17. Искатель
Резкий запах озона от хирургического поля и феромонов от человеческого страха переполнял воздух оружейного бункера. Те несколько единиц тяжелого вооружения, что захватили партизаны, были беспорядочно свалены в кучу за дверью, дабы в комнате нашлось место для нескончаемого потока носилок, которые тащили на себе хмурые коруннаи, доставляющие все новых больных и раненых.
В основном больных.
В основном детей.
В основном молчащих и с округлившимися от страха глазами.
Носильщики спотыкались от каждого попадания ТОКО в гору. И иногда роняли тех, кого несли. У многих раненых текла кровь из свежих царапин.
Ник нырнул в толпу в поисках Мел: с того момента, как они очнулись от танатизинового анабиоза, коруннайская девушка все время оставалась рядом с Бешем.
Мейс остановился перед входом. Рассеянным взглядом он осмотрел имеющееся оружие и учел новые данные в своих расчетах: картина грядущей битвы начала меняться, течь и перемешиваться, подобно потоку застывающей лавы. Монтируемый на треногу тяжелый автоматический бластер «Е-Веб» модели ТБЕВ-10 с дополнительным термоядерным генератором. Две наплечные протонные ракетницы с четырьмя снарядами каждая. Связка из двадцати пяти протонных гранат в нераспечатанной заводской упаковке.
Более ему ничего и не требовалось.
Остальное оружие бесполезно.
В дверях появился неуверенно шагающий, словно от боли, Ник:
— Их здесь нет.
— Нет?
Парень кивнул в сторону одного из носильщиков:
— Они сказали, что места для всех не хватит… Так что Кар… — Он сглотнул, изгоняя слабость из голоса и с лица. — Сюда приводят только тех, кто выживет.
Джедай кивнул:
— А где остальные?
— Мы называем это место «комнатой смерти». Иди за мной.
«Комната смерти» — огромная пещера, погруженная во тьму. Лишь желтое свечение от нескольких световых стержней рассеивало окружающий мрак. В отличие от других жилых помещений пол здесь не был выровнен вибротопорами и плавно поднимался вверх, к потолку. Множество ниш в нем повторяло естественные контуры камня.
Во всех лежали умирающие.
Никакого хирургического поля: воздух наполнен зловонием, болезненносладким смрадом гниющего мяса и неописуемым запахом, что испускает пожирающий человеческую плоть грибок.
Ник замер в паре шагов от входа и закрыл глаза. Секундой позже он вздохнул и указал рукой в дальний верхний угол:
— Вон там. Видишь свет? Что-то происходит, я думаю, Кар с ними.
— Хорошо. Он нам понадобится, а время почти на исходе.
Подниматься пришлось очень аккуратно, чтобы ненароком не наступить ни на кого в темноте.
Еле дышащий Беш неподвижно лежал в нише под самым потолком пещеры. Вэстор стоял рядом на коленях, закрыв глаза и положив одну руку на сердце Беша. Тканевый перевязчик, который закрыл раны от ножа Террела, потерял блестящую прозрачность, почернел и свернулся, как мертвая кожа. Раны превратились в отвратительные наросты грибка, слабо мерцающего зеленым и фиолетовым в свете стержня в руке Мел.
Девушка сидела, скрестив ноги, с другой стороны от Беша. Грудь ее по-прежнему прикрывали спрей-повязки. Опустив голову, она протирала наросты на груди Беша влажной тряпкой. Даже с нескольких метров Мейс почувствовал мощный аромат алкоголя и смолы портаака.
Ник остановился в паре шагов от них и многозначительно посмотрел на Мейса, кивая в сторону остальных, словно говоря: «Это твоя идея. Не впутывай меня».
Винду медленно приблизился к Бешу, опираясь на нишу уровнем ниже, и тихо спросил у Мел:
— Как его дела?
Она даже не взглянула на джедая:
— Умирает. Дела как твои?
Она окунула тряпку в ведро, достала, выжала и вновь опустила с каким-то механическим упорством: она делала это просто для того, чтобы делать хоть что-то, и на ее лице не было и следа надежды на то, что это хоть как-то поможет.
— Мел, нам нужно, чтобы ты пошла с нами.
— Не оставлю его я. Нуждается во мне он.
— Мы нуждаемся в тебе. Мел, доверься мне…
— Доверилась уже однажды я. Как и Беш.
Мейсу нечего было ответить.
Ник наклонился к плечу Винду:
— Успокаивает лишь то, что я попаду в архивы.
Мастер-джедай искоса взглянул на молодого коруна. Ник пожал в ответ плечами:
— Эй, ну так ведь это единственный доступный способ победить смерть, правда?
— И как же ты собираешься достигнуть этого бессмертия, — пробормотал Мейс, — если мой журнал останется погребенным под этой харуун-кэльской горой?
— Э… М-да. — Казалось, парню внезапно стало плохо. — Это действительно проблема.
— Забудь о бессмертии. Сосредоточься на том, чтобы пережить сегодняшний день.
Глаза Вэстора были закрыты, и Сила мерцала вокруг него. Мейс частично чувствовал, что делал лор-пилек: находил смертельный грибок внутри груди Беша и концентрировал на нем свою мощь, выжигая спору за спорой.
Еще одна ударная волна сотрясла пещеру. С потолка посыпались мелкие камни.
— Кар, — сказал джедай, — так ты ничего не добьешься. У нас нет времени.
Глаза Вэстора остались закрытыми, на лице не шевельнулся ни единый мускул.
— Неужели для меня сейчас есть занятие получше?
— Вообще-то, — ответил Мейс, — да. Есть.
— Оно связано с убийством балаваев?
Джедай извиняющимся тоном ответил:
— Вероятно, не более тысячи. Может быть, двух.
Распахнувшиеся глаза Вэстора наполнила тьма пилекотана. Мел подняла голову и полностью забыла о тряпке, свисающей из ее руки.
— Так что? — спросил Мейс Винду. — Идем?
* * *
Огромную пещеру заполняли клубы дыма и пыли. Мускусный запах испуганных траводавов, вонь от навоза, мочи и крови с каждым ударом ТОКО становились все сильнее.
Свет от факела мерцал, вспыхивал и вновь угасал. В вонючем тумане двигались огромные туши: брыкающиеся и бьющие друг друга когтями траводавы. Некоторые в панике намертво сомкнули челюсти на собственных или на чужих конечностях. Они носились без разбору, врезаясь друг в друга, затаптывая раненых собратьев и собственный молодняк. А коруннаи сновали меж ними, на мгновение выныривая из дыма и вновь исчезая. В руках — острые шесты и ярко пылающие факелы. Они пытались растащить этот клубок из вопящих, ревущих, сходящих с ума от страха созданий.
В одном месте туман немного рассеялся; еле заметный в темноте акк-пес с тонкой кровавой ниточкой слюны, свисающей изо рта, с легким неприятием уставился в глаза Мейса. Затем тяжеловесно развернулся и скользнул обратно, в сумрак, повиливая хвостом.
Мейс продолжил идти сквозь этот хаос.
Следом за ним два корунная несли носилки с тяжелым бластером и его генератором. Еще двое на других носилках тащили ракетницы и снаряды к ним. Мел еле шла, держась рукой за плечо помогающего ей Ника.
Еще пять пар коруннаев продвигались рысью вдоль стен пещеры, проскальзывая мимо царящих вокруг смятения и неразберихи. В каждой паре один корун нес факел, а другой — самодельную сумку с пятью протонными гранатами. Команды разбежались по огромным проходам, по которым траводавов выводили на ежедневную прогулку.
Воздух сотрясался от беспорядочного грохота: звук более резкий и значительно более тихий, чем от ударов ТОКО, но все же достаточно мощный для того, чтобы пол вибрировал под ногами. Мейс указал в сторону источника шума: в боковой пещере яростно метался огромный анккокс. Он злобно хлестал хвостовой булавой по стенам и потолку загона.
Ближайший корун-носильщик заметил жест Винду и вместе с напарником направился в сторону животного. Ник и Мел пошли следом.
Джедай на секунду остановился и обернулся назад: у входа в верхний туннель стояли Кар Вэстор и его акк-стражи. Позади них припали к земле все двенадцать связанных с Вэстором в Силе акк-псов. Лор-пилек встретился с Мейсом глазами и кивнул.
Винду кивнул в ответ и развел руки в стороны, словно говоря: «Начинайте, как будете готовы».
Кар с акками начали решительно спускаться в пещеру траводавов. Акк-псы рассредоточились мощными прыжками, приземляясь на паникующих зверей так, что слюна с их острых зубов капала прямо на шеи животных. Коруннаи продвигались вперед клином во главе с Вэстором, вручную разводя в стороны сцепившихся траводавов, запугивая победителей и убивая тех, чьи раны были слишком серьезны.
Мейс наблюдал за происходящим с каменным лицом. Это расточительно. Это жестоко.
Это необходимо.
И джедай вернулся к собственной задаче.
Он сделал жест, и толпа из животных и людей расступилась перед ним. Дым и пыль рассеялись, и он увидел ее.
Она сидела на, казалось, природном выступе, что опоясывал одну из неровных стен пещеры. Она свободно болтала ногами, свешенными через край, — дитя на стуле, слишком высоком для него. Лицо ее было закрыто ладонями, и доносящееся через всю пещеру эхо рыданий болезненно отдавалось в груди Мейса.
И, даже подойдя к ней, он по-прежнему не знал, что сказать.
— Депа…
Она подняла голову и встретилась с ним глазами. И даже подбери он нужные слова, ему бы это не помогло: он не смог бы их произнести.
Тряпка, которую она носила на лбу все эти дни, исчезла. И теперь…
Теперь на ее лбу там, где должен быть чалактанский Великий знак просвещения…
Как и в галлюцинациях, что Мейс увидел несколько дней назад в лагере исследователей джунглей, на ее лбу был лишь уродливый шрам от рваной раны. Словно Великий знак просвещения вырезан из ее черепа тупым ножом. Словно след, что остался от этого ножа, начал сильно кровоточить, но его никто не стал лечить…
Словно он до сих пор кровоточил…
Малый знак, называемый Искателем, по-прежнему поблескивал на ее переносице. Малый знак закрепляется меж глаз того, кто пытается стать чалактанским адептом: он символизирует уравновешенность «я», четкость видения, элегантный порядок, что поиск просвещения создает внутри искателя. Великий знак называется Вселенной. Он является точной копией Искателя, просто большего размера. Он закрепляется на лбу во время торжественной церемонии Собрания адептов: так приветствуются новые члены их общества. Оба знака вместе являют собой фундаментальный принцип чалактанской философии: «Внутри так же, как снаружи». Адепты Чалакты обучают тому, что жизнью Просветленного руководят небесный порядок и естественные законы, управляющие движением планет и вращением галактик.
Но для Депы вселенной более не существовало. Остался лишь Искатель.
Один посреди великого Ничто.
* * *
— Мейс, — по ее лицу вновь потекли слезы, — не смотри на меня. Тебе нельзя смотреть на меня. Тебе нельзя видеть меня такой. Пожалуйста…
Он опустился на одно колено возле нее и осторожно протянул руку к ее плечу; она вцепилась в его пальцы и прижала руку к себе как можно крепче, но сама при этом отвернулась.
— Мне так жаль… — Она дернула головой, словно пытаясь вытряхнуть все слезы из глаз. — Я жалею обо всем. Мне жаль, что все не может быть иначе. Не может быть лучше. Мне жаль, что я не могу быть лучше…
— Но ты можешь. — Винду сжал ее плечо. — Можешь, Депа. Ты должна.
— Я так запуталась, Мейс. — Ее шепот был неслышим на фоне безумия, творящегося в пещере, но бывший учитель буквально почувствовал значение ее слов, словно Сила пробормотала их прямо ему на ухо. — Я так запуталась…
Депа из его галлюцинации… что она сказала ему?
Винду помнил.
— Свет, которым мы являемся, — мягко произнес он, — ярче всего светит в самую темную ночь.
— Да. Да. Ты всегда так говорил. Но что ты знаешь о тьме? — Голова Депы упала на грудь, словно она более не видела смысла в том, чтобы держать ее прямо. — Как может слепец узнать, что звезды исчезли?
— Но они не исчезли, — ответил Мейс. — Они светят все так же ярко. И покуда вокруг них кто-то живет, им будут нужны джедаи. Так же, как сейчас мне нужна ты.
— Я… Я более не джедай. Я ухожу. Я отказываюсь. Я сдаюсь. Я думала, ты понял это.
— Я понимаю. Но не принимаю.
— Это не тебе решать.
Он убрал руку с ее плеча и распрямился, нависая над ней:
— Встань.
Она вздохнула, и по ее губам, залитым слезами, вновь пробежала улыбка.
— Я уже не твой падаван, Мейс. Ты не можешь мне приказывать…
— Встань!
Рефлексы, выработанные более чем десятком лет беспрекословного подчинения, заставили ее буквально вскочить на ноги. Она устало закачалась, и рот ее перекосился от боли.
— Через несколько минут сюда прибудет около тысячи республиканских солдат-клонов.
В ее глазах, казалось, вновь загорелась искра.
— «Халлек»… Он может спасти нас…
— Нет, — оборвал ее Винду. — Слушай меня: это мы должны спасти их.
— Я… я не понимаю…
— Они будут пробиваться под плотным огнем. Вся эта система — одна большая ловушка. Она была ловушкой с самого начала. Отступление сепаратистов — лишь приманка, ты понимаешь?
— Нет… этого не может быть, просто не может быть! — Но свет вновь исчез из ее глаз, и плечи поникли. — Но, конечно же, это правда. Как я посмела думать иначе? Как я посмела думать, что одержу победу?
— Они заманили в ловушку средний крейсер. Не говоря уже о двух членах Совета джедаев. Возможно, «Халлек» уничтожен. Клоны направляются сюда на уцелевших транспортах. Их будут преследовать дроиды-истребители Торговой федерации, более быстрые, более маневренные и вооруженные лучше десантных кораблей. Если наши солдаты окажутся меж истребителями и ополчением, у них не будет ни единого шанса. Мы должны подарить им возможность выжить. Ты должна.
— Я? Да что я могу?
Он распахнул куртку. Ее световой меч выплыл из одного из внутренних карманов и завис в воздухе между ними.
— Ты можешь сделать выбор.
Депа перевела взгляд со светового меча на глаза Мейса и обратно; она смотрела на рукоятку так, словно ее собственное отражение в покрытой смолой поверхности могло нашептать ей будущее.
— Но ты не понимаешь, — слабо проговорила она. — Мой выбор не имеет здесь никакого значения…
— Для меня имеет.
— Неужели ты так ничего и не понял на этой планете? Даже если мы действительно спасем их, это не будет иметь значения. Джунглям плевать.
Посмотри вокруг! С этим невозможно сражаться, Мейс.
— Еще как возможно.
— Это не враг, Мейс. Это всего лишь джунгли. С этим ничего нельзя поделать. Просто таков уж ход вещей.
— Я думаю, — ласково сказал Мейс, — что это как раз ты ничего не поняла в уроках Харуун-Кэла.
Она покачала головой, словно отчаявшись что-либо доказать.
— Не говори мне, что не можешь сражаться с джунглями, Депа, — произнес Винду. — Ведь именно это делают коруннаи. Неужели ты этого не понимаешь? Это первооснова всей их культуры. Борьба с джунглями. Они атакуют их с помощью траводавов и защищаются от контратак с помощью акков. И Летняя война тоже из-за этого. Балаваи хотят использовать джунгли: жить вместе с ними, извлекать из них прибыль. Коруннаи же хотят покорить джунгли. Превратить их в нечто, что не будет пытаться съесть их живьем. А теперь подумай, почему коруннаи так поступают? Почему они стали врагами балаваям? Почему они враги джунглей?
— Загадка для падавана? — горько спросила Депа.
— Урок.
— С меня хватит уроков.
— Уроки никогда не заканчиваются, Депа. По крайней мере, пока мы живы. Ответ у тебя прямо перед глазами. Почему коруннаи борются с джунглями?
Он протянул вперед ладонь, словно предлагая верное решение.
Ее взгляд застыл на рукояти светового меча, плавающего в воздухе между ними, и в бывших учителе и ученице зародилось нечто новое: дуновение легкого ветерка из прохладного чистого места, глоток воздуха, облегчающий душащую ее боль.
— Потому что… — сказала она тихо. Благоговейно. Испытывая трепет перед правдой. — Потому что они потомки джедаев…
— Именно.
— Но… но… ведь нельзя сражаться с естественным ходом вещей…
— Но мы сражаемся. Каждый день. В этом суть джедаев.
Слезы текли из ее покрасневших глаз.
— Тебе никогда не победить…
— Нам, — тихо поправил ее Мейс, — и не нужно побеждать. Нам нужно лишь сражаться.
— Ты не можешь… ты не можешь просто взять и простить меня…
— Да, ты права. Как член Совета джедаев не могу. Как твой учитель не буду. Как твой друг…
Его глаза увлажнились. От дыма, наверное.
— Как твой друг, Депа, я могу простить тебе все. Уже простил.
Она молча покачала головой, но все же подняла руку.
Ладонь дрожала. Она сжала ее в кулак и закусила губу.
— Возьми свое оружие, Депа, — сказал Винду. — Пойдем и спасем этих ребят.
И она приняла меч.
