Ополчение атаковало волнами.

Еще не развеялась завеса из дыма и пыли от последнего упавшего ТОКО, а корабли уже зависли над джунглями, выпуская десятки, а затем и сотни репульсолдат — воздушный десант, экипированный репульсорными ранцами, позволявшими им быстро и безопасно спускаться на землю сквозь заросли. Бойцы рассредоточились по джунглям, сжимая в руках электронные поисковики, которые позволяли даже при совершенно незначительной концентрации засечь определенные химические вещества, содержащиеся в моче траводавов. Они быстро обнаружили пять основных туннелей партизанской базы и пометили их мощными маячками.

Лазерные пушки «Турбоштормов» выжгли деревья и прочую растительность возле каждого из маячков, чтобы создать зоны для беспрепятственного огня вокруг входов в туннели. На расстоянии буквально в километр по той же самой технологии была расчищена зона для приземления челноков с солдатами: каждая машина высаживала по пятьсот солдат и затем направлялась к посадочной площадке, находившейся в пятидесяти километрах к северо-западу, возле города Оран-Мас.

К моменту, когда туннели траводавов были помечены, минимум пять тысяч ополченцев уже маршировали в сторону зоны будущего столкновения.

И еще десять тысяч были на подходе.

Экипировке ополчения могла бы позавидовать Великая армия Республики: это вооружение поставляли сепаратисты при поддержке финансовых ресурсов и индустриальных мощностей Торговой федерации и различных производственных гильдий. А оплачивалось оно солидной частью доходов от торговли корой тисселя.

Стандартное боевое обмундирование харуун-кэльского ополчения включало в себя средний бластерный карабин ВС-7 от «Мерр-Сонн» с дополнительным подствольным ракетным гранатометом, шесть противопехотных разрывных гранат, знаменитый зазубренный мерр-сонновский вибронож «Уничтожитель» для ближнего боя и керамиковолоконную броню «Сумрак» производства «Опранко». Вдобавок на каждый отряд из шести солдат приходился один заплечный огнемет, а на каждый взвод из двадцати — мерр-сонновский же экспериментальный двухрежимный гранатомет ММ(Х).

Пятнадцать тысяч солдат. Тридцать пять НШТ (наземные штурмовые транспорты, представляющие собой переделанные паровые вездеходы с огнеметами, химическими пушками, стреляющими разрывными снарядами, и высокоскоростными пулеметами, выступающими из боковой брони). Семьдесят три синарских тяжелых штурмовых корабля типа «Турбошторм».

Все это обрушилось на горную базу Лоршанского перевала.

Коруннайские партизаны со своей стороны могли выставить не более четырехсот бойцов, две трети из которых составляли раненые, и около двух тысяч гражданских, в основном стариков и малых детей. Вооружены партизаны были разнообразными легкими пулевыми ружьями, несколькими легкими и средними энергетическими орудиями, небольшой пачкой гранат, двумя наплечными протонными ракетницами «МиниМаг» производства «Крупке» и одним тяжелым автоматическим бластером ТБЕВ-10 производства «Мерр-Сонн».

Партизаны Харуун-Кэла прекрасно справлялись со скрытными операциями, но были не слишком хорошо подготовлены для прямых военных столкновений. Если честно, то в тех редких случаях, когда коруннаи и ополчение вступали в открытые конфронтации, ополчение всегда, без исключения, брало верх. В общем, по вполне понятным причинам у Лоршанского перевала оно собиралось не просто победить, но навсегда сломить коруннайское сопротивление.

Большинство ополченцев, прибывших к Лоршанскому перевалу, так и не поучаствовало в боях. Когда они еще даже не вышли на позиции возле входов в туннели, еще до того, как взорвалась хоть одна граната или выстрелил хоть один бластер, земля сотряслась, гора взревела, и из четырех туннелей вылетели огромные клубы грязи и дыма.

Разведывательные группы — несколько самых бесстрашных солдат, аккуратно проползших в темноте, — выяснили, что туннели плотно запечатаны тоннами обрушившегося камня. После этого ошарашенному ополчению не осталось ничего другого, кроме как разделить пайки и попытаться расслабиться, периодически изучая склон горы через примитивные бинокли в поисках признаков какой-либо партизанской активности.

Открытым остался лишь один туннель. Для солдат, находившихся возле него, битва предстала в совершенно ином виде.

Командующий данного отряда ополчения воспринял взрыв протонных гранат во всех остальных туннелях как благоприятный случай. Туннель, возле которого находились его бойцы, остался нетронутым. Он предположил, что это произошло из-за того, что здесь взрывчатка по какой-то причине не сработала. Он приказал выдвинуть на передние позиции гранатометы и обстрелял туннель гранатами, заполненными нервно-паралитическим газом «Тайзин-С».

Вначале солдаты удивились. А потом всерьез переполошились. Потому что гранаты внезапно вылетели обратно и упали прямо перед укрепленными позициями. «Тайзин-С» тяжелее воздуха, и хотя броня «Сумрак» от «Опранко» по идее должна была защищать от газовой атаки, никто из ополченцев не собирался проверять это на практике, ведь речь шла о газе, действие которого приводило к конвульсиям, помутнению рассудка, параличу нервной системы и в итоге к смерти. Когда белое облако опустилось на наспех сооруженные укрепления, солдаты благоразумно их покинули.

В результате балаваи оказались на открытой местности, и их куда больше заботило текущее положение дел, чем грядущие события.

И в этот момент на них обрушились траводавы.

Этих животных выращивали не для войны. В сущности, как раз наоборот: семьсот поколений коруннаи учили траводавов быть спокойными и легкоуправляемыми, послушными к командам людей-наездников и охраняющих акк-псов, помогали им стать большими и толстыми, чтобы получать больше молока, мяса и защиты.

С другой стороны, взрослый траводав обычно весил более полутора тонн. Его хватающие конечности — средняя и передняя пары — достаточно сильны, чтобы выдирать с корнем небольшие деревья. Одним из любимых лакомств траводавов были шипы медных лоз, которые по прочности не сильно уступали дюрастали. Бывали случаи, что скучающие траводавы обгладывали броню паровых вездеходов.

И все же семьсот поколений — не такой уж продолжительный срок в масштабах эволюции.

Этим траводавам пришлось провести несколько недель в крайне ограниченном пространстве, постоянно испытывая стресс от опасности, которую они представляли друг для друга. Недавно они перенесли безумную бомбардировку, которая была за гранью их понимания: их развитые инстинкты утверждали, что больше всего это землетрясение напоминало извержение вулкана. Естественной для траводавов реакцией в этой ситуации была слепая паника.

Ревущие траводавы бурным потоком вырвались из туннеля. Ополченцы быстро поняли, что бластерная винтовка — малоэффективное оружие против полуторатонного монстра, сходящего с ума от переизбытка стрессовых гормонов. И столь же быстро они поняли, что конечности, способные вырывать небольшие деревья, могут с легкостью оторвать ногу, а челюсти, прогрызающие броню, буквально одним укусом превращают человеческую голову в кровавую кашу, в которой уже невозможно отличить обломки шлема от кусков черепа.

Несколько помогли ополченцам запускаемые на манер ракет разрывные гранаты. При стрельбе в упор такая граната вполне способна пробить туловище траводава, а ее взрыв внутри животного превращал последнего в кучу ошметков. А под прикрытием НШТ (пусть их турели и не могли достаточно хорошо отслеживать прыгающих, крутящихся, бегущих траводавов, зато точная очередь из высокоскоростного пулемета почти всегда могла остановить зверя) ополчение наверняка пережило бы внезапное нашествие с приемлемыми потерями.

Наверняка. Если бы следом за траводавами не неслись десятки акк-псов.

В отличие от паникующих, не разбирающих дороги, пытающихся просто выжить и сбежать траводавов, акк-псы вели себя, как и положено стайным хищникам: организованно, умно и смертоносно. Они метались меж солдат, разрывая ополченцев зубами и рассекая пополам ударами хвостов. Острое восприятие моментально сообщало им, мертв лежащий человек или же лишь притворяется: те бойцы, что пытались прикинуться трупами, очень быстро становились ими на самом деле.

Против бронированной шкуры акка пулеметы штурмовых транспортов совершенно бесполезны, а турели для подвижных псов представляют еще меньше опасности, чем для мечущихся траводавов. У пехоты не было ничего, способного хотя бы поцарапать этих зверей. Солдаты бросились врассыпную, что немедленно включило пастушьи инстинкты акков. Они перепрыгивали через бегущих, убивали лидеров и вынуждали остальных беспорядочно отступать ко входу в туннель, где разворачивалась настоящая бойня.

Командующий отрядом, наблюдавший с турели одного из НШТ, как его победа за какую-то пару минут превратилась в кошмарную резню, сделал единственное, что ему оставалось.

Он запросил поддержку с воздуха.

Бластботы, участвовавшие в битве при Лоршанском перевале, в тот момент все еще занимались переброской солдат из посадочной зоны возле Оран-Маса. Когда они получили вызов командующего, где-то треть уже вновь направлялась к перевалу. Синарский «Турбошторм» никак нельзя назвать быстрым кораблем: даже в крутом пике он двигался всего с половиной скорости звука. И все же буквально через несколько секунд рокот двигателей пары десятков кораблей разорвал небо над перевалом. Машины сбрасывали скорость, задирая нос и используя репульсоры для торможения. Они распахнули люки, выпуская по двадцать репульсолдат, затем выстроились в линию и ринулись вниз поливать поле боя ракетами.

Снаряды взрывались по всему полю, разнося на части не только акков, но и солдат, с которыми те сражались. Акки могли спастись от ракет, лишь уворачиваясь от них, поэтому животные благоразумно скрылись среди деревьев. Увидев возможность для решающего удара, командующий отрядом отдал пяти транспортам приказ наступать: во главе с его машиной они должны были на полной скорости выдвинуться ко входу в туннель, сбивая траводавов и раскидывая по сторонам акк-псов. Он считал, что, раз НШТ бронированы даже лучше, чем корабли, летающие сверху, бояться им будет особо нечего. На то, чтобы пожалеть о своем решении, у него было не больше секунды — пока пара протонных торпед, вылетевших из туннеля, не разнесла его штурмовой транспорт на куски.

И в этот момент партизаны наконец бросили в бой свою единственную единицу мобильной артиллерии: из туннеля вышел двенадцатитонный анккокс.

Управлял им стоявший на бронированной голове зверя корун ростом не меньше вуки, с плечами как у ранкора и с парой ультрахромных капель, пристегнутых к предплечьям.

Гигант качнул шестом, и груда дымящегося металла, что ранее была транспортом командующего отрядом, заскрипела под массивной лапой анккокса. Погонщик взмахнул рукой, и хвостовая булава животного просвистела в воздухе, разворачивая турель второго НШТ на сто восемьдесят градусов, так что его выстрел попал прямо по третьей ехавшей за ним машине.

С каждой стороны спинного панциря чудища сидели по два почти столь же огромных, как и погонщик, коруна с аналогичным вооружением. В каждой двойке один из напарников держал громоздкую, неудобную протонную ракетницу для стрельбы с плеча, а второй на ходу заряжал ее снарядами. У них было всего по четыре ракеты, но они, кажется, не собирались их беречь. Стволы выплевывали их одну за другой, уничтожив сначала оставшиеся НШТ, а затем сбив пару пролетавших «Турбоштормов».

Несколько отчаянных ополченцев пытались подобраться поближе, чтобы расстрелять акк-стражей, но все они улетали со сломанными ребрами, когда их с невероятной скоростью настигала хвостовая булава анккокса.

В центре спинного панциря, там, где раньше стоял паланкин из отполированного ламмаса, теперь прямо к броне животного был прикручен тяжелый автоматический бластер. За его генератором следил молодой корун с живыми голубыми глазами и маниакальной усмешкой, и пушка, не умолкая, ревела песню уничтожения, поливая поле боя высокоэнергетическими зарядами.

Стреляла из бластера молодая девушка-корун с бледной кожей и удивительными рыжими волосами, которая чувствовала оружие так, что могла стрелять из него даже с закрытыми глазами, без промаха попадая по кабинам и турелям даже тех кораблей, что пролетали мимо на околозвуковой скорости. Бластерные очереди сбивали все ракеты в десятках метров от анккокса: ни одна не пролетела сквозь этот заслон.

Да и в дуэли на лазерных выстрелах штурмовым кораблям было нечего ей противопоставить: во-первых, каждое ее попадание сотрясало машины так, что они не могли навестись на цель, а во-вторых, ее защищали мужчина-корун и женщина-чалактанка, которые управлялись с джедайскими энергетическими клинками так, словно родились с ними в руках.

Два корабля, рискнувшие атаковать, полыхая, рухнули вниз.

Прочие же унеслись прочь, пытаясь скрыться за изгибами горы. Мгновение спустя три бластбота, выстроившиеся ровной линией, появились выше по склону. Они летели вниз, но репульсоры замедляли их до скорости бегущего человека. Люки в днищах распахнулись, и из них показались сопла огнеметов «Солнечное пламя».

Волна неукротимого огня потекла вниз.

Десантные корабли типа «Джату», которые нес на борту «Халлек», представляли собой модифицированные челноки производства «Инком» и не слишком отличались от тех, что доставляли пассажиров на лайнеры, курсировавшие по Петле Джеварно. После замены кресел на скамьи и транспаристали на бронированные пластины каждый из них становился пригодным для перевозки шестидесяти полностью экипированных солдат. По форме они напоминали коробку и загружались с кормы, поэтому развернутые носом к космосу корабли крепились к корпусу крейсера едиными группами в пять рядов по четыре корабля в каждом.

При таком простом дизайне они легки и дешевы в производстве и достаточно удобны для транспортировки. А будучи тяжело бронированными, они способны вынести довольно серьезные повреждения.

Что было немаловажно, потому как эти машины не оснащались гипердвигателями, а за прочность им приходилось расплачиваться маневренностью, сравнимой с неповоротливостью хатта на масляной луже.

Вооружены они лишь сдвоенными лазерными турелями на носу и корме и осколочной пушкой «Шип-5» производства «Аракид», которая выпускала в любом заданном направлении облако кусочков дюрастали, сбивающих датчики с толку. Стрелки десантных транспортов в первом же бою выяснили, что на скоростях космических истребителей кусочки, выстреливаемые «Шипом-5», сами по себе становились весьма эффективным оружием: подобное облако дюрастали, словно небольшое астероидное поле, очень серьезно повреждало любой аппарат, по незнанию либо по невезению пролетевший сквозь него. В особенности это касалось дроидов-истребителей, при производстве которых броней жертвовали ради повышения маневренности, рассчитывая на защиту одних лишь энергетических щитов, что, естественно, мало помогало против дюрастальных осколков.

Когда «Халлек», сильно поврежденный плотным огнем огромного количества дроидов-истребителей, раскрыл причальные когти и ушел в гиперпространство, на его месте остались девятнадцать десантных кораблей, перевозящих в общей сложности девятьсот семьдесят семь клонов-солдат, включая пилотов и стрелков.

Прикрытия в виде истребителей у этих транспортников не было: сопровождавшие «Халлек» машины были уничтожены в первые же минуты боя. Единственной их защитой, помимо собственных пушек, были пять СНДК производства «Ротаны». Данные корабли предназначались для противопехотного прикрытия десантных транспортов, в случае если требовалось провести эвакуацию с вражеской территории. Они могли похвастаться субсветовыми двигателями для орбитальных полетов, но были совершенно не приспособлены к боевым столкновениям с электронными рефлексами дроидов-истребителей.

Тем не менее управляли ими клоны-солдаты, чьи рефлексы немногим уступали таковым у дроидов. Поэтому шестнадцать «Джату» и три штурмовых корабля добрались до атмосферы.

За ними последовало полное звено дроидов-истребителей: шестьдесят четыре машины.

До Коруннайского высокогорья добрались четырнадцать транспортов с пятьюдесятью восемью дроидами на хвосте.

Ни один штурмовой корабль не долетел.

Когда Лоршанский перевал оказался в пределах видимости, осталось двенадцать десантных кораблей, пять из которых были тяжело повреждены. Сорок истребителей преследовали их с безжалостным электронным упорством.

А из-за горизонта вынырнули еще три звена дроидов-истребителей, летящих на перехват десантных кораблей.

Три штурмовых корабля подожгли склон горы. Стена пламени катилась вниз в сторону поля боя у входа в туннель.

Ополченцы начали разбегаться во все стороны, поскальзываясь на крови и перескакивая через обломки деревьев и плоть траводавов. Раненые звери кричали и молотили конечностями об землю, акк-псы рычали, прыгали и кусали, а анккокс открыл пасть и издал рык, из-за которого со склона даже скатилось несколько небольших камней. Некоторые балаваи в поисках убежища попытались нырнуть под панцирь анккокса, но в результате лишь отлетали прочь с переломанными костями — хвостовая булава била без промаха.

В центре спинного панциря Мел, изрыгая бесконечный поток ругательств, пыталась развернуть дуло тяжелого бластера в непредусмотренное для него положение: почти вертикально вверх. Ник, следивший за состоянием генератора ТБЕВ-10, посмотрел на Мейса и обвиняющее указал на приближающийся поток, что вскоре должен был поглотить их всех.

— Это что, тоже было частью твоего плана?

— Конечно. — Мейс положил световой меч в карман и посмотрел на приближающиеся «Турбоштормы». — Всем лечь! — прокричал он. — Спрячьтесь под панцирем!

Депа перепрыгнула через головную броню анккокса, развернувшись в воздухе, приземлилась возле огромной морды животного и одной рукой схватилась за расположенную возле его рта ноздрю с противоположной от Кара Вэстора стороны. Акк-стражи бросили ставшие бесполезными ракетницы и, соскользнув по панцирю, спрыгнули на землю.

— Это та часть, о которой ты решил мне не рассказывать, да? — спросил Ник.

— Помоги Мел, — ответил Винду.

Девушка лежала на спине, просунув ноги под треногой, и продолжала бороться с тяжелым бластером; Нику пришлось силой отцепить ее руки и вытащить ее из-под орудия.

— Можно, я просто скажу, что ненавижу твои планы? Все до единого. С чего ты взял, что дело выгорит?

Мейс кивнул Кару, и хвост анккокса опустился на спину зверя. Джедай схватился за него обеими руками чуть ниже огромного шара брони на конце.

— С того, что, если бы я попытался сделать нечто подобное, когда они носились здесь на околозвуковых скоростях, — спокойно объяснил он, — от меня бы осталось лишь размазанное кровавое пятно на обзорном экране.

Кар Вэстор через Силу подал команду, и анккокс раскрутил хвост, унося за собой Мейса. Животное сделало хвостом полный оборот, чтобы привыкнуть к дополнительному весу, а затем хлестким молниеносным движением запустило Винду в сторону горы так, словно им выстрелили из ракетницы.

Летя к медленно спускающимся штурмовым кораблям, Мейс нащупал сквозь Силу поддерживающую распорку, разделявшую обзорный экран машины, и потянул себя к ней. Развернувшись в воздухе, он столь целенаправленно понесся по дуге, что казалось, его тащили на буксире. Сапоги гулко ударились по обе стороны от распорки, и удерживаемый Силой джедай застыл, стоя по ходу корабля и рассматривая меж мысков собственной обуви две одинаково шокированные физиономии — пилота и навигатора.

Последний просто смотрел, не в силах понять необъяснимое появление джедая из ниоткуда. Рефлексы пилота были получше: «Турбошторм» внезапно накренился из-за того, что он выпустил ручки управления и потянулся к оружию, явно собираясь пожертвовать жизнями всех, кто был на борту, ради одного выстрела по незваному гостю сквозь дыру, которую, по мнению балавая, тот собирался проделать в обзорном экране световым мечом.

Но Мейс лишь покачал головой, словно был слегка разочарован подобным поведением. Он погрозил ополченцам указательным пальцем, будто расшалившимся ученикам.

Этот жест по-настоящему их озадачил, но все прояснилось, когда они услышали пару звонких щелчков, означавших, что эвакуационные переключатели их катапультируемых кресел оказались в положении «пуск». Они вряд ли сообразили, что происходит, и, естественно, не успели никак среагировать, когда активирующие пластины их кресел нажались сами собой и пироболты вынесли транспаристальной обзорный экран наружу за долю секунды до того, как это сделали бы их собственные шлемы.

Мейс успел заметить, как лица балаваев одинаково перекосились от ярости, а затем репульсорные движки вышвырнули их кресла наружу, к джунглям. Один орал что-то непотребное. Другой просто орал.

Соскочив с фюзеляжа, Мейс оказался в кабине пилота. Взмах ладонью в сторону навигационной панели отключил подвешенный к брюху корабля огнемет. Такой же жест в сторону панели пилота перевел бластбот в режим автоматической аварийной посадки. Затем Мейс открыл дверь кабины и спокойно вышел в пассажирский отсек.

Пол в нем был усыпан листвой, грязью и обертками от пищевых пакетов, а также различным оборудованием, забытым или брошенным отбывшими ополченцами. Прямо перед турбинами, ближе к носу корабля, друг напротив друга располагались люки, ведущие к сферическим турелям левого и правого бортов.

Мейс прошел между ними, развернулся и скрестил руки.

Хотя люки и были плотно запечатаны, джедай расслышал рев сирены эвакуации и даже без помощи Силы легко представил, как стрелки обеих турелей лихорадочно отстегивали ремни безопасности, которые удерживали их в креслах. Замки на люках громко щелкнули, а сами люки как будто очень некстати заклинило. В результате невезучие стрелки начали пытаться просто выбить их плечом.

В этот момент Мейс перестал удерживать крышки Силой, и люки резко распахнулись, так что оба стрелка фактически влетели в пассажирский отсек, с очень громким треском столкнулись шлемами и осели на пол. Один из них оказался несколько крепче своего товарища и не потерял сознание. Он оглушенно попытался восстановить равновесие, но лишь наткнулся на ногу Мейса.

Точнее, носок сапога Мейса метко врезался в подбородок стрелка.

Лишившись чувств, мужчина осел поверх второго балавая. Среди хлама на полу Мейс раскопал два коротких обрывка провода, которыми и связал ополченцев спина к спине, а затем неторопливо вернулся в кабину, как раз к моменту, когда штурмовой корабль завис над усыпанной трупами огромной поляной, где-то в десятке метров перед анккоксом.

Два других «Турбошторма» кружили вокруг зверя и поливали его огнем из турелей. Депа и Кар, присев на голове анккокса, отбивали потоки бластерного огня. Мел и Ник залегли в тени одной из массивных кривых лап и отстреливались из штурмовых винтовок.

Мейс нажал кнопку, открывающую люк пассажирского отсека, и высунулся наружу через проем, оставшийся на месте вылетевшего обзорного экрана. Когда бойцы внизу увидели его, то так широко разинули рты, что те стали напоминать открытый люк штурмового корабля.

— Чего вы ждете? — Лицо Винду было абсолютно непроницаемым. — Цветов и коробки конфет?

Депа спрыгнула вниз, и ее клинок замелькал с невероятной скоростью. Она стала единственной незащищенной мишенью и, естественно, отвлекала на себя весь огонь, пока товарищи поднимались на ноги. Ник промчался мимо нее, стреляя из штурмовой винтовки от бедра. Кар нырнул под анккокса, перекатился и выбежал уже вместе с Мел, которую нес на своих мощных руках, словно ребенка. Огонь из-под окружающих деревьев переключился с Депы на лор-пилека и его ношу.

Мейс нахмурился.

— Так, ну хватит, — пробормотал он, дотягиваясь через Силу до нужных рычажков и запуская процедуру, переводящую управление сервомоторами наведения сферических турелей на навигационную панель, что дало ему контроль над пушками «Турбошторма».

Ожив, две счетверенные лазерные пушки производства «Тейм и Бэк» обрушили на джунгли настоящий ураган. Деревья взрывались, словно бомбы, наполняя воздух кучей обломков и щепок, что создало прекрасную завесу для прикрытия бегущего к кораблю Кара с Мел на руках и Депы, спешащей за ним.

В кабине позади Мейса появился Ник:

— Мы на борту.

— Хорошо. А стрелки?

— Связанные ребята? — Парень пожал плечами. — Они сошли.

Мастер-джедай кивнул:

— Держись.

И сразу после этих слов бластбот взмыл на ревущих, перегруженных репульсорах прямо вверх, как фонтан лавы во время извержения. Выстрелы двух других штурмовых кораблей прошили землю в том месте, где только что был их враг, и последовали вслед за ним, оставляя вмятины на боковой броне.

Мейс развернул машину, продолжая набирать высоту, но два других «Турбошторма» зажали его в тиски, приближаясь с обеих сторон. Сквозь рев попаданий и визг пролетевших буквально в нескольких сантиметрах от корабля лучей Винду услышал крик Ника:

— Люк! Закройте люк!

Джедай посмотрел через плечо: посреди пассажирского отсека, покачиваясь, с закрытыми глазами, словно битва вновь принесла ей головную боль, стояла Депа. Ник замер в дверном проеме, держась руками за голову. Кар и Мел спрятались в углу: лор-пилек сидел перед девушкой, отбивая щитами выстрелы, пролетающие через открытый люк и рикошетящие по всему отсеку.

— Депа, — позвал Мейс.

Ее глаза распахнулись.

Световой меч Винду выпрыгнул из кармана куртки и пулей полетел к ней. Она поймала его в воздухе. Наполненные болью глаза стали отстраненными. Мейс почувствовал ее в Силе: она сдавалась, словно уставший пловец, тонущий в накатившей волне.

Она скользнула в ваапад.

Глаза ее вновь закрылись, и Депа еле заметно кивнула.

Мейс нажал нужные кнопки на панели управления. Открытый люк остался открытым. Но с противоположной стороны отсека открылся второй.

Внутрь ворвались лучи.

Оба лезвия пришли в движение.

Корабли снаружи задрожали от собственного бластерного огня. Турбодвигатель одного из них слетел с креплений и, окутанный дымом и облаком раскаленных обломков собственного кожуха, устремился вниз, к горе. «Турбошторм» наполовину потерял управление. Второму бластботу лучи угодили прямо по кабине.

Транспаристальной обзорный экран был толстым и очень прочным: большая часть снарядов не оставила бы на нем ни царапины. Даже крупнокалиберные пули смогли бы отколоть разве что очень мелкие кусочки. Счетверенный лазерный залп мог бы пробить дыру. Один и пробил.

Еще пять прошли через нее внутрь.

Корабль с останками разорванной плоти в кабине по спирали устремился к джунглям.

Депа открыла глаза.

В них клубилась тьма.