить дату?». — «Хорошо, приходите на следующей неделе». «Как ты думаешь, главный врач Клизман — её терапевт будет довольна такими твоими достижениями?!» — усомнилась, жена. — «Ей всё равно, тем более что себе припишет заслуги в лечении, скажет, её таблетки помогли, а хозяин клиники всё равно ничего не знает! Кто ему скажет, что я такой успешный психотерапевт?! Тем более что они и сами не знают: кто и что помогло! Главное, что я это не афиширую, а если бы им сообщил, то заплевали бы и сказали, что я испортил всё лечение и больную в регрессию поверг — в распутство! Скажут, надо было бы в детстве покопаться и в муже разобраться: почему он склонен к тесным симбиотическим отношениям! Пойду сейчас в Тeam (команду) на конференцию, услышу, что они говорят о Писке, как расценивают её уход из клиники!».

Пришёл на 10 минут позже, в команде было, как всегда, скучно и ничего не произошло. «Фрау Писке была у меня сегодня, сообщила, что домой идёт», — затронул я «пискин» вопрос. «Ну и очень хорошо! — сказала Клизман. — Противная больная, и я, честно сказать, не знала, что с ней делать! Она мне суицидальной показалась! Подумала, ещё возьмёт и сиганёт с балкона! И очень хорошо, что уходит! Вот что с Сивкой делать? Ума не приложу!». «Её проблема в том, — начала танцетерапевт, — что, она тяготеет к симбиотическим отношениям с мужем и без него никак не может! Может, поэтому так и тяжело ей в клинике? Нужно эти отношения разорвать или ослабить! Я сегодня с ней проделала следующие упражнения: взяла крепкую верёвку, и привязала Сивку к себе! Велела ей попробовать от меня освободиться! Она очень старалась, а я не пускала! Я вдавилась, можно сказать, в неё! И только, когда она стала кричать: — Пустите! — и вместе со мной в связке стала к дверям ползти, я её отпустила! Когда она отдышалась, я спросила: — Ну, а сейчас легче?! — Она призналась, что да. — Вот так и с мужем! Когда от него освободитесь, будет легче! — сказала я ей. — У вас с ним симбиоз, вы к нему сильно привязаны! Освободитесь от этих пут, и приходите ко мне! Будем с вами — эти и другие упражнения отрабатывать, как освободиться вам от мужа!». «Да, она очень привязана к мужу! — согласилась психолог фрау Функ — тоже Сивкин терапевт, и даже добавила: — Она своего отца любила симбиотически и переносит эту любовь на мужа!».

«А вы знаете, что у Сивки были любовники?» — решил, по-глупому, внести сумятицу я в Тeam. «Не знала, она мне об этом почему-то не рассказала!» — возмутилась фрау Функ. «Да это не имеет никакого значения! — разозлилась танцовщица. — Это не любовники! Они ей не нужны, раз их так много! Это, скорее, “перенос” на её братьев!». «Конечно, только ты ей нужна, вернее, она — толстенькая тебе нужна!» — подумал я. «Ей лучше всего быть одной, независимой!» — поддержала идею Клизман. «Она должна быть независимой, как ты, ищущая хоть какого-нибудь старика!» — подумал я. «Да, вот еще! Она мне сказала, что ей хуже от акупунктуры и гипноза! — как бы, кстати, вспомнила Клизман. — Может не стоит ей это делать?!». «Можно и не делать! — согласился я. — Посмотрим, станет ли ей лучше: акупунктуру я ей от головных болей делал, которые у неё прошли уже после первого сеанса!». «А давайте больше не делать! — обрадовалась Клизман. — Тем более, если честно, что я его сама боюсь — гипноза!». «А что, если я с ней проделаю сегодня во время прогулки по холмам следующее упражнение! — догадался телесно-ориентированный терапевт Хагелюкен. — Я его не раз предлагал пациентам при похожих проблемах! Я за ней побегу, а она пусть попробует от меня убежать, как от своего мужа! Это поможет ей и в реальности от него отделиться!». «Прямо, как петух за курой! — подумал я. — Только, в отличие от танцовщицы, Сивка от тебя не убежит — даст догнать! И что будешь затем с ней делать, ты — гомик!».

«Ну что? — поинтересовалась жена. — Нанюхался? Теперь водички попей! Что там было?». — «Телесно, и по-другому ориентированный терапевт будет за Сивкой по холмам гоняться!». — «Как, зачем?!». — «Догоню, сказал, и т. д…!». «А она и убегать не будет, и так мечтает…! — решила жена. — Только, что он — гомик будет тогда с ней делать?!». — «Вот и я так думаю — ты молодец, способная ученица! Это нудные больные, от них устаёшь! Поехали домой! Я устал сегодня от “дупиков” и “сивок!”».

«Как бы не так! — жёстоко остановила меня жена. — Тебя Кокиш уже заказала!». — «Гони её в шею!». — «Да она уже за дверью!». — «Что нового у вас?». — «Уже не помню, что вам рассказывала, а что нет! Боюсь что-то упустить и неправильно поступить! Я вам рассказывала, что мы с ним встретились у меня?». — «Да, рассказывали». — «И что в постель легли?». — «Это вы всегда рассказываете!». — «Да, но в этот раз, как только остались в трусах — шеф нагрянул!». — «Как это — шеф нагрянул?!». — «В том-то и дело, что этот подлец ещё раз нагрянул!». — «Кто? шеф?!». — «Да нет же — Иоганнес!». — «Я же вам сказал: гнать этого Иоганнеса!». — «Я ему так и сказала: — Пошёл вон, говорю! — а он: — Давай встретимся и решим окончательно нашу проблему! — Я и согласилась, чтобы его, наконец, прогнать и избавиться! В общем, нагрянул Иоганнес вчера, как и договорились! Это было уже 11 вечера! Поговорили, я его обругала, как следует! А он говорит: — Давай напоследок, ещё раз… поговорим! — В общем, в постель меня и затащил!». — «Это не надо!». — «Да я понимаю, что неважно! В общем, разделись, и — как положено…!». — «Тоже не важно!». — «Но тут самое главное: настойчивый стук в дверь! Наверное, звонок в дверь в суматохе прослушала, пока там с этим проклятым Иоганнесом…! Ладно, вы говорите — это неважно. Короче, можете мне позавидовать!». — «Не завидую!». — «Почему?!». — «Потому что не лёг бы в постель с Иоганнесом!». — «Так и я же не хотела! Короче, я почувствовала, что это шеф нагрянул! Никогда его чёрт так поздно не пригонял! Всегда в это время уже у себя дома торчал! Я осторожно, в чём мать родила, подошла к окну и ахнула — шефа чёрт нанёс! И тут такое стало твориться! Этот негодяй — Иоганнес, тоже, в чём мать родила, к окну, и стал меня ещё и проституткой обзывать! Это я, оказывается, шефа ждала! В общем, с трудом одного успокоила, а другого не впустила! Теперь этот Иоганес постоянно звонит и требует ещё одной встречи: — Надо, — говорит, — договорить! Ещё не всё договорили! — говорит. — Я ему сказала, что столько уже говорено и переговорено! Что там ещё говорить?! А он сказал: — Всё равно приду, и договорим! — А наш шеф…». «Не наш, а ваш!» — поправил я Кокиш. — «Да, извините — наш! Сегодня тоже обозвал меня проституткой и заявил: — Ты, наверное, опять нехорошими делами занималась и поэтому меня не впустила?! — Я ему говорю: — Дурачок, я только тебя люблю, ты ведь сам знаешь! — В общем, все сделала, как вы меня учили!». — «Этому я вас не учил!». — «Ну, вы же сказали: стать русской артисткой! Вот я и стараюсь! Короче, шеф мне почему-то не очень поверил! Оказывается, я врать и притворяться не умею! Затем он, всё-таки, поцеловал меня и даже сказал: — Люблю, сегодня к тебе приду, жди меня — поговорим немного! Ну, вот! И что мне сейчас, прикажете, делать?! Они же двое придут сегодня договорить!». — «Кому-то придется отказать! Скажите, что вы срочно заболели и сегодня не приёмный день!». — «Кому?». — «Это уж вы решайте, с кем больше поговорить хотите! Двоих принимать у себя не советую!». — «Да я и сама не смогу с двумя спать! Вот это я не умею!». — «В общем, сами решите: с кем — сегодня, а с кем — завтра!». — «Если бы я знала, не пришла бы к вам за советом!». — «Думаю, Иоганнесу скажите…». — «Что? Чтобы пришёл?!». — «Нет, что вы внезапно заболели!». — «Почему?!». — «Потому что шеф — это положение, деньги — ваша экзистенция!». — «Точно, я, действительно, поняла — очень его люблю! Это он — дурак не верит! Как думаете, уйдёт от своей старой жабы ко мне?». — «Возможно». — «Сказать ему это сегодня, когда ко мне придёт?». — «Пока не надо». — «А, когда?». — «Когда с Иоганнесом ещё раз поговорите!». — «Точно, большое вам спасибо! Вот, как с вами поговорю, как-то легче становится, и всё ясно, что и как! Ладно, пока! Завтра расскажу подробней, как было!». «Вот, проститутка!» — возмутилась жена вдогонку Кокиш.

«Пошли домой! Уже все за дверью кончились?» — «Посмотрю, ещё!». — «Нет, нельзя! Доктор уже закончил приём!».

«Здрасьте, доктор! Моя фамилия, Херес! Я уже месяц, как в клинике! Вы меня, наверное, не знаете? Ничего не могу: есть, глотать, боюсь подавиться! Посмотрите, как похудела: кожа да кости! А фрау Шмук и фрау Трап мне посоветовали к вам обратиться. Вы им за короткое время, говорят, помогли: обе стали есть и набирать вес!». — «Хорошо, фрау Херес, приходите завтра с утра! С вами надо хорошо разбираться, это не пятиминутный разговор!». — «Да, да, огромное спасибо! Я только хотела узнать, сможете ли вы мне помочь?». — «Постараюсь».

«Что с ней?» — спросила жена по дороге домой. — «Да я на конференции только о ней постоянно и слышу, что она худеет, глотать не может, а если и глотает, то рвёт её! Медсестра постоянно сопровождает её в столовую, но толку нет! Лечат её: психолог Функ, танцорка, музыкантша и телесно-ориентированный терапевт Хагелюкен порывается полечить! Но у неё сил для него не осталось!». «Похожа на какую-то антилопу», — предположила жена. «Да, или газель», — согласился я. — «Антилопа вроде легко траву глотает», — усомнилась жена. — «А может быть, ей предлагают глотать то, что для неё несъедобно!». «Ты что, вульгарным психоаналитиком стал?» — удивилась, жена. — «Нет, но иногда приходят в голову разные глупости. Ладно, завтра посмотрим, не надо сегодня портить себе аппетит».

Как и договорились: утром фрау Херес пришла. «Когда появились у вас проблемы с глотанием?». — «Примерно, лет пять!». — «Сколько лет живёте с другом?». — «11 лет». — «Какие взаимоотношения?». — «Хорошие». — «Что значит — хорошие?». — «Очень его ценю, уважаю, как человека». — «А как мужчину?». — «Тоже». — «Как с сексом?». — «Никак». — «Он не может?». — «Нет, я не хочу!». — «Почему?». — «Просто, нет желания». — «Работаете?». — «Нет». — «Специальность?». — «Воспитательница». — «Дети есть?». — «Нет». — «Не можете иметь?». — «Не хочу». — «Вам 39 лет, можете ещё иметь детей». — «Не хочу». — «Почему не замужем?». — «Не хочу себя связывать». — «Но вы ведь любите?». — «Да, уважаю». — «Почему не хотите связывать себя?». — «Я неспособна к семейной жизни». — «Может, не любите?». — «Не в этом дело». — «Почему не расстаётесь с другом?». — «Ну, а куда я пойду? У меня: ни денег, ни работы, ни квартиры». — «А если бы у вас всё это было — ушли?». — «Нет, многим ему обязана». «Как в детстве было?». — «Тяжело». — «Отца любили?». — «Нет, ненавидела!». — «За что?». — «Пил, дебоширил». — «Вас бил?». — «Нет». — «А мать?». — «Была слабой и не в состоянии отцу чем-либо противостоять». — «Братья, сёстры были?». — «Нет». — «Уважаете сильных мужчин?». — «Да». — «В детстве никто сексуально не надругался?». — «Нет, но в 16 лет изнасиловали». — «Кто?». — «Трое знакомых». — «После этого исчез интерес к сексу, и расстройства глотания появились?». — «Нет». — «После этого были партнёры?». — «Да». — «Сколько?». — «Трое». — «Опишите вашего теперешнего друга». — «Он хороший человек». — «А физические качества?». — «Но он же не виноват, что у него: деформированная куриная грудь, гнойники на теле, прыщи на лице, жирная сальная кожа, гнойная мокрота». — «Вы его так описали, что и у меня аппетит испортился, противно стало! Не мог бы сейчас есть, что-либо проглотить — желание пропало! Вы же физически его не переносите, и у вас к нему отвращение!». «Почему вы так считаете?». — «Чувствуется по вашему описанию!». — «Чем вы можете мне помочь?». — «Посмотрим, ложитесь на кушетку». — «Что будете делать?». — «Акупунктуру и попробую гипноз». — «А что это мне даст?». — «Попробую акупунктурой убрать спазмы в горле и пищеводе! А гипнозом укрепить уверенность в себе, снять страх перед глотанием!». — «Как думаете, я не умру?». — «Когда-нибудь умрёте». «А в ближайшее время?». — «В ближайшие 50 лет нет!». — «Думаете?». — «Уверен!». «А Функ, моя психотерапевт, говорит, что долго жить не буду, максимально один-два года или даже раньше умру». — «Фрау Функ, вы точно переживёте!». — «Почему вы так думаете?». — «Чувствую, как врач!». — «Я игл боюсь, а в гипноз не верю». — «Не надо верить!». — «Давайте лучше ещё поговорим». — «Это вы сможете с вашим психотерапевтом Функ наверстать». — «С ней не о чем говорить — она тупая! Вы знаете, о чём она говорит с больными?». — «С кем?». — «Ну, например, с шестнадцатилетней фрау Мондсхаузен». — «Нет, она ходит ко мне на акупунктуру, но не разговаривает со мной, всегда говорит, что только со своим психотерапевтом фрау Функ разговаривает». — «Потому что ей стыдно рассказать, о чём она с Функ говорит! Та ей навязала, что её отец в детстве изнасиловал». — «Да, это я слышал на конференции». — «Но откуда она это взяла? Мондсхаузен, даже сама этого не знала и не помнит! У Мондсхаузен хорошие родители, я их видела. Вы считаете, Функ правильно делает?». — «Нет». — «Почему вы ничего не делаете против этого?». — «Я не располагаю такой властью, поэтому и занимаюсь только китайской медициной, чтобы не касаться психотерапии, с методами которой я не согласен!». — «Но с вами я могу разговаривать, вам я доверяю! Почему вы не занимаетесь психотерапией?». — «Я ею занимаюсь». — «Где?». — «Здесь!». — «Когда?». — «Сейчас!». — «С кем?». — «С вами! Я не занимаюсь ею официально, но то, что я вам помогаю понять себя — это и есть психотерапия! Кроме того, я укрепляю у вас уверенность в себе. Я вас не унижаю, я вас воспринимаю, какая вы есть! Вы чувствуете себя понятой и достойным человеком! Это и есть психотерапия!». — «Тогда скажите, что мне делать, как поступить?». — «С чем?». — «Мне понравился один пациент». — «Кто?». — «А вы не расскажете на конференции?». — «Раз просите — не расскажу!». — «А Функ говорит, что она обязана всё рассказывать, и я ей поэтому не доверяю, ничего не рассказываю!». — «Ну я же не фрау Функ!». — «Этого человека зовут Томас, ему 35 лет!». — «Ну видел его, хотя и не лечу!». — «Как вы считаете, могу я с ним иметь близость? Мне трудно это решить». — «Он вам нравится?». — «У него хорошая фигура, сексуально нравится». — «Ну, так в чём же дело?!». — «Он полный дурак, интеллекта нет!». — «Ну попробуйте!». — «А меня потом совесть не будет мучить? Мой друг этого не заслужил!». — «Думаю, что вы это всё равно сделаете!». — «Почему?». — «Уже мысленно пожелав кого-то, считайте — переспали с ним! — примерно так, по-моему, в Библии написано». — «Но я же могу удержаться!». — «Сколько раз, и до каких пор?». — «Вы считаете, что это позволительно сделать?». — «Во всяком случае, осуждать вас не буду! Буду вас лечить, и поддерживать морально!». — «Если бы ваша жена это сделала?». — «Не сделает!». — «Почему?». — «А вы посмотрите на неё!». — «Вы её прогнали бы?». — «Что значит прогнал!». — «Ну, если бы она только поцеловалась с кем-нибудь?». — «Посмотрите на неё ещё раз, а теперь на меня!». — «По вам видно, что вы бы её на Луну отправили!». — «Нет, сам отправился бы на Венеру!». — «Почему?». — «Там, говорят, красивые Венеры живут!». — «Так что же мне делать?!». — «Советую, пока ни с кем не связываться, только ещё больше запутаетесь, появятся страхи, угрызения совести, потеряете то, что имеете, хотя это и немногое, но будете себе ещё более противны! Зачем вам выбирать между физическим и интеллектуальным уродом?!». — «А что делать?». — «Я бы вам посоветовал: или детей родить, или себя поднять в профессиональном отношении — положение в обществе поднять, уверенность в себе! Как Фрейд называл: сублимировать энергию сексуальную в какую-нибудь интересную деятельность! А когда найдёте более достойного, тогда другое дело!». «А как вы относитесь к движению “Красные бригады”»? — «Как к террористам!». — «Но они уже более 20 лет отсидели в тюрьме, почему их не выпускают из тюрем?». — «Сейчас как раз эту глупость могут сделать!». — «Но они же хотели общество улучшить!». — «Методами террора общество не улучшишь! И цель террора не улучшение общества, а его уничтожение!». — «В этом я с вами не согласна! Вы просто не знаете цели этих людей!». — «Мне достаточно, что я знаю их действия! Они сотрудничали с палестинскими террористами, захватывали израильские самолёты, убивали людей! Это те же нацисты, времена изменились: они сублимировали нацистскую энергию в красиво звучащую революционную! А вы бы могли убивать как они?». — «Нет, убивать я не могла бы, но могу их понять!». — «Оттого, что вам плохо не значит, что общество виновато в ваших бедах!». — «Но вы же тоже не согласны с методами психотерапии!». — «Я не иду по пути изменения психотерапии, не убиваю психотерапевтов! Я для себя ищу приемлемую деятельность в психотерапевтической клинике!». — «Вы приспосабливаетесь к обществу?!». — «В чём-то приспосабливаюсь, в чём-то — нет! Стараюсь не совершать подлости, жить в ладах со своей совестью! Не я этот мир придумал, его законы! И не в моих силах эти законы изменить! У каждого из нас есть своя роль в этом мире и я свою нашёл!». — «А как мне найти?». — «Ищите её, может, я вам помогу в себе разобраться! Но не совершайте глупостей, раньше, чем удостоверитесь, что это ваши глупости, а не чужие!». — «Как это узнать?». — «Это самый тяжёлый вопрос! Лучше, если человек сам в состоянии разобраться в себе и в окружающем мире!». — «А, если нет?». — «Искать того, кто может помочь!». — «А как найти такого?». — «Доверяйте своей интуиции!». — «А как узнать, выполняю ли я свою роль?». — «По проблемам глотания, например!». — «Что это значит?». — «Если бы вы выполняли свою роль — не было б проблем с глотанием!».

«Ну, ты её раскрутил! У меня аж челюсть отвисла!» — смотрела на меня жена, как будто первый раз видела! С ней же мучаются уже больше месяца!». «Во-первых, не мучаются, а во-вторых, кому это мучительно? Дурака нельзя заставить мозгом работать, если его нет! Пойду на конференцию сегодня, послушаю, что о ней говорят!».

Запись на доклад шла уже полным ходом! Каждый хотел что-то о ком-то доложить. «Фрау Херес!» — назвал и я свою пациентку. «Она уже записана, фрау Функ её записала, — обрадовала меня главный врач Клизман и добавила: — Наши аноректички прямо чудо совершают: и фрау Шмук, и фрау Трап вес набирают. Правда, это чудо совершаю я!» — скромно объявила Клизман свои успехи в лечении мною этих пациенток. «Да, да, это очень отрадно! — закивала фрау Функ. — А вот что с моей пациенткой Херес делать — не знаю!». «Сегодня я с ней беседовал, — скромно признался я, — и начал курс акупунктуры и гипноза». «Думаете, поможете вашими укольчиками! — ухмыльнулась Клизман. — Здесь всё серьёзнее, она агрессивная больная и очень заносчивая!». «Не участвует ни в каких упражнениях! Даже танец “маленьких утят” отклонила! Это я всегда для сложных больных применяю, чтобы их как-то расшевелить! Все от этого танца без ума! А она сразу: нет да нет! Эта глупость, говорит, не для меня! В связку со мной не идёт! Тоже говорит: не для меня! Боится контакта, близости!» — продолжила «танцорка». «Это и понятно — её уже изнасиловали один раз!» — объяснил я танцовщице отказ Херес от «связки». «Да, возможно», — согласилась танцовщица. — «Она и у меня пассивна: не бьёт в барабан, не дудит на дудке! И к другим инструментам не прикасается!» — поддержала музыкантша. «И у меня! — подтвердил Хагелюкен. — Пытался её подключить к швырянию мяча о стенку — агрессивность выразить! Отказалась! По холмам не бегает! Отказывается оплёвывать деревья, представив себе в них своих насильников! И тоже отказалась со мной войти в физический контакт: “тело к телу”! Хотел проверить её проблемы: “с близостью и дистанцией”! Прямо так и шарахнулась от меня!».

«Знаешь, наш телесно-ориентированный спортсмен, похоже, не чистый гомик, а бисексуал!» — «обрадовал» я жену, которая на меня недоверчиво посмотрела, когда я вернулся с конференции. «Знаешь, вот чего я не могу понять: как можно жить с тем, кого не любишь?!» — подбросила мне тему жена. «Не всем так везёт, как тебе!» — скромно ответил я. — «А я бы никогда не смогла!». — «Процентов 90 так живут, и ты смогла бы!». — «Вот, чего-чего, а этого не смогла бы!». — «Но ты же знаешь поговорку: “На безголосье и жо… — соловей!”». — «Но это не для меня! Я, вообще, не вижу мужчин кроме тебя!». — «Ты что, не отмечаешь у кого-то хорошую фигуру или ещё что-либо?!». — «Нет, никогда!». — «Как, никогда?!». — «Ну, с тех пор, как тебя увидела!». — «Одно время мы с тобой, после женитьбы, работали в разных коллективах, и ты в этих коллективах иногда проводила не только рабочее время, но и свободное!». — «Это было очень редко: один или два раза!». — «Но всё же было! Ты убедилась, как я раскручиваю поведение людей на примере фрау Херес». — «Но я же не Херес! Нет, я тебе уже сказала: я ни в ком никогда не видела, и не вижу мужчин кроме тебя!». — «Я и в это мало верю, и в то, что для какой-либо женщины только один мужчина единственно приемлемый вариант!». — «Тогда почему я ни с кем не имела никаких отношений за время нашей жизни, и даже знакомства?!». — «Ну, допустим, я тебе верю, но это в большей степени моя заслуга!». — «Почему?». — «Потому, что ты поняла, что мне нельзя голову морочить!». — «Нет, это женщину не останавливает!». — «Я же не баран! И тебе было что терять! А я тебя поставил перед выбором: или я, или коллектив! Я не признаю коллективно-общественных жен! Крадут партнёра, обычно, не из дому! Хотя и: бойся друзей своих! Крадут партнера, чаще всего на работе — в коллективе! Там “привыкают” друг к другу, общие интересы, успехи или неудачи! Там ощущение, что тебя кто-то понимает лучше, чем твой муж или твоя жена, и эти “кто-то” и есть вор у твоего мужа или воровка у твоей жены! Дома с мужем или женой только проблемы: с детьми, будни, нудно, а тут муж или жена ещё и несправедливы — обидели чем-то! А тот вор на работе, всё понимает: он альтруист, толерантный, комплементы обильные сыпет! У него цель — секс, а не женитьба, или даже не секс, а флирт — в себя влюбить и проверить свои возможности! Ему его жена, возможно, изменила! Нет для таких неудачников иного способа повысить самооценку, как увести чужого мужа или жену. Ты права, что на счастливую семейную жизнь много завистников!». — «Но меня же не увели?». — «Я тебя остановил!». — «Как ты меня остановил?! Ты всё представил, как будто я овца и меня можно увести!». — «В том-то и дело, что уводят только тех, кто этого хочет! Вот здесь моя ещё одна теория: слушай! Я очень плодовит на теории, но ты также знаешь, что ещё в большей степени — я практик. Я не столько теоретик, сколько практик! И если и немножко теоретик, то это мои догадки, и я им доверяю, следую им, и практика подтверждает мою правоту!». — «Ну хорошо, что за теория, о которой я от тебя ещё не слышала?». — «Знаешь закон инерции Ньютона: один из его трёх законов: “Телу свойственно находиться в состоянии покоя, или совершать прямолинейное движение, пока на него не подействует другое тело”». — «Причём тут Ньютон!». — «Ты же знаешь, я люблю образные сравнения! Конечно, Ньютон здесь не причём, но что-то в этом и для психологии верно! Я раньше пришёл к этой догадке, а затем ещё и Ньютона вспомнил! Моя идея в том, что женщина с юности ищет мужа, партнёра! Это её инстинкт — цель жизни! Её мозг, эмоции, всё настроено на поиск — доминанта в мозгу! Затем, наконец, она находит себе мужа, но не у всех женщин отключается эта доминанта поиска! И они продолжают и дальше искать, как хомячок: наполнил себе защёчные мешки, отложил в углу, и побежал за дальнейшей порцией, и так без конца!». — «Ты считаешь, что я хомячок?». — «Нет, конечно! Есть ещё и другая причина! Это тоже моя догадка: женщина стремится к замужеству, но и одновременно к независимости, впрочем, как и мужчина! Когда она достигает своей цели — замужества, появляется обратная тенденция к независимости — свободе! И именно в те моменты, часы, когда она вся в коллективе, муж для нее исчезает из поля зрения — зоны ее интересов! Как для ребёнка, когда он играет со сверстниками, может даже описаться!».

— «Ну и как ты меня остановил?» — «Я оживил твой инстинкт к поиску мужа, по отношению ко мне! Ты почувствовала, что теряешь или уже потеряла мужа, как в анекдоте: “Муж у тебя есть? Фига у тебя есть!”. Я тебе показал, что твоё счастье очень зыбкое, и ты стала вновь меня искать, за меня сражаться, бороться, как в самом начале! Всё-таки у меня ещё оставалось преимущество перед ворами в твоем коллективе! Ты ещё не успела так к ним привыкнуть, “cдружиться”, они ещё не стали для тебя своими! Я никогда не довожу проблему до хронической! Я хирург — радикал, а не консерватор! И здесь две возможности — работать с партнёром в одном коллективе, как мы с тобой сейчас! Или найти себе свой отдельный коллектив, свою компанию! Тогда партнёру будет не до гулянок, он станет за тебя сражаться, если любит, а если нет, тогда, как говорят русские женщины: “Гуляй, Вася!” И ищи другую или другого! Гулять хорошо спокойно, пока другой тебя дома ждёт! Если никто не ждет дома — это уже не гулянка! Ты тогда просто одинокий, и фига у тебя есть, а не жена или муж! В семье, как правило, гуляет кто-то один, а другой ждёт дома! Почему актёры разводятся чаще других. Они в процессе своей “трудовой деятельности” занимаются, как минимум, петтингом! Если муж или жена это терпят — визионисты, например, то тем самым они отдают свою жену или мужа другому. Он или она возбудились от увиденного по телевизору или наяву, а партнёра уже нет, он к другому “артисту” приспособился! Тебе стало интересно, а ей или ему тебя уже не надо! Вывод — не будь бараном! Но и рога тебе не нужны, делай всё, чтобы в козлёночка не превратиться, а если уже отрастил, то бодайся, отгоняй соперников, пока можешь! Учись у животных, у них не засорены мозги притворными политическими идеями равенства, братства! Нет животных, борющихся из притворных конъюнктурно-политических целей за права других животных! Хочешь выжить — будь животным! Лучше будь животным с человеческим лицом, как у социализма! Для нормальной жизнедеятельности человек, как и животное, нуждается, в первую очередь, в своей среде обитания — территории! Кто сдает свою территорию, соединяется, по-марксистски, не с женой, а с пролетариатом! Даже дети пытаются тебя вытеснить из стада твоего. Это не влюблённость в отца или мать — комплекс Эдипа или Электры! Это борьба их за право создать своё потомство на твоей территории, в твоей квартире! Детей где-то с 18-ти — 20-ти лет надо отселять, помогая им, естественно, создать свою среду обитания. Это относится больше к мужчине — он самец, если мужчина! К нему претензии, у него хотят отобрать территорию и самку! Он должен сражаться! Самке обычно всё равно, лишь бы самец был: потомство, материальное обеспечение. И, если её угнали, то навсегда для тебя, но не для того, кто угнал! У него кто-то другой ее угонит!». «Ты какой-то женоненавистник!» — решила жена. — «Да, это знакомые слова из кинофильма “Где находится нофелет“! Радуйся, если это так, и я рад буду, если и ты станешь мужененавистницей, ненавидя всех мужчин, кроме меня!» — «Не все же женщины такие, как ты их описал!». — «Конечно, не все, есть исключения! И кто тебе сказал, что мужчины хорошие?! Я хоть одно такое слово произнёс?! Мужчины или гомики, или воры! Причём, крадут женщину, не умея с ней обращаться! Крадут куру, не зная как её есть: вилкой пытается куру есть — импотент! Жрёт, сволочь, куру вилкой — интеллигент паршивый, а не руками! Куру надо есть руками! Держать её надо крепко за крылья или ноги, чтобы не выскользнула из твоей тарелки на пол или ещё хуже — в чужую тарелку! Конечно, мне милее женщина, чем мужчина! На женщин я злой по одной причине: видя такого хорошего, как я, проносят свой зад мимо меня, и манят других раскачиванием бёдер. Женщина никого не угоняет, она провоцирует, чтобы её угнали или хотя бы погнались за ней!». — «А мужчины?». — «Это, вообще, ублюдки! Зачем бежит баран за курой, когда в доме у него есть хорошенькая курдючная овца!». — «Тебя могут упрекнуть, как сейчас модно говорить, в политнекорректности: в том, что ты человека представил как животное, т. е. дозволено всё — лишь бы себе хорошо сделать!». «Ну, во-первых, все, кроме сумасшедших, делают для себя хорошо! Во-вторых, как раз негодяи-расисты повышенно социализированы — это чисто человеческое явление — извращенное отношение к своему ближнему! У животных эта нецелесообразная жестокость отсутствует, нет у них политической изощренной ненависти! Когда животные сыты, они даже своих врагов не преследуют! Люди творят жестокости, а затем ласкают животных, чтобы очиститься и зарядиться от них положительной энергией! Мировые войны — это человеческое явление! Нацизм с идеей уничтожения всех евреев — это человеческое явление! Нет у львов идей уничтожить все существующих гиен и гоняться для этого за ними по всему миру! Если бы человек вёл себя менее социализировано, а больше как животное — мир добрее бы стал!». — «Успокоился? У тебя много теорий в голове! Начинаешь с одной, а затем идешь все дальше и дальше!». — «Я давно спокоен, а это ты правильно заметила, что я перехожу от одной идеи к другой! Ну, во-первых, всё в мире взаимосвязано и одно вытекает из другого! Во-вторых, не забывай, что я “немного” еврей! А по известному старому анекдоту: “Рабиновича, удивительно похожего на Ленина, вызвали в КГБ и потребовали бородку сбрить, а то некрасиво как-то получается…! — Ну, бородку я, допустим, сбрею, а идейки куда девать прикажете?!” — ответил Рабинович. — «Вот как тебя перевозбудили на конференции!». — «Это ты права! Но когда я злой, я становлюсь активным, в том числе и мыслительно: “выделяю мысль”!». — «А теперь, попей водички и давай дальше работать. Изложением теорий ты проиграл обед — время кончилось!».